Ну и дела

***** Анна проснулась с первыми лучами солнца. Открыла глаза и обомлела. Это был тот самый гостиничный номер. Она повернула голову – рядом с ней на кровати лежал он. - Яков Платоныч, Яков Платоныч, просыпайтесь! – вскричала она в жутком волнении. - А, что, зачем же так кричать, Анна Викторовна? – едва разлепив глаза, сонным голосом спросил Штольман. - Все вернулось на круги своя, - она села на кровати, прикрывшись простыней. – Понимаете? - Вы только не подумайте ничего плохого, - Яков тоже сел на кровати, прикрываясь простыней. – Между нами ничего не было. - Что вы имеете в виду, Яков Платонович? – глаза Анны округлились. - Ну, вчера вам стало плохо, видимо, от нервного потрясения, плюс промокли под дождем, у вас был сильный озноб, ничего не помогало, и мне пришлось вас согреть вот таким вот образом. - То есть… то есть, вы – это не он? – расстроенно спросила девушка. - Кто – не он? - Вы не Яков Платоныч? – еще мгновение, и Анна была готова расплакаться. - Что с вами? - Я? До этой минуты я чувствовала себя прекрасно, но… в общем, вы. Лучше посмотрите вокруг, - подавленным тоном произнесла девушка. - Ну, посмотрел, и что? - Как что? - Если вы об антураже, то это единственная гостиница, в которой были свободные места. До вчерашнего дня я даже не знал о ее существовании, впрочем, как и о вашем тоже. - Яков Платонович, вы так и не поняли, что мы в 19-ом веке? - Если вы об отсутствии электричества и наличии свечей, так это задумка владельца – декор такой, под старину. - А давайте подойдем к окну, - осенило Анну. - Зачем? - Прошу вас. - Ну, ладно. Они вместе подошли и выглянули в окно. У Анны вырвался вздох облегчения, выражение же лица Якова было трудно описать. Наскоро одевшись в странный костюм, обнаруженный на стуле возле кровати, он выскочил из гостиницы как ошпаренный. Ни машины, ни стоянки, ни банкомата. По дороге, устланной сеном, туда-сюда сновали местные жители, да изредка проезжал извозчик. - Теперь вы мне верите? – спросила Анна, тихонько подошедшая сзади. - Этого не может быть, - ошарашенно произнес Штольман, поворачиваясь к девушке. - Вы очень долго скептически относились к моим способностям, но в конце концов все же поверили, - задумчиво промолвила Анна. - Яков Платоныч, Яков Платоныч, - послышался откуда-то громкий крик, и через секунду перед ними предстал Коробейников. – Яков Платонович, вам нужно срочно спрятаться. С минуты на минуту здесь будет Уваков, и во второй раз сбежать из камеры вам не удастся. - Антон Андреевич? – Штольман с неподдельным удивлением смотрел на своего подчиненного, с которым только вчера еще разговаривал по телефону. – Что это вы… - Антон Андреевич, премного вам благодарны, я помогу Якову Платонычу, а вы отвлеките г-на Увакова. Остановив мимо проезжавшую пролетку, теперь уже Анна буквально силой затолкала в нее находящегося в состоянии шока Штольмана. ******** Вряд ли то, что происходило в доме Мироновых, можно было назвать традиционным семейным завтраком. Темные круги под глазами Марьи Тимофеевны свидетельствовали о бессонной ночи. Виктор Иванович взял блин, но, посмотрев на жену, положил его обратно на тарелку, встал, подошел к ней и обнял. - Маша, ну не переживай, все образуется. - Что образуется, Витя, что? Неужели ты не видишь, до чего ее довели эти духи? – слезы вновь полились из глаз Марьи Тимофеевны. - Маша, признаю, я потакал и баловал. Но теперь все изменится. В эту минуту двери в гостиную открылись. - Аннушка! Жива, здорова, - Марья Тимофеевна тискала дочь. - Анна, ну как же так? Мы волновались, мы места себе не находили, - повторял отец. - Мама, папа, со мной все в порядке, вы только не волнуйтесь, я вам все объясню, потом, - Анна набрала воздуха в легкие. – Мы должны помочь одному человеку. - Да хоть троим! – воскликнул Виктор Иванович. - Ну, троим не надо, только одному. – Пусть Элис живет у нас столько, сколько нужно, - вытирая слезы, согласилась Марья Тимофеевна. - Ээээ, речь не об Элис. - Неважно, о ком, главное, чтобы ты вернулась домой, - почти в унисон поспешно произнесли родители. - Какие же вы у меня чудесные! – воскликнула радостно Анна. – Я – сейчас. … В гостиной воцарилась тишина. Родители Анны уставились на вошедшего полицейского.