Ну и дела

Анна проснулась от шума за дверью. Она встревоженно взглянула на Якова: его лицо было по-прежнему очень бледным из-за потери крови. - Г-жа Миронова? – на лице г-на Увакова мелькнуло удивление, когда девушка вышла из палаты, затем, помрачнев, он добавил металлическим голосом. – Нехорошо поступаете, Анна Викторовна. Мы ведь с вами договаривались, что вы сразу же сообщите в полицию, как только вам станет что-нибудь известно о местонахождении г-на Штольмана. - Простите, г-н Уваков, но г-н Штольман был тяжело ранен, и у меня не было возможности вам об этом сообщить, - Анна старалась говорить бодро, между тем лихорадочно соображая, что делать дальше. - Г-н Уваков, мы бы непременно сообщили, - поспешно произнес Антон Андреевич, лицо которого выражало крайнюю степень растерянности. – Просто пока не успели, в связи с… - Вас, юноша, я попрошу помолчать. Анне Викторовне как гражданскому лицу это еще простительно, хотя за укрытие преступника ей тоже придется ответить перед законом. А вот вы как полицейский должны понимать, что вас ждет за организацию побега государственного преступника. - Помилуйте, г-н Уваков, я не имею отношения ни к какому побегу, да и разве г-н Штольман пре.. - Молчать! – яростно воскликнул Уваков. - Что за крики, господа? – спросил подошедший д-р Милц. - А вот и еще один соучастник, - злорадно промолвил г-н Уваков. - Я попрошу вас выбирать слова, вы находитесь в больнице. А я, г-н Уваков, выполняю свои прямые обязанности. Я давал клятву Гиппократа и не могу оставить человека умирать из-за недоказанных обвинений. - Я должен его допросить, - Уваков приблизился к Анне, которая стояла спиной к двери палаты. – Попрошу вас отойти. - Г-н Уваков, Яков Платонович находится без сознания, - устало произнес Милц. – Его нельзя сейчас допрашивать. - Интересно, как же вы мне помешаете? - Г-н Уваков, я не сдвинусь с места, - твердо произнесла Анна Викторовна. – Чтобы зайти сюда, вам придется меня убить. - Вы так его любите, что готовы за него умереть? – губы Увакова сжались, он грозно навис над девушкой. – Вы разве не знаете, что я уполномочен… - Г-н Уваков, пожалуйста… - быстро затараторил Антон Андреевич, становясь рядом с Анной. – Яков Платонович действительно тяжело ранен, даже если бы хотел, он не смог отсюда сбежать, ведь так, г-н Милц? - Совершенно верно, - подтвердил доктор. – Его жизнь, без преувеличения, висит на волоске. С вашего позволения, я должен проверить его состояние. - Г-н Уваков, давайте поступим так, - продолжил Коробейников, когда Милц скрылся за дверью. – Я выставлю здесь охрану и буду сам лично находиться здесь, пока г-н Штольман не придет в себя. - Вы уже один раз упустили его, - насмешливо произнес Уваков. – Я пришлю сюда своего человека. А вы и Анна Викторовна проследуете за мной в полицейский участок. - Но, г-н Уваков, Анна Викторовна здесь ни при чем, отпустите ее, пожалуйста. - Анна Викторовна отправится с нами в участок. И не смейте мне перечить, - прошипел Уваков. - Антон Андреевич, спасибо, не утруждайтесь, я… - Анна Викторовна отошла от двери, сделала несколько шагов и пошатнулась. - Анна Викторовна, что с вами? - Все в порядке, Антон Андреевич, не переживайте, это просто от волнения. - Давайте я отвезу вас домой. - Ни в коем случае. Я остаюсь здесь, пока не приедет…- Анна взглянула на Увакова, внимательно следящего за ними. – Пока отец не приедет. - Хорошо, тогда я тоже побуду здесь. - Нет, г-н Коробейников, вы немедленно проедете со мной в участок, - грозно сказал Увакова. Двери палаты открылись, вышел Милц. - Как он, доктор? – одновременно спросили Анна и Коробейников. - Состояние стабильное, но тяжелое. - Я могу с ним поговорить? – спросил Уваков. - Не вижу смысла, он по-прежнему без сознания, - устало промолвил Милц. – С вашего позволения. ******* Марья Тимофеевна нервно выстукивала чайной ложечкой по столу, пока Виктор Иванович завтракал. - Витя, ты не можешь есть быстрее? - Что такое, дорогая? - Как что такое? Анна не ночевала дома… - Антон Андреевич сам лично приехал, чтобы сообщить о том, что она в больнице. - И ты так спокойно об этом говоришь? - С Аней все в порядке. Да, Штольман тяжело ранен. Но что мы можем сделать? - Ты не понимаешь, что даже находиться рядом с ним ей опасно? – вскричала Марья Тимофеевна. – Это просто какое-то несчастье на нашу голову. - Маша, я согласен, что полицейский - не самая лучшая компания для нашей дочери, но… - Что но? Ребенок уже сутки ничего не ел. - Вот вместо того, чтобы меня сейчас пилить, лучше собери сумку. Я допью чай и поеду в больницу. - Обещай, что заберешь ее домой! - Хорошо, дорогая, непременно, - заверил жену Виктор Иванович, встав из-за стола, и уже совсем тихо пробурчал себе под нос. – Если твоя дочь согласится на это. - Что ты сказал? - Да так, ничего, выхожу через пять минут. - Прасковья! – громко позвала Марья Тимофеевна, выходя из гостиной. Виктор Иванович вздохнул. Нельзя сказать, чтобы он не переживал за свою единственную любимую дочь, переживал, еще и как, но уже смирился с тем, что она всегда будет делать свой выбор, мало когда прислушиваясь к родительскому мнению. Все, что ему оставалось – это любить ее и поддерживать ее решения, несмотря на то, что с некоторыми из них он был в корне не согласен. ******* Сквозь полудрему Анна услышала его голос и открыла глаза. Штольман смотрел на нее, едва шевеля губами. - Анна… - Яков Платонович, вы очнулись, слава богу! - от радости и волнения в горле как будто что-то застряло, и Анна не смогла вымолвить больше ни слова, только в глазах появились слезы. - Почему вы плачете? - Только вы можете такое спрашивать, Яков Платонович, - всхлипнула девушка, вытирая слезы. - Как вы меня нашли? – голос Штольмана был все еще тихим. - Что вы имеете в виду? - Ну, как вы меня обнаружили, духи подсказали? – слабая улыбка озарила его лицо. - То есть, вы хотите сказать… - Анна замерла на мгновение и затем быстро-быстро продолжила. – Как вы там оказались? Что произошло ночью? - Это долгая история. Как-нибудь я вам ее расскажу. - Вот всегда вы так, Яков Платонович, несерьезно относитесь. Зачем вы ушли из гостиницы? – с укоризной промолвила Анна. - Простите меня, я не должен был оставлять вас одну. С вами ведь все в порядке? – встревожился Штольман. - Со мной да, но я не о себе думала, я за вас волновалась. Я бы не пережила, если бы с вами что-нибудь случилось. - Вы - мой ангел-хранитель, - Яков погладил пальчики Анны. - Яков Платонович, вы меня простите, но… - с этими словами девушка дотронулась до груди любимого, слегка оттянув повязку, под которой виднелся след от давнего ранения. - Что вы делаете? - Все в порядке, я просто волновалась, - ответила Анна, теперь абсолютно уверенная в том, что это именно ее Штольман. ******* В полицейском участке шел допрос. Антон Андреевич был на редкость красноречив и так и сыпал цитатами на латыни, чем изрядно бесил Увакова. - Г-н Коробейников, отвечайте по существу! – рявкнул, не сдержавшись, тот. - Так я и отвечаю по существу, г-н Уваков. Рано утром я отправился с городовыми в гостиницу. Якова Платоновича там не оказалось. Но там была Анна Викторовна. Она мне и показала, где он находится. - То есть, вот просто так взяла и показала, - - насмешливо вздернул правую бровь Уваков. - Ну, вы же наслышаны о способностях Анны Викторовны. Вот ей духи показали, привели на склады, так сказать. Мы туда – а он там без сознания, ранение в грудь. - Ну хорошо. Что было дальше? - Дальше мы доставили Якова Платоновича в больницу, доктор Милц провел операцию, остальное вы знаете. - Там, на складах, вы ничего не заметили? - А что там можно заметить? Склады как склады, - сдвинул плечами Коробейников. - Вы только дурачком не прикидывайтесь. Может быть, там было оружие или какие-либо другие улики? – раздражённо спросил Уваков. - Да какие там улики, мы думали только об одном – спасти г-на Штольмана. - Плохо, очень плохо. Вы как полицейский были обязаны все исследовать. - Виноват, г-н начальник, - смиренно произнес Коробейников. – Готов понести наказание. Дверь в кабинет открылась. Вошли г-н Варфоломеев и Трегубов. - Начальник охраны его величества Варфоломеев. - Честь имею, г-н Варфоломеев, - поспешно встал из-за стола Уваков. - Что здесь происходит и где г-н Штольман? - Г-н Штольман обвиняется… - Я не спрашивал, в чем он обвиняется. Я спрашиваю, где он. - Но…я уполномочен… - вся самоуверенность Увакова к этому времени испарилась, и он напоминал таракана, который при виде света ринулся в укромное место. - Ваши полномочия прекратили действие со вчерашнего вечера. Можете быть свободны. Уваков вышел из кабинета с недовольным видом. - Г-н Варфоломеев, какое счастье, что вы приехали, - от избытка чувства Антон Андреевич стал трясти начальнику руку, но грозный взгляд Трегубова заставил его отстраниться. ******* Анна кормила Якова бульоном, который завез по дороге на работу Виктор Иванович. Ее лицо светилось радостью оттого, что он выжил, и оттого, что это был ее Штольман. - А знаете, мне снился престранный сон. Как будто мы с вами совсем в другом веке. - Как это? - Вот так. Как будто мы в 21 веке, вокруг все совершенно иначе. Это невозможно описать, но разница огромная. Там столько механизмов, машин, то есть. Только они очень отличаются от тех, что я видела на картинках в журнале, которые привез дядя из Парижа. Мы с вами даже ехали вместе в такой машине... - Анна Викторовна, вы такая фантазерка, - Штольман посмотрел на любимую с такой нежностью, что она зарделась. - Нет, это вы удивительный человек, - воскликнула она смущенно. - Даже во сне мы с вами попадаем в какие-то невероятные приключения. Анна хотела было сказать, что хотя бы во сне они были вместе, но в палату вошел Милц. - Мне нужно осмотреть Якова Платоновича. - Да-да, конечно, я подожду в коридоре. ******* Анна стояла у окна напротив дверей палаты и перебирала в памяти все, что произошло. Временами ей действительно казалось, что все это был лишь сон. Она даже нагнулась и приподняла подол платья. Так и есть, половина нижней юбки оторвана, значит, все случилось на самом деле. В коридоре послышались быстрые мелкие шаги, и Анна обернулась. Г-жа Нежинская была уже в двух шагах от нее. - Туда нельзя! – кинулась ей наперерез Миронова. - Он жив? - Жив. - Ну слава богу! – облегченно вздохнула Нина. - Как вы смеете вообще сюда приходить? После всего того… - Анна Викторовна, вы забываетесь! - Нет, это вы забываетесь! - Как вы смеете со мной так разговаривать? Я - фрейлина ее величества, - прошипела Нина. - Да вы самый настоящий дьявол. Это из-за вас Яков чуть не лишился жизни, - возмущению Анны не было предела. - Из-за меня? - Да-да, из-за вас. Если бы он не пытался вам помочь… - Может быть, все это потому, что он меня любит? – насмешливо спросила Нежинская. - Да куда уж там, любит! Просто Яков – человек чести, и рискует своей жизнью из чувства долга. - Дамы, ведите себя прилично, - строго произнес Милц, выходя из палаты. - Как он? - Уснул. Ваш бульон пошел ему на пользу – улыбнулся доктор. - Можно, я к нему зайду, хотя бы на минутку? Позвольте, прошу вас, - умоляла Нина. - От вашего посещения не будет никакой пользы. Поправится – тогда и увидитесь, – Милц был непреклонен. - Анна Викторовна, голубушка, вам бы тоже отдохнуть, вы уже больше суток на ногах. - Я совсем не устала, я побуду здесь. - Хорошо. Я провожу вас, г-жа Нежинская. Анна хотела зайти в палату, но знакомое холодное дуновение заставило ее замереть. Она повернулась назад. Прямо перед ней стояли бабушка и Ефросинья. Анна широко раскрыла глаза. «Не удивляйся. Все случилось, как и должно было быть. Когда человек ради любимого готов пожертвовать собой, срабатывает иной закон. Я получила право обменять свою жизнь на твою» «Но это же несправедливо…» «Я живу на этой земле уже слишком долго. И теперь, наконец, я смогу быть со своей любимой дочерью» «Дочерью?» «Да. Это длинная история, и сейчас уже неважно». «Получается, я твоя правнучка?» «Да». «И мой дар от тебя?» «Да». «И что мне с ним делать?» «Решать тебе». «Как это?» «Ты можешь продолжать его использовать или же отказаться от него». Когда примешь решение, позови меня, я расскажу, что сделать". Взявшись за руки, бабушка и прабабушка ушли, оставив Анну в раздумьях.