Солнечный, 9:14 [Юн, ты где?] [Тут та-а-акое] [пересланные сообщения: прикрепленная видеозапись]
Юнги хмурится и включает видеозапись, которая, как назло долго грузится. Когда та все же прогружается, Мин замирает, замечая два обнаженных мужских тела в кабинке туалета. В одной из фигур старший узнает Чонгука, а во второй ну никак не может узнать Тэхёна, потому что это не Тэхён. Эту мерзость альфа смотреть не собирается, потому и вырубает видеоролик, отправляя Хосоку сообщение с содержанием, что интрижки его не интересуют. Чимин слышит «странные» звуки из телефона хена и поднимает бровь. — Что ты там смотришь? — деликатно спрашивает Чим, присаживаясь в кровати. — У Чонгука новая интрижка в туалете. — отмахивается Юнги. — Хочешь посмотреть? — Нет, спасибо... Бедный Тэ. Чимин хмурится и обнимает альфу, прикрывая глаза. Но вскоре отстраняется и берет телефон.Чиммини, 9:18 [Эй, ты держись там.]
— Может, он мстит за интрижку Тэхёна в клубе. — пожимая плечами, замечает Юнги, но потом прикусывает язык, пересаживая младшего к себе на колени. Чимин прикусывает губу и тяжело выдыхает. — Угу... «Прости» Юнги поджимает губы и мягко целует Чимина за ушком, потом целует острое плечо и хмурится за очередную свою оплошность. «Все хорошо» — Давай фильм посмотрим? — предлагает Пак, целуя Мина в шею. — Какой ты хочешь? — Юн выдыхает, доставая мобильный и открывая браузер. — Любой. Чимин укладывается на подушки и закидывает ногу на парня. — Порнографический хочешь? — усмехается старший, в поиске, естественно, вбивая нейтральный фильм о любви, потому что знает, как Чимин любит все эти сопли. В точности как Хосок, только ещё сильнее. — Эй! — Чимин заливается краской и тыкает парня в бок. — Я такое не смотрю! Юн потирает бок и негромко смеётся. — Я могу рассказать... Ну а вкратце вообще показать могу. Мин знает, что снова сейчас получит в бок, потому напрягает мышцы живота. Чимин в этот раз тыкает его в ляжку и хмурится. «И это мне девственник рассказывать будет» — Ну я-то в отличие от тебя смотрю такого рода фильмы. Юнги трёт ляжку и откидывает смартфон в ноги. Он резко валит Чимина на подушки и вжимает в постель, оглаживая плечо тонкими пальцами. — Вот так делают в начале одного из фильмов... Чимин расширяет глаза и упирается ладошками в грудь Мина. — Ты обещал меня не трогать! — почти визжит Пак. Юнги смеётся и опадает на младшего, целуя его в щечки и подбородок. — Чими, я ведь шучу. — Нельзя так шутить с текущим омегой... — ворчит Пак, обнимая парня ногами. «А то что? Не сдержишься и набросишься на меня?» — интересуется Юн, кусая губы и не прерывая визуального контакта. «Именно», — язвит Пак. «Не дерзи мне, я ведь сейчас продолжу» — угрожает старший, отражая на своём лице негодование. «И что? Выебешь меня?» — хихикает Пак, злорадно улыбаясь. «Если только ты позволишь... И вообще, Пак Чимин, что за слова в твоём лексиконе?» — Юнги мотает головой, чтобы избавить свои мысли от этого «выебешь», потому как оно заводит. Чимин пожимает плечами и нагло укладывает ручку на пах старшего. То ли для развлечения, то ли нет. «Я запрещу тебе общаться с Хосоком. Это все из-за...» Юн сглатывает, когда чувствует на своём пахе маленькую шаловливую ладошку. Его глаза немного расширяются, но альфа не противится. Чимин блядски улыбается и начинает поглаживать ручкой. «Заткнись, пожалуйста» Юн послушно подавляет мысли и несмело подаётся вперёд, накрывая шею младшего губами и влажно целуя. Чимина прет, он подставляет шею и расстёгивает ширинку, пробираясь пальчиками внутрь. Юнги протяжно выдыхает в шею Чимина и наконец позволяет втянуть в себя любимый запах. Шея Чимина пахла латте так, что в глазах у старшего начало рябить, а внизу живота начало тяжелеть от возбуждения. Чимин расстёгивает и ремень, проникая под брюки альфы двумя руками и оглаживая половой орган. — Бля-ять, Чимин, ну что ты делаешь? — взмаливается Юнги. Его голос надрывается вместе с дыханием и заставляет говорить сипло. Шепелявость слышна громче и Юн расслабляется, отдаваясь инстинктам. Старший стаскивает с бёдер мешающиеся брюки и нижнее белье, обнажая налитый кровью член. Он подтягивает к себе Чимина, разводит его ноги и устраивается между ними, тычась красной головкой во внутреннюю часть бедра. Чимин, запрокидывая голову, тяжело выдыхает. Пак зарывается в волосы альфы и делает пахом толчок навстречу. Юн сдерживается от очередного матерного комментария и нависает над младшим. Хочется поскорее раствориться в любимом запахе, хочется проникнуться атмосферой, вожделение не даёт спокойно реагировать на такого Чимина, который кусает губы и наседает попой в одном нижнем белье на член. Старший задирает футболку младшего и льнет губами к ключицам, оглаживая бёдра пальцами и проезжаясь членом меж ягодиц последнего. Чимин громко стонет, ему уже все равно. Белье сразу намокает, и тут уже никакие прокладки не помогут. Чим несдержано трется о член альфы, забывая про приличие. Юн снимает с омеги лишнее белье и откидывает на пол. Да, видеть Пака голым ему доводилось, но вот такого, раскрасневшегося и так пошло, откровенно по-блядски, стонущего Юнги Чимина не видел. Это заводило похлеще любых фильмов с развратным содержанием. Мин задирает ножки младшего повыше и собирает те вместе, осторожно касаясь сжатого колечка мышц, истекающего смазкой. Он со вздохом восхищения гладит влажную промежность и играется, толкаясь в неё пальцами. Чимин закатывает глаза и опять стонет. — Пожалуйста, хен, войди уже-е! — скулит Пак, виляя попкой. Юнги усмехается и прекращает ласки пальцами, укладываясь на бок рядом с младшим. Чимина Юн подтягивает к себе и тоже укладывает на бок, прижимая спиной к торсу. Потираясь членом о влажную промежность омеги, альфа вдыхает запах его шеи, и приподнимает ножку последнего, тычась головкой в анальное отверстие. В смазке Чимина оказывается все: и руки, и член, и бёдра с малым тазом, но это только безмерно заводит. Пак жмётся ближе к альфе, возбуждаясь до максимума и чуть ли не кончая от одних прикосновений. — Хён... — скулит Чимин, выпячивая задницу. Юнги хмурится и опускает ладонь на губы Чимина, вновь и вновь проезжаясь по промежности, но не входя в желаемую дырочку. — Замолчи, Чимин. Чимин постанывает от каждого толчка, пригибаясь и пытаясь прижаться ещё ближе. «Он сердится?» «Хочешь, чтобы я вошёл?» Накалённую обстановку Юнги делает ещё накалённей, но теперь направляет головку члена к дырочке и мажет по той так, что и сам чуть не кончает. «М... Да, пожалуйста, хён, сделай это уже!» Чимин замирает, ощущая хёна так близко. Юнги решает, что, действительно, «пассивного» насилия над бедным разумом Чимина, сгорающего от желания, достаточно, потому и осторожно толкается внутрь, приподнимая одну ногу младшего и придерживая ту за внутреннюю часть бёдра. Когда старший входит до основания, ему приходится замереть, потому что скулёж Чимина пугает. — Тише. — успокаивающе говорит Юнги, нежно целуя младшего за ушком и медленно опускаясь поцелуями на шею. Чимин все же ещё немного хнычет, но пытается расслабиться. Он тяжело и испуганно дышит, не веря, что альфа уже в нем. «Чего ты ждёшь?!» Мин закатывает глаза и назло не движется, посасывая кожу на шее младшего. Чимин скулит и пытается сам насесть глубже. Юнги хрюкает от смеха и делает резкий толчок, двигая малым тазом и впиваясь в бёдра Чимина пальцами. «Нашёл время смеяться, блять» — Чимин прикрывает глаза и дует губы. «Ты такой милый, когда активничаешь», — и Чимин готов поспорить, что слышит смешок в своей голове. Юнги все же решает и сам активизироваться, потому начинает наращивать темп, вбиваясь в нежное разгоряченное тело до основания, так глубоко, что самому хочется потерять сознание от удовольствия. Чимин блаженно стонет, прикусывая подушку и закатывая глаза, он жмёт простынь в маленьких пальчиках и мычит. Юнги, не выходя из тела Чимина, перекатывается, укладывая омегу на живот, и продолжает в том же темпе, прикрывая глаза и издавая рычание и хриплые полустоны. Запах переслащенного латте лишь усиливается, становится таким насыщенным, что в самом горле становится сладко всего лишь от аромата. С очередным толчком Мин ловит звезды и... сцену из прошлого. Но не из своего, а из прошлого Чимина. Маленький омега сидит на берегу моря рядом с, видимо, матерью и плещется ножками в солёной воде. Та улыбается, а ребёнок успевает тихо спросить что-то про «класивых ыбок»; затем все снова становится черно и заменяется очередными звёздами. Юн теряется и притормаживает, широко распахивая лисьи глаза. Чимин пугается и тоже открывает глаза, пытаясь спокойней дышать. — Х-хён, я что-то не то сделал? — испуганно спрашивает омега. — Нет, Чимин, все в порядке. — растерянно лепечет старший. Он мысленно даёт себе пощёчину и выходит из Чимина, укладываясь на спину и заставляя сесть себе на бёдра. «Попрыгай немножко» Чимин кивает и насаживается на член альфы, закатывая глаза. Немного расслабившись, Пак начинает быстро двигаться, прогибаясь в спине. Юнги укладывает тонкие пальцы одной руки на бедро, а другой на пяточку омеги и сжимает, чувствуя, какой Чимин узкий. Младший гибкий и сексуальный, каждый стон, сорвавшийся с его уст, заставляет тепло внизу живота разливаться снова и снова. Ещё немного и Юнги подумает, что он говорит в прямом смысле этого слова, но нет, это просто Чимин такой нежный и сексуальный. Юнги привстает на локтях и резко наваливается на Пака, закидывая тому его ноги практически за голову. Так проникновение будет очень глубоким и очень интимным. Альфа начинает вколачивать трясущееся от удовольствия тело Чимина в постель и в этой позе задевает комочек нервов. Это парень отмечает про себя и теперь под этим углом наращивает безбашенный темп, придерживая своего омегу за ягодичные мышцы. Чимин заходится в громких стонах, совершенно не беспокоясь о соседях. Кровать под парой скрипит, как и нервы Чимина, ему никогда не было ТАК хорошо. Вскоре Пак не выдерживает и тянет ручку к своему члену... «Можно?» Юн отрицательно мотает головой и сам опускает ладонь на содрогающийся член, что вот-вот изольётся семенем. Старший обласкивает горячую плоть, скользя по той пальцами, но не приостанавливается и своих бешеных толчков: ведь кончить хочется и самому. Чимин особенно сильно сжимает альфу в себе, подрываясь на встречу и держится, чтобы не излиться на руку хена. Юн наоборот хочет, чтобы его мальчик излился ему в ладонь, потому и издевается, наращивая темп рукой и вновь, и вновь задевает простату. Ему хочется кончить вместе с Чимином. Чимин запрокидывает голову и с громким стоном кончает, чувствуя, как внутри него разливается горячее семя. Парень быстро соскальзывает с члена и откидывается на подушку, опуская ноги. Юнги сразу опадает на Чимина и чувствует, как и его, и тело партнера сокращается в судорогах удовольствия. Им нужно время, чтобы стабилизировать дыхание и сфокусировать взгляды друг на друге. — У тебя красивая мама... — шепчет Юнги, вспоминая небольшой флешбек так детально, что будто находится там, рядом с ними, третьим. — Ч-что? — хмурится Чимин, серьёзно смотря на Мина. — Ты об этом думал, пока?.. — Нет, придурок. — возмущённо выдыхает Юнги, сдвигая брови на переносице. — Тогда о чем ты? Я ее даже не помню... Чимин трет переносицу и серьёзно смотрит на Мина. — Я... не совсем уверен, что это было, но, кажется... Помнишь, когда я резко остановился?.. Я видел твоё прошлое, что ли... Юнги даже приподнимается, укладываясь рядом. Может, ему показалось и он это придумал просто? Ну не мог он этого сделать. — Ничего себе... Что ты видел? — Чимин обнимает любимого, смущённо натянув на себя одеяло. — Ты такой маленький, с щечками и большими глазками. На берегу моря... Закат, рядом твоя мать, она тебе улыбалась, а ты спрашивал про «класивых ыбок». Как услышал и увидел — так и рассказал. Юнги прикрывает глаза и пытается воспроизвести живую картинку в своей голове, но выходит не так, как это во время совокупления с истинным омегой. Чимин задумывается. — Я и правда жил у моря в детстве, и в детдоме проводил по много часов у аквариума... — Про другую страну я знал, но вот про море — нет... Я это видел так отчетливо, что даже растерялся... Погоди. Юн зачем-то вскакивает и торопится к рабочему столу Чимина, хватая с того белый лист бумаги и ручку. У стола старший проводит всего-то каких-то пару-тройку минут, а затем возвращается с точно скопированными чертами лица матери Чимина, прорисованными слишком детально. — Ух ты... Чимин разглядывает рисунок и тоже вскакивает. Натянув боксеры, Пак забирается на стул и достаёт со шкафа коробку. Он долго копается в ней и выуживает фото женщины с малышом на руках. — Это действительно она... — Теперь я точно уверен, что я это не придумал... — Юну хватает секунды, чтобы сравнить фото и свой рисунок лица женщины с длинными волосами и яркой улыбкой на пухлых губах. — У тебя ее улыбка... и губы. Мин все равно тревожно хмурится. — Чимин, ты видел что-нибудь из моего прошлого? Или... что это такое вообще было? — Я — нет... Может, потом увижу. — Чимин ложится обратно и прикрывает глаза. — Я этого по сути даже не помню... — Где... где они сейчас? Твои родители? Юнги неудобно о таком спрашивать, но ведь он хочет знать о своём мальчике все. И знать все, что его касается. Все равно однажды бы они об этом заговорили. — Я не знаю. Меня усыновили в тринадцать и перевезли сюда. Но потом опять отдали в приют где-то через год. Я видел маму в последний раз в четыре. Но я этого не помню. Отца помню, но плохо. Юнги сдержанно кивает и стремительно идёт к постели. Его мальчик выглядит подавленным и нуждающимся в поддержке, потому старший сразу же берет Чимина в охапку и обнимает крепко, до хруста костей. — Чимин-ни, я с тобой. Чимин смеётся и жмётся к хену. — Спасибо, — выдыхает младший, прикрывая глаза, — Ты лучший, хён. — Люблю твой смех. Люблю тебя... — наконец-то признаётся Юнги, поглаживая темную макушку Чимина ладонью. Чимин застывает от долгожданных слов и расплывается в смущенной улыбке. — Я тоже... Люблю тебя, Юнги. — Сильно-сильно? — спрашивает старший, замечая на губах своего мальчика самую красивую, самую искреннюю смущённую улыбку. — Сильно-сильно! — Чимин жмётся к хёну и чмокает его в грудь раз десять.