Ванда была не из тех людей, которые останавливаются на уровне мечты, все придумав и вообразив себе. Она совершенно точно была человеком, который ставил себе результат и добивался его, как бы трудно это ни было. В прочем, тоже самое можно сказать и о другом человеке, так отчаянно ее искавшем.
— И таким образом, мы можем сделать вывод о том, что… Может кто-то из вас скажет, какой вывод мы можем сделать к концу лекции? — громко спросила Ванда, оглянувшись на своих студентов. — Что Стивен Хокинг — гений? — спросил юноша со второго ряда, тем самым вызвав улыбку и у нее, и у всех собравшихся. — Не думала, что вам нужна трехчасовая лекция по теории струн, чтобы это понять, но ладно, допустим, — с легкой улыбкой произнесла Ванда, отряхнула руки от мела и отошла от доски к профессорскому столу, на который теперь опиралась, глядя на свою территорию. — Можете себе это даже в конспекты записать, но, надеюсь, это вы и так запомните. А если серьезно, то мы делаем вывод о том, что теорию струн возможно доказать экспериментальным путем. Какие у нас есть варианты? Первый — Большой адронный коллайдер, от которого мы ждем ответа уже восемь лет, второй — в экспериментальном доказательстве возможного нарушения базовых принципов гравитации. В третьих, с подвязкой к первым двум выводам, в создании микроскопичсеских черных дыр, и в четвертых — с помощью наших друзей астрофизиков, которые помогут нам обнаружить нерегулярности реликтового излучения и сильнейшие гравитационные поля струнных объектов. На сегодня это все, если есть вопросы, то подходите на консультацию в пятницу или пишите мне на почту. Кто желает, может получить дополнительный балл, отправив эссе на тему критики теории струн, тут почитайте Смолина и Пенроуза, вторая тема эссе — иные методики доказательства теории струн — от гипотетических до абсолютно практических. А сейчас спасибо вам большое за участие в нашем диалоге, все свободны. Студенты, поблагодарив мисс Максимофф в ответ, поднялись со своих мест, бурно обсуждая только что услышанную теорию. Ванда слушала отрывки их диалогов с улыбкой — юные физики немного напоминали ее лет десять назад, когда она, будучи еще только школьницей старших классов, вдохновилась почти не доказуемой физической теорией, и с тех пор тратила почти все силы на то, чтобы ее доказать и найти практические подтверждения ее существованию. — Мисс Максимофф? — Ох, прошу, все вопросы обсудим на консультации, я чертовски устала, — взмолилась Ванда, собирая вещи и еще не глядя на студента. Подняв глаза, она быстро и, не скрывая удивления, проанализировала стоящего перед ней и шепнула, — не помню, чтобы вы были моим студентом. — Так и есть, — мужчина улыбнулся, и улыбка его, стоит отметить, была приятной и какой-то располагающей. — Я просто услышал, что вы читаете замечательные и интересные лекции, и набрался смелости и наглости прийти и послушать. — Не зря потратили время? — с легкой улыбкой уточнила Ванда, бросая телефон в сумку и набрасывая на плечи пальто. — Нет, что Вы, это было великолепно, — ответил молодой человек с легким, едва заметным придыханием, не признаваясь, что он особо не вникал во все, что она говорила, а просто слушал ее голос, такой магически успокаивающий, смотрел за каждым ее движением, видя в каждом шевелении ее пальчиков особую, неуловимую грацию и нежность, которой, кажется, была пропитана каждая клеточка ее тела. — И я подумал, может, раз Вы устали и наверняка не захотите готовить ужин самостоятельно, Вы согласились бы поужинать вместе со мной в милом ресторанчике неподалеку? Ванда легко-легко нахмурилась, размышляя, наверное, долю секунды. Незнакомец с приятной улыбкой располагал к себе и был приятен в том недолгом общении, что между ними уже состоялось. Да и никаких планов у Ванды на вечер не было — совместный поход в кино с братом и любимой племянницей отменил расходящийся по Нью-Йорку грипп, а посмотреть что-нибудь на Нетфликс она всегда успеет. — Да, замечательная идея, — кивнула Ванда, не замечая, что мужчина облегченно выдохнул. Думал ли кто-то, что однажды он, сам бог озорства, коварства и хитрости, будет так переживать за согласие от простой мидгардской женщины, пусть и известной в определенных кругах в своем мире. Мог ли Локи Лафейсон когда-либо представить, что он готов будет отказаться от всего мира, лежащего у его ног, только ради этой женщины — такой хрупкой, нежной, подобно розам из лучших цветников Асгарда?***
Ванда захохотала вместе с мужчиной, представившимся Томом — у него был легкий акцент, кажется, британский, хотя, в общем-то, не ей, девочке из Соковии, говорить о чужих акцентах. И прекрасная шевелюра. И милая улыбка. А когда он смеялся своим заразительным смехом в ответ на ее истории, то реликтовые нерегулярности, кажется, нужно было искать не в космосе, а где-то в закоулках ее сердца. Боже, кажется она впервые с окончания школы вспомнила, что в общем-то, еще молода и обаятельна — он смотрел на нее, видя не только удивительно молодую и удивительно талантливую ученую, но, кажется, и удивительно красивую женщину. Судя по его взгляду, он бы просто очарован. — В общем, тогда я и решила, что Мультивселенная — не просто философская идея, и ушла в физику и астрономию, а в семнадцать лет пересеклась со Стивеном Хокингом, который целых четыре часа общался со мной на тему теории струн, — пожала плечами Ванда. — Ни один из ученых, правда, не знал, что так усердно я занимаюсь физикой из-за детской мечты найти Асгард. Глупо, правда? Локи улыбнулся, так и не переставая держать руку Ванды в своей. Это она — его мидгардская женщина, которую он так долго искал и наконец обрел. — Это очень интересно, — обаятельно улыбнулся Локи, гадая, сохранилось ли у этого облика, что он принял, хотя бы десять процентов обаяния его истинного лика. — Не думаю, что это глупо. — Ну ладно, ты меня успокоил, — засмеялась Ванда, поднося к губам бокал вина. — А ты чем занимаешься? — Путешествую, в поисках… Я до последнего не знал, что именно и кого ищу, — вздохнул Локи, глядя в глаза девушки, которые оказались точь-в-точь копией тех, что снились ему долгими асгардскими ночами. — И давно ты здесь? — заинтересованно спросила Ванда, думая, разумеется, о Нью-Йорке, а не о Мидгарде. — Пару месяцев, до этого предпочитал места… пожарче, — уклончиво отозвался Локи, вспоминая прошлые миры, в которые он успел наведаться, пока не понял, что ту прекрасную девушку он должен искать где-то в Мидгарде. Это, конечно, породило депрессивный виток его мыслей, связанный с тем, что Мидгардские женщины живут ощутимо меньше, чем, практически, любой из известных Лафейсону народов. — Ты был в Африке! — восторженно и очень громко воскликнула Ванда, я глаза ее восторженно загорелись детским озорным блеском. Удивительная. — В Египте, — кивнул Локи, вспомнив единственную страну Африки, которую он узнал из брошюрок в отеле, где снял номер. И он ведь даже честно в Египет наведался, чтобы создать правдоподобную легенду, которая, выходит, ему пригодилась. — Ну, знаешь, дайвинг, виндсерфинг, палящее солнце. — Вау! Я уже тебе завидую, — прошептала Ванда с легкой улыбкой. — С радостью рассказал бы тебе о своих путешествиях, — улыбнулся мужчина, переплетая свои пальцы с пальцами Максимофф. — На прогулке ну не знаю… Прямо сейчас? — Вообще-то, я снимаю квартирку в Джерси, — Ванда поджала губки. — И если мы не уйдем прямо сейчас, я опоздаю на последний поезд, и придется идти пешком. — Дай мне одну секунду, — мужчина взглянул на часы на своем запястье. — Так, еще секунда. Еще одна. И… Вот теперь мы точно идем пешком, с радостью тебя провожу. Ванду это не разозлило, а заставило расхохотаться. Пусть три секунды и не сыграли большой роли, но она хотела смотреть в ярко-голубые, такие нереальные глаза мужчины и хотела опоздать на поезд. На поезд в Джерси и обратно в Йорк, опоздать на утренние пары, гуляя с ним до глубокой ночи. Она, кажется, впервые в своей жизни готова была забыть и про теорию струн, и про Асгард. Она обрела такое чувство уюта, которого с ней не было последние двадцать с лишним лет. Вроде бы, все хорошо. Но чего-то не хватало Они медленно двинулись от Вест-Сайда мимо Адской кухни в сторону Манхэттена, чтобы потом пройтись по мосту и выйти на шоссе, свернув с которого пару раз уже в Джерси, можно будет оказаться прямо возле дома Ванды. Томас рассказывал ей о жизни в Египте, о путешествиях, о том,что успел увидеть, а Ванда — о своей жизни, которая, по ее собственному мнению просто меркла по сравнению с жизнью путешественника или кем он там на самом деле являлся? Наверняка ведь делал какие-нибудь фотографии и продавал. Ну или писал статьи о своих путешествиях. Так ведь сейчас делают? — Почему ты живешь в Джерси? — Он тише и уютнее, — улыбнулась Ванда, останавливаясь посередине моста, соединяющего два штата и два города. Черная вода залива блестела в лунном свете, где-то на горизонте, за огнями Нью-Йорка, плавно становясь таким же непроглядно-темным небом. — Нью-Йорк прекрасен для работы или ночных тусовок с друзьями, но спать там или проводить спокойные выходные просто невозможно. К тому же, я люблю поезда. — Это очень мило, — шепнул мужчина ей на ухо с легкой улыбкой. Он необъяснимо очаровывал ее. Она, весьма объяснимо — его. — И ты, Ванда, тоже очень милая. Том легко прикоснулся к ее губам после непродолжительного вопросительного взгляда, на который Ванда ответила кивком. Это было немного странно — целовать незнакомца, которого она видела впервые в жизни. Хотя это “впервые в жизни” внезапно стало таким размытым и абстрактным, так что даже верилось уже как-то слабо. Ну разве она впервые в жизни ощущала на себя холодные прикосновения этого мужчины? Разве целовала его впервые в жизни? Впервые видела его? Впервые хохотала, слушая его? Нет! Совершенно точно нет. Может, в другой жизни или в параллельной реальности (нет, к любимой физике она все-таки вернулась), да где угодно, только бы не произносить этого странного, почти дикого, нерельного “впервые”. — Только не пугайся сейчас, ладно? — едва слышно произнес мужчина, отстраняясь и отступая на шаг. Какая же идиотская фраза. Она, разумеется, нисколько не испугала бы ни одну женщину, которая читала новости Нью-Йорка и смотрела криминальные сводки по выходным. А еще целовалась с незнакомцем на пути из Нью-Йорка в Джерси на полупустом мосту с редкими проезжающими мимо автомобилями. А что такого страшного? Он засиял, меняя облик — открывая для взора Ванды темные, длинные волосы цвета оникса и в наряд в темной зелено-золотой гамме, который молодая женщина видела разве что в кино на героях, так любимых племянницей. Прежде, чем Ванда успела вскрикнуть, хотя очень хотелось, и возмутиться, как она уже собиралась сделать, мужчина резко схватил ее за руку и притянул к себе, с силой, о которой она, глядя на Тома, и не подумала, прижимая к себе, держа руку на ее талии. Все, что начало происходить со следующего мгновения и, кажется, до конца ее жизни, Ванда не смогла бы описать. Это было странностью. Неописуемой странностью. Чувство себя в безграничном пространстве, ослепляющем красками, о которых она и не могла подумать. Сильные руки мужчины на ее спине. Может, она слишком много выпила. Может, путешественник-Том и был тем самым маньяком, которого искали в Адской кухне — подсыпал что-нибудь в ее бокал, пока она отлучилась ответить на звонок брата. Но это совершенно точно было не похоже на ту реальность, которую она знала. А уж человек, защитивший докторскую по физике за несколько дней до двадцатишестилетия совершенно точно что-то, да понимал в то, что такое “реальность”. По крайней мере, этот человек так думал, до того как в жизни появился странный путешественник, за один вечер спаливший все знания о Вселенной. Она думала, что однажды сможет знать все, ведь уже знает так много. Он показал ей, какая она глупышка. И Ванде впервые в жизнь хотелось просто согласиться, поддаваясь какому-то влечению, и не спорить. Быть глупышкой и слушать его мягкий голос.