Вальс Мефистофеля

      Для начала следует рассказать вам о том, что нужно знать для понятия основного сюжета.       Итак, маленький городок на берегу южной части Северного моря, шумные таверны, морской ветер, чайки, маленькие серые домики и сорванцы, носящиеся туда-сюда по дворам.       А за открытыми полями — тёмный дремучий лес, скрывающий завесу тайны и тварей, что заставят содрогнуться от страха любого, даже самого смелого мужчину этой деревеньки. Погода хмурая, в последние дни синоптики не прекращают передавать ливни. Лес покрыт мглой и всепоглощающим затягивающим туманом. За этим самым лесом и вонючим маленьким болотом расположился заброшенный, обросший зеленью дом. Хотя он и был старым и изношенным, особняк не терял своего давнего величия. Но если вы всё же решите пройти через туманный лес и дебри болота, если загляните чуть глубже, то обнаружите кое-что интересное. По ту сторону стоит точно такой же особняк-детдом, только ярче, моложе, свежее… И живёт там одна большая и дружная семья, но только непростая то семья. Странные дети во главе с мисс Перегрин живут в этом доме, переживая один день снова и снова — временную петлю. Там вы найдёте и девушку, что может управлять ветром, она, как пушинка, не весит и грамма! И двух близнецов, стоит им только глянуть на вас — и вы тут же превратитесь в твёрдый камень. С вами познакомится и мальчик-невидимка, и девочка управляющая растениями. Найдёте вы и девушку, что может одним дыханием извергать пламя, мальчика, знающего секрет оживления неживого. Девочку, что на затылке имеет второй рот, мальчугана, что может показать вам будущее.       Есть и ребёнок, который и вправду сможет вас поразить — девочка, которая не имея при себе ничего, может воспроизводить электричество, но есть у неё и ещё одна способность, за которую она поплатится ещё не раз… Она имеет огромное любящее сердце. Чтобы заполучить такое сердце, восемь принцев Геенны, да и сам Сатана сделали бы всё, что угодно. А весь секрет в том, что сердце это может излечить боль их прогнивших тел, оно может дать им то бессмертие, что так жаждут они получить.       И однажды даже в такой спокойный мирный дом заявляются незваные гости, а конкретнее — демоны, прислужники Астарота. По приказу Сатаны им велено схватить девчонку, управляющую молнией. Дети вместе с мисс Перегрин забегают в дом и, в попытке спастись от тварей, заслоняют массивные двери различными вещами.       — Почему мы не можем сразиться?! — искренне негодует Енох. Оливия со страхом глянула на юношу. Мисс Перегрин предпочла промолчать.       — Почему мы не можем просто её им отдать?! — Сора вздрогнула, глядя в пол. Фиона не выдержав, крикнула:       — Енох, какая муха тебя укусила?! — мисс Перегрин сжала рукоятку несчастного стула, что держала возле двери.       — Потому что она — часть нашей семьи, Енох. Никогда больше не говори о таких глупостях, — тихо, но с диким раздражением ответила мисс Перегрин. Откровенно говоря, мисс Перегрин зашла в тупик. Прихвостни Астарота не отстанут от них, куда бы они не подались. С самого начала женщина знала, что просто не будет, но сейчас сражаться она была совсем не готова.       — Не волнуйся, милая, мы тебя в обиду не дадим, — мисс Перегрин снисходительно улыбнувшись, глянула на Сору. Та, прижимая руки к груди, подняла голову. «Нет! Так не должно быть! Им нужна я, я к ним и выйду!» — пронеслось в сознании девочки.       Сора, резко развернувшись и растолкав близнецов, понеслась ко второму выходу, как она и ожидала, толкнув ржавую дверь, на неё понеслась угольная смола, заполняя собой коридоры. За угольной смолой в нос ударил запах гнили, то были вурдалаки. Было их около двадцати, двигались они медленно, словно испытывая Сору на храбрость, вместо лая из их горлянок звучали хрипы и стоны мёртвых, а бездушные огоньки глаз так и норовили въесться в кожу. Хошино поморщилась, со всхлипом понеслась через толпу, задевая ногами плоть и наступая на чьи-то кости. За её спиной послышался отчаянный крик мисс Перегрин:       — Сора! — Хошино обернулась, но женщину заполонила угольная смола, не давая протянуть руку.       Стоило на секунду расслабиться и, споткнувшись об собственную ногу, Сора полетела на землю, содрав начисто подбородок. Не успела Хошино очухаться, как к ней роем со всех сторон начали подползать вурдалаки. На глаза предательски навернулись слёзы. Не было ни мысли о смерти, ни жизни, пролетающей перед глазами, были лишь боль от саднящего подбородка и животный страх. А ведь это были только слуги, скоро здесь будет сам Астарот. Тогда уж будет не до шуток. Сора, всё лежа на спине и чувствуя дикую вонь и прикосновения зубов о спину, тихо прошептала:       — О, Санта-Мария, помоги, — и всё залилось вспышкой, в ушах будто пищали тысячи аппаратов. Ничего не было слышно, но прошла ещё секунда — и Сора с безумным облегчением поняла, что на ней никто не стоит, открыв глаза, искренне захотелось их протереть, от вурдалаков остались только нашинкованные тела, которые то и дело вздрагивали от электрических разрядов. Было жарко, и ощущение тока нарастало с каждой секундой. Прекрасный сад со зверями-кустами завяли, цветы, огород — всё было уничтожено. Послышался удар об землю, Сора с ужасом обернулась к лесу, тот содрогался, но не падал. В его глубине были слышны трески столбов и ветвей. Было слышно как деревья с грохотом валятся на землю. Сквозь заросли на детдом летела туча угольной смолы, а за ней неспешно шествовал её хозяин, великан: красная кожа, большие завитки рогов, огромные копыта, длинный хвост, метающийся в разные стороны, и перекошенная от злобы омерзительно-красная с маленьким носиком и огромной зубастой пастью морда восьмого принца Геенны. Король гниения повертев головой в разные стороны и не найдя то, что искал, взревел от злости. Сора, сидящая под одним из уцелевших кустарников, закрывала рот обеими руками. Изредка вздрагивая и стараясь остановить нахлынувшую истерику, она с распахнутыми от ужаса глазами смотрела на чудище.       — Я чувствую, чувствую запах святого сердца… — утробным голосом с нотками восторга прорычал Астарот. Хошино быстро опустила глаза, будто именно взгляд мог её выдать. Астарот, почувствовав запах девочки, направился к бедному кустарнику, и вот он уже тянет огромную, когтистую лапу и… исчезает. Восьмой принц в иерархии Геенны исчез, как и трупы вурдалаков, угольная смола тоже пропала. Словно по волшебству цветы начали подниматься из пепла, поваленные деревья встали на законные места, кустарники, стулья, столы, двери начали в буквальном смысле сами себя реставрировать, вместо надвигающейся грозы снова засияло солнце. Сора, зажмурившись и закрыв руками уши, терпеливо ждала окончания. И, когда же последний осколок чашки прилетел к своей обладательнице, Сора всё же рискнула открыть один глаз. Не найдя опасности, девочка открыла глаза и уши. На пороге дома стояла мисс Перегрин со сворой остальных детей. Хошино выползла из-под куста и, отряхнувшись, начала медленно подходить к женщине. Та словно чёрной тучей нависла над подошедшей к ней Сорой.       — Простите меня, пожалуйста, я больше не буду, — пробурчала Хошино, отводя глаза. Если учесть, что Соре шестнадцать, то со стороны картина могла смотреться весьма глупо. Мисс Перегрин облегчённо вздохнула и со всей присущей ей нежностью прижала девочку к себе.       — И ты меня прости: я должна была предугадать такой поворот событий, — Сора, повертев головой в разные стороны, мол «ничего». Енох закатил глаза, а вот остальные мило улыбнулись.       — Сорочка, пойдём! Я помогу тебе переодеться и привести себя в порядок! — радостно пролепетала Эмма, цокая по грунтовке туфлями цвета металлик.       — Я тоже хочу! — весело подскочила Фиона, побежав вслед за девочками.       — Так, чего стоим, нам ведь столько нужно сделать! — воодушевлённо улыбнулась мисс Перегрин, под её взглядом все разошлись кто куда.       Сидя на стуле перед Эммой, Сора не переставала смотреть в окно, а там было на что посмотреть. Небо, словно испорченная киноплёнка, менялось и вздрагивало, на солнце были вредные помехи, погода была ясная, но иногда менялась на грозовые тучи.       — Ай! — вскрикнула Сора, отводя глаза от неба. Перекись водорода больно жгла разбитый подбородок.       Мисс Перегрин, зайдя в мрачное здание, сразу же поменяла свое выражение лица. Временная петля, которую она так тщательно создавала, рушилась под влиянием Астарота. Временная петля продержится ещё около двух дней, а потом на них обрушится гнев высшего демона. Мисс Перегрин судорожно набрала номер на старинном городском телефоне. Послышались гудки и ехидный с нотками веселья голос по ту сторону трубки:       — Да, Мефисто Фель слушает!       — Прости, что так внезапно, Мефисто… Но мне снова нужно прибегнуть к твоей помощи, — грустно сказала Перегрин.       — Хм, и о чём же ты хочешь меня попросить? — наигранно-задумчивый голос глаголил из трубки.       — Ты знаешь, что у меня есть один ребёнок, — начала она. — Это необычный ребёнок…       — Знаю-знаю! Девочка с божественным сердцем, — без интереса перебил мисс Перегрин голос ректора.       — Тогда я хочу попросить тебя принять её в академию. Я почти уверена, что там она будет в безопасности… — она замолчала в ожидании ответа, по ту сторону было тихо, но через пару секунд голос снова сказал:       — Хорошо, но взамен… Я хочу, чтобы эта девочка стала экзорцистом и работала на Ватикан, — снова доля ехидства поразила Перегрин и Фель, словно дикий зверь замер в ожидании реакции жертвы. Перегрин помедлила, зная, что если согласится, то обречёт Сору на вечную работу на Ватикан. Она угробит девочке жизнь! Но другого выхода не было, Хошино либо попадет в лапы Сатаны, либо в лапы Ватикана. И снисходительнее было бы выбрать Ватикан, что она и сделала.       — Хорошо, я согласна.       — Юху-у-у, на том и порешим! — весело воскликнул голос из трубки, послышались гудки.

***

      Дело шло к ужину, и когда каждый закончил свои дневные дела, дети отправились на приём вечерней пищи. Мисс Перегрин сидела как всегда в начале длинного стола, а по бокам сидели дети. Каждый имел хоть и странную, но свою порцию. Когда дети уже почти доели, женщина встала для того, чтобы объявить важную новость.       — Дети, к сожалению сегодня я хочу объявить об отъезде одного из нас, — начала она, все мигом повернулись к Соре, — Сора, дорогая, в связи с недавними событиями ты поедешь к моему очень хорошему другу. Ты будешь учиться в лучшей академии экзорцистов в Японии, — мисс Перегрин было сложно подобрать слова, девочка всю жизнь жила в этом доме, и хотя она больше всех знакома с наворотами окружающего мира, ей не хватает опыта общения с нормальными людьми. Сора с недопониманием смотрела на настоятельницу. Япония? Это же так далеко! И хоть Сора в связи со своим происхождением знала японский — друзей среди японцев или даже англичан у неё не было.       — Прости, дорогая, но тебе нужно уехать завтра, ты отправишься на поезде в Академию Истинного Креста, — торжественно объявила мисс Перегрин, да так, что дети аж рты пооткрывали.       После ужина Сора ещё долго слушала нотации от Перегрин, а после отправилась собирать вещи. Перебирая старые вещи, ни одна из них не подошла бы для поездки в академию. В основном это были шорты с подтяжками, бриджи, штаны и рубашки. Для Хошино не было новости об отъезде. Она давно знала, что из-за её силы остаться здесь навсегда она не сможет. Но так хотелось погрузиться в этот до одури сладкий сон… В дверь постучали, и Сора, оторвавшись от воспоминаний, спокойно сказала:       — Войдите, — дверь открылась, и перед Хошино предстал невысокий мальчик, на глазу у него была одна стеклянная линза, как у звездочёта в старину.       — Хорас? Честно говоря, не ожидала тебя здесь увидеть… Тебе что-нибудь нужно? — немного сомневаясь, спросила Сора.       — На, возьми, — в протянутой руке мальчик держал снятую с глаза линзу. — Тебе ведь будет одиноко, эта линза напрямую будет связана со мной, ты сможешь видеть вещие сны, как я, — Сора с ужасом глянула на линзу, она была единственной в своём роде, линза не просто воспроизводила будущее, она показывала его тому, кто надевал линзу.       — Нет! Она ведь у тебя единственная! — резко выкинула руки вперёд Хошино, как бы тем самым отказываясь.       — Ничего, мы новую сделаем. А ты можешь уже и не вернуться, считай это прощальным подарком, — Хорас улыбнулся, что было для него совсем не свойственно, Сора замялась и, помедлив, всё же забрала линзу.       — Спасибо, — буркнула она, на что мальчишка лишь хохотнул.       — Пока, звёздочка[1]! — сказал он на прощание и убежал, не давая Соре и слова вымолвить. Девушка сначала состроила обиженную мордашку и даже побитый подбородок вздёрнула, но позже с нежностью посмотрела на подаренную вещь. Не сказать, что они с Хорасом были хорошими друзьями, но за такие моменты она была очень благодарна ему.       Вещи складывать она не любила, а потому, запихнув всё в огромный кожаный саквояж и с горем пополам закрыв его, она подставила подарок под лучик солнца, глянув внутрь. Действительно, если присмотреться, то можно увидеть движение внутри стёклышка.       Не за горами поездка, у Соры в отличие от всех остальных были современный телефон, наушники и даже интернет. Сора частенько выбиралась погулять по двадцать первому веку, починив с помощью силы эти вещи, она забрала их. Так как денег у неё не было, а иметь телефон хотелось, она поспорила с продавцом: если починит старую модель — тогда пусть забирает, если нет — пусть проваливает! Ну, конечно же, наша Сора не лыком сшита, а потому, починив всё, она с гордой мордашкой под всеобщий шок народа отправилась домой. Да уж, весёлая была история… Так! А ну хватит!       В дверь снова постучали.       — Да, — в комнату воодушевлённо вошла мисс Перегрин, но увидев невинный взгляд Соры, потупилась, улыбка исчезла с бледного лица.       — Прости, дорогая, но мой друг не сможет тебя встретить. И жить первое время тебе негде. Пока ты не сдашь экзамены, жить в общежитии ты не сможешь… По этому поводу я собрала немного денег, на первое время тебе хватит, но потом придётся идти работать, — женщина замолчала, ожидая криков, воплей и гнева со стороны Хошино, но та вопреки всем ожиданиям лишь спросила:       — Мне нужно сдать экзамен? Вы не говорили… А кем мне идти работать? — раздражения не было, но толика детской обиды всё же была. Мисс Перегрин, сложив костлявые бледные руки в тугой замок, напряженно ответила:       — Что ж, ты права, мне нужно было предупредить тебя об экзамене заранее… — она сделала риторическую паузу и продолжила: — Экзамен будет письменный, я не сочла нужным сказать такую мелочь. Моё мнение на этот счёт можно подтвердить вот этим, — она указала чёрным, длинным ногтем на огромную стопку уже упакованных книг. И правда, Сора с детства очень любила читать и читала очень много. От романов и прочей литературной ереси до ботанических закладок, врачебных лекций по психологии и первой помощи. После ещё одной паузы мисс Перегрин начала рассказывать о работе.       — Ты без труда попадёшь в любое нужное тебе заведение. Сора, ты способная, и если постараешься, можешь достигнуть любых высот. Так что работёнка на твоё усмотрение, — весело сказала она, а после серьёзно добавила: — Сора, имя моего друга — Мефисто Фель или, как его ещё называют, Иоганн Фауст V, прошу, запомни это имя и не перепутай.       — И ещё, — уже на выходе добавила мисс Перегрин, — его имя может, как спасти твою жизнь, так и наоборот — загнать тебя в могилу. Прошу, воспользуйся им с умом, — на этом дверь комнаты закрылась, а Сора чуть ли не закричала от злости. Как?! Как она должна сдать этот чёртов экзамен?! И как ей найти работу?! Она несовершеннолетняя девчонка без образования! И ещё это имя… Если она скажет его не тому человеку, то может поплатиться жизнью за свой длинный язык. Хошино со вздохом опустила плечи и с корточек упала на колени. Через двадцать минут ей нужно быть на платформе, а она ещё даже не нашла её. Время пролетело быстро, здесь время всегда идёт против законов физики, а значит по ту сторону уже утро. Подорвавшись, Сора схватила саквояж и коробку с книгами, чуть не навернувшись на ступеньках и с размаху открыв дверь, где на удивление уже стояли все, судя по всему, только её и ждали. Енох, как самый старший, забрал вещи. Мисс Перегрин резко повернулась к границам временной петли и, выудив откуда-то карманные часы, глянула на время. Восемь часов по полудню. Идеально. Щёлкнув пальцами, она, словно толкая воздух, открыла такую дверь, как таковой не было, был переход из яркой солнечной погоды расчудесного сада к заросшим тропам леса с пасмурным небом и тёмными грозовыми тучами, что нависали над серыми домиками и мокрыми платформами серого вокзалу. Мисс Перегрин сделала два шага, и обстановка с дебрей свежего леса сменилась на снующих муравьев-прохожих, тянущих за собой грузные вализы. Дребезжали мелкие колёсики сумок, звонко стучали высокие каблуки статных дам и их кавалеров. Шум, гам от голосов и дикой спешки заглушал какие-либо остальные звуки, а потому слов мисс Перегрин Сора не услышала и лишь по интуиции двинулась за ней. Енох молча шел следом, тащив старенький саквояж и коробку с книгами. Худо-бедно проталкиваясь сквозь толпу, троица добралась до полторы с вывеской номер три.       — Итак, твой поезд отходит через две минуты, нужно поспешить, — все трое зашли в шестой вагон дряхлого старого поезда-экспресса. Мисс Перегрин, не обращая внимания на окружающих, усердно уставилась на буквы несчастного билета, а после указала пальцем на место возле окна.       — Енох, — только и проговорила мисс Перегрин. Парень поставил саквояж и коробку к ногам Соры, которая уже успела усесться и уложить рядом любимый, мягкий рюкзачок.       — Что ж, дорогая, удачи тебе, — мисс Перегрин лучезарно улыбнулась и, погладив Хошино по голове, совсем как в детстве, а также, стукнув на прощание каблуками чёрных ботфортов, грациозно вышла из вагона.       — Что ж, прощай, шпиц[2], — поморщившись, проговорил Енох. За время пребывания Соры в доме странных детей они с Енохом не особо сдружились. Так что прощание было весьма прохладным, но тут Енох наклонился и тихо прошептал на ушко Хошино: — Уезжай отсюда и никогда не возвращайся, — он резко выпрямился и, следуя примеру Перегрин, вышел из поезда.       Хошино удивлённо смотрела ему вслед. Не было ясно, сказал он это из жалости или хотел не нарочно намекнуть о том, что здесь ей нет места. Это оставалось загадкой, в это же время из радиоприёмника послышался скрипящий голос водителя:       — Просьба пассажирам оставаться на своих местах, поезд отправляется, — поезд громко взревел, а после, дрогнув, двинулся с места. Стуки колёс набирали обороты, после чего и вовсе стихли. Вместо сырого помещения вокзала показались сочные луга и первые ярко-оранжевые тёплые лучи восходящего солнца. Серые тучи никуда не делись, и всё же сквозь них пробирались лучики света, норовящие задеть пушистые, прикрытые ресницы Хошино, что тихо сопела за стеклом пыльного мутного окна.