Наше бесконечное лето

      Утро следующего дня выдалось весьма «весёлым». Ведь когда я подошла к столовой, меня атаковали расспросами о том, не видела ли я Шурика. И как-то мне всё это сразу начало не нравиться. Ведь в оригинальной игре пропажа данного персонажа означало лишь одно — весёлый поход в старый лагерь. А от одних только воспоминаний о нём в игре у меня появлялись мурашки. Ведь нигде я не встречала такой жуткой атмосферы… и такого леденящего душу эмбиента. И поэтому мне хотелось надеяться, что с Шуриком ничего не случилось. Хотя логика всё же навевала сомнения. — Ты не знаешь, чего это все так с утра всполошились? — спросил Лёша, подсаживаясь ко мне за стол. — Шурик куда-то делся, — ответила я. — Я боюсь, как бы он не убежал в старый и заброшенный корпус лагеря. Ведь тогда Ольга Дмитриевна пошлёт кого-нибудь из пионеров туда. — Ты серьёзно? Как она вообще может посылать несовершеннолетних в такие места, если дети могут там пострадать? Её же привлекут к ответственности. — Да знаешь, от этого мира логики ожидать не стоит. Ведь, если судить по игре, Ольга Дмитриевна вообще не думает о здоровье своих подопечных. — Вожатая года…       Оставшееся время мы ели молча. То ли потому, что не было тем для разговоров, то ли от неловкости после событий прошедшего дня. Ведь, как мне показалось, моё отношение к Лёше начало меняться. Причём в положительную сторону. Да нет, даже в радикально положительную сторону! И я очень этому начала пугаться. Мне не хотелось влюбляться. Я всегда была уверена, что это плохо скажется на моей учёбе и что я заброшу все увлечения и буду думать только о своём «распрекрасном». Офигеть, на фоне таких размышлений я совсем забыла о главной проблеме. Ну да и ладно, к чёрту эти мысли о возвращении в реальность! Я так устала мучить себя этим мозговым штурмом, что хочу просто отдаться воле судьбы. Будь, что будет! Я всё равно не смогу придумать больше, ведь это выше моих способностей. Да и… в конце концов, у меня впервые появился единомышленник рядом. Я желала этого все эти несколько лет подростковой жизни, и теперь стоило бы просто радоваться исполнению желания.       После занятий с Мику, я отправилась к себе в домик дождаться спада жары. Голова у меня жутко болела, поэтому я чувствовала себя овощем. Да и по факту им была.       По пути я наткнулась на Электроника, который беспокойно оглядывался по сторонам. — Привет, ты Шурика не встречала случайно? — спросил он. — Н-нет… — Жаль. — Вы до сих пор не можете его найти? — Да я просто ума не приложу, куда он мог деться! Мы обыскали весь лагерь, и не нашли ни одного следа Шурика. — Может… он ушёл за территорию лагеря? — я аккуратно подсказала ему. — И что он там мог забыть? — Ну… может он просто пошёл искать подходящие детали и незаметно зашёл далеко в лес… или ещё куда-нибудь. — Что ж, может ты и права, — Электроник развернулся в сторону столовой. — Ну, я пошёл. — Удачи!       Голова болела так, что хотелось просто отрубить её, чтобы не мучиться. И даже прохлада в домике не спасала меня. И сон не помогал. Я уже думала идти к медсестре, но надежда на самоизлечение не покидала меня. Однако ноги меня с кровати подняли и понесли к Виолетте Андреевне на приём…       Однако когда я зашла в медпункт, я обнаружила на месте медсестры Лёшу. Вот так сюрприз! — А… где Виолетта Андреевна? — спросила я. — Ушла, я вместо неё, — ответил Лёша, скорчив важную мину. — На что жалуемся? — Здесь есть что-нибудь от головы? — Ну… есть топор. Крайне эффективный метод. — Очень смешно… Дай мне уже что-нибудь от головной боли, а то я… — Что? — Лёша улыбнулся. — Сдохну я! Дай мне таблетку! — А волшебное слово?       Я вздохнула и закатила глаза. — Пожалуйста.       Лёша порылся в ящичках стола и нашёл там цитрамон. — Держи, — он протянул мне одну штучку. — А… тут есть, чем запить?       Тут же мне втиснули стакан с водой. — Спасибо, — сказала я. — И давно ты тут торчишь? — Достаточно. Уже успел четырёх пациенток до тебя принять. — Нифига ты врач, — я улыбнулась. — Я о-го-го, какой врач!       Возле окна резко раздалось шуршание листвы. Мы с Лёшей повернулись на звук и обнаружили, что на подоконнике появилось яблоко. Я подошла и взяла его. — А вот и Юля, — сказала я, осматривая фрукт. — Юля? — Да, это девочка-ко… торая вроде существует, но её никто не видел. — Вот так девчонка. И откуда ты тогда знаешь про её существование? — Так я ж игру проходила, или ты забыл? — Точно, ты ж у нас анимешник… — Какой, к чёрту, анимешник? Я только эту игру как представителя аниме-жанра и знаю. — Ладно-ладно, не кипятись. А то ещё бакой до конца смены обзывать начнёшь. — Иди ты… — я махнула на него рукой. — В баню иди. — Сегодня как раз собирался.       Очень скоро мы покинули медпункт вместе и ушли в столовую. А то торчать там и ждать Виолетту Андреевну так себе затейка была. Я отдала яблоко Лёше, чтобы он придумал, куда его деть. Ибо мне и ему его есть не хотелось.       Когда мы вышли на улицу из столовой, в лагере уже было сумрачно и догорало закатное небо. Мы, успокоенные и умиротворённые, шли в сторону площади, как вдруг… где-то оттуда раздался громкий звук. Я аж подскочила на месте от испуга. Ольга Дмитриевна уже бежала в нашу сторону. — Бежим скорее, там что-то случилось!       Прибыв на место, мы увидели, что постамент Генды немного потемнел от… копоти. Памятник, как вы уже поняли, попытались взорвать. И я уже догадывалась, чьих рук было это дело. Ольга Дмитриевна начала расспрашивать собравшихся о том, кто это всё сделал. И взгляд нашей вожатой упал на Двачевскую. Ух, и несдобровать ей… Начались разборки, во время которых Алиса указала рукой на Лёшу. — Он мне уголь, между прочим, дал, — сказала она. — Эй! — возмутился Лёша. — Я тут вообще ни при чём!       А откуда ему было знать, что ты, террористка, будешь из угля бомбу делать? — Не приплетай его! — вдруг осмелела я. — Он, наверное, и не знал, зачем отдавал тебе эти дебильные таблетки. А ты просто воспользовалась его незнанием!       Ольга Дмитриевна охнула от слова «дебильные», и уже наверняка собиралась мне за это пояснить, как на место происшествия прибежал Электроник. Даже представить страшно, что бы было, если бы он не явился. — Нашёл! — крикнул он. — Ботинок Шурика!       Толпа собравшихся пионеров ахнула от удивления. — Где ты его нашёл? — тут же задала вопрос Ольга Дмитриевна. — На дороге в старый лагерь.       Вот же чё-ёрт… Все вокруг начали шептаться, а Лёша сказал мне тихо: — Вот это ты интуит…       Ольга Дмитриевна была очень обеспокоена. Она уже вслух рисовала нам картины того, что могло случиться с Шуриком. И поэтому… — Нам нужно послать кого-нибудь за ним, — заявила она.       Блин… — Ольга Дмитриевна, так ночь же, — возразил Лёша. — И вообще, может нам стоит лучше вызвать милицию? — Не вариант. Вдруг с ним за это время что-нибудь случиться? Вдруг он за это время умрёт?.. — вожатая мешкала. — Лёша, ты единственный, кто здесь из мальчиков остался. Может, ты пойдёшь за Шуриком? — Я?! — возмутился он. — Ольга Дмитриевна, но это же ещё хуже! Вы хотите, чтобы ещё и я пропал? — А Шурика тебе не жалко нисколько?       Лёша в отчаянии огляделся по сторонам. — Но я же не могу пойти один! Мало ли что может случиться. — Хм, ты прав…       В тот момент мне почему-то стало страшно за Лёшу. Мне действительно представилось то, как он не придёт утром, а потом его в лесу найдут загрызанным дикими зверями. И так я за него перепугалась, что забыла свой собственный страх перед старым лагерем и… решилась. — Я пойду с тобой, — сказала я охрипшим голосом. — Ну, вот и договорились, — Ольга Дмитриевна была «удовлетворена». — А где нам фонарь добыть? — спросил Лёша. — Возьмите у меня в домике.       Мы быстро сгоняли до домика вожатой, отыскали в шкафу здоровенный фонарь и пошли навстречу очень мрачным приключениям…       Как только мы вошли на лесную тропинку, сразу начало темнеть. Воздух стал прохладнее, от чего мы постоянно ёжились. Но помимо холода и темноты, неприятные ощущения мне доставляли звуки из кустов и уханье ночных птиц. Я постоянно оборачивалась и усердно вглядывалась во тьму, но не могла в ней ничего увидеть. И от этого мне становилось ещё страшнее. В такие моменты хотелось проклинать собственную фантазию, додумывавшую за меня жуткие образы за кустами. — Что там? — спросила я, показывая рукой на очередную густую заросль. — Крапива, Наташ, ничего особенного, — отвечал без особых эмоций Лёша. И я дивилась его хладнокровию в данной ситуации.       Руки и коленки потихоньку начали подрагивать, как и свет фонаря, освещавший так мало в округе. Я шла позади своего спутника и всё хотела обнять его, чтобы не было так страшно. Но не могла. Становилось ещё холоднее, а мне начинало казаться, что я впадаю в полуобморочное состояние.       Чаща постепенно редела и открывала нам дорогу. И когда мы вышли на относительно открытую местность, перед нами во всей своей мрачной красе предстал корпус старого лагеря. Он был похож на типичный дом с привидениями, в котором гостям вряд ли были рады. По периметру здание было окружено ветвистыми деревьями, во тьме ночной больше похожими на чудовищ. Ближе к забору стояла железная горка. А от самого этого места веяло чем-то замогильным, ржавым и сырым… — Ну что, идём? — спросил Лёша. — Да, — ответила я неуверенно.       Шуршание травы и гравия под ногами ощущалось здесь отчётливее. И эти звуки лишь дополнительно напрягали мой слух, сосредоточенный на другом. Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, я вспоминала пути в подземной, шахтёрской части. Но даже это не помогало мне.       Пройдя через дыры в заборе и миновав где-то десяток-другой метров, мы оказались внутри здания. Воздух там был очень душен из-за тонн пыли и сырости. Штукатурка того и гляди могла обрушиться на наши головы, а стены красовались перед нами своим каркасом. Пол был просто усыпан отвалившимся балками, осыпавшейся краской и прочим мусором, поэтому нужно было смотреть под ноги. Оглядевшись по сторонам, Лёша крикнул: — Шурик! — и я тут же подскочила на месте.       Никто не отозвался. — Что ж, похоже, нам придётся тут немного походить. Или… так, я и совсем забыл, что это игра. Наташ, что там было по сюжету? — Там… Нам нужно было спуститься вниз, — я тщательно высматривала крышку люка в полу. — Вот, видишь! Шурик спустился под этот люк! Тут даже грязь возле расчищена. — Ты точно в этом уверена? По-моему, Шурик бы так далеко за деталями идти не стал бы. — Ты сомневаешься в моей памяти? — Я сомневаюсь в логичности. — Но он точно там! — Ла-адно, доверюсь тебе.       Лёша схватился за ручку и легко открыл люк. Во тьму уходила лестница. И между нами встал вопрос — кто же первый туда полезет? Лично я этим вопросом была поставлена в тупик: с одной стороны, лезть в туннель первой не хотелось, а с другой… оставаться наверху одной, пока Лёша внизу. Но моя дилемма была разрешена. — Так, держи, — Лёша дал мне фонарь. — Я начну спускаться, а ты свети мне вниз. Хорошо? — Ладно.       Фонарь был немного тяжеловат для меня, поэтому пришлось приложить усилия, чтобы не уронить его. Лёша спускался долго, от чего мои запасы терпения быстро уходили. Где-то ближе к концу лестницы он от чего-то зашипел. — Ты… в порядке? — спросила я. — Д-да, в порядке, — послышалось внизу. — Спускайся!       Спускаться было тяжело. Во-первых, я держала фонарь, а во-вторых, у меня были скользкие от пота руки, которые так и норовили соскочить с перекладины. А тут ещё и лестница, оказалось, была не до пола, а повыше. Пришлось бы прыгать на свой страх и риск, но Лёша оказался тут как тут и помог мне наконец достичь земли ногами. Мы оказались в тёмном и немного узком туннеле. И понятия даже не было, в какую сторону идти. — Ну что, куда нам? — спросил Лёша у меня. — Я… не знаю, — ответила я. — Как так? — Об этом не говорилось в тексте! — страх, который ненадолго отступил, снова накатил на меня. Я обхватила руками плечи. — Ну… в принципе, не может же здесь быть бесконечного коридора? — Вряд ли.       Лёша задумался ненадолго и вскоре выдал: — Тогда сходим в обе стороны.       Мы повернули от лестницы налево и пошли вперёд по туннелю. Я старалась идти как можно ближе к Лёше, чтобы не чувствовать такого страха. Однако это мне опять ничего не облегчало. Ведь атмосфера вокруг настолько угнетала меня, что я готова была заплакать и попроситься обратно в лагерь. Мои нервы были на пределе, на самом, чёрт побери, волоске от срыва. В который раз мне захотелось ударить себя за слабохарактерность. И в который раз мне захотелось спросить у Лёши секрет его бесстрашия. — Ну и на кой чёрт сюда пёрся Шурик?! — ругнулся Лёша. — Не мог он эти дебильные детали искать в другом месте, а не в этой клоаке?       Я не смогла ему ответить, потому что у меня просто пересохло в горле. Да и вообще, мне в тот момент просто хотелось молчать…       Мы не знали, сколько уже шли. Нам казалось даже, что уже прошла ночь, а мы всё никак не можем достичь хоть чего-либо. Стены будто начали постепенно смыкаться, стремясь как можно скорее похоронить нас в этом подземелье. А вокруг не было слышно ничего, кроме наших шагов. И эха от них.       Вдруг перед нами показалась дверь с вентилем. И похоже, она вела в бомбоубежище. Об этом говорили надписи на ней да и сама конструкция. — Так, я надеюсь, нам туда не надо? — сказал Лёша. — Как раз туда… — Ну и Шурик…       Парень ухватился за вентиль руками и начал пробовать его крутить. Посыпалась ржавчина. Приложив все свои усилия, Лёша смог сдвинуть с мёртвого места вентиль и прокрутил его несколько раз, прежде чем дверь начала со скрипом отворяться. Свет внутри бомбоубежища тут же загорелся, и перед нами предстало его убранство. Кучи проводов на потолке, множество очень полезных приборов, две койки, шкафчики со всяким добром — всё было в пыли и отдавало явной древностью. На другом конце помещения виднелась ещё одна дверь. Лёша подошёл к ней и попробовал открыть. Не вышло. — И нафига мы сюда шли, если дальше хода нет? — Нам нужно за эту дверь пройти. — И как я тебе туда пройду? Её нахер заклинило, никак не открыть. — Тут… должно быть что-то наподобие лома, которым можно воспользоваться. — Вот и воспользуйся. А я устал быть дешёвой рабочей силой.       Он сел на нижнюю койку и устало вздохнул. И тогда я заметила у Лёши на коленке кровь. — Боже, ты ранен! — испугалась я. — Где ты так? И почему ты не сказал? — Где, где? На лестнице ткнулся в какой-то штырь. Смысл мне было тебе об этом говорить, если мы нигде здесь аптечку не найдём? — Так там же может быть заражение крови, а с этим не шутят! — я опять на какое-то время забыла про страх. — И вообще, сейчас мы в бомбоубежище, а тут наверняка есть какие-нибудь медикаменты. Я мигом!       Я пооткрывала все шкафчики и начала искать в них что-то наподобие аптечки. И через небольшой промежуток времени нашла там вату и жидкость, напоминавшую перекись водорода. Я подошла к Лёше с намерением оказать первую помощь. — Э-эй, ты чего это? — Да не дёргайся ты, дай мне хотя бы кровь вытереть, — я смочила кусочек ваты в этой самой жидкости и начала осторожненько протирать рану моего товарища. — Вот так…       Мои руки продолжали подрагивать, что немного мешало мне. В какой-то момент Лёша просто взял мою руку и отодвинул её от колена. — Так, всё, хорош в доктора играть, — буркнул он. — У тебя самой руки как у мертвеца, а ты ещё что-то мне говоришь. — Всё со мной нормально! — мой голос вдруг дрогнул и больше к нормальному состоянию не вернулся. — А ну-ка давай сюда, садись.       Я села рядом с Лёшей, и тут… он обнял меня. Мне сразу стало очень тепло, а напряжение будто начало отступать. Я впала в небольшой такой ступор. — Что… ты делаешь? — спросила я. — Зачем ты пошла со мной, зная, что испугаешься? — задал он мне встречный вопрос. — Потому что… — мне не хотелось признаваться, но в то же время я хотела быть честной с ним. — Ты ведь мне друг. Я испугалась за тебя гораздо больше, чем боюсь сейчас. Было бы подло, если бы я бросила тебя в такой момент.       Хотя вот страшно мне уже не было, ведь со мной рядом был Лёша. Но и вот в том, что он мой друг, я начала сомневаться. — Что ж, — он замялся. — Спасибо тогда, что ли…       Мы некоторое время посидели на койке и отдохнули. И когда нам пришлось осознать, что пора бы и Шурика найти, я нехотя вылезла из объятий Лёши и пошла искать лом или что-то похожее. И поиски эти были недолгими: я отыскала фомку в ближайшем углу. А после передала её в руки товарищу. — Ты умеешь этой штукой пользоваться? — Вообще-то нет, но сообразить-то соображу, — Лёша выдохнул, собираясь с духом. — Раз, два…       Дверь соскочила с петель и с громким треском упала на пол, открыв нам тёмный коридор. — Опять в туннель лезть? — возмутился Лёша, глядя в проход. — А дальше ещё веселее… — проговорила я. — Ну что, идём?       И снова потолок, который хочет придавить нас. И снова стены, стремящиеся встретиться друг с другом. И снова темно так, что спасает только свет фонаря… Вскоре, в полу показалась огромная дыра. Мы без особого труда спустились в неё и оказались в той самой шахте, в которой мы могли с лёгкостью заблудиться. Лёша шёл вдоль рельс, а я шла рядом по шпалам. За нашими спинами оставалась темнота, а впереди было лишь чуть светлее. Земля с потолка иногда сыпалась и грозилась похоронить нас заживо. Но я надеялась, что конструкция из деревянных балок выдержит напор грунта. Не обваливался же потолок в игре?       Мы дошли до развилки. Лёша обречённо вздохнул. — Так, Наташ… Куда нам дальше? — Дальше? Блин, из головы как-то вылетело… Дай подумать.       Я начала вспоминать своё прохождение. Так, там вроде очень много раз надо направо. Надеюсь… Надо было запомнить эту локацию! — Давай сначала направо, — сказала я. — Только вот надо пометить, что мы здесь уже были.       Под моими ногами валялись кусочки мела. Я взяла один, подошла к одной из балок и со всей силой надавила на мел. Получилось вывести небольшой крест. Как только я закончила, мы сразу пошли направо. Опять развилка… — Ещё одна развилка? — удивился Лёша. — Их тут много. Так что не удивляйся… Так, дальше должно быть направо.       Мы снова повернули. Дальше моя уверенность в правостороннем движении начала отступать. — Ты чего застыла? — Я забыла, куда дальше! — я запаниковала. — Может и налево… а может и направо. Я не помню! — Так, успокойся. Просто немного подумай.       Мне казалось, что на меня наложили слишком большую ответственность. И я никак не могла её оправдать. Мной начала завладевать фрустрация. — Давай… снова направо.       В этот раз я ошиблась. Мы вышли к какой-то пещере, которая уходила куда-то очень далеко. — Чёрт, — ругнулась я тихо. — Значит возвращаемся и идём налево, — спокойно заявил Лёша и развернулся.       Вздохнув устало, я тоже развернулась, но перед тем, как уйти, увидела тень девочки-кошки в уходящем свете. И поэтому быстро и в небольшой панике поспешила выйти обратно на развилку. Я поняла свой косяк и вспомнила дорогу: в ней был всего один поворот налево, а все остальные — направо. Поэтому мы быстро начали продвигаться по лабиринту шахты. И очень скоро мы достигли той самой двери, которая вела к Шурику. — Ух, ну наконец-то, — проговорил Лёша с облегчением.       Мы вошли в комнату, которая была похожа на подвал. Где-то были видны трубы, все стены были исписаны и изгажены, а пол так и пестрил бычками сигарет. Сразу видно, что место это — пристанище маргиналов. В углу этого подвала сидел Шурик и покачивался из стороны в сторону. — Шурик! Вот ты где! — начал Лёша. — Мы тебя, блин, ищем, а ты тут ошиваешься! Какого хрена ты вообще тут забыл?!       Шурик испуганно взглянул на нас. — Кто вы такие?! — спросил он. — Шурик, мы же с тобой в одном лагере живём! Мы пришли за тобой по просьбе Ольги Дмитриевны, нашей вожатой… Помнишь Ольгу Дмитриевну? — спросила я.       Шурик замер и тут же стал более спокойным. — Вы точно не из этих? — спросил он с оттенком паранойи. — Этих? — не понял Лёша. — Кого ты имеешь в виду? — Голоса, наверное? — уточнила я. — Да, голоса… А… откуда ты знаешь? — поинтересовался Шурик. — Я… предположила.       Всё затихло. — Так, а как ты сюда вообще добрался? — спросил Лёша. — Я просто слышал от других ребят, что в старом лагере можно найти много старых приборов, которые можно разобрать на детали. А нам в кружке робототехники как раз не хватает много чего. Вот я и пошёл с утра. Думал, к обеду вернусь. Но тут услышал в бомбоубежище за дверью чей-то плач. Подумал, что надо помочь, и пошёл за дверь… А там она закрылась намертво, и темно вдруг стало. И… потом всё как в тумане. Какие-то голоса с разных сторон что-то мне говорили, покоя не давали. Я еле как добрался до этой комнаты и засел в ней. И вроде бы даже голоса отступили. Но я не уверен.       Мы с Лёшей переглянулись. В его глазах я прочитала лишь слова: «Он что, спятил?» — Ладно. Главное, что мы нашли тебя, Шурик, — сказала я. — Теперь надо бы отсюда как-то выбираться. — Только не в шахты… — завыл Лёша. — Я знаю, как отсюда быстро выйти. Сюда! — позвал нас Шурик.       Мы подошли к стене, на которой была лестница, ведущая к вентиляционной решётке. — Кто может выбить эту решётку? — спросила я. — Конечно же я! — отрезал Лёша, но тут же полез наверх. Послышались звуки тяжелых ударов, а затем они резко стихли. — Прошу наружу! — сказал Лёша и полез первым.       За ним вылезли мы с Шуриком. Мы оказались на площади «Совёнка». Небо ещё не посветлело и мигало своими звёздами-огоньками. Мы все стояли возле постамента Генды и пытались перевести дух после пребывания в этом кошмарном подземелье. — Кстати, Шурик, есть не хочешь? — Лёша достал из кармана шорт то самое яблоко, которое нам подкинули в медпункте, и протянул Шурику. — Да, спасибо, — он откусил немного. — Приятного аппетита, — тихо сказала я. — Ага… Ну, я наверное уже пойду. Давайте, ребят, доброй ночи. И спасибо за то, что искали, — Шурик быстро удалялся от нас. — Всегда пожалуйста! — крикнул Лёша вдогонку, а затем обернулся ко мне. — Ну и ночка… Пойдём, что ль, хотя бы сядем.       Мы опустились на рядом стоящую скамейку, устало вздохнули и откинулись на спинку. Над нашими головами блистало своими самоцветами-звёздами небо. Было невероятно радостно вновь увидеть его и глядеть в его бескрайние просторы. Моей душе стало так легко, что хотелось смеяться или бегать по площади как ненормальная и кричать от радости. — Ты как? — спросила я. — Сейчас… хорошо, — ответил он. Я заметила на его лице выражение безмятежного счастья. — Не могу поверить в то, что мы пережили сегодня. Мне никогда ещё так жутко не бывало.       Ему было страшно?! — Мне тоже.       Я не хотела идти в домик. Ведь мне хотелось остаться там, на скамейке с Лёшей, и молча смотреть с ним на звёзды. И я не знала, почему это. Что со мной? — Что ж… Наверное, нам с тобой всё-таки стоит пойти спать, — сказал Лёша и встал со скамейки. — Да и тебе после такого стресса стоило бы больше не тормошить себя. — Да какой стресс… — пыталась я отмазаться. — Такой! Пойдём, Наташ, а то нас ещё Ольга Дмитриевна завтра замучает.       Как бы я ни сопротивлялась, мне пришлось встать и идти к домикам. Снова… Мы расходились очень медленно и всё стояли друг перед другом и не могли уйти. Мы даже не говорили. А могли бы, и тогда не расставались бы дольше. Но Лёша заявил, что хочет спать. И мне пришлось отпустить его. Но меня грела мысль о том, что это расставание недолгое. И утром мы встретимся вновь…