Безупречный противник

— Этот мужик едва мне дверь не сломал! — проворчал водитель в возрасте. Он мягко выкрутил руль и выехал на дорогу. — Он может. Ваша безопасность в ваших руках.       Неужели она и вправду избавилась от давящего присутствия Я. Э. ? Хазане не была против. Первым делом, она поменяет квартиру. Сегодня же. Как он всполошится, а он всполошится, когда не обнаружит её на привычном месте. Она не вещь, которую можно найти там, где оставил. Если он решил избавиться от неё, потому что всё, что с ней связано, не поддавалось контролю, то это то, что окончательно выбьет его из колеи. Хазан не до конца понимала, зачем ей нужно было выводить из себя Эгемена и зачем затрачивать столько усилий, но останавливаться не собиралась. Может, ей не верилось, что ему и в самом деле на неё не всё равно. А может, её самолюбие требовало, чтобы он доказывал это вновь и вновь. Так или иначе, она останется частью его семьи и Ягыз ничего не сможет с этим сделать. Отцу этого будет достаточно, а у неё появится возможность дышать свободнее. Ягыз наступал на пятки и Хазан понимала, что её разоблачение — вопрос времени. Ей ужасно хотелось оттянуть этот момент. Если она сможет избавиться от наблюдения его людей, а Ниль на время забудет о Синане… Чёрт. Почему она не вспомнила об этом. Она же собиралась поговорить с Ягызом. Объяснить подруге, почему она не хочет находиться под постоянным наблюдением будет трудно, а убедить её некоторое время не видеться с Синаном — ещё труднее. Конечно, высока была вероятность, что Ягыз вовсе не будет за ней следить, но если он не будет знать её местоположения, ей будет намного спокойнее. Одна её часть отчаянно надеялась, что Ягыз сдержит своё слово и оставит её, а другая страстно желала, чтобы он его нарушил. — Какая там перестрелка, еле ноги унёс. Аллах уберёг. Смотрю, останавливают. Просят тебя подвезти. Но так просят, словно на жизнь покушаются, прости господи, — не унимался таксист. — Лучше вам в том районе не появляться. Опасное место, — Хазан подыграла разбушевавшейся фантазии пожилого человека. По всей видимости, сегодняшняя перестрелка была самым захватывающим событием в его жизни в последнее время и она не могла отнять у него возможность раздуть произошедшее до невероятных размеров. — Действительно! Как ты правильно сказала. Пусть убережёт господь от убийц и грабителей, — таксист с опаской покосился на неё. — До набережной, пожалуйста. — Хорошо, хорошо.       Предполагая дальнейшие попытки водителя обмусолить тему, девушка достала наушники. Она забросила одну ногу на другую и облокотилась затылком на стекло, рассматривая пробегающие мимо обшарпанные здания. Куда же съехать? Моментально снять квартиру — задача непростая. Хазан невольно вспомнила об Ирем. Они могли бы остановиться у неё на пару дней.       Машина замедлила движение и они съехали с дороги. Хазан выглянула в окно. К ним направлялся сотрудник дорожно-патрульной службы. Таксист опустил стекло, впуская жаркий воздух. — Предъявите удостоверения личности. Мужчина торопливо протянул документы. — Берите, проверяйте, — сотрудник бегло просмотрел удостоверение и заглянул в салон: — И, вы, госпожа. — Вы это мне? — Да, вам. Будьте добры предъявить ваше удостоверение. — Причина? — резко ответила Хазан, ощетиниваясь. — Господин-патрульный, — доверительно прошептал водитель, высунувшись в окно, — лучше не спрашивайте у неё. Она связана с преступными элементами. Очень опасная. Пусть Аллах защитит. Тьфу-тьфу. — Девушка, ваше удостоверение. Не создавайте трудностей.       Открыв клатч, она недовольно протянула удостоверение и инспектор, просмотров его, взял с собой и ненадолго скрылся. Хазан напряглась — с документами не могло быть никаких проблем. Несмотря на то, что они были поддельными, она была вбита в базу. Сотрудник вернулся и открыл пассажирскую дверь с её стороны: — Госпожа Хазан, пожалуйста, пройдёмте. — Аллах-аллах, в чём дело? — Стандартная проверка личности. Не стоит волноваться. — Почему его не забираете? — она ткнула клатчем в сторону водителя. — А я что сделал-то? — испуганно икнул таксист. — Правильно, забирайте её, сынок! Она мне угрожала! Сказала, чтобы я больше не появлялся у неё на районе! Пусть Аллах убережёт! Хазан закатила глаза в раздражении. — Дедуля, успокойтесь, всё под нашим контролем, — рядом с машиной возник ещё один сотрудник в синей фуражке с наручниками за спиной. — Госпожа, пожалуйста, не создавайте трудности. — Аллах-аллах! — пробурчала девушка, покидая белую шкоду и расправляя юбку. Всяко лучше компании маразматика. Она с силой захлопнула дверь, поминая Ягыза добрым словом, и кинула на нарушителей своего покоя строгий многообещающий взгляд. — Пройдёмте, — её повели к полицейской машине и тут сердце Хазан невольно подпрыгнуло. Прищурившись, она посмотрела на то, как легко проносились мимо машины. Их остановили выборочно и искали именно её. Решив не устраивать разборок, Хазан послушно села в машину, мрачнея с каждой секундой. Вид полицейских всегда навевал на неё неприятные ощущения. Существовала не одна причина для её ареста, вопрос был только в наличии доказательств. Кусая большой палец, она невесело размышляла о том, что полицейский участок напичкан металлодетекторами, а у неё под юбкой можно открывать оружейный магазин.       Войдя в отделение, Хазан неохотно подошла к рамке, сопровождаемая двумя полицейскими. Она замешкалась у неё, задерживая дыхание и медленно расставаясь с клатчем. Мысль о том, что её заставят задрать юбку посреди полицейского участка, приводила в отчаяние, но выхода не было. Не сбегать же от полиции, словно преступница?       Она прошла сквозь рамку и, конечно, та запищала. Хазан закатила глаза и нервно застучала каблуком по заляпанному кафелю. — Снимите с себя все металлические предметы. — Это будет неприлично, — не сдержалась Хазан от саркастической улыбки. Ей было плевать на штрафы за ношение оружия, которыми ей наверняка удастся отделаться, но оголяться в полицейском участке она не собиралась ни при каких обстоятельствах. Что бы такого выдумать? — Господин полицейский, вы же не хотите, чтобы я задрала юбку? Прямо здесь?       В ситуацию вмешался один из её сопроводителей и прошептал что-то коллеге. — Ладно. Можете проходить.       Её завели в небольшой кабинет, где другой полицейский зачитал данные её удостоверения, сверяя информацию на экране компьютера и на пластиковой карточке. Хазан заметно покоробило, когда он дошёл до пустующих граф с родителями, но с силой сжав пальцы, она выдавила: — Да, верно. — Странно. Касательно вас нет никаких проблем, — искренне запутался служащий. — Возможно, произошла ошибка, подождите, я узнаю. — По мне, так никакой ошибки нет, — себе на уме пробормотала Хазан. — Уж кому я могла понадобиться… Идите.       Девушка осталась одна, рассматривая кабинет. Зацепиться взгляду было не за что — серая и скудная обстановка. Со стены строго взирал чёрно-белый Ататюрк, плотные жалюзи не давали увидеть улицы, а кондиционер работал вовсю, гоняя холодный воздух, остававшийся затхлым. Обстановка ощутимо давила на неё своей пустотой и серостью. Хазан ненавидела полицейские отделы с детства.       Дверь отворилась и в кабинет вошёл высокий смуглый мужчина сорока лет с густыми усами-щёткой. Костюм-двойка из блестящей, лоснящейся серебристой ткани делал его похожим на персонажа из девяностых. Хазан привстала с кресла. — Салам-алейкум. Невзат Чанкыры из разведывательной службы, — он протянул ей руку и она пожала её, рассматривая его поближе. Прилизанные густые иссиня-чёрные волосы, смешные брови дугами, чёрные глаза, огромный нос и не менее огромные ушные раковины. «Жук. Блестящий скользкий жук.» — промелькнуло в голове у Хазан. — Добрый день, — по-светски поздоровалась она и села. — В целях обеспечить секретность нашей встречи пришлось учинить небольшие неприятности касательно вашего удостоверения личности, питаю надежду, что вас это не сильно побеспокоило, — от размеренной и вежливой речи по коже пробежали мурашки. — Ничуть. Но я не понимаю, в чём причина…       Он взял с большого стола папки и выдвинул перед ней два раскрытых досье с фотографиями знакомых её личностей. — Текин Немрют, распространяет наркотики в Турции и за её пределами. Господин Каплан, продаёт оружие вражеским нашему государствам. Мы намерены это остановить их незаконную деятельность.       Хазан поёжилась, словно к ней подобралась жуткая, смертельная гадюка. Желая отогнать её от себя, она легко произнесла: — Новое назначение? Поздравляю. Уголки его губ потянулись вниз и он удивлённо кивнул: — Благодарю. Конечно, большие планы господина Невзата — следствие нового назначения. Пару раз переживёт провал и сбавит аппетиты. Каплан Чамкыран — скала, его никому не сместить с места. По крайней мере, если это и возможно, то будет непросто. Что касается её отца, он крепко врос в подпольную жизнь Стамбула и вырвать его с корнями будет непросто. Особенно учитывая то, что она сделает всё, что возможно, чтобы этого не произошло.       Хазан фальшиво улыбнулась: — Обратная сторона амбициозности — выгорание. Поберегите себя, — Хазан не стала добавлять про возраст и мысленно похвалила себя за сдержанность. Разведчик вскинул бровями, сжав губы. — Будет правильней, если вы побеспокоитесь о себе, Хазан Немрют. Межклановые войны, в которых вы принимаете участие, стали угрожать общественной безопасности и мы не можем не вмешаться. — Вы остановили не того человека. Это не моя фамилия. Мои документы на столе. Вот с кем вам нужно говорить, раз вы знаете об их незаконных делах, — она постучала пальцем, указывая на портреты Текина и Каплана. — Я никак не отношусь к делам Текина Немрюта и не имею понятия, чем он занимается. — Вас не просто было найти. Устроив перестрелку с людьми Хазыма Эгемена, вы сбежали в другую страну с Капланом Чамкыраном, — не сводя с неё глаз сообщил Невзат. — Мы думали, вы не вернётесь. Судя по тому, что вы вернулись, вы не осознаёте, во что ввязаны. — Судя по тому, что здесь, — Хазан покрутила запястьями, — нет наручников… у вас ничего на меня нет. Или вам что-то нужно от меня. — Какой будет нам прок от того, что мы посадим в тюрьму маленькую девочку, которую сегодня используют, а завтра выкинут? — Маленькая девочка… — повторила Хазан, закипая внутри от негодования. Однако как он утрудился, чтобы поговорить с маленькой девочкой! Наверняка этот Невзат Чанкыры кипит от злости: он, великий и могущественный, летящий по карьерной лестнице вверх, подгоняемый тщеславием и амбициями, прямо к должности главы разведывательной службы, и говорит с ней, какой-то маленькой девчонкой. — Многие непростые личности, которые нас интересуют, впустили вас в свой ближний круг. Поэтому мы обратили на вас внимание. — Вы сделали этот вывод из моей поездки с господином Капланом? Он мой друг, бизнесмен, впервые слышу, что он замешан в противозаконных делах. — Бросьте, — покачал головой Невзат. — Давайте будем честны и перейдём к причине, по которой организовали встречу с вами. Вы — чёрный ящик Текина Немрюта. Столько лет будучи у него под рукой… вам известно достаточно, чтобы раз и навсегда посадить его за решётку. — Я этого никогда не сделаю. Можете прямо сейчас взять меня под арест, если у вас есть что-то, — Хазан встала и направилась к кулеру, наполняя пластиковый стакан ледяной водой до краёв. Жадно осушив его, она спросила: — Хотите пить? — Спасибо. Сядьте, госпожа Хазан. Позвольте вам объяснить кое-что, — Хазан вернулась на место, полная скепсиса и непринятия. — Мы не первый год пристально следим за личностями, с которыми вы связаны, и многое о них знаем. Если Текин почувствует, что вы близки к предательству, он первым избавится от вас и никто не найдёт вашего тела, — в последнем он был прав. Отец обожал скармливать жертв своим собакам. Только вот он не избавится от неё, потому что она не даст повода. Выдержав многозначительную паузу, Невзат продолжил: — Мы предлагаем вам сотрудничество. Мы закроем глаза на ваши преступления. У вас появится шанс начать новую жизнь и избавиться от влияния Текина. Мы обеспечим вашу безопасность. Вы будете под защитой как тайный свидетель и мы можем гарантировать… — Не продолжайте, — она остановила его жестом, не желая слушать дальше и морщась из неприязни. — Он — мой отец. Я его не предам. Разговор окончен. — Вы — не его дочь. Мы знаем, откуда он вас забрал. — Прекрасно, — резко произнесла Хазан, словно пытаясь прихлопнуть приставучее насекомое. С той же интонацией она могла сказать: «Чтоб ты сдох». Надоедливый жук никак не заткнётся, на что он рассчитывает? Если знает, откуда забрал её отец, на что надеется? Что он может гарантировать? Что она останется совсем одна? — Когда он начнёт угрожать вашей жизни, просто знайте, вам есть к кому обратиться, — доверительно произнёс Невзат. — Одной вам не справится, вы должны понимать.       Хазан задумалась. Она ни при каких обстоятельствах не пойдёт на сотрудничество с ними. А что насчёт Ягыза? Неужели у них действительно соглашение с правительством? С их помощью у Эгеменов был шанс не только остаться на плаву, но и занять лидерские позиции. Давно ли они сотрудничают? Или оказались вынуждены недавно? Неужели именно Неуловимый стал инициатором соглашения? Хазан почувствовала, что нащупала что-то большое, что-то реальное, серьёзное, приближающее её к загадке под именем Я. Э. — Что насчёт того, что вы сотрудничаете с Ягызом Эгеменом? Со всеми Эгеменами? Намерились заменить Каплана Чамкырана более ручным человеком? И кто это будет? — Вы вправду рассчитываете, что я отвечу на эти вопросы? — Ну, вы же хотите склонить меня на свою сторону. Для этого я должна понимать, каковы шансы на победу у каждой стороны, не так ли? — Договориться с господином Капланом представляется больше невозможным. Он выразился предельно ясно. Мы избавимся от него. Сотрудничать с Текином никогда не входило в наши планы. — Вы… говорили Ягызу Эгемену, кто я? — наконец Хазан задала самый волнующий вопрос. — Нет, — произнёс разведчик. — Господин Ягыз вежливо попросил нас провести расследование о вашей персоне и мы выяснили многое. Но перед ним было представлено выбеленное досье. Говорят, просмотрев его, он сказал: «Слишком чистое». Мы вели слежку за вами около недели по его просьбе.       Хазан представила, как Ягыз нахмурил густые брови, увидев досье на неё… лицо девушки тронула улыбка. Ну конечно. Мне не нравятся вещи, причин которых я не знаю.        Его так сильно возмутила её чистая биография, что он приехал познакомиться с ней лично и спросил обо всём прямо. Значит, если бы не Невзат Чанкыры, в тот вечер в ресторане с орхидеями Я. Э. пристрелил бы её. — И чем я обязана подобной щедрости? — Это жест доброго намерения. Обратитесь к нам за помощью. Она вам понадобится. Я оставлю вас с нашим общим другом. Рассчитываю, что к нему вы прислушаетесь. До встречи, — он вновь пожал ей руку и она выдавила улыбку.       Как только он вышел, девушка прошлась по комнате и встала под кондиционером, усиленно гоняя воздух руками к себе. Она чуть ли не задохнулась один на один с вылизанным скользким жуком! Когда он склонял её к предательству, она была готова вцепиться ему в лицо! Хитрый жук. Уж точно не ей быть помостом к его повышению. И о каком, чёрт возьми, друге, он говорил?       Медленно отворилась вторая дверь и Хазан не смогла сдержать удивлённого вдоха при виде вошедшего. Это был Давуд, старик, с которым она по утрам виделась на набережной, пока он рыбачил. Иногда он угощал её свежим уловом, поджарив его на мангале и щедро сдобрив травами и зеленью. Хазан опешила. Морщинистый старичок, шаркая ногами, дошёл до кресла и медленно уселся, расположив руки на подлокотниках. Девушка застыла у окна, не зная, подойти или нет. — Осень не приходила, пришлось немного потрудиться и позвать её к себе, — прохрипел он всё тем же скрипучим, обманчиво успокаивающим, как она теперь поняла, голосом. Он глядел на неё мягко, мудро и всезнающе. Словно был способен прочесть самую потаённую мысль. — Не обижайся. — Дядя Давуд? — Хазан растерялась, не понимая, что происходит. Но не злость и раздражение завладели ею. Она была искренне расстроена. Старый рыбак был безвредным светлым пятнышком в её жизни. Один из немногих, в чьей компании она ощущала бесконечный покой. И это оказалось ложью. Он улыбался ей меньше, чем обычно, а в лучистых глазах засело тоскливое нечитаемое выражение лица. Он тяжело вздохнул. — Твоё буйство красок и красота… могли бы меня обрадовать, дочка, — хриплым голосом начал он. — Но, ты оставляешь смерть и разрушение за собой. Ты загоняешь себя в темноту, из которой человеком не выберешься. Ты, ведомая чужими руками, пишешь себе смертный приговор. — Кто вы? — Хазан подошла ближе, вцепившись в спинку кресла руками и неосознанно прячась за ней.       На сухоньком старике был потёртый чёрный пиджак, серый рыбацкий свитер плотной вязки, неуместный в августовскую жару, чёрные брюки со стрелками и кепка восьмиклинка в тон, закрывающая лысину, которую он снял при виде неё, отложив в сторону. На вид ему было больше шестидесяти пяти или даже семидесяти лет. По меркам Хазан, он был древний, но его карие глаза были полны живости и пронизывающей проницательности. Раньше его облик приводил её в трепетный восторг. Теперь обида от обмана захлёстывала её. Хазан вспомнила, как он учил её удить рыбу. Сила в неизвестном, в скрытом, в невидимом. Потом, как только она клюнет на эту надежду — она в наших руках. Теперь это на тебе. Решить, будет ли она жить. Что ты с ней будешь делать. Но когда придет время, ты будешь обязана принять решение. Ты ко мне тоже пришла. Сама. Может ты тоже мой улов? — Кто вы? — требовательно повторила Хазан. — Задавай правильные вопросы, — не менее требовательно ответил он. — Лицо человека спрятано за тысяча и одной маской! Каково твоё настоящее лицо? Предательство, оставляющее за собой разбитые жизни? Надежда, горящая в глазах маленькой девочки? Любовь, возвращающая веру в счастье тому, кто думает, что утратил её навсегда? Кто ты? На чьей стороне? Шайтан тот, кто у тебя за спиной или тот, кто перед тобой? — старик сыпал загадками, щуря карие глаза. — То, что ты не замечаешь… сказать тебе? Ты стоишь посреди моста, под которым разгорелось адское пламя, языки пламени алчут жертвы и щекочут твои стопы. Напротив тебя ангел, а за спиной дьявол. Оба вопрошают, на чьей ты стороне. Не выбрать… возможности нет! Мост сгорит. Ты упадёшь. — Вы — лжец, — закачала головой Хазан в презрении. Ни слова она не хотела от него слышать! Ей было противно от самой себя. Как она могла позволить себе обмануться? Она ведь чувствовала, что с ним что-то не так… Старый рыбак… Профессор в отставке… Как она могла поверить? Как она могла позволить обмануть себя? — Э-э-э? Как чувствуется? Твоё сердце разбилось? Хазан могла поклясться, что старик над ней смеётся. Читает её как открытую книгу и смеётся. — У меня нет сердца и разбиваться нечему. «Поздно» — подумала Хазан. Она приняла решение. Всё кончено. Если она вновь и вновь будет думать, то неминуемо ошибётся и испортит всё, к чему шла. Бесповоротно решено. Она не отступит от принятого решения, что бы не случилось. — Точка, которую ты пытаешься поставить, — старик хитро сощурился, — давно превратилась в многоточие. Ты не видишь, дочка, как многоточие расползается? Расползается так, что твоя жизнь превращается в чёрное пятно! Не делай. Ничего не закончится. — Вы зря потратили столько времени и трудов на меня, — Хазан покачала головой. Она не будет думать над словами сумасшедшего. Она не позволит сомнениям терзать разум. Всё решено. Скорей бы всё закончилось. — Теперь расскажете Ягызу? — чуть ли не с надеждой произнесла она. — Он сотрудничает с вами, а вы водите его за нос. Как бы под вами не разгорелось адское пламя. — Он водит за нос сам себя, — прозорливо протянул собеседник, словно изрёк смешную шутку. — Как говорил Пушкин… «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!». Разве ты, дочка, не делаешь так же? В моём сердце теплится надежда, поэтому ничего ему не скажу. И сынок Невзат не скажет. Ты передумаешь. — Ничего же не измениться, — сорвалось у неё с губ и она закачала головой. Старик расплылся у неё перед глазами и она подняла глаза к потолку на мгновение. — Ничего не изменить. Или я их, или они меня. Так было с самого начала. — Говоришь, один умрёт, один останется? — Кажется, что так, — хрипло прошептала она. Неожиданно странная мысль посетила Хазан: она много раз представляла, как Ягыз убьёт её, но… не наоборот. Приходило ли ей в голову, что она должна опередить его, если хочет жить? Допускала ли хоть раз она эту мысль? Давуд задумчиво пощипал усы и изрёк: — Любимых убивают все. Но разве дело в этом? В этом, дочка? Умереть от лживого поцелуя и умереть от смелого меча — одно и то же? Тронет ли сердце Ягыза её предательство? — Знаешь, что самое плохое? Убить не значит отказаться от любви, но по следам, ведущим нас в будущее, обратно уже не вернуться. Человек захочет, иногда очень захочет, но в одну реку дважды не войти. Между намерением и делом — одно мгновение, но грех, разделяющий жизнь на «до и после», длиною в вечность! Ничего не закончится. Но всё изменится. — Уверена в этом мире полно людей, которым пригодились бы ваши слова, — медленно произнесла Хазан и потёрла плечи от холода. — Но не мне. Моё имя — Хазан Немрют. Хорошего вам дня, дядя. Хазан покинула полицейский участок, глубоко погрузившись в размышления. Августовская жара не казалась больше жаркой, а от желания вывести Ягыза из себя не осталось и следа.