Треугольник

Стивен Грант Роджерс всегда был прямолинейным идеалистом, твердо отстаивающим свое мнение и верящим в справедливость и порядок. Для тощего нескладного подростка, живущего в Бруклине в семье ирландских эмигрантов, во времена, которые вошли в историю под названием «Великая депрессия», такие качества были непозволительной роскошью, но Стив Роджерс отличался еще и завидным упрямством, которое не давало свернуть от своих принципов и идеалов. Он твердо верил, что абсолютно ничего не может быть оправданием бездействия, когда где-то творится несправедливость. Подобные взгляды на жизнь популярности ему не добавляли, и казалось, только Баки, лучший друг с самого детства, готов мириться с подобным моралистом. И именно Баки был тем, кто вытаскивал тщедушного друга из передряг, в которые тот впутывался с завидной регулярностью. Тихий, замкнутый Стив, для которого лучшим времяпрепровождением было рисование, отличался от задорного, общительного красавчика Баки как небо от земли. Между ними было так мало общего, но это ничуть не мешало им быть по-настоящему близкими друг другу людьми. Для Стива Баки всегда был опорой, защитой и центром маленького мира. Он всегда был чем-то большим, чем просто друг, но в какой момент чувства стали даже не безобидными, а преступными, Стив не заметил. Просто понял вдруг, что множество альбомов содержат изображения Баки, его многочисленные подружки вызывают жгучую ревность, попытки найти и ему пару — злость, а сны с участием друга становятся все откровеннее и постыднее. Только боязнь потерять Баки заставляла его, стиснув зубы, терпеть двойные свидания, оставаясь на расстоянии вытянутой руки, но всегда за четко очерченной границей. Сара, мать Стива, всегда боялась, что шебутной заводила и балагур окажет на ее стеснительного, правильного мальчика плохое влияние. Миссис Барнс позже проклинала Стива за то, что все вышло с точностью до наоборот. Наслушавшись рассуждений Стива о необходимости защищать слабых, непозволительности отсиживаться дома, когда где-то творится несправедливость, Баки одним из первых вызвался добровольцем, стоило начаться Второй мировой войне. Роджерсу, рвущемуся в бой, отказали не единожды. Ни один врач не пожелал признать годным к службе слишком болезного парня, который в свои двадцать пять едва ли тянул на пятнадцать. Стив шел на обман, снова и снова подавая документы под фальшивыми именами в надежде, что однажды ему повезет наткнуться на не слишком-то принципиального врача. И что его тянуло на войну больше — собственные принципы или желание находиться рядом с Баки, он ответить затруднялся. Даже просьбы, уговоры и раздраженные отповеди друга были не в силах повлиять на его решимость. Упорства ему было не занимать, и судьба над Стивом сжалилась, послав ему доктора Авраама Эрскина. Будь Баки рядом, ни за что бы не позволил ему согласиться участвовать в сомнительных экспериментах, но друг отправился на фронт, а Стив — в военный лагерь Лихай. Встреча с Пегги, агентом Картер, дала Стиву надежду, что и он может наконец стать нормальным. Красивая эффектная брюнетка, волевая и жесткая, с завораживающими ямочками, привлекала внимание и вызывала желание у всех новобранцев. Стив исключением не был, хоть и сомневался, что его заметят. Однако это была первая девушка, глядя на которую Роджерс захотел семью и детей. Сыворотка доктора Эрскина изменила жизнь Стива навсегда. Никогда еще он не чувствовал себя таким здоровым, сильным и… живым. Хотя того, что его жизнь превратится в цирковое шоу, в котором он будет главной тренированной обезьянкой, он точно не ждал. Все, чего хотел Стив, — сражаться на войне, плечом к плечу с остальными, плечом к плечу с… Баки. Пегги была единственной, кто его понимал и поддерживал, но только Баки стал тем спусковым механизмом, который помог появиться на свет легенде — Капитану Америка. Только угроза никогда больше не увидеть захваченного в плен Баки заставила Стива пойти против приказов и выбраться из скорлупы, в которой он позволял себе прятаться. База Гидры в итальянском Аццано изменила их обоих. Стиву она позволила проверить свои силы, сделала его уверенным в себе настолько, что он смог повести за собой людей, возглавить собственную команду Ревущих. Баки же замкнулся в себе. Плен и эксперименты доктора Золы не прошли для него даром. Стив следил за ним с беспокойством и твердо верил, что когда война закончится, он сможет вернуть своего Баки. В походах между разрушениями баз Гидры, засыпая рядом с другом, Стив мечтал о будущем, о той жизни, что их ждет. И Баки, который теперь, в сражениях плечом к плечу, стал еще ближе, обязательно будет рядом. Стив женится на Пегги, преодолеет свои стыдные желания и станет для Баки тем другом, которого тот заслуживает. Он не подозревал, что жизнь закончится в поезде, мчащемся на всех парах. Что он далеко не всемогущ, а всего одно мгновение может забрать у него самое дорогое. Баки. Он снова и снова видел любимые глаза, полные страха, искаженное ужасом лицо и тело, летящее в ущелье. Стало абсолютно наплевать на поимку Золы, на заботу Пегги. Все, чего он хотел, — отомстить. Убить Иоганна Шмидта, Красного черепа, и стереть Гидру, отобравшую у него смысл жизни, с лица земли. Пусть ценой оказалась его собственная жизнь, он был не против, потому что замерзнуть насмерть было не так страшно, как оставаться в мире, где больше нет Баки… Сыворотка, которую он когда-то считал подарком судьбы, стала и его проклятьем. Она не дала уйти за Баки. Держала жизнь в теле, семьдесят лет заточенном во льду. Стива Роджерса больше не было, он остался в поезде, мчащемся над ущельем. В новом, двадцать первом, веке очнулся Капитан Америка. Очнулся в совершенно другом времени, потеряв все и всех. Гораздо проще было бы остаться там, во льду, не чувствуя пустоты, спеленавшей сердце в непроницаемый кокон. Уйти из жизни красиво не вышло, и он жил дальше, стиснув зубы и сжав волю в кулак, олицетворяя собой надежду и снова становясь символом мира, потому что так было надо. Снова была война, не похожая на ту, что он оставил позади. Были Мстители, превосходящие по силе Ревущих, но уступающие им по умению работать в команде и подчиняться приказам. Была новая армия — фашистов сменили читаури, пришельцы из другого мира. И новый враг — Локи, принц Асгарда, бог лжи и обмана. И Капитан Америка делал то, что умел лучше всего, — воевал. Куда сложнее стало, когда Мстители победили. Тор забрал Локи в Асгард, Старк вернулся к своим гениальным проектам, доктор Беннер, взяв верх над Халком, снова затерялся. Рядом осталась только Наташа Романов, Черная вдова. А Капитан Америка приспосабливался существовать в новом мире. Помогала работа на ЩИТ, потому что позволяла делать то, что он умел. Тренировки, миссии, отчеты, даже пресс-конференции не были чем-то новым. А остальное вполне было по силам наверстать. Жизнь двигалась вперед. Вместо Ревущих его теперь прикрывал СТРАЙК, а за правым плечом вместо Баки оказался Брок Рамлоу. Когда их познакомили, Капитан едва мазнул взглядом по командиру, да и по остальным бойцам группы огневой поддержки. Хотя Рамлоу выделился в череде новых лиц своим пристрастием к крепким выражениям во время тренировок. Все чаще Капитан ловил себя на том, что наблюдает за командиром. Тот излучал спокойствие и самоуверенность, которые импонировали Кэпу. Он четко следовал приказам, прикрывал на миссиях и все элитное подразделение ЩИТа выдрессировал так, что бойцы готовы были прыгнуть выше головы даже не по приказу, а по одному только взгляду своего командира. Бойцом Рамлоу тоже оказался отменным. Никто из СТРАЙКа, кроме командира, не мог спарринговать с Кэпом. Рамлоу же, хоть и без сыворотки, держался весьма достойно. Быстрота реакций была на уровне, а там, где Капитан брал силой, Брок Рамлоу предпочитал изворотливость. Он буквально утекал из-под удара, чтобы через мгновение атаковать. Да и вне боя смотреть на его тягуче-плавные движения, наполненные хищной грацией, было приятно. Впервые с тех пор, как его заморозили, он почувствовал отклик в сердце на другого человека. Попытку Наташи Романов перевести их знакомство в горизонтальную плоскость Капитан отмел сразу. Хищницы вроде Черной вдовы всегда его пугали, когда дело касалось личного. Пусть Пегги тоже была агентом, но с ним она всегда была прямолинейной и честной. Чего ждать от рыжей русской шпионки, всегда ведущей свою игру, Кэп не знал и потому старался держать ухо востро. Наташа отказ приняла легко, словно иного и не ожидала, и задалась целью устроить личную жизнь Капитана Америка. Откуда ей было знать, что тело Капитана — всего лишь пустая оболочка, а душа Стива Роджерса по-прежнему в поезде над ущельем. Воспитание не позволяло раз и навсегда отвадить Наташу, а намеки та искусно игнорировала, раз за разом предлагая кандидатуры для свиданий. Девушек было достаточно, чем Черная вдова и развлекалась. Новое время не переставало удивлять. Например, космонавты. Кэп навсегда стал фанатом Армстронга, после того как смог поверить, что человек побывал на Луне. Даже после встречи с читаури это казалось просто невероятным. А лекарства? Люди с такой легкостью принимали антибиотики, не догадываясь, что когда-то пенициллин считался чудом. Конечно, были и провалы. Чего стоит одна ядерная бомба. Что ж, человечество сделало очередной шаг к уничтожению ближнего. Кэпу только казалось, что он привык к свободе нравов нового времени. Старк в довольно откровенной форме просветил его по поводу сексуальной революции. Впрочем, Кэп и сам заметил, насколько проще окружающие стали относиться к сексу. Переспать с кем-то, оказывается, было проще, чем завести отношения. Но к чему он оказался не готов, так это к изменению отношения к однополым парам. Впервые увидев целующихся парней, Кэп просто не мог отвести глаз. В голове подобное укладывалось плохо. Упоминание Рамлоу об однополых браках вообще выбило из колеи. Он еще долго не мог уснуть, всю ночь копаясь в интернете в поисках информации и в разделении чего-то стоящего от порнографии. Случайно просмотренный ролик, казалось, навсегда перевернул его представление о мире. Следующие несколько ночей он не мог спать. Если днем от прочитанной информации отвлекали дела, то, лежа по вечерам в кровати, он не мог не задаваться вопросом: как бы сложилось, живи они с Баки в этом времени? Впрочем, он тут же старался отогнать подобные мысли. Может, у него и были подобные наклонности, но Баки предпочитал женщин, а пачкать друга подобными фантазиями Кэп точно не собирался. Изведясь за несколько дней, он поддался любопытству и снова полез в интернет. На порнографию он натыкался и раньше, но не сказать, что его это заинтересовало. Скорее вызывало неприятие. Видео с однополыми партнерами понравилось не больше. Он вообще не представлял, как можно заниматься сексом на публике. Отсеяв непристойные видео, Кэп перешел на статьи. Их тоже было много — что-то полезное и интересное, что-то бесполезное и пошлое. Главное, что понял Кэп, — сейчас однополые отношения стали почти нормой. Конечно, противников было много, в некоторых странах за это даже казнили, но движение активистов набирало обороты. Все больше людей заявляли о своей ориентации и жили вполне открыто. Вот она — свобода выбора. Вот только что делать со всей этой информацией, Кэп не представлял. Для него она мало что значила. Влечение и робкие мечты о жизни с любимым человеком давно разбились вместе с Баки. С момента пробуждения в новом времени он вообще не испытывал к кому-либо плотских желаний. Сыворотка, помогавшая ему с контролем над собственным телом, похоже, действовала и в этом вопросе. Во всяком случае, именно так Кэп и думал, пока не оказался лицом к лицу с пьяным в стельку Броком Рамлоу. Конечно, он знал, как действует на окружающих. Неприкрытое восхищение и откровенный флирт большинства знакомых женщин стали для Капитана Америка вещью обыденной. Вот только он отлично помнил, как к нему относились до сыворотки, и понимал, что этот интерес поверхностный. Он оказался совершенно не готов к тому желанию, которое плескалось в глазах Рамлоу. Неприкрытое, честное, такое, что даже Кэпа проняло. И когда Брок распустил руки, лапая его, и потянулся за поцелуем, Кэп ответил. Первый поцелуй за последние семьдесят лет был пропитан виски и сигаретным дымом. Рамлоу жадно вылизывал его рот и с силой вжимался, потираясь пахом. У него стояло так, что это не могла скрыть никакая одежда. Горячка чужого желания опаляла. К счастью, Брок был слишком пьян для продолжения, к которому Кэп был точно не готов. Бросить мало вменяемого подчиненного он не мог, так что, не добившись от него адреса, Капитан отвез командира группы огневой поддержки Брока Рамлоу к себе домой. Отключился тот еще по дороге, так что Кэпу пришлось нести его на руках. Устроив Брока в гостевой комнате, сам он той ночью так и не уснул. Сыворотка суперсолдата гарантировала ему очень долгую жизнь, если работа на ЩИТ и Мстителей не оборвет ее раньше срока. И Капитан Америка впервые задумался о том, готов ли он провести ее в одиночестве в чужом времени, окруженный чужими людьми. Он никогда не был трусом, но, смущенный и сбитый с толку горячими признаниями Брока, стал его избегать. И тем не менее, заинтересованный, стал наблюдать за Рамлоу издалека. Тот оказался мало похож на остальных, впрочем ЩИТ, похоже, других и не брал. Одно только поведение командира со своим отрядом говорило о многом. Кэп не раз становился свидетелем того, как Рамлоу гоняет своих бойцов, кроет матом и устраивает внезапные учения. Многие считали, что Брок жестит, однако сам Капитан был другого мнения. Он видел еще и то, как Рамлоу защищает ребят из СТРАЙКа перед руководителями. Своих он в обиду не давал никогда. Даже если кто-то из бойцов провинился, Брок предпочитал разобраться с ними сам. Кэпу такой подход импонировал. К тому же лучше пусть Рамлоу гоняет ребят в зале, зато на миссиях они точно будут готовы ко всему. Да и не требовал Брок от своих людей того, что не мог бы выполнить сам. Внимательнее наблюдая за командиром СТРАЙКа, Капитан видел и сколько тот тренируется. Рамлоу приходил одним из первых и с самого утра занимал зал, разминаясь. К тому времени, как подтягивались остальные бойцы, он успевал выполнить весь комплекс своих упражнений. До самого обеда Брок гонял ребят, а после оставлял за старшего Роллинза и уходил в свой кабинет разгребать бумажки. Когда же бойцы покидали зал, Рамлоу возвращался и продолжал тренироваться. Впервые увидев командира ударной группы за этим занятием, Капитан оказался искренне восхищен. Брок наносил быстрые точные удары по груше, одетый лишь в тонкие спортивные штаны, что позволяло рассмотреть его во всей красе. У Рамлоу было сильное, накачанное тело с четко проработанными мышцами, выступающими под смуглой кожей. Тело ничуть не хуже, чем у Капитана Америка, которому помогла сыворотка, в то время как Рамлоу достиг подобных высот сам, изнуряющими тренировками. Брок был настолько хорош, а смотреть на игру мышц во время тренировок — так захватывающе и возбуждающе, что Кэп стал уделять своим наблюдениям все больше времени. Он только особым усилием воли заставлял себя оставаться на месте, не нарушать тренировку и продолжать скрываться, потому что с каждым днем сдерживать себя от глупого шага становилось все сложнее. Это выбивало из колеи, потому что прежде такой сильный интерес и, чего греха таить, желание у него вызывал только один человек — Баки. Он невольно их сравнивал. Баки был красавчиком, в то время как Рамлоу был простым и приятным. У Баки была светлая кожа и голубые глаза, а Брок был смуглым и кареглазым. Баки был обаятельным и веселым, Рамлоу — брутальным и саркастичным. Они были так не похожи, что Кэп терялся. Одиночная засекреченная миссия под командованием лично Ника Фьюри оказалась весьма кстати. Кэп позорно сбежал, лишь бы отобрать у самого себя возможность сталкерить. Зато у него появилось время без давления и спешки все обдумать. С самого начала все пошло не так. Словно секретная операция ЩИТа для их врагов была не такой уж и секретной. Кэпа будто ждали. Он старался изо всех сил, сделал все что мог и все равно потерял семерых гражданских, находившихся в заложниках. Терять невинных людей было тяжело. Кэп вымотался. В такие моменты он не понимал, зачем вернулся к жизни, если даже с силой сыворотки не может спасти людей. Порой казалось, что вся эта борьба — пустое. Зло не победить. Он вернулся на базу, отчитался лично Фьюри и собрался домой. В коридоре столкнулся с Наташей. — Отстойно выглядишь, Роджерс, — заметила она, скользя оценивающим взглядом по его телу. — Тебе бы выспаться, перекусить и потрахаться. В любом порядке. Могу познакомить тебя с одной не обремененной приличиями… — Обойдусь, — ответил Кэп резче, чем хотел. Надевать маску спокойствия просто не было сил, да и желания. Он обошел Наташу и направился к лифту. Повернувшись спиной к двери, он невидящим взглядом уставился в небо за стеклом. Может, Романов и права, возможно, чтобы согнать это вязкое чувство бессмысленности, ему просто нужен кто-то рядом. Кто-то… живой. Рамлоу отреагировал на появление в своей квартире ожидаемо — наставил на него пистолет, который, впрочем, убрал сразу, как только узнал. Кэп стоял на пороге чужой квартиры и не знал, что сказать, а Брок не очень-то помогал, просто смотрел удивленно. Да и его полуобнаженный заспанный вид, делавший его слишком домашним и уютным, сбивал с мысли. Глядя на такого Рамлоу, хотелось забраться в постель к нему под бок и пригреться, забыв на время обо всех проблемах мира. Только взгляд Брока, цепкий и внимательный, не давал окончательно расслабиться. Кэп зачем-то выложил о том, что миссия прошла не слишком удачно, и о жертвах, которые он допустил. Изливать душу в его планы не входило, и он перевел тему, сообщив, что совершенно не против секса. Брок замешкался, и Капитан с тоской подумал, что не готов к объяснениям. Еще хуже, если проявленный ранее интерес Рамлоу был вызван количеством выпитого алкоголя. Капитан обдумывал, как выйти из щекотливой ситуации, когда Брок плавно приблизился и поцеловал его. Это был простой поцелуй, Брок лишь огладил его губы кончиком языка, словно проверяя границы дозволенного. Специалистом в этой области Кэп не был — последний раз он целовался с Пегги Картер, прощаясь. В отличие от девушки, он тогда понимал, что его жизнь уже закончена. Впрочем, и до этого поцелуев в его жизни было немного. Надеясь, что ничего не испортит, Кэп осторожно ответил и тут же оказался вжат Броком в ближайшую стену. Командир оказался страстным и легко заводящимся. Всего через секунду он уже голодно вылизывал Кэпа, трахал языком его рот и, не стесняясь, вжимался в него, словно пытаясь проломить им стену. Ладони нагло мяли задницу Капитана, и ему пришлось признать, что такое поведение Рамлоу его более чем устраивает. Брок дал ему вдохнуть полной грудью, только перейдя поцелуями на шею, чем Кэп тут же воспользовался. — Рамлоу, может, все-таки пригласишь меня войти дальше порога? — поинтересовался он. Голос вдруг резко охрип. — Блядь! — Брок отстранился с трудом. — Не выражайся, — машинально попросил Кэп и сам поморщился от своего тона. Рамлоу утащил его в спальню и подтолкнул к кровати. Кэп сопротивляться не стал, послушно падая на жесткий матрас. Брок тут же пристроился сверху, продолжая лапать и мять в своих руках, одновременно избавляя Кэпа от одежды. Когда горячие губы накрыли все еще прикрытый одеждой возбужденный член, Капитан понял, что дальше отступать некуда. Совсем. — Постой, Рамлоу… Брок. Подожди минутку, — попросил он. Рамлоу останавливаться не собирался, о чем не преминул сообщить. Он с такой жадностью вылизывал его всего, что Капитану с трудом удавалось связно мыслить. Однако объясниться он считал необходимым. Было стыдно сознаваться в том, что он, рожденный почти сто лет назад, символ нации, в постельных делах опыта не имел. Совсем. И от того недоверия, с которым смотрел Брок, становилось еще неуютнее. Мелькнула мысль, что надо заканчивать это все и уходить. Не для него это. Брок отогнал не только эту, но и все другие мысли из головы, стянув с него белье и приникая губами к члену. Кэп потерялся в собственных ощущениях. Еще никогда не было так сладко и так остро. Хотелось вцепиться Броку в волосы и насадить глубже, до самого горла. Пришлось сжимать в кулаках простынь и терпеть медленную пытку. Впрочем, надолго его не хватило — от новых обжигающих ощущений Кэп кончил позорно быстро, со стоном изливаясь в этот восхитительный рот. Брок не спешил, продолжая его вылизывать и позволяя насладиться отголосками удовольствия. Запрещая себе даже думать о Баки в сексуальном плане, Кэп не слишком интересовался этой стороной жизни с другими. Да, он планировал жениться на Пегги и уже тогда завести интимные отношения. Получив строгое религиозное воспитание, он не верил в секс до свадьбы. К свободным нравам в новом времени он оказался не готов. Конечно, и в прошлом заводили интрижки. Тот же Баки менял подружек с легкостью, но это всегда было подобие серьезных отношений. Он умел красиво ухаживать, ходил на свидания и развлекал своих девушек, прежде чем затащить в постель. Теперь же оказалось, что для секса даже знакомиться не обязательно. Капитан настолько устал быть один, настолько хотел хоть на время забыться, что решил закрыть глаза на свои убеждения и последовать примеру окружающих и совету той же Наташи. Выбирая циничного, резковатого Брока, он предполагал, что все будет довольно просто, горячо и не проблематично. Рамлоу трахнет его, как и обещал, а после они расстанутся как ни в чем не бывало. Он еще никогда в жизни так не ошибался. Когда Брок устроился верхом на его бедрах и медленно опустился на член, Кэпу показалось, что весь мир сузился до карих, почти желтых, глаз. Никто никогда прежде не смотрел на него так. Кажется, вид возбужденного, взмокшего Брока, размеренно двигающегося на его члене, отпечатался в сознании навсегда. Это не был секс без обязательств, на который намекала Наташа. Утонув в этих желтых глазах, Капитан понял, что для Рамлоу все это куда серьезнее. Он и представить не мог, что Брок может быть таким податливым, чувственным и безумно страстным. Он отдавался, абсолютно искренне наслаждаясь происходящим. Отбросив все сомнения и посторонние мысли, Кэп просто последовал его примеру. Устроив Брока на животе, он размеренно толкался в горячее влажное нутро, туго его обхватывающее и, казалось, не желавшее выпускать. Кэп был бы не против остаться так навсегда. Он покрывал поцелуями-укусами смуглую кожу плеч и шеи. Брок подстраивался под каждый толчок, плавно выгибая спину, играя мышцами. — Господи, хорошо-то как, — сквозь зубы выдавил Кэп, оглаживая идеальный рельефный торс. Он втиснул член до конца и содрогнулся всем телом, кончая. Сделав еще пару толчков, ловя ускользающее удовольствие, он перевернулся вместе с любовником на бок, по-прежнему не вынимая до конца не опавший член и плотно вжимаясь пахом в ягодицы. Он еще раз провел ладонью по кубикам пресса и, спустившись вниз, обхватил тяжелый, истекающий ствол и несколькими движениями довел Рамлоу до развязки. Тот выгибался и стонал, двигая бедрами, скользя на его члене. Кэп прикусил его за влажный затылок и зажмурился, настолько все это было нереально хорошо. Пары часов сна хватило, чтобы восстановить силы. Права была Наташа, оставалось только поесть, но это Кэп планировал сделать позже. Оставив измотанного Брока, раскинувшегося в постели на животе, горячего, обнаженного, Кэп тихо выскользнул из кровати и отправился на кухню, чтобы невольно не разбудить. Хотелось подумать в тишине и одиночестве. Все это оказалось для него слишком. Он по-прежнему, ничуть не остыв за последние семьдесят лет, любил Баки. Все внутри по-прежнему физически болело от его потери. И по-прежнему хотелось сорваться с места и бежать, бежать до того самого ущелья, лечь там и просто умереть. И в то же время то, что произошло сегодня, не оставило Капитана равнодушным. Это не было просто сексом, и сейчас он ощущал себя предателем. Словно предал память Баки, которому ничего не обещал, да и не ставил в известность о своих чувствах. А еще это было неправильно и нечестно по отношению к Броку. Тот подобного не заслуживал. Слишком открыто он показывал свои чувства, чтобы можно было просто от них отмахнуться. К тому времени как растрепанный, взъерошенный после душа Рамлоу появился на кухне, натянув только тонкие домашние штаны на голое тело, Капитан уже принял решение. И вид домашнего Брока делал его воистину невозможным. Кэп разглядывал его в отражении окна и не поворачивался. Заставить себя говорить, глядя в эти желтые глаза, было невозможно. Еще труднее было объяснять, не сбиваясь. Брок выслушал его молча, попытался было попробовать уговорить, но Кэп не собирался жить с ним, тоскуя о Баки. Это было абсолютно нечестно. Лицо Рамлоу стало жестким и непроницаемым. Он коротко и резко указал Кэпу на дверь, а сам скрылся в спальне. Еще пару минут поколебавшись, Капитан покинул его квартиру и отправился домой, убеждая себя, что все сделал правильно. Хотя мешать личное и работу ему точно не следовало. Несмотря на опасения, на работе ничего не изменилось. Рамлоу оказался профессионалом и в дела личное не вмешивал. Хотя иногда Капитана и коробило его бесстрастное выражение лица, словно все случившееся для командира действительно было ничего не значащим эпизодом. Как он выразился: «Далеко не первый и уж точно не последний секс в жизни». Думать об этом было неприятно, и Кэп ощущал себя собакой на сене: и сам не ам, и другому не дам. Он завидовал способности Брока откидывать личное. Самому ему с трудом удавалось сохранять лицо, слушая, как Наташа продолжает подбирать ему девушек во время совместных миссий, и наблюдать, как, усмехаясь, Рамлоу отпускает свои саркастичные замечания. Командир вел себя так, словно между ними действительно ничего не было. Капитану следовало сделать так же. Все пошло наперекосяк после операции по спасению «Лемурианской звезды», платформы ЩИТа, которая оказалась там, где быть не должна. И без того непрочная вера в Ника Фьюри, директора ЩИТа и непосредственного командира Капитана Америка и Мстителей в целом, затрещала по швам. Наташа Романов тоже показала, что, несмотря на видимое дружелюбие и открытость, она далеко не так честна. Только Брок и ребята из СТРАЙКа, прикрывавшие спину, были вполне понятны, потому что четко и без вопросов следовали приказам, как и положено хорошим солдатам. Разбор полетов и откровенный разговор с Ником тоже принесли лишь разочарование. Новый проект «Озарение» переходил все границы. Тотальный контроль за всем и каждым, дистанционное убийство, наказание еще до совершения преступления — все это попахивало такой диктатурой, что Капитану становилось тошно. За что они все боролись в сороковых? За жизнь, за свободу, за справедливость. ЩИТ со своим «Озарением» собирался все это уничтожить, лишив людей главного — права на выбор. Мириться с подобным Кэп не собирался. Как ему в этот момент не хватало Баки. Друга, который понимал его без слов, который поддерживал и разделял его взгляды и веру в лучшее будущее для своей страны. Да хотя бы Пегги! Агента Картер, красотки, которая своей силой воли, стальным стержнем и верой в Капитана Америка давала ему сил для сражения, направляла на путь и поддерживала все убеждения. Впрочем, Пегги, пусть уже далеко не та роскошная женщина, вслед которой, разинув рот, смотрели солдаты, а смертельно больная, прожившая долгую интересную жизнь старушка, никуда не делась. И Капитан направился к ней, единственному другу, который был способен его понять и дать совет. Пока он бродил в поисках ответа на вопрос, как ему быть дальше, события на месте не стояли. Об этом четко говорило неожиданное появление серьезно раненного Фьюри в его, Капитана, квартире. И стрелок, пришедший добить Ника, которого не смог ни остановить, ни даже догнать сам суперсолдат. Наемник, легко пристреливший директора всемирной организации через стену, прыгающий по крышам и способный поймать на полной скорости щит Капитана, а после сбежать. Смерть Фьюри словно стала спусковым крючком. Капитан понял, что доверять нельзя никому. Вокруг происходило что-то совершенно немыслимое, а он тыкался, как слепой котенок, не понимая, куда бежать и что делать, чтобы все исправить. Наташа, скомпрометировавшая себя на «Звезде», отпадала сразу, как и Тони Старк. Железный человек был слишком вовлечен в политические игры и доверия не вызывал. Брюс Беннер пропадал неизвестно где, пытаясь усмирить Халка и не уничтожить все вокруг себя. Капитан бы, пожалуй, обратился к Тору, бесхитростному и такому же идеалисту, как он сам, но, несмотря на продвинутые технологии, телефонная связь с другими мирами все еще была недоступна. Оставалось рассчитывать только на себя и делать то же, что и всегда — идти напролом! После разговора с Александром Пирсом, министром обороны и другом Фьюри, Кэп почувствовал, как удавка на его шее сужается. Покидая его офис и заходя в лифт, все его инстинкты, усиленные сывороткой, говорили о том, что просто так покинуть ЩИТ ему никто не даст. Рамлоу, вошедшего в лифт следом за ним, нужно было предупредить. Однако они были не одни, и затевать разговор, который легко мог перейти на личное, Кэп не спешил. Он смотрел на напряженную спину всегда спокойного Рамлоу, которую за одну ночь успел изучить собственными губами, и все та же интуиция теперь просто кричала о неправильности ситуации. Кэп заставил себя молчать и ждать, наблюдая. В лифт, будто случайно, заходило все больше бойцов СТРАЙКа и несколько незнакомых агентов. Брок еще пытался отвлечь его внимание, даже принес соболезнования по поводу смерти Фьюри, но Кэп уже понимал: это спектакль для одного зрителя — для него. Они не позволят ему уйти. Навалились все скопом, используя магнитные наручники. Кэп сдаваться не собирался, хотя ударить Брока, человека, с которым у него была близость, было сложно. Впрочем, сам Рамлоу без зазрения совести наносил удары шокером. — Тише, здоровяк, — попросил он, когда Кэп раскидал остальных бойцов. — Хочу, чтобы ты знал, Кэп: ничего личного, — издевательски заявил Брок и ринулся в бой, чувствительно ткнув Кэпа шокером в бок. Больно было адски, и Кэп без зазрения совести со всей силы впечатал его спиной в потолок лифта, дав потом свободно свалиться прямо на Роллинза. — Теперь для меня это личное, — резко сообщил он. После пришлось покидать лифт своим коронным номером, прыгая с высоты двадцатого этажа, используя только собственный щит для приземления. Пусть заживало на нем все мгновенно, но от боли не избавляло. Кэп двигался дальше, стиснув зубы. Он понимал, что стоит остановиться хоть на секунду — и он не успеет. Только Наташу сбросить с хвоста не получилось. Она практически заставила Кэпа поверить ей. Вывела из-под засады СТРАЙКа в торговом центре и помогла разгадать загадку. Все оказалось до смешного просто. Гидра, за победу над которой он положил свою жизнь во время Второй мировой, была не просто жива — она пробралась в ЩИТ и прочно в нем обосновалась. Кэп был не просто зол, он был в ярости! Мир снова сходил с ума, и противостоял ему лишь он, русская шпионка и случайный знакомый по утренним пробежкам, просто хороший парень Сэм Уилсон, позывной — Сокол. Хуже всего оказалось попасть в заварушку и встретиться лицом к лицу с Зимним солдатом, пришедшим по их души, с едва знакомой, абсолютно неслаженной командой, да еще и на мосту, полном невинных гражданских. И сопровождали этого легендарного киллера снова бойцы СТРАЙКа. Счет к их командиру рос. Зимний солдат, человек, убивший Фьюри, оказался не просто достойным противником — они с Кэпом были равны. Давно ему не приходилось выкладываться на полную, не сдерживать сил, чтобы ненароком не зашибить противника. Не будь под угрозой чужие жизни, Кэп бы, пожалуй, наслаждался поединком. А металлическая рука на электроприводах оказалась поистине грозным оружием. Убийца не уступал ни в скорости, ни в силе, ни в быстроте реакций, ни в опыте. Ближний бой был у обоих на высоте, а количество припрятанного холодного оружия и умение с ним обращаться невольно восхищало. Слетевшая в пылу сражения маска, скрывавшая лицо убийцы, выбила дух. Кэп просто замер, не в силах пошевелиться и поверить своим глазам. — Баки?.. — прозвучало слишком хрипло. Осознать, что перед ним человек, которого он похоронил семьдесят лет назад, было невозможно. Не мог тот, кого Стив Роджерс оплакивал в сорок пятом, быть снова здесь. И не просто быть здесь, но и пытаться его, Стива, убить. — Какой еще «Баки»? — переспросил Зимний солдат голосом Баки и посмотрел на него глазами Баки, вот только узнавания в них не было. И все же он колебался, что позволило Сэму и Наташе напасть. Зимний солдат сбежал. Кэп даже пошевелиться не мог. Все его мысли сводились к одному: Баки жив! Он был настолько выбит из колеи, что без сопротивления позволил Броку надеть на себя наручники. Все остальные события слились в сплошное пятно, Кэп будто смотрел на происходящее сквозь призму нового знания — его Баки жив. Пусть он его не помнит, пусть он сейчас по другую сторону, но он жив, а значит, есть шанс все исправить. Сбежать им помогла личная помощница Ника Фьюри, красивая и хладнокровная Мария Хилл. Она же отвезла их в бункер, где оказалось, что Фьюри не так уж и мертв. Кэп перестал удивляться тому, что люди, связанные со ЩИТом и Гидрой, то и дело оживают. Он и сам был из таких. Капитан Америка активно участвовал в обсуждении сложившейся ситуации. Стиснув зубы, слушал о том, как Гидра собирается с помощью проекта «Озарение» избавиться разом от всех неугодных, обсуждал планы по проникновению на базу ЩИТа и устранения платформ «Озарения». Стив Роджерс в это время где-то глубоко внутри пытался вернуться к жизни, осмыслить то, что произошло и как быть дальше. Баки жив. Он в плену у Гидры и ничего не помнит. Его пытали и программировали на убийства. Судя по всему, что Стив видел, Баки не было, был Зимний солдат, орудие Гидры. И не будь Стивен Грант Роджерс Капитаном Америка, если не вернет своего Баки. Куда хуже было сознавать, что Брок оказался не просто предателем. Кэп еще никогда в жизни так не ошибался в людях. Теперь он не понимал, как мог думать, что Рамлоу испытывает к нему какие-то чувства. Желание — возможно, такое не подделать, но что-то серьезнее… Кэп теперь сомневался даже в том, что Брок этого действительно хотел, а не пытался втереться в его жизнь по заданию Гидры. Хотя стоило признать, что это слишком притянуто за уши. Из всех окружающих людей подсунуть ему именно Брока было невозможно. Капитан Америка никому ни разу не дал понять о своих предпочтениях. Да и не делал Рамлоу практически ничего, чтобы привлечь его внимание. Не считая пьяного бреда. Остальное Кэп сделал сам. Самым мерзким было воспоминание о том, как он рассказывал ему о Баки, изливал душу тому, кто не просто все это время знал о Барнсе, но и работал с ним. На самом деле еще ни разу Стива Роджерса не предавали близкие люди. Окружающие — да, не раз, но те, кого он подпускал ближе к себе, еще ни разу не предавали его доверие. Возможно, потому, что он вообще редко подпускал к себе кого-то. Брок Рамлоу стал первым, и принять это было сложно. Наметив цель, Капитан Америка двигался к ней с непередаваемой упертостью. Надо разрушить хеликэрриер, огромный летающий авианосец, платформу ЩИТа? Легко. Надо три? Пожалуйста. Он понимал, что упусти они сейчас момент — и другого шанса у них уже не будет. Первыми целями «Озарения» будут именно они, главные противники Гидры. Поэтому даже появление на последнем хеликэрриере Зимнего солдата остановить его не могло. Пришлось осадить рвущегося к другу Стива Роджерса, напомнив себе о миллионах, если не миллиардах, возможных жертв и вступить в схватку. В глазах Зимнего солдата снова не было ни оттенка узнавания. Ни капли сомнений или колебаний, словно вчерашней встречи не было вовсе. Каждый удар, нанесенный Баки, болью отдавался и Стиву. Он ранил любимого человека и не мог иначе. И снова схватка на равных. Стив звал и звал Баки, надеясь достучаться, но тот был глух к словам. Все, что его волновало, — выполнение приказа. Убить его Стив не мог, а вырубить Зимнего солдата оказалось делом непростым, но все же выполнимым. Заменив матрицу в системе наведения, Капитан помог Марии Хилл запустить уничтожение платформ «Озарения». Остальное от него не зависело, и он бросился к Баки. Хеликэрриер вокруг них рушился, Зимний солдат оказался в плену рухнувшей балки и смотрел на приближающегося Капитана Америка с обреченностью попавшего в плен. Кэпу пришлось приложить все свои силы, чтобы сдвинуть чертову железяку с места, под недоверчивым взглядом Баки. Казалось, Зимний солдат и не предполагал, что кто-то, тем более враг, может ему помочь, спасти жизнь. — Ты знаешь меня, — пытался донести Стив. — Мы знакомы всю жизнь. — Нет, не знаю! Зимний солдат бросался на него снова и снова, но уже без былой расчетливости и точности ударов — он словно пытался заставить его замолчать. — Тебя зовут Джеймс Бьюкенен Барнс. Я не буду с тобой драться, ты мой друг, — главное было достучаться, найти внутри Зимнего солдата Баки. — Ты мое задание! Ты. Мое. Задание, — как безумный, повторял Барнс, нанося удары. Сопротивляться больше Стив не собирался. Если его судьба умереть от рук Баки, так тому и быть, но он верил, что в глубине души друг его помнит и непоправимого не совершит. Еще один взрыв на разрушающемся хеликэрриере выбросил их обоих в Потомак. В себя Стив пришел в больнице. В теле еще оставались отголоски боли, но он знал, что уже через пару часов будет чувствовать себя вполне сносно, а к завтрашнему дню оба пулевых ранения, что нанес ему Зимний солдат, затянутся. В кресле у постели сидел Сэм. Стив подумал о том, что преданные люди вокруг все же есть. — Я слева, — напомнил он их общую шутку, поморщившись при звуках охрипшего голоса. Сэм только улыбнулся в ответ. — Где Баки? Улыбка с лица Сэма сошла. — Тут такое дело, Кэп… — Он ушел? — обреченно спросил Стив, уже мысленно готовясь к тому, что будет искать Баки, пока не найдет. — Нет, — отрицательно покачал головой Сэм, но выражение его лица порадоваться не позволяло. — Это он вытащил тебя из реки, мы просто не успевали. Оставил тебя на берегу, а сам бросился к базе ЩИТа. Один из хеликэрриеров протаранил главное здание, снеся его напрочь. Так вот твой… друг бросился к нему и принялся разгребать завалы. Его пытались остановить, даже захватить, но Наташа вмешалась. Она заявила, что Барнс под личной защитой Капитана Америка и действует по его указанию. Никто из нас не мог его остановить. Потом к нему присоединились спасатели. Барнс вместе с ними вытащил немало народу. — Кого он искал? — все так же хрипло поинтересовался Стив, понимая, что Зимний солдат руководствовался не человеколюбием. Будь это прежний Баки — да, но не Зимний солдат. — Рамлоу. Он вытащил на себе этого ублюдка и не отходил ни на шаг, пока его доставляли в больницу. — Где… они сейчас? — Рамлоу на операции. Он сильно пострадал. В момент разрушения здания мы находились на сорок первом этаже. Его словно в мясорубке перемололо. Барнс сидит под дверью операционной и никого к себе не подпускает, словно злобный пес, ждущий хозяина. От этих слов стало невыносимо больно. Думать о таком Баки было сложно. И пусть Брок, возможно, заслужил все, что с ним случилось, работая на Гидру, но представлять, какую боль ему пришлось пережить, Стив не хотел. Выдернув капельницу из руки, он медленно встал, не обращая внимания на протесты Сэма. Осторожно, чтобы не потревожить не успевшие срастись раны, оделся в заботливо оставленные Наташей чистые вещи. Он не оставил Сэму выбора, кроме как проводить его. Баки сидел у дверей в операционное отделение и ждал. Весь избитый, в крови, в разорванной одежде, местами обгоревшей, в копоти и грязи. Он в самом деле выглядел как побитый, брошенный хозяином пес, и у Стива от такого вида просто сжалось сердце. — Баки, — позвал он. — Ты в норме? Тот хотя бы отреагировал, поднял голову и устало посмотрел. — Критических травм нет, — отчитался он. — Пойдем. Надо привести тебя в порядок, — предложил Стив. Барнс нахмурился. В глазах тут же проявилось упрямство и агрессия. — Но там командир. — Он тебе больше не командир, Бак. Ты теперь свободный человек и Рамлоу не подчиняешься. Барнс упрямо поджал губы и уставился исподлобья. — Командира нужно защищать. Убивать нельзя. Командир должен быть рядом между заморозками, — заученно выговорил он. — Баки, никаких больше командиров и заморозок, — попытался убедить Стив. — Ты свободен. Взгляд голубых глаз стал колючим. — Если я свободен, то я могу остаться здесь? Это был провал, но Стив не собирался сдаваться. — Можешь. Но тебе надо привести себя в порядок. Давай так: мы сейчас пройдем в мою палату, там есть душевая. Ты смоешь с себя все, тебе найдут чистую одежду и принесут поесть, а я попрошу сообщить нам сразу, как закончится операция. — Нет. Я дождусь командира. Стив покачал головой и присел рядом. Если он не может увести Баки отсюда, то останется рядом. Больше он его терять не намерен. — Ты всегда был упрям, Баки… Только когда врачи сообщили, что операция прошла успешно, хотя состояние Рамлоу довольно тяжелое, и дали взглянуть на него через окно реанимационной палаты, Баки позволил себя увести. Вид перебинтованного, беспомощного Рамлоу не оставил равнодушным и Стива. Пришлось напомнить себе, что этот человек предатель и один из мучителей Баки, а значит, жалости не заслуживает. Помогало слабо. Человек, который вызывал у него желание, который был столь отзывчивым и чувственным под ним, который смотрел на него с такой жаждой, не мог оставить равнодушным, каким бы предателем он ни оказался. Далеко Барнс увести себя не дал. Дошел до палаты, быстро принял душ и переоделся в чистую одежду, купленную Сэмом. Тот хоть и смотрел на Стива, как на умалишенного, но помогать не отказывался. Накормив Баки, Стив задействовал все обаяние Капитана Америка, чтобы уговорить персонал оставить Барнса с ним в одной палате. Впрочем, ран на нем было достаточно, чтобы счесть и его пациентом. Куда сложнее было договориться с Фьюри и охраной, приставленной к Зимнему солдату. Стив понимал, что его еще ждет сражение за друга. И судя по тому, как тот привязан к командиру на каком-то психологическом уровне, Брока Рамлоу вытаскивать тоже придется. Хотя бы временно, пока не удастся вернуть прежнего Барнса. Что же, он согласен потерпеть и черта рядом, если это вернет ему Баки. Впервые со дня разморозки Стивен Грант Роджерс чувствовал себя живым.