Треугольник

Напряжение за завтраком было весьма ощутимо. Роджерс прямо пылал гневом. — Стив, вы с Броком спали? — поинтересовался Барнс, заставив Брока подавиться своим кофе. От гнева Роджерса не осталось и следа. Он сначала побледнел, а потом покраснел до корней волос, выдавая ответ собственной реакцией. — Баки, я… — Не думал, что ты предпочитаешь мужчин, — заметил Барнс задумчиво. — Зря не говорил мне об этом, мелкий. Или говорил, а я не помню? Нет, точно не говорил. Ты же был с красоткой Картер. А теперь вы вместе с командиром, а я влез в ваши отношения? Или вы уже расстались? Или… — Хватит, — попросил Роджерс. — Я… мы… — Да, блядь, трахнулись мы один раз, но это ни хрена не значит, — взорвался Брок. Снова. — Капитану Америка вообще никто не нужен… «…кроме тебя», — успел он вовремя проглотить. — Рамлоу, не выражайся, — попросил Роджерс обреченно. — Нам обязательно обсуждать мою ориентацию? — Значит, секс ты не отрицаешь, — удовлетворенно заметил Барнс. — И что там с твоей ориентацией? Ты играешь за обе команды? — Я… пожалуйста, Баки… — Не хочешь — можешь не говорить, — пожал он плечами. Роджерс тяжело вздохнул. — Не думаю, что дело в поле партнера, — заявил он наконец. — Скорее в самом человеке. — Значит, командир тебе нравится? Раз ты с ним спал, значит, он тебе нравится? — допытывался Барнс. Брок старался вообще не дышать, чтобы не спугнуть разговор, который приобретал все более интересное направление. — Но так как он работал на Гидру, ты… Командир, а что насчет тебя? Для тебя это был секс на одну ночь? Для Стиви точно нет, он для этого слишком правильный и… старомодный. Значит, дело в тебе? Решил поставить галочку напротив имени Капитана Америка? Вот теперь Брок понял, что надо было сваливать в самом начале разговора, потому что он абсолютно не представлял, как объяснит Барнсу, что на самом деле Брока отшили из-за него. Что это у него были серьезные виды на Кэпа, а тому хватило одной ночи. — Да, именно так все и было, — с сарказмом ответил Брок. — Обычно я люблю пощекотать себе нервы, затаскивая на одну ночь в постель того, кто может оторвать мне яйца, когда узнает, что я из плохих парней. К чему все эти разговоры, Барнс? — Пытаюсь понять, почему меня лишают секса. — Так, пожалуй, с меня хватит, — решил Брок, поднимаясь. — Думаю, вам стоит продолжить этот разговор без меня. — Но тебя он тоже касается, — справедливо заметил Барнс. — Да каким боком-то?! Потому что тебе приспичило кого-то трахнуть? Ну так попроси своего лучшего друга Стиви, для тебя он пойдет и не на такое! А я не ваша сучка, чтобы ноги по первому требованию раздвигать. Я здесь для того, чтобы помочь тебе с контролем. Это все. Не надо впутывать меня в свои семейные драмы, — попросил он, покидая кухню. — И поговорите, блядь, уже, Роджерс! Брок первым делом связался с Джеком и договорился о встрече. Чтобы скоротать время до назначенного, вызвал такси и отправился в салон проката автомобилей. Было приятно снова устроиться за рулем и быть независимым от кого-либо. Вывернув на дорогу, Брок направился прямиком в бар, где они обычно зависали всем отрядом. Джек уже ждал там, и не только он. В баре собрался СТРАЙК всем составом. — Командир! — заорали они хором, видимо успев опустошить по паре бутылок. Брок был действительно рад их всех видеть. За годы совместных заданий километры грязи, которые они вместе проползли, тонны дерьма, которого разгребли, сплотили их крепче, чем любую семью. Все тут же сдвинулись на диванчиках, освобождая ему место. Джек принес ему пива, и жизнь сразу показалась лучше, чем пару часов назад. Для начала Брок хотел убедиться, что они все в порядке, потом узнать, у кого какие планы на будущее, а потом он напился так, что остальное стало в принципе не важно. Далеко за полночь, когда народ стал расходиться, Брок отправился доставить Джека домой. Вообще-то Роллинз был гораздо трезвее, но когда Брока останавливали подобные мелочи? Молли, жена Джека, была не слишком довольна, но, как всегда, немного поворчав, что Брок плохо влияет на Джека, давая ему пить, постелила Броку на диване, а утром накормила вкуснейшим домашним завтраком. Поблагодарив Молли и попрощавшись с Джеком, он купил себе кофе и направился в Бруклин, надеясь, что его сожители уже свалили в ЩИТ. Надеждам не суждено было сбыться. Оба находились дома, на кухне. Сильно не в духе. Однако ни один из них так и не спросил, где он был, хотя этот вопрос, судя по всему, интересовал обоих. Брок злорадно подумал, что Роджерс, наверное, очень жалеет, что пришлось вынуть из него чип и теперь нельзя отслеживать его местоположение. — Я встречался с ребятами из СТРАЙКА, — сообщил он. — Они все получили свои бумаги об амнистии. Вернуться в ЩИТ готовы все, но, если ты в течение пары недель не примешь решение, наймутся к кому-то еще. В ЩИТе они согласны работать только с тобой, потому что в прошлый раз со всеми подковерными играми наелись дерьма на годы вперед. — Я подумаю, — пообещал Роджерс. — Но в любом случае они должны явиться в ЩИТ для дачи показаний, как мы и договаривались. — Назначь день. Они все в Нью-Йорке, так что найти их не проблема. Роджерс кивнул. — Командир, мы тут кое-что обсуждали со Стивом, и с руководством ЩИТа он уже договорился. — Брок, напрягшийся было на первых словах, решив, что речь опять об их отношениях, тут же расслабился. ЩИТ явно не в курсе их постельных дел, во всяком случае он на это очень надеялся. — Может, ты согласишься снова заняться моими тренировками? Потому что в ЩИТе с этим проблемы. Не хочу никого покалечить. Брок, уставший сидеть дома, был абсолютно не против. Да и пробраться обратно в ЩИТ не мешало, чтобы быть в курсе дел, которые могут затронуть лично его и СТРАЙК в целом. — Почему бы и нет. Добирались все вместе на машине. Броку пришлось ждать, пока Роджерс оформит для него временный пропуск. У Барнса пропуск уже имелся, но он составил Броку компанию. Агенты, проходящие мимо, глазели на них, обходя десятой дорогой. — Тебе не кажется, что наша компания портит Стиву репутацию? — поинтересовался вдруг Барнс задумчиво. Брок удивился. Он и не думал, что Агента могут беспокоить такие вопросы. — Капитан Америка слишком идеален, должно же хоть что-то портить его репутацию, — философски заметил он. — К тому же сдается мне, что вера людей в Роджерса настолько сильна, что никто не поверит, что мы сможем совратить его с правильного пути, а вот то, что он нас направит на путь искупления, — это вполне правдоподобно. Хотя все эти взгляды бывших коллег — которые и коллегами-то не были, а скорее врагами — нервировали. Оказаться на стороне проигравших в числе предателей Брок не планировал. Ему всегда казалось, что с падением Гидры наступит и его конец. И теперь он абсолютно не представлял, что ему делать дальше. Так что нянчиться с отмороженным Зимним солдатом не самый плохой вариант. Если учесть, что Брок был на стороне тех, кто Агента калечил, почему бы сейчас ему не заняться тем, что искупит его вину хоть в небольшой мере. Роджерс вернулся с бесстрастным, как всегда, выражением лица, но Брок отлично видел, как он раздражен и едва не кипит от негодования. Видимо, получить пропуск для бывшего агента Гидры и предателя оказалось весьма непросто. — Все нормально, Стив? — поинтересовался Барнс, тоже чутко улавливающий настроение друга. — Да. Рамлоу, вот твой пропуск. Вход на административные и оперативные этажи тебе запрещен. Только тренировочные площадки. — Брок кивнул, закрепляя пропуск. — Мне пора, много дел с анализом и обработкой полученных данных, дальше, думаю, вы обойдетесь без меня. Оказавшись на тренировочных этажах, Брок как-то внутренне успокоился. Именно здесь он чувствовал себя на месте, хотя СТРАЙКа не хватало. Эти шумные, неугомонные балбесы покоя не давали. Чтобы заставить их хоть немного умерить пыл, Броку приходилось гонять их без перерыва часами, и то потом, лежа вповалку на матах, они с трудом дышали, но позубоскалить и перемыть косточки командиру умудрялись. Оттого, что больше этого не будет, становилось действительно тоскливо. Сразу вспоминалось предложение Джека послать ЩИТ на хер и отправиться наемниками в какую-нибудь страну третьего мира. Такая команда, как СТРАЙК, без дела не останется никогда. Вот только Брок отучился от жизни в окопах, где каждую минуту нужно ждать нападения, следить за окружающей обстановкой и даже спать вполглаза. Оперативная работа в ЩИТе тоже предполагала вылазки, но кратковременные, куда чаще они просто тренировались или прикрывали спину Кэпа, а иногда и Мстителей. Нет, лезть на старости лет в горячие точки он не собирался точно. — Давай, Барнс, тридцать кругов для начала, а там посмотрим, — приказал он, разминаясь. День был полон пронзительных, негодующих взглядов. Все, кто приходил тренироваться, похоже, считали своей обязанностью хотя бы взглядом выразить отношение к происходящему. Когда в зале появилась Романов и, пару минут понаблюдав за ними, приблизилась, Брок внутренне приготовился. Черная вдова имела на редкость острый язычок и паскудный, по мнению Брока, характер. Хотя ее дружба с Кэпом давала повод думать, что все не так уж плохо. — Как дела, мальчики? — поинтересовалась она, начиная разминку. Брок скептически приподнял бровь. Могла бы придумать что-нибудь получше. — А я все не могла понять, чего так не хватает. Оказывается, твоих воплей и нецензурной лексики, Рамлоу. — Романов, может, будешь придерживаться тактики окружающих травоядных и пастись в стороне? — попросил он. Вдова цокнула языком. — Как некультурно, Рамлоу. Я хочу посмотреть, на что способен легендарный Зимний в спарринге, — нагло заявила она. Брок собирался послать невоспитанную русскую в пешую прогулку с эротическим уклоном, но заметил заинтересованный взгляд Барнса, слишком долгий и пристальный, скользивший по миниатюрной фигуре девушки. Трудно было не согласиться, что Вдова была невероятно горяча, но Брок почувствовал иррациональное чувство, похожее на ревность. Барнс, так неоднозначно проявлявший утренний интерес к нему самому, вдруг переключился на рыжую шпионку? — Я хочу, — заявил тот. А Брок вдруг с каким-то неправильным облегчением понял, что интерес скорее профессиональный. Словно два хищника решили обозначить свою территорию. Хотя от Романов, обычно действовавшей более тонко и скрытно, такое сложно было ожидать. — Тогда через двадцать минут на ринг, — скомандовал Брок. — Романов, разомнись как следует. Наблюдать за ними было интересно. Вдова предпочитала ту же тактику, что и сам Брок. Быстрая и миниатюрная, она носилась по рингу, ускользая от Барнса в самый последний момент. Это было почти красиво. — Ладно, мальчики, с вами весело, но мне пора вернуться к делам. А вы нам их немало прибавили. Рамлоу, с возвращением. Они проводили взглядом ее плавно покачивающуюся попку и вернулись к тренировке. Когда они закончили, Роджерс прислал сообщение, чтобы они возвращались домой без него. Дел у Кэпа и впрямь было по горло. Брок ненавидел такие насмешки судьбы. Он так хотел этого «домой» совместно с Роджерсом, но когда получил, хотелось взвыть от бессилия что-то изменить. Барнс попросил заехать в магазин, чтобы купить продуктов и приготовить ужин дома, чтобы Стиви не остался голодным, вернувшись с работы. Броку оставалось только послушаться. После ужина, заботливо оставленного и для Кэпа, они по привычке устроились в гостиной на диване смотреть бейсбол, которым Барнс оказался увлечен. Брок принес с кухни упаковку пива и неожиданно отлично провел время. К тому времени, как они отправились спать, Роджерс еще не вернулся. Прислал только еще одно сообщение, что задерживается. Барнс привычно, словно никаких разговоров и не было, направился в спальню Брока и занял душевую первым. Вышел он уже одетый в пижамные штаны и с еще влажными волосами, которые пытался просушить полотенцем. Брок сделал себе пометку купить фен и направился в ванную. Он задержался, отлично понимая, что его это не спасет. Барнс никогда не ложился без него. Сколько бы ни потребовалось, он терпеливо ждал, пока Брок не займет свое место в постели, и только после этого закрывал глаза. Стараясь не смотреть на Барнса, Брок прошел по комнате и устроился рядом с ним в кровати. Понадобилась всего минута, и он подкатился ближе, прижимаясь всем своим большим горячим телом. Твою же мать. Возбуждение тут же ошпарило кипятком. Брок стиснул зубы. — Барнс, вы поговорили об этом с Роджерсом? — поинтересовался он. — Да, — мурлыкнул тот, проходясь губами от плеча по шее и в завершении чувствительно прикусив за загривок. Встало до звездочек перед глазами. — Я человек, — твердо заявил Барнс, словно убеждая сам себя. — У меня могут быть свои желания. Стив сказал, что я могу выбрать того, кого захочу. Я хочу тебя! Гребаный Роджерс! Капитан Америка просто не может быть таким трусом! Опять ушел от темы своих чувств, предоставив выбор своему любимому Баки. — А почему ты не выбрал Стива? — поинтересовался Брок, зажмурившись и борясь с желанием прогнуться под ласкающими поясницу пальцами. Барнс серьезно задумался, однако легкую ласку не прекратил, пробираясь все ниже. Пальцы огладили бедро и скользнули вперед, накрывая пах. Брок выдохнул со свистом. — Стив — мой друг. У нас не такие отношения. — Были, — поправил Брок, сдаваясь и толкаясь в его руку. — А ты бы не хотел это изменить? — А ты? — вопросом на вопрос ответил Барнс, обхватывая его член в кольцо своих пальцев. — Что-то мне подсказывает, что у вас с ним не просто секс на одну ночь. Ты задеваешь его на куда более глубоком уровне. Разговор опять пошел не туда. Брок плюнул на все. Он давал Роджерсу шанс наладить отношения со своим Баки. Предупреждал об отношении самого Барнса к нему. И Роджерс отлично слышал, что Брок далеко не против секса с Барнсом. Кэп сам виноват в своем бездействии, а Брок просто задолбался быть понимающим сторонним наблюдателем. Забив на все морально-этические проблемы, о которых он и не задумывался до появления Кэпа в своей жизни, Брок перевернулся и резко подмял Барнса под себя. Тот довольно усмехнулся и раздвинул ноги, открывая доступ к телу. К потрясающему, сильному, идеально проработанному телу. Баки Барнс, сильнейшее оружие Гидры, позывной — Зимний солдат, оказался восхитительно отзывчивым и чувственным в постели. Он бесстыдно раскидывался на кровати, позволяя вытворять с его телом все, на что у Брока хватало фантазии, впивался пальцами в плечи, притягивая ближе к себе, когда не хватало прикосновений, лез целоваться и отвечал на каждую ласку, будто задавшись целью вернуть ее вдвойне. Кажется, у Брока еще ни разу не было партнера лучше, который бы настолько же хотел секса и при этом умел и сам доставить удовольствие. Он с наслаждением впивался в блядские покрасневшие губы, один взгляд на которые навевал мысли о минете. Стоило достать флакон со смазкой, Барнс с нетерпением раскинул согнутые в коленях ноги шире и удобнее откинулся на постель. Брок старался не спешить, осторожно гладил сжатый вход, надавливая подушечками пальцев. Напрягшийся было от первых прикосновений Барнс практически сразу расслабился, позволяя проникнуть внутрь. Брок тяжело сглотнул и пережал собственный член у основания, боясь позорно кончить, не дойдя до конца. Вид разгоряченного, влажного от пота Барнса, жадно насаживающегося на его пальцы, сносил крышу напрочь. — Давай же, командир. Вставляй, — хрипло приказал Барнс, кусая и без того покрасневшие губы. Отказываться и тянуть дольше не было никаких сил. Подтянув его на себя за бедра, Брок медленно протиснулся внутрь и, ощутив, как расслабились вокруг него мышцы, гостеприимно пропуская до самого конца, сразу сорвался на быстрый темп. Барнс, кроша пальцами деревянное изголовье кровати, активно подмахивал, жмурясь от удовольствия и не стесняясь громко стонать в голос и требовать глубже и сильнее. Кажется, еще ни разу в жизни Брок настолько не выкладывался в сексе, стараясь доставить партнеру удовольствие. Даже ночь с Роджерсом отходила на задний план, потому что отдаваться было куда проще, чем довести партнера до звездочек перед глазами. С задачей он справился. Барнс под конец орал так, словно получил электричеством по оголенным нервам. Брок даже успел испугаться, что его перемкнуло, но Барнс выгнулся в пояснице и излился на собственный живот. Не желая доставлять дискомфорт, толкаясь в расслабленное, пульсирующее нутро, Брок вышел и довел себя до разрядки, кончая Барнсу на грудь. Тот, весь влажный от пота, перемазанный в сперме, выглядел настолько порочным и сексуальным, что перехватывало дыхание от восторга и чего-то темного, собственнического внутри. Кто мог назвать такого горячего и живого мужчину Зимним? Слепец, не иначе. Брок опустился ниже и провел языком дорожку от паха до самого горла, слизывая белесые потеки с чуть солоноватой кожи. Губы задержались на шраме, стыке живой горячей кожи и прохладного на ее фоне металла. — Будем спать или продолжим? — с соблазнительной улыбкой поинтересовался Баки. — Продолжим! — ответил Брок, намереваясь вылизать каждый миллиметр этого шикарного тела, не пропустив ни единого кусочка, взять тяжелый, темный от прилившей крови член в рот и сосать, пока челюсть не заклинит. Утром о ночевке Роджерса свидетельствовала только одинокая чашка в раковине. Он ушел, даже не оставив сообщения. Брок почувствовал укол совести, понимая, что Кэпу пришлось слушать всю ночь, как он дерет его любимого Баки, а тот орет от удовольствия так, что даже луженая глотка суперсолдата в итоге не выдержала. Голос Барнс сорвал. Кто бы мог подумать, что с виду безэмоциональный Зимний солдат может оказаться таким любителем поголосить? Отсутствие Роджерса заметно расстроило Барнса, сделав его чересчур молчаливым. Они в тишине позавтракали и отправились в ЩИТ тренироваться. Потрясающее утро было напрочь испорчено, как и весь день. Барнс, слишком много думающий о Роджерсе, витал мыслями слишком далеко, и Броку с трудом удавалось сдерживать его. Спарринговать с ним в таком состоянии было просто опасно для жизни. Прекратив тренировку, Брок отправил его в бассейн. Позвонил Джек и сообщил, что их вызвали для дачи показаний. Так что пока Барнс наворачивал круги в бассейне, Брок встретил СТРАЙК у входа, поболтал и договорился как-нибудь снова посидеть в баре. Он даже попрощаться не успел, как появился Барнс и своим хмурым видом напряг всю команду. Ребята из СТРАЙКа спешно пожелали Броку удачи и отправились на административный этаж, куда самому Броку хода теперь не было. Он посмотрел на часы. — Ты должен был плавать еще двадцать минут. — Не хочу, — буркнул Барнс, отворачиваясь. Брок вздохнул, помянув Роджерса недобрым словом. Эмоциональная стабильность Барнса была важнее всего, хотя и сам Брок в этом вопросе сильно накосячил. — Пойдем пообедаем и сходим куда-нибудь. В бильярд? — Я не промахиваюсь, — напомнил Барнс. — В боулинг? Или кино? — Домой. Хочу с тобой в постель, — нагло заявил Барнс, чувственно облизав губы. — Продолжим то, на чем закончили. Брок понимал, что влип. Барнс, словно дорвавшись до секса, которого долгие годы был лишен, вылезал из постели, только чтобы поесть и потренироваться. Он замкнулся и говорил только о своем физическом состоянии на тренировках или выстанывал разные пошлости в постели. И для того, кто только начал путь к социальной адаптации, все это не сулило ничего хорошего. Не сказать, что Брок жаловался — давно у него не было секса в таком количестве и такого потрясающего, отзывчивого партнера, жадного до удовольствия. Вот только сам он не был суперсолдатом и, в отличие от выносливого Барнса, трахаться часами напролет сил у него не было. Да и одного секса Броку давно перестало хватать. С тех пор, как он влип в Роджерса, а потом и в его отмороженного дружка. Чтобы исправить все, требовался Роджерс, а тот практически не появлялся дома и всячески избегал с ними встреч. Понимая, что продолжаться так больше не может, Брок отправил Барнса к массажисту, а сам скинул сообщение Роджерсу о встрече. Срочно. Касающееся Барнса. Кто бы сомневался, что Роджерс тут же примчится. — Что случилось, Рамлоу? Где Баки? — На массаже, — ответил Брок. — У меня полно дел, — тут же возмутился Кэп. — Если не случилось ничего серьезного… — Ты, блядь, случился! — взвился Рамлоу. — Так что заткнись и иди за мной, Роджерс. Поговорим, и можешь валить куда хочешь, если, конечно, не желаешь, чтобы наш разговор стал достоянием всего ЩИТа. Брок направился к кафе, и Роджерсу осталось только последовать за ним, ловя на себе заинтересованные взгляды агентов. — Рамлоу, ты забываешь о субординации, — резко заметил он, присаживаясь за угловым столиком. — Кэп, я давно уже не твой подчиненный, так что оставь этот свой тон. Ты сейчас выслушаешь меня и сразу можешь свалить. Роджерс, объясни мне, зачем ты вытаскивал Барнса, ввязался в войну с Гидрой, договаривался со ЩИТом о его амнистии, если сейчас, когда особенно нужен ему, просто свалил? Роджерс нахмурился, сурово сдвинув брови. — Я, наоборот, решил, что сейчас, когда… у вас все наладилось, не стоит вам мешать. — Ты идиот, Роджерс. Он может подставляться или совать член в кого угодно, потому что так он чувствует себя живым, но только ты вызываешь в нем настолько сильную эмоциональную привязанность, которая сумела дважды взломать триггеры в его отмороженных мозгах. Если ты продолжишь в том же духе, ни о каком Барнсе речи не будет. Он останется Зимним солдатом, и все твои усилия по его спасению пропадут даром. Хорошенько подумай об этом, и, если надумаешь что путное, вечером мы с Барнсом приготовим на ужин стейки. Надеюсь, ты к нам присоединишься. Иногда, когда это требовалось для Барнса, Роджерс умел быть благоразумным. Так что на ужин он пришел и примерно отсидел до самого конца, а после даже помог убрать посуду. Барнса его появление не обрадовало, как рассчитывал Брок. Он был хмур и молчалив. В воздухе витало что-то, что грозило обернуться большими проблемами. Единственное, за что не мог ручаться Брок, — он или Роджерс окажется под ударом. И хватит ли у самого Брока сил угомонить его. Впрочем, не один он заметил состояние Барнса. Роджерс убрал на место последнюю тарелку и повернулся к другу. — Баки, поболтаешь со мной немного? Брок быстро оценил обстановку и решил ретироваться. — Прогуляюсь за пивом, — сообщил он и, подхватив ключи, поспешил уйти. Брок понятия не имел, о чем они говорили, да и не был уверен, что Барнс вообще придет к нему ночью. Пришел. Говорить не стал, и Брок решил было, что общение с Роджерсом не очень-то помогло, однако в этот раз Барнс вел себя совершенно иначе. Вместо обычного напора и едва сдерживаемой агрессии, он был ласковым и нежным, чувственно улыбался и податливо гнулся в руках Брока. От такого Барнса темнело в глазах от желания и мутилось в голове. Раскинувшись на спине, он не мог отвести взгляд от серых глаз Барнса, плавно скользящего на его члене. Брок стискивал в пальцах горячую кожу ягодиц, раздвигая твердые половинки и натягивая на себя. Он знал, что выдержка суперсолдата позволяет Барнсу делать это всю ночь напролет, но сам он таким терпением не отличался. Оставалось только одно: подтолкнуть любовника к краю. Брок демонстративно облизал ладонь, оставляя на ней собственную слюну, и обхватил член Барнса именно так, как тому требовалось. Барнса передернуло, и он задвигался быстрее, подаваясь навстречу ласкающей руке и снова опускаясь на твердый член. Наклонившись вперед, он вцепился металлической рукой в изголовье кровати, круша дерево в кулаке. Брок выгнулся и, кажется, заорал в голос, кончая. Довести до разрядки Барнса ему удалось далеко не сразу. С того дня Роджерс перестал скрываться от них. По утрам он все так же сбегал на пробежку, но вечера проводил дома. Барнс понемногу оттаивал. Роджерс задался целью вернуть ему воспоминания. Как только у него появлялось свободное время между миссиями, совещаниями и чем он там еще занимался в ЩИТе, они с Барнсом ходили в Смитсоновский музей, по улицам Бруклина из детства, были на кладбище Гринвуд, навещая могилы своих семей. Встречаться с живой младшей сестрой, пусть и преклонного возраста, Барнс отказался. Хотел остаться в ее памяти героем, отдавшим жизнь во Второй мировой войне, а не тем, кого из него сделала Гидра. Еще Роджерс отвел его в больницу к Пегги Картер, после чего оба ходили молчаливые и подавленные. Брок с ними не ходил. Ему оставалось только наблюдать со стороны, как два человека, вырванные из своего времени, пытаются даже не наверстать упущенное, а скорее… смириться с тем, что все осталось в прошлом, куда им возврата нет. После таких прогулок Барнс устраивался на диване гостиной с тетрадками и очень долго писал, видимо выплескивая воспоминания. Тогда ночью в спальню Брока он не приходил, а вот кошмары его мучили особенно часто. Броку в такие моменты не удавалось успокоить его, но оказалось, что куда действеннее присутствие Роджерса. Кэп обхватывал его руками и с силой прижимал к груди, шепча, что он рядом и больше не отпустит никогда. Баки затихал в его объятиях и засыпал крепким сном до самого утра, а Роджерс так и не выпускал его, качая в своих руках. Таких вечеров становилось все больше. Барнс, переполненный воспоминаниями об их с Роджерсом прошлом, близости с Броком избегал несколько ночей, а днем на тренировках был слишком задумчив, менее сосредоточен, а от этого вдвойне опасен. И от того, какими взглядами они с Кэпом обменивались, Брока моментально обдавало жаром, а в штанах становилось слишком тесно. И если Роджерс смотрел с неприкрытым обожанием и страстью, то взгляд Барнса был темный, жадный и такой голодный, словно он последний раз сексом занимался еще до войны. Его серые, как сталь, глаза прямо кричали о желании присвоить Роджерса, нагнуть и вытрахать из него всю душу, а потом забрать ее себе. Напряжение между ними стало настолько осязаемым, что Брок прямо чувствовал: гроза разразится со дня на день. Но Барнс тянул, а Роджерс, судя по всему, ждал от него первого шага. Тормозил, как всегда. Хотя Брок вот поторопился воспользоваться выпавшим шансом, причем с обоими. И что? Лучше ему от этого не стало. Дурацкие размышления о том, можно ли как-то все исправить, пока не стало еще хуже, не давали спать. Выбравшись из постели, Брок направился на кухню. Может, небольшая доза спиртного успокоит ураган в голове и даст отдохнуть? Кухню оккупировал Барнс. Он задумчиво пялился в окно и при появлении Брока даже не оглянулся, хотя точно слышал его приближение. — Скажи, командир, — хрипло заговорил он, не соизволив даже повернуться, — ты ведь видел, какой Стив, каким был всегда? Правильным до зубовного скрежета моралистом с запредельным чувством справедливости. Ты знал, как он ненавидит Гидру? Всей душой, каждой клеточкой своего тела. Это единственное черное чувство, которое он себе позволяет. У меня к тебе вопрос: как ты, зная об этом, решил прийти к нему? Ты, извалявшийся в грязи Гидры по самую макушку? Прийти, чтобы урвать себе немного от Капитана Америка? Любого другого за подобные разговоры Брок давно послал бы на хуй, посоветовав не лезть в то, что его не касается. Проблема была в том, что Барнса это касалось. Напрямую. Потому что именно он был чернильно-черным пятном на совести Брока за всю его гребаную жизнь, полную далеко не самых светлых поступков. Скорее всего, поэтому Брок ответил честно: — Наверное, как раз потому, что он такой чистенький. — Захотелось и его извалять во всем этом дерьме? — вскинулся Барнс, поворачиваясь. Серые глаза заволокло холодом. — Ты явно еще слишком мало вспомнил о Роджерсе, — с горечью усмехнулся Брок. — Грязь к нему не липнет. С чем бы в жизни ни сталкивался идеальный Капитан, мать его, Америка, он всегда выходит из ситуации с честью и достоинством, не допуская ошибок. — Брок сгорбился и присел на стул. — Наверное, этим и притягивает, потому что рядом с ним и с тебя дерьмо комьями отваливается. Сразу видишь, куда идти, и тянешься к недосягаемому идеалу. Барнс снова отвернулся от него к окну и больше не заговаривал, а Брок как никогда остро почувствовал себя не к месту. Прав был Барнс. Куда его понесло? На что он замахнулся? Кэпа вознесли на такой пьедестал, что таким, как он, остается только стоять в стороне, пуская слюни. Ладно Барнс, у того полно веских причин: друг детства, опора и надежное плечо, герой войны, отдавший жизнь за правое дело. Как раз такому место рядом с эталоном справедливости и чести. И даже то, что Барнс, по сути, теперь убийца без моральных принципов, роли не играет, потому что это результат семидесяти лет пыток и издевательств над личностью. А какое оправдание у Брока? Нет его. В армию подался, потому что так было проще. Воевал и убивал не за моральные принципы, а потому что за это платили. Да и не было у него, наемника, этих моральных принципов. Не разбирал он особо, кто прав, а кто виноват. Прав тот, кто платит деньги. Закончен контракт, предложил противник больше, пусть правда будет на его стороне, как и сам Брок. Гидра платила больше ЩИТа, а что фашисты, так ему без разницы. Новый мировой порядок? Его вполне устраивает закон о превосходстве сильного над слабым, потому что слабым-то он никогда и не был. Первый сбой в его мировоззрении произошел как раз из-за Барнса. Броку и самому приходилось пытать людей, добывая нужную информацию. Но то, что делали в Гидре с Агентом — не просто причиняя боль для получения данных, а намеренно раз за разом ломая личность, — как раз и было пределом, где начинались его, казалось, отсутствующие моральные принципы. Так что, в отличие от Барнса, оправданий у Брока не было, как и сомнений в том, что, несмотря на все его желания и чаяния, места рядом с Кэпом ему не видать. Брок Рамлоу дураком не был, он понимал, что все происходящее с ним в данный момент долго не продлится. Слишком уж шатким было его положение. Заключая сделку с ЩИТом, он надеялся на честность Капитана Америка, хотя и предполагал, что ее будет недостаточно. Все его предположения оправдывались. Роллинз поделился, что восставший из мертвых и вновь занявший свое положение директора ЩИТа Николас Фьюри на ежедневных допросах прессует ребят из СТРАЙКа по поводу международной деятельности Гидры. О добровольном сотрудничестве уже никто и не вспоминает, положение бойцов все больше становится похоже на заключение. Брок видел, что Кэп, полностью погруженный в разборки непонятных отношений со своим Баки, ему не союзник. Как и всегда, СТРАЙК предстояло вытаскивать самому. Что ж, не впервой. Просидев с Роллинзом до поздней ночи и обсуждая различные варианты дальнейших действий, домой Брок вернулся около трех. Красться смысла не было — если Барнс снова забрался в его койку, чего не было уже неделю с того памятного вечера, то проснется в любом случае от малейшего шороха. Однако постель Брока была пуста, в очередной раз напоминая, что конец его нелепому пребыванию здесь близок. Чувствуя себя брошенным и ненужным, а оттого злясь на самого себя, Брок быстро ополоснулся под душем и лег спать. Он напомнил себе, что только идиот мог запасть на запредельные глаза Роджерса и его упругую задницу, на блядские губы Барнса и не менее шикарный, чем у Кэпа, филей, влезть в их отношения по самое не могу, а потом страдать, что остался не у дел. В его возрасте давно пора привыкнуть, что жизнь может только подразнить двумя охрененными мужиками, но уж точно не вручить ему их в личное пользование. Пооблизывался — и хватит. Стоило выйти утром на кухню и бросить взгляд на пропустившего пробежку Роджерса, все стало предельно ясно. Кэп разве что не светился от счастья. Ярко-голубые глаза, на которых повернулся Брок, впервые были настолько живыми и ясными. Словно он сбросил с себя тяжесть мира и стал тем, кем был — тридцатилетним молодым мужчиной, Стивеном Грантом Роджерсом. Такое лицо могло быть только у того, кто получил то, чего желал всем сердцем. А это значило, что Стив, наконец, получил своего Баки и ему, Броку, ловить здесь совершенно нечего. Смотреть на это не было никаких сил. — Поздравляю, — бросил Брок, схватил ключи и поспешил убраться из дома подальше. Попасть на личный прием к Фьюри оказалось непростой задачей. Помогла, как ни странно, Романов. Разговор с Фьюри был тяжелым и долгим. Директор ЩИТа был, как всегда, пафосным и непробиваемым, однако Брок за своих готов был рвать глотки и драться до конца. Заключая сделку с Фьюри, ему казалось, что он заключает сделку с дьяволом. Оставалось только надеяться, что вместе со своей он не продает души команды, даже если его бойцы и готовы спуститься за ним хоть в преисподнюю. Звуки, что доносились из комнаты Роджерса, одновременно возбуждали и в то же время ставили на Броке крест. Барнс низко, по-животному, рычал на пике удовольствия, а Роджерс выстанывал его имя. С трудом справившись с желанием хоть одним глазком взглянуть на этих двоих в постели, Брок направился к себе. Сборы заняли печально мало времени. Собрав сумку с вещами, он бросил ее у входа, быстро ополоснулся и лег спать. Для того, что ему предстояло, следовало хорошенько выспаться, потому что одному только богу известно, когда у него выдастся шанс снова поспать в чистой постели и в абсолютной безопасности. Встав пораньше, Брок приготовил себе омлет, потом подумал и приготовил еще один на пару десятков яиц с беконом. Стоило сварить кофе, как из спальни выбрался Роджерс, а следом за ним и Барнс. Киллер с мировым именем довольно потягивался и почесывал голый живот. Брок пожелал им доброго утра и накормил обоих завтраком. Сам он тоже как следует подкрепился и, оставив суперсолдат на кухне, пошел за сумкой. — Куда-то собрался? — поинтересовался Роджерс, застав его уже на пороге. — Да, мы со СТРАЙКом снова в ЩИТе, и у нас миссия — летим добивать Гидру за пределами страны. — Кто отдал приказ? — нахмурился Кэп. — Почему я не знаю? — В чем дело? — заинтересовался Барнс, прижимаясь сзади к национальному символу всем телом. — СТРАЙК в полном составе вернули в ЩИТ и отправили на миссию без моего ведома. И я хочу знать, кто отдал приказ! — Уверен, что это Фьюри, — заявил Барнс. — У тебя был шанс, Кэп, забрать СТРАЙК и самому покончить с Гидрой. Ты слишком медлительный, так что решение приняли те, кто готов идти на уступки с совестью. — С улицы раздался сигнал машины. — Это за мной. Барнс уже достаточно стабилен, и у тебя получается сдерживать его не хуже, чем у меня. Так что шмотки свои я забрал, после миссии вернусь к себе. Барнс, не оставляй тренировок. Увидимся. Выходя, Брок потер грудь в том месте, где противно ныло. К черту. Он все сделал правильно. Есть Барнс с Роджерсом, а есть он. Отдельно от них. И ему следует с этим смириться. Он и так урвал больше, чем мог надеяться. Следует поблагодарить за то, что ему дали, и валить, даже если его эгоистичная, жадная натура хотела себе все!