Симфония полутонов

Гермиона шла по коридору ООИНК, опустив руки в карманы мантии. Ей предстоял визит к «зеленой тенерифской» больной. Голову же при этом полностью занимали мысли о Нарциссе Малфой. Лечение все еще было в тупике, и ни одной жизнеспособной версии пока не появилось. Однако девушка убеждала себя, что не может быть сосредоточена только на одном пациенте. Она ответственна за все отделение. Из головы также не шли мысли о странных ночных посиделках с Малфоем. Черт побери! С ним было действительно интересно пообщаться. Никакого напряжения. И что это значит? Да ничего это не значит! Почему это вообще должно что-то значить? Не нужно делать на этом акцент. Может, он просто наводит мосты, чтобы я больше времени уделяла Нарциссе? Однако все струны ее души вопили, что это не так. Уж кто-кто, а Малфой точно не стал бы переступать через себя, да еще и в отношении грязнокровки... Он бы использовал деньги, власть, но только не это. Да и общался он с ней не через силу. Кажется... Обдумывая это, Гермиона подошла к двери нужной палаты и постучала. Из-за двери донеслось что-то похожее на «да», и девушка повернула дверную ручку. Как и все другие палаты, эта начиналась с непрозрачной белой ширмы - на случай, когда сотрудникам надо срочно попасть к больному, а демонстрировать то, что в палате, на весь коридор неприлично. Ширма стояла на расстоянии полуметра от входной двери и полностью перекрывала вид. Войдя, Гермиона практически сразу поняла, что то, что она приняла за приглашение войти, ей совсем не адресовалось. Никто даже не заметил ее прихода: у пациентки была посетительница, и они очень увлеченно общались. - Да, да и еще раз да! - громко стенала пациентка. - Представь себе, он мне изменяет! Ты бы только видела, как проходят наши вечера, у тебя бы тоже не было сомнений! Мы живем, словно снимаем квартиру пополам, чтоб было дешевле. А не как муж и жена. Даже поездка на Тенерифе, которая, я надеялась, все возродит, закончилась ужасно. А ведь он так загорелся этой идеей! И кто-то громко высморкался. Гермиона замерла за ширмой в нерешительности. - Я тебя прекрасно понимаю, - вздохнула гостья. - Наши чувства тоже, видимо, безвозвратно угасли. - Горестный всхлип. - А я тебе сразу говорила, что это не твой человек! - Да знаю! Но когда тебе тридцать два, а ты вся в работе, ни детей, ни мужа... - И что? Быть с человеком по принципу «на безрыбье и рак - рыба» я еще могу понять. Но выскакивать за него замуж! Это уж прости... - И что же? - гостью явно задели последние слова подруги. - Твой способ, что ли, оказался лучше? Пауза. - Возможно, еще хуже, - гораздо тише прежнего проговорила пациентка. В ее голосе сквозила глубокая печаль. - Кэр, в чем дело? -- посетительница тоже подрастеряла пыл. - Я... Ну, в общем, я ему изменила. Кто-то ахнул, затем последовала еще одна пауза. - Это так ужасно! - продолжила свой рассказ пациентка. - Но я честно пыталась возродить наш интерес друг к другу. Романтические ужины, белье, свечи, ванны. И... ничего! Понимаешь! Ни-че-го!!! У него стали возникать все новые и новые дела по работе, командировки на выходные. Он всегда возвращался из них такой посвежевший, бодрый, и я решила, что нам стоит съездить куда-нибудь. Ему вроде понравилась эта мысль. Но во вторую же ночь, когда я, уставшая от моря, крепко спала, он тихо ушел. Я проснулась выпить воды, а его не было. Я прождала его без сна почти всю ночь. Он вернулся, крадясь, словно вор, перед самым рассветом. С тех пор я следила за ним весь отпуск. Он уходил всегда после полуночи и возвращался в три-четыре часа утра, а все дни проводил со мной. Я потеряла аппетит, под глазами залегли тени. А он был бодр и свеж, даже говорил мне, что я отлично выгляжу! Представляешь?! После стольких-то бессонных ночей! Да он ведь даже не смотрел на меня! Через несколько дней я не выдержала и решила за ним проследить. Притворилась, будто сплю, а когда он улизнул из номера, пошла за ним. Ночь была ясная и теплая, в кафешках вдоль моря кипела жизнь, играла музыка, люди танцевали и самозабвенно смеялись. Я даже подумала, что он идет развлекаться в бар, но это было не так. Он целенаправленно шел к морю, а я кралась за ним. И там... на берегу... я увидела ее. Фигуристую, загорелую, в ярком летящем платье. Она с разбегу запрыгнула к нему на руки и обвила его талию ногами, а он... он начал ее неистово целовать. И она зарыдала. В палате повисла тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями пациентки. Гермиона вся сжалась в комок, боясь дышать. Сказать, что она чувствовала себя неуютно - ничего не сказать. Девушка чувствовала себя так, словно роется в чужом грязном белье. В это время пациентка немного успокоилась и продолжила рассказ: - Я плохо помню, как добрела до кровати в ту ночь. Весь следующий день я молчала, не зная, как поступить. А он словно и не замечал, что что-то не так. И под вечер мне пришла в голову мысль: что если мне тоже уйти ночью из номера и не возвращаться до утра? Что будет тогда? И, дождавшись, когда он уйдет, я тоже вышла из гостиницы. Все, что пришло на ум, это пойти в ближайший бар. Я заказала коктейль, и тут на меня сзади налетел незнакомец. Коктейль вылился на барную стойку, я обернулась. И увидела Его. Высокий, загорелый, он ослепительно улыбнулся мне и извинился. Через пару минут мы уже разговаривали за стойкой, я пила новый коктейль. - И? - голос посетительницы явно повеселел. - Ну что "и"? Я не знаю, как объяснить то, что произошло. Это просто химия. Через час мы занимались сексом на пляже. И мне было с ним так хорошо. Я знала, что это все только на миг, что мы больше никогда не увидимся. Но он словно вдохнул в меня новую жизнь. Он был так хорош, он так смотрел на меня. Я вновь вспомнила, что я женщина. В общем, в гостиницу я влетела еще до прихода мужа и впервые за эти дни уснула. - Ох, Кэр! - Да... А за пару дней до отъезда муж переменился, - продолжила пациентка. - Стал нервничать... а тут ещё меня до кучи свалил этот недуг... Гермиона закусила губу, вспомнив то, что откопал Дик про ее болезнь. Пазл складывался. Получается, любовница была ведьмой. - Дорогая, - произнесла тем временем гостья, - мне так жаль. Я прочитала в одном маггловском журнале интересную статью. Читательница спрашивала совета в очень похожей ситуации, только она не успела найти себе утешение в чужих объятьях. В общем, штатный психолог посоветовал ей не истерить, вести себя достойно и найти утешение, например, завести собаку! Ты понимаешь?! Как раз то, что ты и сделала! Конечно, твой способ несколько более... ммм... кардинальный, чем собака, но все же... - Элен! - голос пациентки стал особенно усталым. - Ты неисправима! - А знаешь, я вообще решила, что надо расширять кругозор, менять мировоззрение. Сейчас на коне те, кто умеет подстроиться под окружающий мир. И мужчины любят только тех женщин, которые меняются, только такие им и интересны. - Это ты тоже прочитала в том журнале? - в голосе пациентки сквозил добрый подкол. - Да! - подруга была настроена решительно. - Я вообще решила, что теперь буду покупать каждый номер этого журнала. Магглы умеют обходиться без магии, а значит, гораздо лучше приспособлены к жизни, чем мы. - То есть, ты считаешь, что нет ничего страшного в том, что я изменила мужу? - Конечно, нет, дорогая. Человек, который так с тобой поступил, уже не твой муж! Кто знает, вдруг она и не первая у него? И вообще, если отношения трещат по швам, не надо хвататься за нитки и иголку. Надо иметь гордость и достойно уйти. Вряд ли уже что-то склеишь. - Да, но меня мучает совесть, что я переспала с тем незнакомцем до того, как мы выяснили отношения. - А вот мне кажется, что того незнакомца надо просто поблагодарить за то, что он отпустил тебя на свободу. Если бы он не напомнил тебе, что ты желанна, кто знает, что вообще могло 6ы случиться дальше? Ты совсем завяла бы, снедаемая собственными мыслями? Нажила бы нервный срыв. В любом случае, хуже сделала бы только себе! Гермиона решила, что уже услышала достаточно лишнего, и, стараясь не издать ни звука, вышла из палаты и закрыла дверь. А может, просто сбежала от мыслей, так похожих на ее собственные... *** 3а окном вот-вот собирался заняться рассвет, а Драко Малфой все еще сидел в высоком кресле перед камином в гостиной зале. Бессонная ночь оставила на его бледном лице сероватый оттенок, но жесткие стальные глаза смотрели ясно. Смотрели в одну точку - прямо в огонь. Малфой задумчиво почесывал подбородок пальцами правой руки, а в левой держал изящный хрустальный стакан, на дне которого темнели остатки недопитого виски. Огонь камина отражался в причудливых узорах на стакане, рассыпаясь кучкой маленьких бликов по мрачной темной зале. Как неуместны они здесь. Словно букет полевых цветов в море однотонных роз. Малфой усиленно думал. И неясно, что стимулировало его больше - желание утереть всем нос или желание спасти невиновных. Думай, Драко. Думай! Эти олухи так и будут относиться к тебе с пренебрежением, пока ты не докажешь иное. А может, даже и после. Но раскисать не время. Сказал «а» - дальше молчать нет смысла. Будь сильным! Но что я могу сделать один? Ритуал не провести, да и с чего я вообще взял, что он поможет? Просто ведь ляпнул первое, что пришло на ум... Все свои улики я в сердцах бросил в аврорате. Надо подойти с другой стороны к этому вопросу. Откуда, вот откуда эта магия взялась в Лондоне?! А что, если... И не в силах усидеть на месте из-за своего озарения, Драко вскочил. Ответ казался теперь таким очевидным, что ему даже стало смешно. Парень пару раз быстрыми шагами пересек комнату и застыл у камина. Запустил руки в волосы, вспоминая ветреный вечер четырехлетней давности. Тогда он - глупый, молодой парнишка - только прибыл в Тибет и как мог стремился завоевать авторитет у окружающих. Поэтому вовсю хвастался своей родиной и сравнивал тибетское поселение магов с Лондоном. Привычным для него тогда тоном заносчивого и надменного отпрыска аристократичного рода он насмехался над решением тибетцев отдалиться от магглов. В то время Малфою даже в голову не могло прийти, зачем это может быть нужно, и он рассказывал, как весело узнавать, что магглы в своих новостях объясняют неведомые им магические происхождения вещей всяким бредом типа взрыва бытового газа или эксцентричными попытками отдельных персонажей привлечь к себе внимание всякими небылицами. Его слушали и дивились, как это магглы не дают отпор, почему их руководители не судят магов, как об их существовании может знать только премьер-министр. Мальчишка-Малфой считал, что этот интерес к его рассказам равен интересу к нему самому, и вовсю делился информацией. Помнится, больше всего его новых знакомых заинтересовала Косая Аллея. И, кажется, теперь Драко понял, почему... Спустя час он сам стоял посреди Косой Аллеи и лихорадочно размышлял, как быть дальше. Решив начать с опроса местных завсегдатаев, он зашагал по улице, радуясь, что изменился за эти годы, и вряд ли кто узнает его в лицо. Косая Аллея кипела жизнью, даже несмотря на то, что летние каникулы только начались и вокруг не было путающихся под ногами школьников. После падения Темного Лорда появилась масса новых магазинчиков. Прямо напротив магазина братьев Уизли Драко увидел яркую вывеску «Модная ведьма», переливающуюся золотыми блестками. Под ней более мелкими буквами было подписано «Дизайнерская одежда Джинни Уизли». Ничего себе! Уизли-то как развернулись. Малфой покачал головой, не веря своим глазам. Семейка, презрение к которой всячески демонстрировал его отец при каждой удобной возможности, теперь владела двумя едва ли не самыми приметными магазинами в Косой аллее. А ведь Люциус всю жизнь вдалбливал Драко, что нищие не привыкли к чему-то стремиться и поэтому передают свою нищету по наследству. Видишь, ты был не прав, отец. Эту фразу Драко произнес про себя с каким-то особым удовольствием и даже злостью. Дальше по улице ему попался отремонтированный магазин Олливандера, в котором теперь трудились его сын и внук. Там парень тормозить не стал. А еще через пару домов Драко добрался до открытой веранды кафе, которого не помнил, и подошел к барной стойке. Бармен, стоя спиной к посетителям, наливал в большие стаканы эль двум почтенным джентльменам, увлеченным беседой у стойки. В ожидании, когда бармен освободится, Малфой повернулся лицом к аллее и увидел его. Низкий мужчина типичной азиатской внешности быстрым шагом шел по аллее. Он был одет в самую обычную колдовскую британскую мантию и, возможно, поэтому не привлекал к себе особого внимания. Но Малфой, живший среди ему подобных последние четыре года, видел это лицо с узким разрезом глаз на фоне англичан словно фонарь, горящий на темной улице. Драко устремился вслед за ним, еще не понимая, что собирается сделать. Тибетский маг уверенно продвигался к самому центру Косого Переулка, держа руки в карманах мантии. Шедший за ним Малфой тщетно пытался унять бешеный стук сердца, собрать мысли в кучу и понять, как действовать дальше. Как вдруг его цель остановилась. Драко рефлекторно затормозил и понял, что они оказались на очень оживленном перекрестке прямо у банка Гринготтс. Ничего не подозревающие волшебники сновали туда-сюда по своим делам, не обращая ни на Малфоя, ни на тибетца никакого внимания. Сам же Малфой полностью сосредоточился на чужестранном маге и, казалось, всей кожей ощутил заряженный предмет у того в кармане. Произошедшее в следующие секунды Драко не смог был пересказать и объяснить при всем желании. Тибетец резко вытащил руку из кармана и бросил небольшой предмет в центр перекрестка. - Инкарцеро! - прокричал Малфой, указывая на него палочкой и связывая по рукам ногам. Затем Драко развернулся к кадо и, призвав все свои умения, прокричал, направляя на него волшебную палочку: - Редукто! Энтаеро! Кадо разорвалось прямо под накрывающем его вакуумным куполом и рассыпалось горсткой искр. Драко, тяжело дыша, смотрел на творение рук своих. Вокруг кричали и бегали люди. Из банка выскочили взволнованные гоблины. Тибетский маг отыскал глазами своего вредителя и, кажется, узнал его. Узкие глаза сощурились еще больше, обещая неприятности. Однако Малфою было все равно. Невероятное осознание того, что ему удалось предотвратить катастрофу, свалилось на него. Через пару минут прибыли работники Министерства, но Драко практически не следил за ними. Ему хотелось сбежать с оживленной улицы, чтобы не отвечать ни на какие вопросы, но этому желанию не суждено было сбыться. Люди в толпе наперебой рассказывали сотрудникам Министерства о произошедшем и указывали на него пальцами. Драко глубоко вздохнул и заставил свой мозг сосредоточиться на происходящем. В какой-то момент ему даже показалось, что случившееся могли неправильно истолковать. Однако это было не так. Волшебники и волшебницы наперебой твердили, что он предотвратил теракт, и указывали на Малфоя пальцем. Особенно активная старушка в ярко-оранжевой мантии держала представителя Министерства за рукав и громко вопрошала: - Это что ж это за гадость-то такую собирались тут взорвать, что ее даже куполом пришлось накрыть? Куда смотрит Министерство?! Не имевший ответов на эти вопросы, сотрудник Министерства явно начинал раздражаться. Он повернул голову с грубо очерченным квадратным подбородком к Драко и проговорил: - Прошу вас проследовать с нами в Министерство. Не желая вступать в диалог, Малфой просто кивнул. Когда десятью минутами позже Малфой со своим сопровождающим вышел из камина в Атриуме Министерства магии, никакого переполоха это не вызвало. Десятки работников привычно сновали по своим делам, уткнувшись в бумаги, на ходу решая рабочие вопросы. - Эй, Малфой, - раздался окрик, и Драко, невольно отметив, как изменилось лицо его провожатого при звуках его фамилии, обернулся. Неприятно улыбаясь, в паре метров от них застыл парнишка. Его лицо было знакомо. Кажется, он работает у Поттера. Точно! Он глупо хихикал за спиной очкарика, когда Малфой пытался достучаться до этого олуха, рассказывая про кадо. - Эй, Малфой, - повторил паренек, - тебя, что же, под конвоем ведут давать объяснения по твоему поведению в первый рабочий день? И исключительно довольный собой паренек громко рассмеялся. Драко вопросительно изогнул бровь, но не успел ничего сказать в ответ. - Мистер Малфой! - через Атриум к ним спешила очень делового вида маленькая женщина в фиолетовой мантии. - Мистер Малфой, вас ожидает министр. Прошу за мной. Она развернулась и решительно зашагала к лифтам. Малфой двинулся за ней и услышал за спиной: - Конечно, ждет! Хочет спросить, зачем этот выскочка напрашивался на работу, если теперь с нее сбегает. Драко стоило огромных усилий сдержаться, чтобы не развернуться и не выбить паршивцу зубы. Садясь в лифт, он силился унять злость. Прекрати! Этот пацан просто клоун. Ты же прекрасно знал, что тебя ждет. Не он первый, не он последний, кто будет насмехаться, подкалывать, стараться задеть. Выбор у тебя простой: драться с каждым из них и похоронить желание изменить жизнь или все-таки изменить жизнь! Эти увещевания, кажется, работали. Гнев отступил, и Драко постарался понять, что хочет Кардальер. Очевидно, вопрос касался его ухода с места происшествия в первый же рабочий день. Но неужели министр сам будет разбираться в такой ерунде? Хотя и тут все было понятно. Главным нюансом было не то, что произошло, а то, кто это сделал. Малфой выругался про себя. Если он хочет изменить отношение к себе, то надо не допускать таких оплошностей. У кабинета Кардальера дама в фиолетовом остановилась и жестом пригласила Малфоя входить. Сопровождающий его здоровяк задумчиво покачал головой и удалился, а Драко сделал вдох и нажал на ручку двери. Министр сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла. Его взгляд был задумчив, а губы сжаты в жесткую линию. Эта небольшая деталь единственная выдавала напряженность Кардальера. Когда дверь закрылась за вошедшим Малфоем, он проговорил спокойным и ровным голосом: - Добрый день, мистер Малфой, прошу, садитесь. Приближаясь к столу, Драко обратил внимание, что перед министром лежит один-единственный пергамент, наверняка, рапорт его начальника о поведении Драко в первый рабочий день. Малфой непроизвольно поморщился. Однако то, что он увидел в следующий момент, заставило его действительно скиснуть. В одном из двух кресел с высокой спинкой, стоящих напротив Кардальера, притаился не кто иной, как Гарри, мать его, Поттер. Очкарик был натянут словно струна и смотрел в одну точку прямо перед собой. Притормозив лишь на долю секунды, Малфой прошел к свободному креслу и сел. - Поттер, - проговорил он ровным голосом, не глядя на гриффиндорца. - Малфой, - очкарик кивнул ему, не отрываясь от созерцания стены. - Итак, - проговорил Кардальер и сделал паузу. Драко размышлял, как связано то, что его вызвали к министру, с наличием здесь Поттера. Может, очкарик написал рапорт? Я был у него в рабочее время... Да нет! Он бы сидел с совсем другим видом - видом победителя. А сам вон как пришипился. Что-то здесь другое... Кардальер прервал его размышления: - Мистер Малфой, от лица Министерства магии и всей общественности я хочу выразить вам благодарность за предотвращение катастрофы в Косом Переулке. Мистер Поттер поведал мне о вашей попытке предупредить аврорат и о хм... недопонимании, возникшем при этом разговоре. При этом вы в одиночку предотвратили взрыв, последствия которого могли оказаться совершенно непредсказуемыми. Это поистине героический поступок. Драко был ошеломлен: уж чего-чего, но такого поворота он не ожидал, да и не привык к тому, что его называют героем. Да и Поттер… Понятно теперь, почему ты сидишь словно лом проглотил. Стыдно смотреть мне в глаза. Дай-ка мне насладиться твоей миной! Но ведь пришел, да еще и честно во всем признался... - Благодарю, министр, - проговорил он при этом вслух. Поттер как-то странно дернулся в его сторону, но в последний момент сдержался и ничего не сказал. Кардальер слегка улыбнулся и придвинулся ближе к столу: - Самое главное теперь, мистер Малфой: расскажите, что это было, как вы об этом узнали и чего нам теперь ожидать? Стальные глаза Драко встретились с карими глазами министра, и Малфой вздохнул. Бессонная ночь начинала давать о себе знать, адреналин потихоньку выветривался, а впереди был длинный и тяжелый разговор. Спустя несколько утомительных часов беседы с министром магии и Гарри Поттером Драко направлялся на лифте в Атриум Министерства. Результаты этого странного и даже где-то абсурдного разговора казались нереальными, однако сейчас в голове боролись только два желания: навестить Нарциссу и отправиться спать. Больница закроется для посещения меньше чем через час, наверное, стоит зайти к матери - вдруг есть новости, - а уж потом отправиться отсыпаться. Решив остановиться на этом варианте, Драко услышал невозмутимый голос: - Атриум. Стоило ему сделать шаг из лифта, как на него набросилось сразу несколько человек. - Мистер Малфой, - шустрый невысокого роста мужчина схватил его за руку. - Мы из «Оракула», уделите нам десять минут. Щелкнул фотоаппарат. Глаза Драко, сухие от бессонной ночи, болезненно отреагировали на вспышку. - Извините, я спешу, - попытался освободиться он из цепких рук журналиста. - Прошу вас, это не займет много времени, - не унимался тот, утаскивая Малфоя к фонтану. - А вот вам может быть очень полезно! Сын осужденного Пожирателя на страже добра! Только представьте! И он заговорщицки подмигнул. Малфой поморщился от такого заявления напористого репортера. - Буквально несколько слов! Мистер Малфой, что произошло в Косом Переулке? - Слава Мерлину, ничего особенного. Журналист неприятно захихикал, решив, что на Драко нахлынуло шутливое кокетство. - Откуда вы узнали о готовящемся теракте? - Видел признаки этой магии накануне. - Что могло бы произойти, если бы вы не подоспели вовремя? - Последствия трудно предсказать. Это и разрушения, и жертвы. - Отлично... - бормотал журналист себе под нос, проверяя появляющийся в его блокноте текст. - И мой последний вопрос: зачем вы делаете это? Кому и что хотите доказать? Вам важно, чтобы ваш отец узнал об этом инциденте? Хотите задеть его, не идя по его стопам? - и довольный собой журналист пристально уставился на Драко. Это было уже слишком. Уставший Малфой и так еле держал себя в руках, а уж такая откровенная бесцеремонность... Драко сделал ооочень глубокий вдох и оооочень медленный выдох, напомнил себе, зачем он здесь, и только после этого открыл рот. Но выдавил из себя лишь: - Мой отец и я - два совершенно разных человека. У меня нет цели доказать что-то ему. Я поступаю так, как считаю нужным. Журналист сиял. Не понимая, чему он так радуется, Малфой нахмурился. Щелк. Еще одна вспышка фотоаппарата - и репортеры уже спешили к каминам, оживленно переговариваясь. Тряхнув головой, Малфой тоже направился к выходу. *** В камине весело трещал огонь, а Гермиона была мрачнее тучи. Сидя за своим столом, она безуспешно пыталась взять себя в руки. Мысли расползались словно напуганные тараканы во все стороны. Ей нужно было думать об ООИНК и о неразрешимой задаче Нарциссы Малфой. А в голове все теснились вопросы о пятничной ночи, так легко объяснённой посетительницей «тенерифской» больной. Гермиону пугало то, как вдруг резко она ощутила всю пропасть между ней и Роном, девушке страшно было задать самой себе вопрос о том, что послужило катализатором. Еще страшнее было думать, что будет дальше. Она старалась гнать прочь мысли, способные перевернуть всю ее жизнь, объясняя это усталостью и тем, что она полностью поглощена безрезультатными попытками вылечить Нарциссу, а неудачи привели ее в уныние. Соберись! Сейчас совсем не время раскисать. Ведешь себя словно глупая малолетка, которой нечем заняться! У вас с Роном все хорошо! Это же Рон! Но где-то в глубине души тоненький голосок наперекор всем увещеваниям повторил сказанную недавно фразу: «Вас держат вместе воспоминания из детства», а потом в памяти Гермионы всплыли бездонные стальные глаза... Девушка упрямо мотнула головой, прогоняя эти мысли прочь, встала, подошла к камину, затем к стеллажу, бездумно взяла первую попавшуюся под руки книгу, открыла, три раза безрезультатно попыталась прочесть предложение, вернула книгу на место. Раздавшийся стук в дверь показался ей поистине прекрасным - Гермиона была рада видеть кого угодно, лишь бы отвлечься от своих метаний. - Войдите, - произнесла она. В приоткрывшуюся дверь вошла Джулия. - Гермиона, я закончила на складе. Что-то еще нужно сделать? - Загляни к Невиллу. Он тебя искал. А потом можешь идти домой. Джулия кивнула, но не двинулась с места. Глубоко вздохнув, она задала мучивший ее вопрос: - А Нарциссе Малфой не нужна сиделка? Я могла 6ы за ней приглядывать. Пожалуйста, Гермиона! Гермиона поморщилась. Этот неуместный и такой прямолинейный интерес практикантки к Малфою раздражал ее. Девочка была готова сидеть дни напролет у кровати обездвиженной пациентки ради возможности увидеть Драко Малфоя. Вряд ли девочка думала, что Гермиона не понимает ее намерений. И это особенно раздражало. Чуть ли не в первый раз она задумалась, что, возможно, зря позволяет себе отношения без особой субординации. Была бы на ее месте, скажем, профессор МакГонагалл, Джулия никогда 6ы не посмела просить ее о таких глупостях. Однако практикантка ждала, надо было отвечать. - Джулия, я уже говорила тебе про твою заинтересованность Малфоем, не хочу повторять снова. И превращать наше отделение в место выяснения любовных отношений не собираюсь. Мой ответ - нет! - из-за накопившейся раздраженности Гермиона выпалила это все гораздо более грубо, чем собиралась. Она сама понимала это. Но и извиняться не собиралась. - Хорошо, - тем временем проговорила настойчивая Джулия. - Я, конечно, не прочла ту книгу, но думаю, что если поговорю с ним напрямую, он меня не укусит. Не знаешь, он сегодня придет? Терпение Гермионы лопнуло: - Хочу напомнить тебе, Джулия, что я твой начальник, а не твоя подружка! Мое следующее распоряжение: заниматься на работе работой, а не амурными делами, которые мне нисколько не интересны. И уж тем более я не собираюсь давать тебе отчет о том, кто и что собирается делать, если это не касается работы, даже если знаю сама! Не забывайся! Джулия оцепенела, ее нижняя губа дрогнула. Никто в ООИНК еще никогда не видел такую разъяренную Гермиону. - А может, - голос Джулии был тих и капризен, - ты просто хочешь быть с ним сама? Вон как ты выгнала нас из палаты его матери, когда мы принесли зелье. А сама-то сидела там с ним до утра. Да еще и безрезультатно! Наверняка знала с самого начала, что ничего не получится, но воспользовалась шансом, чтобы провести с ним всю ночь! Воздух был наэлектризован настолько, что Гермиона была уверена, повернись она сейчас к зеркалу - увидит, что ее волосы стоят дыбом. Внутри все кипело. И все же она нашла в себе силы проговорить спокойно и жестко: - Сейчас я прошу тебя развернуться и идти домой. Обдумать все, что только что было сказано, и решить, что считаешь нужным делать дальше. Если не сможешь понять то, о чем я говорила, в ООИНК смысла возвращаться нет, здесь нельзя подвергаться эмоциям и опускаться до склок. Я этого не потерплю. Иди. Джулия еще минуту стояла, сжимая и разжимая кулаки, не зная, что ей делать дальше. А потом бросилась вон из кабинета. Как только за ней закрылась дверь, Гермиона бессильно откинулась на спинку кресла. Вот это денек! Но ему не суждено было закончиться так быстро - в дверь опять постучали. - Войдите, - проговорила усталая хозяйка кабинета, внутренне приготовившись к новой истерике, новому тяжелому пациенту или бог знает еще чему. Однако в открывшуюся дверь вошел Драко Малфой. - Привет! - парень был бледен, под глазами залегли тени. - Привет! - Есть новости о матери? Я вчера не смог заглянуть, - Малфой остался стоять почти у самого входа в кабинет. - Нет... к сожалению, - Гермионе было неприятно говорить это вслух. Малфой коротко кивнул. - Я побуду с ней немного, - после этих слов парень уже развернулся к двери, как вдруг, неожиданно даже для себя, Гермиона выпалила: - У тебя все хорошо? Парень медленно повернулся и посмотрел ей прямо в глаза: - Да, Грейнджер, у меня все хорошо. На последнем слове был сделан акцент. Гермиона кивнула, смутившись под его взглядом, и отвела глаза. Однако когда Малфой поворачивался к двери, ей показалось, что уголками губ он улыбался...