Симфония полутонов

Весь день Гермиона ужасалась своим перепадам настроения: то у нее просыпалась сумасшедшая работоспособность, то ее злила неизвестность в жизни, то она расстраивалась отсутствию Малфоя, то впадала в уныние из-за Рона. День тянулся нескончаемо, но когда часы показали пять вечера, Гермиона вдруг поняла, что скоро ей надо идти домой и как-то смотреть Рону в глаза. И эти мысли породили в ней настоящую панику. Расслабься. Ты просто не готова! Тебе просто надо немного времени. Разберешься во всем - и сразу станет понятно, как с кем себя вести. Но открытым оставался вопрос, что делать сейчас. Ответ на него неожиданно принес Невилл. Друг заглянул в ее кабинет, чтобы подписать отчет о закупках для Министерства, и похвастался: - Представляешь, Полумна добилась своего! Посаженная ею в горшок косточка сливы-цеппелины не просто выросла до размеров приличного комнатного деревца, она зацвела! Это просто невероятно! - Здорово, - по привычке без энтузиазма протянула Гермиона. И тут в ее голове созрел план. Подняв голову от бумаг, она посмотрела на Невилла и проговорила: - Невилл, это же просто великолепно! Я никогда не видела, как они цветут. Красиво, наверное? - Весьма. Цвет очень яркий, необычного апельсинового оттенка, - протянул Невилл, поражаясь реакции подруги. Раньше растения интересовали ее исключительно по профессиональным соображениям. - Я бы с удовольствием посмотрела на это зрелище вживую, - Гермиона шла напролом. - Да, без проблем. Давайте в выходные соберемся у нас. Полумна сделает тыквенное рагу с барашком. - А не отцветет ли деревце до выходных? - Гермионе стало стыдно от своего напора. - Все может быть, область-то неизученная, - Невилл, видимо, решил не зацикливаться на ее странном поведении. - Тогда что, может быть, сегодня? - Отлично, - просияла Гермиона. - Не утруждайся, я после работы зайду в пекарню и возьму все необходимое. - Да, здорово. Тогда... ждем вас, - Невилл улыбнулся, собрал свои бумажки и вышел из кабинета. А Гермиона откинулась на спинку кресла и позволила себе чуть-чуть расслабиться. Меньше чем через час она нарочито медленно выбирала, что взять в пекарне рядом с парком, и, когда около семи часов вечера заходила домой, надеялась, что достаточно потянула время. Так и вышло. Зайдя в квартиру, девушка увидела на зеркале в коридоре записку, гласившую, что Рон столкнулся с Невиллом в подъезде и ждет ее с друзьями наверху. Гермиона бросила сумку на банкетку, подхватила пакет с ароматной шарлоткой и отправилась в гости. Домой они вернулись ближе к полуночи. Несмотря на то, что вечер пролетел незаметно, последние полчаса Рон вовсю зевал за столом, при этом не подавая вида, что пора 6ы и откланяться. Гермиона же гадала, достаточно ли этого, чтобы по приходу домой он сразу рухнул спать. Когда сидеть дальше стало просто неприлично, она поблагодарила хозяев за гостеприимство и потащила Рона домой. Стаскивая с себя кроссовки, парень продолжал активно зевать, однако, пройдя вслед за Гермионой в спальню, все же протянул к ней руки и, подавив зевок, проговорил: - Я весь вечер тобой любуюсь, иди сюда. Холодок легкой паники пробежал у девушки вдоль позвоночника: как раз этого она всеми силами и старалась избежать, ради этого затеяла всю эту нелепую историю с напрашиванием в гости. Сдаваться теперь было обидно, поэтому она постаралась как можно мягче оттолкнуть его руки и проговорить: - Рон, прости, я что-то так вымоталась сегодня. А завтра вновь на работу... Слава Богу, Рон, видимо, чувствовал то же самое и не стал возражать. Откинувшись на кровати, он начал вяло стаскивать джинсы и практически сразу уснул. Гермиона выдохнула с облегчением. Ночью она вновь спала лишь пару часов, усиленно обдумывая сложившуюся ситуацию. Сейчас, когда эмоции слегка угасли, она пыталась вернуть себе способность трезво анализировать и, ближе к рассвету, вынуждена была признать, что ее отношения с Роном изжили себя. Проговорив этот горький факт в голове, она с ужасом отметила, что ни одна струна ее души не отозвалась болью на такую новость, лишь легкий оттенок светлой грусти напомнил, что между ними некогда было что-то. Скосив глаза на храпящего Рона, девушка в предрассветных сумерках рассматривала такое родное, такое дорогое лицо и понимала, что по ощущениям он ей скорее брат, почти как Гарри, но никак не что-то иное. И теперь ей предстояло ужасное испытание - рассказать о6 этом Рону. Объяснить, что все кануло в Лету, и теперь им обоим нужно идти дальше, но уже не как пара. Мысль о том, что вся ее жизнь вот-вот перевернется, страшила Гермиону, но все же не убавляла решительности. В глубине души она надеялась, что они смогут сохранить хорошие отношения, смогут цивилизованно общаться, что он сможет простить ее. А Джинни? Гермиона похолодела, поняв вдруг, что Джинни - не просто ее подруга, не просто будущая жена лучшего друга, она - сестра Рона. Мерлин, пусть и она меня поймёт! «А про меня она поймет?» Этот голос вдруг раздался из самого темного уголка ее сознания, а затем обрисовался в клубах черного дыма, сверкнув профилем Драко Малфоя. А о тебе я сейчас думать не могу... И все же остаток ночи все ее мысли были заняты исключительно холодным равнодушным аристократом. Из мечтаний Гермиону вырвали первые лучи солнца, которые принесли весть о новом дне, полном надежд и опасений, робких мечтаний и тяжелого бремени предстоящего разговора. Решив, что надо как минимум тщательно продумать, что сказать Рону, Гермиона откинула краешек одеяла и поспешила в ванную. Сегодня настала очередь короткой юбки верблюжьего цвета, легкой полупрозрачной блузки цвета шампань и голубых замшевых туфелек на толстом каблуке. Под блузку Гермиона надела аналогичного цвета кружевное бра, которое красиво проглядывало, когда при движении полупрозрачная ткань прилегала к нему. Отогнав ноющую тоску, Гермиона подмигнула своему отражению и поспешила на работу. Ее вновь ожидал день, полный бесплодных надежд и душевных терзаний. Сто раз у себя в голове она пыталась начать фразу «Рон, я...» и не могла придумать ни слова больше. Еще больше подпортил ей настроение Невилл, когда принес новость о том, что корка на лице Нарциссы Малфой снова увеличилась. Неприятным дополнением к этому стало упоминание о том, что это ей просила передать Джулия, которая якобы не нашла Гермиону сама и попросила его при случае известить ее. Эта ложь взбесила Гермиону, которая старалась не думать о Джулии, пока не решит, как с ней поступить. Строптивая практикантка сейчас была далеко за пределами зоны ее внимания, да и Невиллу не обязательно было знать детали этой истории. Поэтому она просто проговорила: - Спасибо, Невилл. Я немедленно зайду в палату к Нарциссе, - и, верная своему слову, она направилась в глубь коридора. Нарциссу вновь заморозили, но невооруженным взглядом было видно, что корка действительно увеличилась - теперь она занимала приличную площадь и на шее женщины, стремясь вниз. Гермиона достала палочку, опять направила ее на корку и произнесла: - Диффиндо! - Реакции не было, впрочем, как и в прошлый раз. - Акцио кусочек корки! - не сдавалась девушка. Вновь ноль реакции. Гермиона нахмурилась и убрала палочку. - Не может это быть неизлечимо! - вслух сказала она самой себе. Спустя пятнадцать минут Гермиона зашла в библиотеку. Дик склонился над огромным потрепанным талмудом и водил пальцем по строчкам, весь его штат был на своих местах. В молчаливой сосредоточенности сотрудники корпели над книгами, искали что-то на стеллажах, записывали найденное в свитки. - Дик, как дела? - Гермиона постаралась проговорить это как можно тише, но в звенящей тишине ее голос все равно разлетелся по всей библиотеке. - Гермиона, я в замешательстве, - поисковик оторвался от книги. - Такое ощущение, что это заклинание никто никогда раньше не встречал. Но это 6ы полбеды! Не могу понять, как диффиндо не смогло отрезать ничего от этой корки! - А корка между тем растет, - мрачно добавила Гермиона. - Время работает против нас. Какие еще идеи? Давай я помогу с поисками. - Не переживай, мои ребята носом землю роют, можешь нам довериться и заниматься другими задачами. Если что-то есть, мы это очень скоро найдем. - Сейчас Нарцисса - моя задача номер один. Расскажи, что еще не проверяли? - отрезала девушка. - Что же... Да в том то и дело, что я уже не знаю, что еще проверить. - Ясно, - и Гермиона направилась вглубь библиотеки, рассматривая указатели на стеллажах. Весь день они провели за книгами, периодически нарушая тишину вопросами типа «А вдруг это Нарцисса сопротивляется под заклятьем Империо?» или «А может, разморозить ее, вытащить воспоминание и попросить директора Макгонагалл воспользоваться омутом памяти?». Но все эти идеи были высосаны из пальца. В конце концов у Гермионы начали плыть круги перед глазами. А голова раскалывалась от объема новой, но, увы, бесполезной информации. - Ладно, думаю, стоит прерваться, - проговорила она, быстро моргая, чтобы восстановить зрение. Сфокусировав взгляд, девушка с удивлением обнаружила, что в библиотеке уже нет никого, кроме них с Диком, а за окном стало темно. Поисковик откинулся на спинку стула, потягивая спину, и проговорил: - Это самое ненавистное в моей работе! Безысходность. Знать бы , что найдешь совсем скоро, я б сутками тут сидел, а так... - и он расстроено махнул рукой. Гермиона и сама была раздосадована. Внутри тугим клубком свернулось чувство тревоги, словно перед ее глазами поставили таймер с обратным отсчетом, и как только он покажет ноль, Нарциссу уже будет не спасти. И как ты тогда будешь смотреть ему в глаза? - Я бы понял, почему так происходит, если 6ы сейчас одновременно работал над несколькими задачами. Если думаешь сразу обо всем, очень сложно сконцентрироваться. Надо расставить приоритеты и решать все по очереди, только тогда мозг способен сосредоточиться. Но сейчас-то я день и ночь занимаюсь только этим. - Возможно, не на все вопросы есть ответы? -Да нет, просто есть ответы, которые нам не нравятся, - невесело констатировал Дик. С этим Гермиона не могла не согласиться, и эта мысль терзала ее всю дорогу к дому, которую она решила сегодня вновь пройти пешком. Результатом ее прогулки стала решимость поговорить с Роном прямо сейчас, не откладывая это на потом, и таким образом решить хотя бы одну задачу. Гермиона зашла в квартиру, когда стрелки часов показывали без десяти минут полночь. Груз предстоящего ей разговора давил с сокрушающей силой, и девушка передвигала ноги очень медленно, всячески оттягивая страшным момент. Грейнджер! Да возьми же себя в руки! От того, что ты еле волочишь ноги, твоя проблема не решится как по волшебству. Ты уже все решила. Пора! Только вот было бы здорово, если б здесь можно было воспользоваться палочкой! Раз - и все! Прекрати! Ты говоришь о Роне. О Роне!!! Он, как минимум, заслужил честность. Прекрати трусить. Уважай его и себя. Ну не сделаешь ты это сейчас, дальше будет только хуже. От греха подальше она даже положила палочку в сумочку и поставила ее на банкетку в прихожей. Из комнаты слышался звук включенного телевизора. Набрав побольше воздуха в грудь, Гермиона направилась туда. - Привет, ты сегодня поздно, - Рон расположился на диване с неизменной тарелкой бутербродов. -Да, засиделись с Диком в библиотеке, - неопределенно махнула рукой девушка. - Есть успехи? - Увы... Рон кивнул и опять переключился на созерцание телевизора. Гермиона нерешительно переступила с ноги на ногу. Ну, и как перейти к сути разговора? Но спустя минуту молчания Рон неожиданно помог ей сам: - Ты выглядишь не столько усталой, сколько огорченной. Что-то случилось? - Нет... Дура!!! Сейчас или никогда! - То есть да. Казалось, Рона по-настоящему удивил этот ответ. Словно вопрос, заданный им, был из разряда фраз, которыми перекидываются на улице знакомые, которые не виделись несколько лет. «Как дела?», «Все в порядке». Дежурный вопрос и дежурный ответ. Вежливость... - Я могу чем-то помочь? - Рон... я... я много думала. Мне кажется, что нам надо расстаться. Наши отношения... их нет. Рона как громом поразило. Он слегка наклонил голову, глядя на девушку как на сумасшедшую, и замер. Гермиона закусила губу, а потом принялась тараторить: - Посуди сам, наши отношения уже давно не имеют ничего общего с тем, что было раньше. Мы словно живем каждый сам по себе. Встречи с друзьями по расписанию - это весь наш совместный досуг. А так... у тебя своя работа, у меня своя... перекидываемся разговорами по вечерам, вот и все. Разве такой жизни мы хотим? Ты же не можешь не чувствовать, что все давно идет не так. Не молчи, Рон. Его глаза заметались по комнате, остановились на ее искаженном лице, и Рон испустил истерический смешок, ставя на диван тарелку. - О чем ты говоришь? У нас все хорошо! Вспомни хотя 6ы тот секс пару дней назад! - Рон, не надо, - этого Гермиона боялась больше всего. - Если это из-за моей дурацкой ревности, то я еще раз попрошу у тебя прощения, - он вскочил с дивана, подбежал к ней и сжал ее руки в своих горячих ладонях. - Не говори глупостей, между нами столько... столько всего! То твое черное белье, этот разрез... Ты завела меня своим видом с полоборота! Я и сейчас, едва прикрыв глаза, вижу, как ты стоишь, нагнувшись, около зеркала, ждешь меня. Это было... погоди. Рон отпустил ее руки так же резко, как мгновение назад схватил их. - Почему ты ждала меня? Я обычно так рано не прихожу. Гермиона закусила губу, а он отступил на шаг. Его лицо менялось на глазах. - Ты ждала не меня, так? Кто должен был прийти? - Рон, что ты! Никто не должен был прийти! - А белье то это ты вообще покупала для меня? Опустив голову, Гермиона тихо сказала: - Нет. - Вот это новости! - в голосе появился истерический сарказм, и Рон заметался по комнате. - То есть все эти твои новые наряды, шпильки, прически, макияжи. Какой же я дурааак! И кто он? Девушка не находила в себе силы поднять глаза, а уж тем более выдавить из себя что-то членораздельное. - Погоди! - Рон прекратил свои метания, Гермиона услышала в голосе нехарактерную для него сталь. - Это что, Малфой?! Говори мне правду! Хотя зачем? Все понятно! Дыма без огня не бывает. Решила лечь под нашего врага? Он тебя всю жизнь грязью поливал, а ты его подстилкой, значит, стать мечтала? Гермиону как ледяной водой окатило. Смущение мигом стекло с нее, она вздернула голову, подбежала к Рону и залепила ему звонкую пощечину: - Не смей так со мной разговаривать! Я не подстилка. И никогда не мечтала быть с Малфоем. Я ненавидела его все школьные годы. И ты это знаешь! - Да? И что же вдруг случилось теперь? - Рон убрал руку от щеки, и Гермиона увидела яркий красный след от своей ладони. - Теперь, - Гермиона растерялась, - теперь он другой человек. Он изменился, вырос над собой и стал... в общем, он не застыл в своем развитии! - Ах, я, значит, застыл в своем развитии? Вот что не устраивает нашу маленькую мисс Совершенство?! - Именно! Все развиваются, куда-то двигаются, женятся. Но тебе ведь и так все нормально. Зачем куда-то стремиться, если можно всю жизнь просидеть на диване с бутербродами, глядя в телевизор, как подросток! Внутри Гермионы бушевало пламя. Она дала Рону пощечину, но сам он ударил ее своими словами гораздо больнее, особенно учитывая, что попал в точку. Но это уже было абсолютно не его ума дело. Рон сдвинул брови на переносице и прорычал: - Ах, как подросток? Сейчас я тебе покажу, чем я отличаюсь от подростка, раз ты забыла! Я совсем не тот тюфяк, о которого в школе можно было вытирать ноги! И Рон угрожающе двинулся в ее сторону, расстегивая ширинку. Гермиона даже не сразу поняла, что он имеет в виду, а когда до нее дошло, ее спина похолодела. - Рон, что ты делаешь? Успокойся! - и ее голос вдруг предательски дрогнул. - А что ты занервничала? Я просто хочу показать тебе, что ты ошибаешься. Ты же любишь докапываться до истины. Гермиона в панике оглянулась. В их маленькой квартире бежать было некуда: дверь заперта, даже палочка лежит в сумочке в коридоре. Куда бежать? Она пятилась к стене, а в следующее мгновение Рон настиг ее, грубо схватил за плечи и дернул по направлению к дивану. - Рон, не надо, - взвизгнула она, падая на подушки. Но он не слушал. С безумным лицом подскочив к дивану, Рон схватил ее, повернул к себе спиной и резко нагнул к дивану. Гермиона брыкалась, но хватка парня была железной. В считанные секунды он задрал ее короткую юбку, сорвал с девушки трусы и всунул ей во влагалище средний и указательный пальцы. Гермиона вскрикнула от резкой боли, и по ее лицу потекли слезы. - Рон, остановись! - кричала она, рыдая. - Зачем? Раз тебе не нравится секс со мной, я покажу тебе, что еще я могу. А может, ты хочешь большего? Это мы тоже можем! Что, может, Малфой трахает тебя туда? И с этими словами Рон резко засунул в попу Гермионе большой палец, а потом сделал пару движений рукой вперед-назад. - Дай секунду, и там окажется кое-что гораздо больше, чем мой палец. Гермиона рыдала в голос, ничего не видя от слез, застилающих глаза. Все, на что ее хватило, это выплюнуть сквозь рыдания: - Рон, ты сейчас растоптал все, что между нами было. Через секунду после этих слов Рон вытащил руку, толкнул Гермиону на диван и резко отстранился. Не зная, что еще она может ожидать от него, Гермиона поспешно повернулась, дергая вниз юбку и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Все у нее между ног ныло от боли. Но один взгляд на Рона - и она поняла, что бояться больше не стоит. Парень стоял к ней боком в паре метров от дивана, схватив себя за голову и глядя в потолок. Девушку обуяло чувство жалости и отвращения. Утирая слезы, она старалась не привлечь к себе внимание, настороженно приглядываясь к Рону, и вздрогнула, когда он, резко бросив руки вниз, застегнул ширинку и сполз на пол рядом с креслом. Гермиона не могла сейчас встретиться с ним взглядом, поэтому уставилась в пол. Текли минуты, и ей стало так горько на душе. Да что же я за чудовище такое? Я даже расстаться с одним из самых близких мне людей нормально не могу. А ведь он прав! Это же Малфой! Самодовольный урод. Поломал всю мою жизнь, индюк напыщенный. Я все это заслужила! Ее внутренняя богиня ударила себя ладонью по лбу, а бесенята протестующе зароптали. Гермиона дернулась, ужаснувшись своим мыслям, и тут: - Гермиона, прости... - голос Рон был тихим и глухим. Она подняла на него глаза и увидела мокрые дорожки на щеках. Весь ужас моментально улетучился, оставляя место жалости и необъятному чувству вины, к глазам вновь подкатили слезы. - Пожалуйста, не бойся меня. Я тебя больше и пальцем не трону. - Я знаю, - тихо проговорила она. Рон кивнул, и вновь повисла тишина. Гермионе казалось, что ее грудь разъедает огромная черная дыра, оставляя лишь пустоту и холод. - Я... я сейчас уйду. Потом дай мне знать, когда я смогу забрать вещи, - проговорил Рон, тяжело поднимаясь. Гермионе самой казалось, что все ее тело налилось свинцом, что на нее навалилась многовековая усталость. Поэтому она лишь кивнула и тоже поднялась с дивана, когда Рон направился к двери. В дверном проеме парень притормозил и посмотрел на нее: - Я знаю, что ты права насчет нас. Просто... какой ужасный конец. Пожалуйста, прости меня! - И ты меня, Рон. Уже отвернувшись, он все же задал ей последний вопрос: - Как думаешь, могло бы быть по-другому? - Наверно, - она невесело усмехнулась, - если бы мы были героями детской книжки. И Рон ушел. Гермиона на автомате заперла замки на двери и вернулась в гостиную. Бездумно блуждая глазами по интерьеру, она вдруг увидела на диване оставленную им тарелку с недоеденными бутербродами. Подскочив к дивану, Гермиона со всей злостью смахнула ее на пол. Тарелка разбилась, разбросав куски хлеба, сыра, ветчины, а Гермиона рухнула на диван и, закрыв голову руками, разрыдалась. Она прорыдала всю ночь до рассвета, проваливаясь в короткие сны, полные слез, и все время видела себя маленькую в больнице у врача. Врач уговаривал ее сорвать с разбитой коленки пластырь, повторяя, что пластырь нужно срывать резко и одним движением, иначе будет больнее. Врачом был ее отец.