Симфония полутонов

Кофе и мятые страницы, мятые страницы, кофе, Поттер, еще кофе... Драко совершенно потерял ход времени. Часы текли, словно сквозь пальцы, отсчитывая время до ритуала. Весь их отдел в аврорате стоял на ушах. Малфой, как оказалось, помнил ритуал не так хорошо, как думал, и если бы не книжка Грейнджер, ничего бы не вышло. Грейнджер... Нет, о ней было лучше не думать. Слишком легко было отвлечься на воспоминания о ней. Они дополнительно заняли еще одну камеру в карцере. Из нее убрали клетку, и трое сотрудников уже вторые сутки наносили на пол, стены и потолок специальные символы, готовя площадку для ритуала. - Итак, - в очередной раз проговаривал Поттер, стоя у огромной доски со схемой, - шесть человек встают на обозначенных им местах на круге на полу, седьмой - в центре. Каждый выпивает зелье, а затем произносит свое заклинание, связывая нас в единую цепь, после чего мы концентрируем сознание на центровом и задаем вопрос, который ты будешь постоянно повторять. Синхронно. Правильно? Вопрос был адресован Малфою, который изучал иллюстрацию ритуала на картинке в книге. - Да, и я по-прежнему не знаю, как все-таки правильно распределить роли. Энергетика Сатурна очень сильна. - Марс ты забираешь себе, так как единственный из нас точно понимаешь, что нужно сделать. Солнце однозначно возьму я, это проводник между тобой и оставшимися пятью планетами. Стивен возьмет Сатурн, Эдди -Луну, Меркурий возьмет Томас, Юпитер и Венеру отдаем Крису и Шерил. - О чем и речь, я их никого не знаю, но, тем не менее, у меня уже есть сомнения насчет Стивена, - перебил его Малфой. - Это мы обсуждать больше не будем, - Поттер начинал злиться словно по щелчку пальцев. - Я уже сказал, что это отличные ребята, я им доверяю. - Поттер, да мне пох.., отличные они ребята или нет. Главное, чтобы они справились! - Справятся, не сомневайся! Малфой поднял руки, понимая, что спорить бесполезно, да и другого выхода все равно не было. Хватало уже того, что Поттер согласился на этот нетрадиционный ритуал. Ни одной другой идеи, как обнаружить тибетцев, ни у кого не возникло, но и санкционировать экспериментальную для Британии магию министр не мог, поэтому единственное, что оставалось отделу Поттера - принять ответственность на себя и надеяться, что Малфой не подведет. Ритуал был невероятно сложным. Согласно описанию, требовалось семь магов, каждый из которых на время действия принимал на себя роль одного из небесных тел: Луны, Солнца, Марса, Венеры, Сатурна, Юпитера и Меркурия. В восточной вере каждое из них олицетворяло определенную сферу жизни человека. Луна отвечала за дом, Меркурий - за деловые вопросы и навыки, Венера - за любовь, Солнце олицетворяло известность и достижения, Марс - неприятности и препятствия, Юпитер - доходы, а Сатурн - ограничения. В зависимости от того, что хотели узнать участники ритуала, одна из планет была лидирующей, а остальные через Солнце связывались с ней специальными заклинаниями, чтобы сконцентрировать энергию разного рода в одном посыле. Самыми сложными были ритуалы, где центровой фигурой должно было быть Солнце, поскольку остальным приходилось распределять его обязанности связующего между собой. По этой причине вопросы о славе практически никогда не прояснялись этим ритуалом. Но это были еще не все сложности. Во время ритуала сознание всех участников словно объединялось в одно, мозг каждого должен был выдержать поток мыслей семи разных людей. И чтобы не сойти с ума, магам строго-настрого наказывалось очистить разум и сосредоточиться только на основном вопросе, в противном случае последствия могли быть непредсказуемы. Малфой понимал, что должен радоваться тому, что нашлись люди, согласные на участие в этой авантюре, кроме того, если уж быть совсем честным, он знал, что никто, кроме Поттера, не смог 6ы вдохновить этих ребят на такой опасный шаг. Но все же... ему было неспокойно. Еще одна мысль на фоне омрачала его существование: что будет, если ритуал сработает? Как вступать в бой с тибетцами? Все, что он знал об их стиле борьбы, он вдалбливал аврорам на протяжении последних двух дней: не давать группироваться, закрывать сознание, не тратить время на попытки легилименции, все время двигаться, никого не щадить. Но что такое два дня, чтобы передать все это? И целой жизни может быть мало. А ведь все эти ребята такие молодые... Отчаянные романтики на службе у кумира своего поколения. Малфой чувствовал, что начинает привязываться вот к такой альтруистичной и слаженной команде, но старался списать все это на страшную усталость. Сколько он уже не спал? А не спал нормально? Но сейчас тормозить было нельзя: каждую минуту могло произойти что-то, после чего все станет бесполезным. По их с Поттером расчетам начать они должны были сегодня вечером около семи. К этому моменту уже должно было быть готово помещение и зелья, которые участники выпивали перед ритуалом. - Малфой, - Поттер выдернул его из потока мыслей, - у нас где-то десять часов до начала ритуала, давай домой, нам обоим надо выспаться. Драко кивнул, соглашаясь - они вдвоем не спали последние двое суток, корпя над ритуалом в аврорате, позволяя другим на ночь уходить домой. Отложив книгу, он потянулся и встал. Все тело ныло и казалось ему чужим. Применив пару простых заклинаний, он освежил свою одежду и посмотрел на Поттера. Тот сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла, и задумчиво смотрел в окно. - Поттер, тебе предстоит нелегкая работа, выспись, - бросил Драко, сам удивляясь своей заботе. Гарри повернулся в кресле и посмотрел на Малфоя. - Я все время думаю, что мы будем делать, если ритуал удастся? Драко усмехнулся, увидев отражение своих страхов в круглых стеклах его очков. - Будем делать свою работу. Поттер кивнул, отводя взгляд, а потом вновь посмотрел на блондина: - А ты сможешь? Ты жил с этими людьми четыре года, ел за одним столом, учился у них. Или рассчитываешь, что они на тебя руку не поднимут? - Смогу, не сомневайся. Иначе не стал 6ы им вообще мешать. Я ушел. Малфой вышел за дверь и направился к лифтам. Его сознание сосредоточилось на неожиданной мысли: а как тибетцы отнесутся к его появлению на поле боя? Ответ напрашивался сам собой: его убьют первым. Сердце Драко предательски пропустило один удар. Инстинкты кричали, что шансов пережить стычку с тибетцами у него очень мало. Он будет для них словно мишень. Эти люди, которые учили его последние годы, с которыми он сам учился бок о бок, растопчут его, справедливо полагая, что это он помешал их плану. А значит, если ритуал сработает, он не доживет до следующего утра. И все авроры Министерства не смогут противостоять мощи незнакомой им магии стихий, не то что уж их кучка мечтательных энтузиастов. Да и будут ли они защищать его, сына пожирателя смерти? И сам он хочет ли, чтобы ритуал сработал? Определенно да... и нет. Тонкий малодушный голосок звучал где-то в глубине души. Жестокая ирония судьбы: выбор между своей жизнью и жизнью множества других людей. Странно, но голова Драко оставалась абсолютно ясной - он все-таки не сомневался. Приход тибетцев в Англию - его вина, а значит, ему и решать эту проблему. И, войдя в камин в Атриуме, Малфой аппарировал в ООИНК. Сон мог еще немного подождать. *** Гермионе казалось, что за эту ночь она выплакала все слезы, которые отведены ей до конца жизни. Лицо ее словно осунулось, и теперь глаза занимали большую его часть. Собираясь с утра на работу, она воспользовалась всеми десятью советами из пресловутого журнала - никто не должен был знать детали ее мелодрам, особенно на работе. Ее руки интуитивно вынули из шкафа то самое зеленое платье на молнии - одежду, в которой она была последний раз счастлива. Уже направляясь к двери, Гермиона заметила на полу в гостиной остатки бутербродов и осколки тарелки - следы ее вчерашнего отчаяния. Девушка присела на корточки и начала собирать их руками, словно отсутствие магии делало этот процесс честнее, реальнее. Кап. На тыльную сторону ладони упала слеза. Она смахнула ее яростно, вложив в этот жест немало силы. Прекрати! Прекрати, черт тебя побери! Все сделано правильно! Успокойся! Ты сильная, выдержишь. Только не думай, не грузи себя сейчас. Дай себе время оправиться! Если надо - беги из дома, ночуй на работе. Только отвлекись! Пристроив мусор в корзину, Гермиона отправилась на работу, стараясь сосредоточиться на реальной проблеме - на Нарциссе. Голова была тяжелой и при этом странно пустой, как и коридоры в утреннем ООИНК. Девушка направилась прямиком к себе в кабинет и принялась шагами измерять его. Появилось странное чувство, будто ответ где-то рядом, но она никак не может ухватить его. И тут в дверь постучали. Дернувшись, Гермиона посмотрела на часы: двадцать минут восьмого. Кто мог прийти в такую рань? Рон..? - Войдите, - дрогнувшим голосом проговорила она. Вошел Драко Малфой. - Привет. Видел, как ты входила в отделение. Есть новости? Гермиона потупила взгляд и отрицательно покачала головой. Вот он... Тот, кто разрушил ее мир, тот, кого она так ждала. А ей и нечем его порадовать. Но что это? Темные тени под глазами, болезненный вид. И этот взгляд... Драко прикрыл за собой дверь в нерешительности. Другого ответа он, признаться, и не ожидал. Как бы ни надеялся. А его горло вдруг пересохло от вида этого лица, на котором, казалось, были одни глаза. Все иные страхи выветрились из его головы от одного лишь взгляда на нее, от одной мысли, что он ее может больше никогда не увидеть... И Драко бросило в жар. Будто тумблер вдруг щелкнул в его голове, складывая, наконец, картинку, которую он тщился собрать долгие годы, объясняя все странности, которые порой выводили из себя. Получается, еще ребенком он испытал к ней столь сильное чувство, что не найдя иного выхода, выливал его наружу волнами ненависти, готов был кричать об этом на каждом углу, без устали, день за днем, позволил ей одной-единственной безнаказанно ударить себя... Все эти годы он жил, любя Грейнджер, сам не понимая этого... Вот что толкнуло его тогда позвать ее пить с ним кофе на рассвете, а потом в том туалете... Вот почему это был лучший в его жизни секс, стерший всех других девушек из памяти. Вот почему он чувствовал себя так рядом с ней. Кроме нее, он никогда не любил ни одну девушку... И сейчас только Мерлину известно, как это ошеломляющее осознание отразилось на его лице, сколько он уже молчит, ошарашенный своим открытием. Только вот ее глаза округлились, и в них явно читался... испуг? Гермиона медленно обошла стол ему навстречу, не решаясь что-то сказать. Лицо Малфоя так резко поменялось, словно он получил сзади удар конфундусом. Его серые глаза смотрели в никуда, а сам он застыл как вкопанный. Она сама замерла в паре метров от него, оперевшись на стол, не зная, что предпринять. Он был так холоден тем утром, так сух, словно и не было того волшебства между ними. А может, оно вообще существовало только для нее? А потом и вовсе не появлялся. Даже Нарциссу не навещал. И хоть ее сердце рвалось ему навстречу, Гермиона пыталась удержать себя в руках. Три бессонные ночи и весь этот хоровод мыслей... Она не должна, она не может... И вдруг его взгляд ожил, заметался по ковру и, спустя всего пару секунд, впился в ее карие глаза. Гермиону словно водой окатило, низ живота сладостно заныл, не отдавая себе отчет, она сделала навстречу Малфою два быстрых шага, скорее почувствовав, чем увидев, что он стремительно бросился к ней. А в следующий миг она уже запрыгнула к нему на руки, обвив его талию ногами, зарываясь руками в его волосы. Он целовал ее неистово, словно желая получить компенсацию за все эти годы ложных убеждений, желая впитать ее в себя, почувствовать себя любимым ею. Она вжималась в него, млея от силы его рук, впивающихся в ее попу, ощущая, как он напрягся внизу буквально за считанные секунды, желая, чтобы он был внутри, чтобы двигался там... Малфой отнес ее к столу, не убирая левой руки с попы Гермионы, правой он махом снес все с ее стола. Бумаги ворохом разлетелись по ковру, на него же с глухим стуком упали книги, истории болезней, фарфоровая сахарница, ваза с печеньем, чашка недопитого кофе, сверху разлились чернила, но они этого даже не заметили. Драко посадил Гермиону на стол и, оторвавшись от ее губ, дернул вниз молнию на ее платье, его створки распахнулись, открывая ему вид на ее новенькое молочное белье - тонкий лиф и красивые кружевные трусики. Откинувшись назад на присогнутые руки, Гермиона упивалась произведенным эффектом: его взгляд обшаривал каждый сантиметр ее фигуры, практически не прикрытой тонкой материей, а дыхание замерло. И Гермиона неожиданно выдохнула вслух: - Я хочу тебя. Взгляд Малфоя метнулся к ее лицу, и он шумно втянул воздух через ноздри. Шустро просунув палец под кружево между чашками лифа, он притянул ее к себе. Не то кусая, не то целуя ее шею, Драко шептал: - Безумие... Я сейчас так трахну тебя... Черт. Гермиона вся обратилась в огромную мурашку, не представляя, можно ли хотеть человека сильнее. Ее влагалище пульсировало, изнемогая от желания, она протянула руки к его ремню, запрокидывая голову назад, прикусывая нижнюю губу, издавая громкий сладостный стон. Малфой снял ее со стола и поставил на пол, резко повернув к себе спиной. Он взял ее за шею и нагнул к столу, стаскивая с ее плеч платье. Гермиона чуть присогнула ноги и, медленно распрямляя их, потерлась попой о его ширинку. Драко задышал еще громче, сгреб в кулак кружево трусиков на ее бедре и резко разорвал его. Просунув руку между ног Гермионы, он сделал несколько тягучих движений, гладя ее по нижним губам через кружево, а затем дернул разорванное белье вниз. Дыхание Гермионы замерло, когда она осталась только в лифчике и туфлях, изнемогающая от желания. Щелкнула пряжка ремня, а в следующую секунду он уже был внутри. Все в Гермионе сжалось, желая удержать его, но при этом ощущать, как он двигается внутри. И он подался немного назад, а затем резко вернулся внутрь до самого конца. И снова назад. Его движения были мощными и быстрыми, но пальцами рук он нежно гладил ее спину вдоль позвоночника, ее попу. Гермиона стонала и царапала ногтями поверхность стола, желая, чтобы это никогда не закончилось. Малфой вдруг слегка замедлил темп, сжал ягодицы Гермионы в своих руках и растянул ее, а затем и вовсе вышел. Девушка замерла, не понимая, чего ей хочется больше: чтобы он немедленно продолжил или немного растянул это сладостное неведение того, что будет дальше. Ее судорожный вдох, когда он наклонился к ней и, едва касаясь, повел языком вдоль ее позвоночника вверх, наваливаясь на нее. Освободившимися руками он поспешно скидывал свою одежду. Дойдя языком до застежки лифа, он прикусил ее, слегка оттянул и отпустил, заставив ее судорожно сглотнуть. Затем зарылся левой рукой в ее волосы, а правой легко коснулся нижних губ. Гермиона подалась бедрами навстречу его прикосновению, ощущая кожей затылка его неровное дыхание. А затем он прошептал: - Ты такая тугая, такая влажная... Хочу почувствовать твой оргазм. И вошел в нее сразу тремя пальцами. Гермиона почувствовала, как ее мышцы обхватывают его руку и, застонав, кончила. Привстав, Малфой потянул ее за собой, подхватил на руки, словно пушинку, и, обойдя стол, опустил Гермиону на высокий ворс ковра. Сев рядом с ней на колени, он просунул руку ей под спину, расстегнул застежку на лифчике и, стянув его, отбросил в сторону. Все это время она рассматривала его нагую совершенную фигуру, дивясь тому, как он красив, удивляясь, что она совершенно не испытывает стеснения сейчас, оставшись перед ним в одних туфлях. Малфой окинул ее взглядом и, нагнувшись, запечатлел на ее губах глубокий поцелуй. Его горячность заставила соски Гермионы напрячься еще сильнее. Драко разорвал поцелуй и быстрыми прикосновениями губ начал спускаться по ее шее, груди, животу, дальше вниз. Ее спина прогнулась, когда он языком коснулся ее клитора и, едва касаясь, не спеша обвел его. Такого у Гермионы еще никогда не было. Его дыхание там внизу холодило ее влажные губы, а внутри под кожей горел пожар. Он целовал ее там, гладил пальцами и сжимал кожу ее бедер, а она запустила пальцы себе в волосы и прикрыла глаза, полностью отдавшись этим ощущениям, не давая себе глянуть вниз, чтобы не смутиться того, что там происходило. Драко будто почувствовал, что она вот-вот опять кончит, он прекратил свое занятие, проскользил руками по ее ногам, скинул лодочки, а уже через мгновение подтянулся вверх и дотронулся ладонью до ее шеи. Гермиона открыла глаза и посмотрела на него, млея от полного желания взгляда, утопая в нем. Малфой взял свой член и потерся его головкой о ее клитор. До предела натянутое, набухшее влагалище жадно ждало продолжения, сохраняя напряженность, нагнетенную его языком. Он опустился на нее, вдавливая своим весом в ковер хрупкое тело, и опять оказался внутри. Но в этот раз все вновь было по-другому. Замерев в ней, Малфой перенес свой вес на левый локоть, правой ладонью погладил ее шею, неотрывно смотря ей в глаза, а затем поцеловал ее, медленно, глубоко, с удовольствием, и так же не спеша начал двигаться в ней. Правой рукой он оглаживал ее грудь, бедро, шею, не отрывая губы от ее губ. Все его прикосновения были такими нежными. Гермиона обвила его ногами, одной рукой нежно гладила по спине, пальцами другой хаотично водила по стальным мышцам на груди и вся растворялась в этом сводящем с ума поцелуе. Она чувствовала подкатывающий оргазм и ощущала, что и он напрягся и набух в ней еще больше. В момент ее наивысшего наслаждения он не сразу отпустил ее губы, заставив промычать громкий стон в поцелуй, отпуская ее рот, наслаждаясь видом того, как замерло ее дыхание, как она откинула голову назад в экстазе, жадно впитывая ее, пытаясь запомнить в мельчайших подробностях, и, наконец, сам позволил себе достигнуть пика. Гермиона открыла глаза, выныривая в реальный мир, только когда Малфой соскользнул с нее, перекатываясь на спину. Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала, как он дотянулся до своих брюк и извлек из кармана волшебную палочку. Направив палочку на ближайший лист бумаги, валяющийся на ковре, Малфой беззвучно подозвал его и трансформировал в темно-синий мягкий плед, который медленно опустился, прикрывая их нагие тела. Повернув голову, парень посмотрел на Гермиону, просунул руку под ее плечи и аккуратно притянул к себе. Нерешительно, млея от этого нового необычного ощущения, она медленно опустила голову ему на плечо и прижалась к нему всем телом, вдыхая аромат его парфюма, его кожи, греясь от исходившего от него тепла. Молчание. Драко закинул свободную руку за голову и устремил взгляд в потолок. Неужели этому всему суждено разрешиться вот так? Познав то, что ты только что познал, ты должен теперь встать и уйти, понимая, что больше ее в твоей жизни не будет. В твоей жизни ничего больше не будет. Так-то, Малфой! Занавес! Ну и пусть! Лучше так, чем прожить всю жизнь, не узнав все это. Сгорать - так ярче всех. Уйти молодым... И вообще с чего ж это ты взял, что в другом случае могло быть иначе? Ты и она?! Не смеши, Малфой. Не смеши. И прекрати вдыхать ее аромат! Вставай и уходи, пока не ляпнул ничего лишнего. Иди! Ладно, десять минут, потом пойдешь... Спустя, казалось, всего мгновение, Малфой мягко перекатил Гермиону на спину, вытащил руку и, встав, начал одеваться. Девушка приподнялась на локте и наслаждалась его грациозными движениями. А потом в ее душе вдруг появилась необъяснимая тревога. Что-то в его лице было настораживающее, какая-то печаль. Такого выражения лица не должно быть у человека, которому только что было так хорошо. А ему было! Она точно это знала! Одевшись, Малфой присел рядом с ней на корточки и, по-прежнему молча, посмотрел ей в глаза. Она нахмурилась, и он кончиком указательного пальца легонько погладил ее наморщившийся лоб. Казалось, он собирается с духом, чтобы что-то сказать, но все никак не решается, и это сжало сердце Гермионы ледяным кулаком. Дело плохо, раз он не может решиться... Глубоко вздохнув, Малфой отвел взгляд и резко встал. Несколько быстрых шагов к двери. Она вскочила вслед за ним и тихо: - Драко. Звуки его имени пригвоздили Малфоя к полу, когда он уже успел дотронуться до ручки двери. Не в силах побороть себя, он обернулся и опять встретился с ней взглядами. Она стояла в паре метров от него с растрепанными волосами, широко распахнутыми глазами, прижимая к груди наколдованный им плед так, что побелели костяшки на пальцах. Дрожа так, как будто в этой комнате вдруг наступила лютая зима. Она была так прекрасна, глядя на него глазами испуганной, ничего не понимающей лани, что ему захотелось запечатать дверь изнутри и навсегда остаться здесь с ней. Но он не мог. Молчи. Только молчи! Кому от твоих слов станет лучше? Вот она, твоя проверка на вшивость. Докажи, что ты изменился, докажи, что ты - не твой отец. Иди. ИДИ! Но не в силах уйти молча, пересохшими вмиг губами он тихо проговорил: - Ты не должна быть с ним. Что он сможет дать тебе? Ничего! - А ты? - что это за дрожь в ее голосе и... слезы? - А я... еще меньше. И невероятным усилием воли Драко Малфой заставил себя повернуть ручку двери и выйти навстречу своей смерти.