Печальное попадание

Мила застыла у окна. Жизнь казалась все более ужасной и бесполезной. Глухая тоска грызла душу. Отчаянно хотелось домой, но дома уже нет. Лежа на широченной кровати, целую ночь она думала. И вспоминала семью. Родителей, сварливую покойную бабушку, противных одноклассников, безразличных одногруппников, приятного соседа, с которым можно было поболтать. И вот теперь всего этого не будет. Никогда. Противное, вязкое слово застряло в душе, обволокло мысли, нырнуло в душу. Она никогда не вернется домой, оставаясь в этом аду. Никогда не увидит родителей. Никогда не пойдет в знакомый до каждого камешка парк. Никогда не заведет новых друзей. Никогда не влюбится. Никогда не родит детей. Потому что уже не сможет. Она полночи прикидывала свой календарь и по всему выходило, что все сроки давно вышли, а женских дней не наступало. Но не было и других признаков, которые женщины знают наизусть с самой юности. А значит операция действительно удалась. И шрам на животе означает одно — она больше не женщина. Она просто ходячий кусок мяса. Ест, пьет, спит… и все. Собственная ущербность больно ударила под дых, и девушка заплакала. Лазурное небо безразлично светилось чистотой, редкие птички мелькали рядом с окном, цвело пышными красными цветами какое-то дерево внизу, а ее душа рвалась от боли. Теперь уже точно все. Она в аду, это правда. Но выход есть всегда. Мила вскочила на подоконник, рванула раму, но та не поддалась. Отчаянно скрипнула ручка, девушка налегала всеми своими силенками. Зачем ей жить, если жизни больше нет? Если она осталась сухим деревом, если перед глазами каждую ночь стоит проклятое ненавистное лицо, если ее терзают кошмары во сне и наяву? Зачем быть бесполезной прихлебалкой не пойми кого? Рама скрипнула и, наконец, подалась, открываясь внутрь. Мила повисла на ручке и задергала ногами в воздухе. Она оглянулась, но служанка и тот странный зеленый куда-то вышли. Вот и отлично. Девушка поставила ноги на подоконник и вдохнула густой, насыщенный сладким запахом цветов воздух. Жара набросилась на подставленные лицо и руки. Солнце палило беспощадно, неужели это действительно ад? Такой простой и сложный одновременно? Демоны, крылатые красивые ублюдки, насильники, уроды? Мила сделала малюсенький шаг вперед, заглядывая, что же там внизу, за подоконником. Хорошо бы камень или бетон… Тогда можно убиться сразу. Но внизу зеленели кусты. Какая-то сволочь насадила кустов. Зеленые пятна раздражали, но раз уж так… Нога зависла в воздухе. Всего лишь шаг, но как же это трудно… Трудно решиться. Впрочем ладно, терять больше, чем она потеряла, нечего. — Ты чего удумала, паршивка?! — ноги Милы были схвачены, сама девушка втащена в комнату. Запястье болезненно ободралось об деревянную раму, кровь закапала на подоконник и пол.

***

Лэртина как раз добыла кровать для нового подопечного и отгородила ему кусок гостиной для личных нужд. И тут сигналка завыла прямо в мозг — кто-то ворвался через окно. Но кто мог подумать, что эта дура соберется выпрыгивать наружу! Демоница чуть не обратилась от страха, думала сердце остановится. Но все обошлось. Девчонку они привязали, она обработала ранку, Эртис наглухо законопатил магией и гвоздями окно в спальне и собирался от души заколотить остальные окна. Кто мог подумать, что девчонка окажется настолько невосприимчивой, что без проблем пройдет самое сильное охранное заклинание? Да и вообще, кто мог подумать, что она захочет выпрыгнуть из окна? Не зря было то затишье, ой не зря. Женщина хлопнула дверью, припечатала заклинанием и буквально свалилась на стул. Паршивая человечка чуть не лишила ее благословенного покоя! — Вот видишь на что ты подписался, — грустно ответила она и достала из буфета бутылку вина. Не самое лучшее, но для снятия стресса сойдет. — Не думал, что… Повелительница… на такое способна, — честно признался паренек, откидывая упрямо падающую на глаза челку. — Дай сюда, — Лэртина добыла из шкатулки пару заколок и помогла парню справиться с непокорными волосами. — Как видишь, способна. Об этом — молчок! Чтоб ни одна собака не узнала, понял меня? — Спасибо. Понял, — кивнул Эртис и быстро глотнул из предложенного бокала. Отличная непыльная должность чуть не накрылась ржавым тазом, а искать что-то еще парень откровенно боялся. Трое вельмож ему уже намекнули, что хотят видеть его отнюдь не охранником. Служанка достала из кухни несколько свежих булочек и сунула пышную пахнущую пряностями сдобу новому телохранителю. — Ешь, болезный. Авось тут сможешь дорасти до чего-то путного. И тренируйся с теми обалдуями внизу, тебе полезно. Оружие хоть дал тебе этот козел безрогий? — Дал конечно, — демон ловко вытащил из подпостранства полуторный острый меч. Лезвие ослепительно заблестело на солнце, Лэртина довольно хмыкнула. — Ну хоть не придворная ковырялка в зубах. Лэртина все сидела и думала, глядя на опустошающего поднос «телохранителя». Если на человека не действует магия, то придется изобретать безмагические способы удерживания Повелительницы в живом виде. Демоница окинула взглядом столовую — следует убрать куда подальше ножи, вон туда, в самый верхний шкаф самое то. Все режущее, колющее, все, что можно проглотить, чем отравиться. Она поднялась, прошлась по шкафам, отыскала специи и выбросила их из пока еще не заколоченного окна. Надо оставить только форточку, такую маленькую, чтоб эта пигалица не пролезла. К своему огромному сожалению служанка знала — если кто-то захочет покончить с жизнью, он найдет способ. Нужно убрать все веревки и проверить ванную. Купаться мелочь теперь будет сугубо в ее присутствии и пусть только попробует утопиться! Демоница решительно отправилась в ванную и добросовестно проинспектировала все мыла, шампуни, духи, тщательно запоминая, чего и сколько было во флаконах. Придется следить и за этим, с девчонки станется нахлебаться этой пенящейся дряни. Помереть не помрет, но посидит на унитазе, икая мыльными пузырями… На секунду служанке даже захотелось, чтоб ее подопечная так и поступила. Вот посидит на толчке, подумает, хочет она жить или нет.