***
Открыв глаза, я сразу увидела Финрода. А я-то подумала, что его приход был сном! Кажется, он еще спал, и я, не таясь, рассматривала его. Волосы слегка растрепались, и длинная прядь спадала на лицо, даже в рассеянном утреннем свете сверкая насыщенным золотом. Мне безумно, до покалывания в кончиках пальцев, захотелось прикоснуться к его волосам. Я даже почти сделала это, но вдруг заметила, что Фелагунд уже открыл глаза. Будто обжегшись, я отдернула руку, завернулась в одеяло, как в кокон, и замялась, не зная, что сказать в свое оправдание. — Извини. — За что ты извиняешься? — Фелагунд ласково улыбнулся. — Я думала… То есть, я хотела… — слова путались, как и мысли. — Твои волосы… — Поразительно. Ты не испугалась оказаться в сердце битвы и бросить вызов Саурону, а меня боишься? — прозвучало это как шутка, но взгляд его был серьезен. — Не боюсь, — все же справилась с голосом я. — Просто хотела поправить. — Я весь в твоем распоряжении, — полушутя отозвался он. — Вот, растрепались. — Дрожащей рукой я отвела волосы с его лица. — Золотые, — добавила я совсем тихо, но он, кажется, услышал, так как его скулы окрасил легкий румянец. — Эруанна, — прошептал он и, не спуская с меня пристального, почти гипнотического взгляда, потянулся ко мне. «Соблюдать дистанцию! Соблюдать дистанцию!» — забилось где-то на задворках моего сознания, но я замерла, как кролик перед удавом, не в силах не то что отстраниться, даже просто пошевелиться, лишь в смятении смотрела на Финрода. Легко, словно крылья бабочки, его теплые, нежные губы коснулись моих. Мое сердце, казалось, пропустило удар, а потом забилось с утроенной силой, голова закружилась, а по спине толпой побежали мурашки. Даже через одеяло и сорочку я почувствовала жар его тела и рук, когда он крепче прижал меня к себе. Вцепившись в его рубашку, как утопающий хватается за соломинку, я чувствовала одновременно блаженство и сильное смущение, как вдруг… «Там старшие сыновья Феанора хотят…» — в комнату буквально вломился Миримон. Мы с Финродом, словно застигнутые на месте преступления, со смущенным видом отскочили друг от друга, при этом я умудрилась рухнуть с кровати и завозилась на полу, борясь с одеялом. Подняться не получалось, а оставить одеяло я не могла, поскольку перспектива остаться в одной сорочке меня нисколько не радовала. Фелагунд поспешил мне на помощь, а Миримон наблюдал за нами с широкой ухмылкой на морде. — Похоже я не вовремя, — хитро прищурившись, произнес он уже вслух. — Ты не забыла, что договорилась сегодня поговорить с Маэдросом и Маглором? Они ждут. Я спровадила Финрода с Миримоном из комнаты и пыталась привести себя в порядок и успокоиться. Щеки алели, как маков цвет. Это же надо, как невовремя появился волк! Да и вообще, я ведь собиралась соблюдать дистанцию с Финродом, а что получилось? Я снова задумалась о Владыке Нарготронда и его поцелуях, пришлось одернуть саму себя. Так, Феаноринги… Они уже ждут, а я еще не знаю, что делать с ними и их проклятыми камушками! Ящик Пандоры, эльфийский вариант, блин! Наизобретал Феанор приключений на свою… кх-м, голову, да и не только на свою. Не мог чем-нибудь более безобидным увлекаться? Хоть крестиком вышивать! На минуту я представила себе его и сыновей за вышиванием и расхохоталась.***
Собравшись с духом, я покинула свою комнату и отправилась на встречу с сыновьями Феанора. Вскоре ко мне присоединился Финрод. Феаноринги ждали. Рядом с ними стоял кувшин, видимо, с вином, в руках у каждого была чаша. Маэдрос медленно пил, а Маглор задумчиво смотрел в чашу, будто надеясь увидеть там будущее. Когда мы вошли, они приветствовали нас и старший без лишних предисловий спросил: — Ты можешь помочь нам хоть частично исполнить Клятву? Мои братья потребовали камень у Тингола, но он ответил, что Сильмарилл забрали Лютиэн и смертный. — Берен, — буркнула я. — Они оба теперь смертные. — Лютиэн и Берен, — покладисто согласился Маэдрос. — Правда, некоторые из нас не верят, что это правда и хотят проникнуть в Дориат. — Я бы посмотрела как эти «некоторые» будут таранить лбом Завесу Мелиан, — не сдержавшись, съязвила я, догадываясь, кто мог такое предложить. Маэдрос промолчал, а вот Фелагунд посмотрел на меня весьма укоризненно. Устыдившись, я добавила.– Тем более, что им ответили чистую правду. Принцесса забрала камень с собой. По моей просьбе. В ответ на вопросительный взгляд братьев Финрод кивнул, подтверждая, что камня в Дориате нет. — По твоей просьбе? — Маэдрос вперил в меня испытующий взгляд. — Ты хочешь забрать камень себе? Маглор пока молчал, но поза его выдавала напряжение. Было видно, что возможность конфликта с «посланницей Валар» его совсем не радует. — Не нужен мне ваш Сильмарилл, просто не хочу чтоб из-за него кто-то пострадал, — я тяжело вздохнула. — Как было бы проще, если бы Феанор согласился отдать камни Йаванне, чтоб оживить Древа! — Но они Творение отца! — горячо возразил Маэдрос. — Да, только он забыл, что свет, заключенный в них, ему не принадлежал, а без него они были бы всего лишь стекляшками! — огрызнулась я. Да что же такое?! Если бы можно было дать самой себе пинка — я бы это сделала! Надо держать себя в руках! Предвзятое отношение к Феанорингам, вкупе с моим характером, грозили привести наши переговоры к глобальному провалу. А ведь я сама согласилась поговорить с ними о камнях, значит, нужно успокоиться и что-то придумать. — Не тебе осуждать нашего отца! — Было видно, что Маэдрос раздражен, но, в отличие от меня, он умел держать себя в руках. Правда, у него, в отличие от меня, были столетия для практики. — Хотя возможно в чем-то ты и права… — Мы не сможем отступить от Клятвы, — тихо и печально заговорил молчавший до сих пор Маглор. — Нам и так с трудом удается сдерживать братьев, которые считают, что даже еще одна резня не будет слишком высокой ценой за камень. Думаю, принцессу и ее супруга они не тронут — они ведь теперь смертные, достаточно просто подождать, но если Сильмарилл попадет к кому-то еще… И лучше им не знать о твоем участии в судьбе камня. Я почувствовала как глаза защипало от подступивших слез. Ну как Феанор мог из-за каких-то камней, пусть хоть трижды распрекрасных, обречь своих сыновей на такое? Высказать бы ему все! Правда, боюсь, что если бы мне это удалось, то меня бы и Эру вряд ли спас… — Давайте сделаем так: я в ближайшее время подумаю, что делать в этой ситуации, и дам вам знать. Хорошо? — Это все, на что меня хватило в этот момент. От мыслей, большинство из которых крутились вокруг ситуации с проклятыми каменюками, страшно разболелась голова. — Мы будем ждать вестей. Только, пожалуйста, поторопись, — сказал на прощание Маэдрос, и братья ушли, оставив нас с Фелагундом. — Что с тобой? — спросил Финрод, заметив мой усталый вид. Он не стал обсуждать то, как я себя повела с Феанорингами, но, как ни странно, от этого совесть начала меня мучить еще сильнее. Это отчасти и подтолкнуло меня к принятию решения. — Голова разболелась, — вздохнула я. Подойдя ближе, он на мгновение приложил руку к моему лбу, и я почувствовала, как боль отступает. — Спасибо, — от души поблагодарила я. — Миримон, ты сможешь найти Берена и Лютиэн? — Думаю, да. — Когда с нами был Фелагунд и разговор касался всех, волк отвечал вслух. — Только не знаю сколько времени это займет. По слухам, они ушли на юго-восток, в Оссирианд. — Отвезешь Лютиэн письмо, думаю, нужно отдать камень Маэдросу. Будем надеяться, что они с братьями не поубивают друг друга за право обладать им… — У них тяжелый характер, но они не переступят через кровные узы, — попытался успокоить меня Финрод. — Хорошо бы ты оказался прав. Надеюсь, обладание одним Сильмариллом их немного успокоит, облегчив бремя Клятвы. В любом случае нельзя, чтобы камень вернулся в Дориат. Написав письмо, я прикрепила его к шлейке Миримона. — Береги себя. — Сдерживая слезы, я обняла зверя и почесала за ухом. — Я буду скучать. Лизнув меня в щеку и махнув на прощание пушистым хвостом, волк умчался. Я настолько привыкла к общению с Миримоном, что после его ухода совсем загрустила. Чтобы отвлечь меня, Фелагунд предложил прогуляться. К моему удивлению, к реке мы не поехали, вместо этого углубившись в горы. Лошади шли бок о бок, так что можно было поговорить. — Куда мы едем? — Я с любопытством косилась на сумки, перекинутые через спину Орикона и большую плетеную корзину, которую держал перед собой эльф. — Это сюрприз, — улыбнулся Финрод. Через некоторое время он попросил меня закрыть глаза. После того, как я выполнила его просьбу, он взял повод моего коня и мы двигались еще около получаса. Я честно пыталась держать глаза закрытыми, но иногда все же пыталась подсмотреть. Ну ведь интересно же! Словно чувствуя это, Фелагунд напоминал мне, что глаза открывать пока рано и я, вздохнув, закрывала их снова. Наконец мы остановились, и он спустил меня со спины Алкара. — Открывай, — наконец разрешил он. Мы были в небольшой, залитой ласковыми золотистыми лучами солнца, чашеобразной долине, густо устланной зеленовато-бархатистым ковром вереска. На темно-зеленом фоне зарослей бросались в глаза большие и нарядные кисти розовато-лиловых и сиреневых цветов. Чуть в стороне журчал хрустальный ручеек, который из-за отражавшихся в его воде цветов казался аметистовым. Ровный гул пчел, мелькание радужных крыльев многочисленных бабочек и головокружительный медвяно-терпкий аромат довершали образ места, представшего перед моими глазами. — Потрясающе! — выдохнула я. Внимание привлек Орикон, который, стоя поодаль, с удовольствием хрупал усыпанные цветами веточки, и я рассмеялась. — Так вот почему он получил свое имя? Финрод, усмехнувшись, кивнул и достал из сумок покрывало и две кожаных фляги. — Я подумал, что ты будешь не против пикника, — улыбнулся он. — Спасибо, — я восхищенно озиралась. — Удивительное место! — Рад, что тебе нравится, я люблю бывать здесь. Мы расстелили покрывало, и Финрод отошел к сумкам, а я, захотев пить, присела на край, взяла наугад одну из фляжек и сделала большой глоток. Упс! В ней было вино. После того, как я, утешая Ксюшу, напилась коньяка, алкоголь из своей жизни я исключила. Что же делать? Выплюнуть? Тогда увидит уже возвращающийся эльф, так что вариант остается один. Темно-красное, сладкое и бархатистое эльфийское вино с нотками лесных ягод было удивительно вкусным. Алкоголя я не почувствовала, будто пила компот. — В этой вино, но воду я тоже взял, — сказал Фелагунд, заметив флягу в моих руках. Он принес корзину, в которой была посуда и много еды. Я сделала жест рукой из серии «уже не важно». — Никогда такого вкусного вина не пробовала. — Я думал, ты не пьешь вино, — усмехнулся он. — Мы как-то с подругой коньяка напились, потом было очень плохо. — Что такое коньяк? — Как вино, только очень крепкое. У нее тогда проблемы были, личные, а я ее утешала, вот и… — Вспомнив о подруге, я загрустила. — Расскажешь о своем мире? — Он налил себе вина в одну из чаш. — Тебе налить чего-нибудь? Мы сидели друг напротив друга. — Спасибо, не нужно. Даже не знаю, наверное, это нужно видеть, но я попробую. Наш мир он… Обычный, мне даже кажется, что слишком. Иногда так хочется чудес! Нет магии, нет эльфов, гномов, никого, кроме людей. Много разных технологий, облегчающих жизнь, которые сами выполняют какие-то действия при минимальных усилиях со стороны человека, например, готовят, стирают и так далее. Есть и такие, которые позволяют быстро передвигаться, не используя лошадей и других животных. Правда, у всего этого есть оборотная сторона. Из земли выкапывается и выкачивается все, что только можно, загрязняются почва, вода и воздух, вырубаются леса, уничтожаются животные, исчезают целые виды. Многие люди живут в городах, похожих на муравейники, в коробках многоэтажек. Отношение людей друг к другу становится более равнодушным, даже те, кто казался близкими, предают… — Перед глазами снова всплыл образ плачущей из-за Марка Ксюши. — Некоторые в свободное время сбегают от реальности в мир фантазий. Мы с подругой тоже так делали, представляли себя эльфийками. — От этого воспоминания я улыбнулась. — Теперь ты на самом деле ею стала. — Да, правда, и сама в это не верю до конца… Все время кажется, что проснусь и окажется, что все было лишь сном. — Ты хотела бы проснуться? — Нет! То есть… Я не знаю. Там моя семья. Бабушка, мама, отчим, недавно родились братик и сестренка. Близких друзей, кроме Ксении, у меня не было. — Отчим? — Да, я не знала своего отца, а не так давно в жизни мамы появился Джеймс. — Твой отец умер? — Нет, он… Они с мамой вместе учились, встречались, а потом он уехал. Через какое-то время мама узнала, что беременна. — Уехал, оставив жену? — Финрод, похоже, растерялся, правда, я не понимала почему. — Они не были женаты, просто встречались. Сейчас большинство относятся к этому еще проще. — А ты? — Я всегда была белой вороной, как будто родилась не в то время, все ждала большую любовь… Так что я почти двадцатилетняя старая дева, — хихикнула я. — Ну что все обо мне? А ты сам? — Не думал, что ты настолько юная. — Он явно был удивлен, но все же, усмехнувшись, добавил. — По солнечному летоисчислению мне почти две тысячи триста восемьдесят два года. — Сколько?! — Я с трудом вернула челюсть в ее нормальное положение, а Финрод рассмеялся. От удивления я даже не заметила, что он ответил на мой вопрос лишь частично. — А откуда ты столько знаешь об Арде? — Из книг, их написал Джон Рональд Руэл Толкин. В одной из них и описываются события Первой Эпохи. — Он летописец? — Нет, он писатель, то есть, считается, что он писал о мире, который сам придумал, хотя теперь я думаю, что, возможно, и он бывал здесь… — Обо мне там тоже было написано? — тихо спросил Фелагунд. — Да, — ответила я и по его взгляду поняла, что он ждет подробностей. — В книге ты умер в подземелье Тол-ин-Гаурхот, убив волколака, пришедшего за Береном. — Ты изменила предначертанное, — голос Финрода звучал глухо. — Тут многое не так, — быстро заговорила я. — Многие из тех, кто по книге умер — живы! Некоторое время он молчал, сосредоточенно глядя на меня. — Странный мир. Кажется похожим на Арду и, одновременно, совсем другой, — наконец заговорил Фелагунд. — Хотя и у нас некоторые атани имеют весьма свободные взгляды на… в каких-то вопросах, — поправился он. — Я благодарен, что ты смогла открыться мне. — В смысле? — не поняла я. — Я подумал, что ты намеренно открылась… Разве нет? — Ой! — Я почувствовала приливший к щекам и ушам жар. Кажется, от вина или от воспоминаний, но мой разум все же открылся для него. Не то, чтобы я была против, но это было как-то неожиданно и неловко. — Извини, я как-то не думала, что можно опьянеть от глотка вина. — Тебе не за что извиняться. «Еще как есть!» — я вспомнила, как разглядывала его дома, когда он вышел из душа, и потом, в комнате. Интересно, это он тоже увидел? — И как? — Он улыбнулся так, что я почувствовала себя мороженым, забытым на летнем солнцепеке. — Ч-то как? — немного испуганно вскинулась я. — Как зрелище? — с улыбкой полюбопытствовал Финрод, окинув меня лукавым взглядом. — Ой! — Прости, ты очень громко это подумала, — рассмеялся он. — Говоришь прямо как Миримон, — проворчала я. Казалось, что если я еще хоть чуть-чуть покраснею, то просто вспыхну как пучок сухой травы и сгорю. Интересно, а можно как-нибудь прекратить изучение Финродом содержимого моей головы? — Достаточно просто захотеть, я ведь рассказывал. Ты можешь закрыться от меня, от группы или вообще ото всех, — подсказал он. В его голосе мне послышалось огорчение, и я отказалась от этой мысли, по крайней мере пока. — Дело не в тебе, просто для меня это… странно. — Я понимаю. Просто не смог упустить возможности узнать тебя получше. Ты не обижаешься? — Не обижаюсь. А я могу так же? — Конечно, — он улыбнулся. Я увидела Валинор и наши встречи у озера, которые я считала сном. Исход и путь через льды. Должно быть, я побледнела, так как Финрод бросил на меня обеспокоенный взгляд и видения тут же изменились. Строительство Нарготронда, встреча с людьми, приход Берена и пробуждение в моей квартире. Никаких битв и других тяжелых моментов я больше не видела. Я несколько раз моргнула, приходя в себя от увиденного. — С тобой все в порядке? — В его взгляде все еще было беспокойство. — Да, прости, — тихо ответила я. — За что на этот раз? — усмехнулся он. — Тебе должно быть было тяжело вспоминать все это, особенно то, что я не увидела… — Вечная память, — задумчиво проговорил Фелагунд. — Порой не знаю, дар это или проклятие… — Все-таки осанвэ это что-то невероятное, — медленно произнесла я, пытаясь описать свои ощущения. — Будто видишь мир глазами собеседника, просто потрясающе! — Да, — согласился он, неотрывно глядя на меня. Я смутилась и перевела разговор, снова рассказывая ему о нашем мире.