***
«Урок закончен, можете быть свободны. Не забудьте, что завтра мы идем на фестиваль в честь Чусока», — услышав звонок, который оповестил об окончании занятий, учитель закрыл учебник и стал стирать с доски написанные им за урок формулы, чтобы помочь дежурным побыстрее убрать класс. Небольшой городишко, на который открывался вид из окна, был целиком погружен во все тона, находившиеся между желтым и красным. Несмотря на конец сентября, небо все так же тепло светилось голубым, как бывает обычно в самый разгар лета. Хичоль так бы и остался сидеть за партой, погруженный в свои мысли, завороженно наблюдая за опадающей листвой деревьев за окном, если бы в тот момент его не отвлекла тряпка, не особо нежно брошенная ему в макушку. — Ким Хичоль, добрый день. Гет ап энд гоу аут, — запрыгнув на стол напротив Кима, чуть не снеся пару стульев и парт рядом, Гонхи сложил ноги прямо перед носом Хичоля, тыкая правым ботинком ему в плечо. — Смотрю и вижу, что ты замечтался о Джинён из соседнего класса. Или Чонён? А может… Суён? Хотя нет, она не в твоей вкусе… Момо? — Заткнись, — Хичоль столкнул ноги друга со своей парты и ударил его по уху тряпкой, которая прежде украшала прическу Кима. После пары таких ударов, мальчики были выгнаны из класса, однако это ничуть не испортило внезапно нахлынувшее хорошее настроение, и они продолжали хохотать и пихать друг друга до самого выхода за ворота школы. На улице не было ни намека на дождь или тучи, так что парни скинули свои пиджаки, небрежно их скомкав и бросив в рюкзаки, и наслаждались приятным осенним ветерком, который раздувал волосы Хичоля, делая его похожим на модель школьной формы. В честь трехдневных каникул во время Чусока они заранее договорились с ребятами из параллельного класса провести весь сегодняшний день в зале с игровыми автоматами, так что сейчас они направлялись именно туда. Хичоль был довольно популярен, даже несмотря на то, что это был всего лишь 1 класс средней школы: за ним уже бегали многие назойливые девчонки, часть которых была перечислена ранее, с ним общались старшеклассники, любили учителя. Но вот он сам только Гонхи считал своим настоящим другом. Родственной душой так сказать. Хоть они и познакомились только в этом году, обоим казалось, что они знают друг друга уже лет так 6. На полпути до зала с игровыми автоматами мальчики остановились у небольшого магазинчика, чтобы купить мороженого. Когда они выбрали свои любимые вкусы из всего их изобилия и как только Хичоль приготовился сделать заказ, звук чьих-то приближающихся громких шагов, а точнее бега, отвлек парня, из-за чего тот непроизвольно обернулся. Не успев осознать происходящее, Хи почувствовал, как чья-то голова врезалась в его грудь, а руки с силой сжали худощавое тело. — Хичоль-хён! — два маленьких глаза удивленно глядели на Хи из-под темной челки, а руки еще сильнее сдавили ребра. — Я тут к другу шел и вас с Гонхи-хёном увидел. Гонхи-хён! Внезапно появившийся Кёнхун отлип от Хичоля и, подбежав к парню рядом, тоже заключил того в крепкие объятья. Кажется, от этого ребенка за километр веяло радостью и счастьем, где бы он ни находился и что бы он ни делал. — Привет, Кён! — Гонхи обнял Мина в ответ, одаряя того приветливой улыбкой. Удивительно, что даже при всей похожести их с Хичолем характеров, Гонхи, в отличие от Кима, и в правду любил Кёнхуна как своего младшего брата. Бывало такое, что Гонхи приходил в гости к семье Ким, а Кёнхун оказывался там же, помогая в чем-то маме Хичоля или просто случайно захаживая по какому-нибудь делу. Тогда они вдвоем играли до самого вечера, находясь где-то на своей волне, в то время как Хичоль просто наблюдал за ними, не понимая, к кому из них он ревнует больше. Вспомнив про мороженное, которое они так и не купили, Хичоль развернулся обратно к ларьку и сделал заказ, не подавая виду, что ему очень даже обидно, ведь Гонхи с Кёнхуном смеялись над чем-то между собой, как обычно отгородившись от Хи невидимой стеной. Получив 3 больших вафельных рожка, Ким молча протянул этим двоим по одному, после чего сам начал есть оставленный себе десерт с любимым шоколадным вкусом. Засунув свободную руку в карман брюк и оперевшись спиной о стену ларька, Хичоль рассматривал витрины и вывески на зданиях через дорогу, продолжая делать вид, что совсем не заинтересован в разговоре ребят. — Хичоль-хён! — звонкий голос Мина раздался прямо под ухом Хи. — Хён! Смотри! Хичолю хотелось продолжать делать вид сильного и независимого мужчины, но детское любопытство все же перевесило гордость и заставило парня повернуть голову, после чего его нос угодил прямо в холодный пломбир. Уловив секундное недоумение Кима, Кёнхун, довольный попаданием мороженного прямо в цель, наклонил голову к лицу хёна и, собрав мизинцем с его носа подтаявший десерт, облизал палец, звонко рассмеявшись. — Хён, мне Гонхи-хён сказал, что вы в зал с автоматами идете, а я как раз там с другом договорился встретиться. Сегодня вместе оторвемся, классно же? — казалось, Мин настолько сиял от счастья, что еще чуть-чуть — и асфальт под ним начнет плавится. Хичоль, протирая нос рукавом рубашки, взглянул на Гонхи, изображая на лице немой вопрос, в ответ на который тот лишь одобрительно кивнул. Киму ничего не оставалось, как смирится со своей участью, поэтому он лишь обреченно вздохнул и направился к автоматам в компании уже трех человек. На протяжении всего остального пути Хичоль почти ничего не говорил. Неторопливо доедая свое мороженное, он медленно шел рядом с болтающими о чем-то мальчиками, как обычно рассматривая витрины, дома, деревья, проходящих мимо людей — в общем все, что попадалось ему на глаза. Гонхи с Кёнхуном пытались втянуть Хичоля в свой разговор, но он не проявлял особого энтузиазма, поэтому после пары таких попыток разговорить Кима они оставили парня в покое и продолжили болтать между собой до самой двери в зал с автоматами. Помещение представляло из себя пару небольших комнат, соединенных между собой широкими проходами, которые напоминали что-то похожее на арки. В каждой такой комнате было штук 5 различных автоматов, слегка потрепанных и покрытых тонким слоем пыли, но детей никогда не волнуют такие мелочи, поэтому каждый день к вечеру тут собиралась куча школьников. Через большие окна во всю высоту одной из стен в зал попадало много света, что делало обстановку в помещении особо уютной и приветливой. Накупив полные карманы жетонов, мальчики разбежались по любимым автоматам, стремясь быстрее занять очередь, так как в зал все время заходили все новые и новые любители потратить карманные деньги на гонки со стрелялками. — Хён, ты почти побил мой рекорд! — Кёнхун внимательно наблюдал за бегающими в разные стороны грибами на экране автомата, которых Хичоль расстреливал из пластмассового пистолета. — Вон там, последний! Прищурившись и заправив за ухо вечно спадающие на глаза локоны, Ким прицелился, но в последний момент чуть сдвинув руку в сторону, попал лишь по танцующему кусту, который давал в два раза меньше баллов, нужных для того, чтобы победить тонсена. Обрадованный своей победой, Кёнхун захлопал в ладоши и побежал к другому автомату, где уже подходила его очередь, с криками, что если его не победил Хичоль-хён, то не победит никто. Хичоль облегченно выдохнул, отвязавшись от Мина хотя бы на пару минут, ведь тот уже успел порядком его достать, но где-то глубоко внутри себя все же был рад, что поддался младшему. Вернув пистолет на место, Ким вытащил оставшиеся жетоны из карманов брюк, чтобы посчитать, на сколько игр их еще хватит. — Хичоль! — голос, раздавшийся сзади, заставил парня обернуться. Возле автоматов с газировкой стоял мальчик из параллельного класса и, попивая сладкий напиток, скорее всего уже несколько минут наблюдал за Хи. Распихав пластмассовые монетки обратно по карманам, Ким подошел к парню, надеясь, что тот не станет просить у него и так заканчивающиеся жетоны. — Знаешь, мне вот все интересно, что ты с ним сюсюкаешься? — парень с газировкой кинул взгляд на Кёнхуна, прыгающего возле одного из дальних автоматов, а потом снова посмотрел на Хи. — С Кёнхуном? Не сюсюкаюсь, с чего ты взял? — Хи вставил пару монеток в автомат с газировками и подставил стакан, ожидая, когда он наполнится холодным грушевым лимонадом. — Да не ври, ты нянчишься с ним, как с годовалым ребенком. — парень усмехнулся, сделав пару глотков своего напитка. — Ты же говорил, что он тебя раздражает. Давно бы сказал ему отвалить, да и всё. После секундной паузы, Хичоль раздраженно вздохнул и забрал свой стакан с лимонадом из автомата, избегая сверлящего взгляда парня. Похоже сегодня все сговорились и решили вывести Кима из себя. — Какое тебе дело, с кем я нянчусь? — Никакого, просто напоминаю, что слухи разлетаются очень быстро, — допив свой напиток, парень сжал стакан в руках и кинул его в мусорную корзину. — Так же быстро, как некогда самые популярные, становятся никому не нужными неудачниками. Узнают твои одноклассники, что ты нянчишься с сынком маминой подружки — засмеют, будешь в ряду неудачников вплоть до окончания средней школы. После своей пафосной речи, парень, не желая дожидаться ответа, отошел от Хичоля, скрываясь за мигающей и громко гудящей стеной из игровых автоматов. «И какой в этом смысл? Мы вроде не в дораме, чтобы такие трагедии разворачивать, да и тем более мне абсолютно плевать на мнение окружающих» — раздраженный Ким допил свой лимонад, безжалостно комкая и кидая пустой стакан в мусорку вслед за стаканом странного парня. Заприметив свой любимый автомат с мотогонками, Хичоль решил не зацикливаться на словах человека, с которым он виделся от силы раз десять, и пошел туда, где, к его удивлению, совсем не было очереди. Достав заветную пластмассовую монетку, Хи поспешил запихнуть ее в жетоноприемник. — Хичоль-хёёён! Кажется, если Ким сегодня еще пару раз услышит свое имя у него начнет дергаться глаз, если не уже. Кёнхун подбежал к парню и, просунув руку в его карман, своровал оттуда пару монеток, после чего убежал в неизвестном направлении, кинув на прощание что-то по типу «спасибо, хён, люблю тебя, хён». Скрипя зубами и сделав большой вдох, Хичоль посмотрел в след убегающему Мину, медленно выдыхая и пытаясь сохранять спокойствие. Порывшись по карманам парень обнаружил, что они пусты, а единственная оставшаяся монетка — у него в руке. Хи решил, что единственный вариант — потратить жетон на любимую игру и быстрее пойти домой, пока он еще в состоянии дойти до туда, не убив никого по дороге. Сосредоточив все свое внимание на мотогонках, Хичоль аккуратно вставил монетку в жетоноприемник и положил руки на руль. Подождав 5 секунд…10 секунд…20…ничего. Ким наклонился проверить, не выкатилась ли монетка обратно, но нашел под ногами лишь листок бумаги с надписью «Не работает», который, по-видимому, сдуло ветром от бегающих кругами по залу детей. Уже совсем раздраженный Хи со всей силы пнул пыльную железяку, от чего из автомата донёсся звук укатывающейся куда-то вглубь монетки парня. Не желая ни минуты больше оставаться в этом злосчастном месте, Хичоль схватил свой рюкзак, брошенный на одном из диванов, и, пробубнив недоумевающему Гонхи, что ему надо идти, вышел на улицу. Оказавшись на свободе, Ким остановился у дороги, набирая в легкие свежий воздух, чтобы успокоиться. Часть фонарей вдоль тротуаров уже давно горела, освещая усыпанный золотистыми листьями асфальт, пока солнце медленно скрывалось за горизонтом, обводя верхушки домов и деревьев розоватым контуром. Множество людей, как раз возвращающихся с работы в это время, совсем не портили эту волшебную осеннюю картину, а только приятно дополняли ее звуком ломающейся под их ногами сухой листвы. Поймавший наконец тишину и спокойствие Хичоль прикрыл глаза, пытаясь насладиться атмосферой осеннего вечера. — Хён, подожди! — после хлопка двери, портящего всю долгожданную тишину, за спиной Кима раздался такой же уже издалека знакомый голос. С абсолютно каменным лицом Хичоль обернулся на звук, всей душой желая быстрее отвязаться от тонсэна, придти домой, лечь в мягкую кровать и наконец уснуть самым глубоким сном, каким только может уснуть 12-летний ребенок. С широкой улыбкой до ушей, что никогда не исчезала с тонких губ, Кёнхун буквально вылетел из зала с игровыми автоматами, стараясь не расплескать газировку, которую держал в руке, и поправляя спадающий с плеч рюкзак. — Хён, я с тобой пойду, подожди! — Мин помахал рукой и побежал к парню, не замечая ничего на своем пути, поэтому не удивительно, что в паре метров от Хичоля он с грохотом полетел на асфальт, запнувшись о бордюр и проливая все содержимое своего стакана прямо на Кима. Сжав губы и промычав от боли, Кёнхун, стал медленно подниматься с земли, отряхивая коленки, в районе одной из которых на штанине красовалась новая дырка. — Прости, хён, я не заметил, что тут борд… — Я тебя ненавижу, — безразлично процедив сквозь зубы три жалких слова, Хичоль неподвижно стоял на краю дороги, наблюдая, как из-за впитавшейся жидкости оранжеватого цвета рубашка прилипла к его груди, а излишки газировки тонкими дорожками стекали вниз по брюкам. Мину казалось, будто в гробовой тишине, воцарившейся вокруг парней, слышно было каждый удар об асфальт стекающих со штанов Кима капель. — Я же случайно, Хичо… — Я. Тебя. Ненавижу, — Хи поднял глаза на Мина, резко повторив каждое слово, переходя почти на крик. — Перестань лезть ко мне. Мне плевать на тебя, Кёнхун! И всегда было плевать! Понял? Отвали от меня! Сжав кулаки до хруста костяшек, Хичоль разгневанно смотрел прямо в глаза Мину, которые мгновенно заблестели, наполняясь солёными слезами. Хоть Ким и много раз делал Кёнхуну замечания или игнорировал, но он ни разу за все это время не кричал на него. Хи всегда терпел все его приставания и капризы, хотя временами это и жутко бесило. Но как стакан, в который бесконечно наливали газировку, Хичоль до краев наполнился раздражением и злобой по отношению к Мину, которые в конец концов перелились через края терпения. Смахнув рукавом кофты с пухлых щек дорожки предательских слез, Кёнхун, чуть слышно всхлипнув, кинул на Хичоля последний полный боли взгляд и, опустив глаза, перебежал через дорогу, как можно быстрее удаляясь от парня и этого дурацкого зала с игровыми автоматами. Проводив взглядом растворяющуюся между домами фигуру, Ким побрел домой, медленно приходя в себя и осмысливая только что произошедшее. Листья под ногами хрустели точно так же, как его душа, которая разрывалась от противоречий: Кёнхун жутко достал его, и теперь Хичоль сможет насладиться свободным временем и никем не нарушаемым личным пространством. Теперь он может спокойно играть с Гонхи, не боясь, что Мин снова ворвется и перетянет на себя все внимание друга. Однако все же ему было стыдно за свои слова. Он же совсем не хотел обижать парня, а поддавшись ему сегодня в одной из игр, он почувствовал какое-то странное спокойствие и радость, увидев победные восклицания и счастливую улыбку тонсена. Пока Ким шёл, распинывая сухую листву перед собой и обдумывая случившееся, он даже не заметил, как очутился около дома. Подняв глаза на окна, он увидел горящий свет в комнате Кёнхуна. «Ну хоть до дома дошел, а не убежал куда-нибудь» — с этой мыслью немного успокоившийся Хи, зашел в подъезд и поднялся на свой этаж. Кинув взгляд на дверь в квартиру тонсэна, Ким долго думал, нужно ли зайти извиниться перед младшим или пойти домой и лечь спать, забывая этот день, как страшный сон, но перевесившая все же совесть толкнула Хичоля к двери Мина. Парень поднял палец над звонком, однако ничего не могло заставить его нажать на заветную кнопку. Он переминался с ноги на ногу, придумывая, что скажет тонсэну, когда тот откроет дверь, но опустить палец смелости не хватало. Собрав всю свою волю в кулак, Хи зажмурил глаза и приготовился позвонить. — Хичоля! Дорогой, что ты делаешь? — мама Кима, поднимающаяся по лестнице и нагруженная в обе руки большими пакетами с продуктами, заметила парня, который уже минут 10 околачивался у двери семьи Мин. — Почему еще не дома? По канону сегодняшнего дня снова отвлеченный от своего дела Хичоль оторвался от звонка и, подбежав к маме, выхватил тяжелые пакеты из ее рук. — Я же говорил тебе, что пойду играть на автоматах с Гонхи, поэтому только вернулся. — Ах да, точно. А возле двери ты что делал? И что у тебя с рубашкой? — мама Хи, заваливающая сына вопросами, вставила ключи в замочную скважину и, провернув их по часовой стрелке пару раз, открыла дверь их квартиры, заходя внутрь. — Да не важно уже. Домой зайдем и все расскажу.***
— Капуста, помидоры, огурцы… Возьми еще какой-нибудь торт… Ну, если хочешь, можешь еще сожду захватить. Ты записываешь? — Да-да, еще что-то? — Да все вроде. Возьмёшь мою карту из кошелька. Посмотри у меня в пальто в коридоре. — Мам, да я сам оплачу, не маленький уже, — Хичоль, сложив бумажку со списком покупок и сунув ее в карман джинс, поцеловал нарезающую капусту для салата маму в щеку, и пошел в прихожую. — Позвони Кёнхуну по дороге. Спросишь, может ему тоже чего-нибудь хочется. Ким, надевая ботинок, остановился завязывать шнурки и уткнулся взглядом в одну точку, но, сглотнув, после небольшой паузы ответил. — Да… позвоню… — накинув куртку и взяв данную мамой сумку для продуктов, Хи поспешил скрыться за дверью. Когда Ким вышел из подъезда, его встретил легкий снегопад. На улице уже стемнело, снежинки подобно семенам одуванчика медленно спускались на холодный асфальт, переливаясь под светом из окон домов и фонарей. Дороги были покрыты тонким слоем снега, из-за чего возникала противная слякоть, но это не мешало рождественскому вечеру быть таким сказочным. На улице из двора во двор сновали машины. Все спешили попасть домой на рождественский ужин, так что их количество с каждой минутой становилось все меньше. Хичоль, засунув замерзшие руки в карманы своей ярко зеленой куртки, брел по направлению к круглосуточному магазину. Большая часть кафе, офисов и в общем всего, что встречалось Киму по дороге, было уже давно закрыто, и из темных окон виднелись лишь блестящие гирлянды и поздравления с наступающим 2004 годом. Всегда странно осознавать, что жизнь так быстро пролетает перед нашими глазами. Зайдя в магазин, Хичоль стряхнул снежинки с волос и взял корзинку, после достав из кармана список покупок и телефон. Пройдя между рядами и взяв все нужные продукты, Ким остановился у одной из полок и открыл контакты на своем смартфоне. «Мин Кёнхун» — буквы рядом с кнопкой вызова, не давали большому пальцу нажать на нее. Кажется, у Кима была какая-то фобия нажимать на кнопки с этим именем. Иногда парень вспоминает, как 8 лет назад Мин бегал за ним, как любил кричать «Хичоль-хён!» и обнимать старшего. Вспомнив это снова, на лице Кима появилась мягкая улыбка и из губ вырвался короткий смешок. Нажав на кнопку вызова, Хи приложил телефон к уху и стал слушать монотонные гудки. Бывает по ночам, когда Хи не может заснуть, в голове проскакивает мысль, что он хочет услышать это снова. Даже спустя 8 лет жизнерадостно зовущий его детский голосок тонсэна ясно проносится в мыслях, отдаваясь теплом в груди. Кёнхун изменился. В средних классах у него появились новые друзья, с которыми он стал проводить основную часть своего времени. Хичоль видел его все реже, пока младший совсем не перестал заходить к нему. Ким понимал, что это его вина, но не заморачивался и думал, что он наконец сможет отдохнуть от Мина, сможет наслаждаться свободным временем и заниматься тем, чем хочет. — Алло? — в трубке послышался бархатный голос тонсена. — Айщ… — Хичоль, неожиданно пробужденный от раздумий, чуть не выронил из рук телефон, но мгновенно вернул его обратно к уху. — Привет, эм… Мама просила спросить, нужно ли тебе что-нибудь в магазине? — Нет, спасибо. Если что понадобится, то сам зайду. — Хорошо, ну, до встречи, — Ким поспешил отключиться, чтобы поскорей закончить неловкий разговор. — Стой, передай, что я опоздаю немного. — А, да, хорошо, — дослушав просьбу, Хичоль решительно сбросил вызов и вздохнул. «Ради моей мамы мог хотя бы вовремя придти», — мысленно ворча на младшего, Ким оплатил покупки и, сложив все в сумку, вышел из магазина. Хичоль, думая, что будет счастлив без тонсена, ошибся. Чем больше Кёнхун отдалялся, тем сильнее Киму его не хватало. Старший и сам не заметил, как стал искать встречи с ним: «случайно» заходил в гости или просто прогуливался рядом со школой Мина. Но Кёнхун больше не был тем жизнерадостным ребенком, что постоянно клеился к хёну и радовался каждому листочку на дереве возле их дома. Когда пришла пора экзаменов и поступления в университет, Хичоль полностью погрузился в подготовку. Их общение приняло форму абсолютного нуля, а взаимодействие остановилось на случайных встречах с «привет-пока» на лестничной клетке и сидении за общим столом на семейных праздниках. А последний общий праздник был днем рождением мамы Мина в сентябре, не считая дня рождения Кёнхуна, на которое Хичоль не пришел из-за якобы практики в университете, хотя на самом деле он просто не хотел видеть младшего и позже всучил ему простенький подарочный конверт с деньгами. — Мам, я дома! — Хи, повесив куртку на вешалку и сняв слегка промокшие ботинки, взял сумку продуктами и понес ее на кухню. — Хичоль, как же ты вымахал уже! — не успел Ким зайти в комнату, откуда доносился запах жареной курочки, как на него налетела миссис Мин, обнимая и зацеловывая парню все щеки. — Давно же я тебя не видела? Как учеба? А девушка уже есть небось? — Я тоже скучал, миссис Мин, — засмеявшись, Хи поставил сумку на пол и обнял маму Кёнхуна в ответ. — Давайте по одному вопросу за раз, всё успеете спросить. Наконец зайдя на кухню, Хичоль выложил продукты из сумки на стол, поставив рядом 3 бутылки соджу. — Вот это я понимаю, но что мало так? Придется потом вам с Кёнхуном идти в магазин, еще бутылочек закупить. Кстати, где мой сын? — миссис Мин, вернулась за стол, где была до прихода Хи, и принялась нарезать кимчи. — Сказал, что опоздает, — Ким пожал плечами, безразлично отвечая на вопрос и тут же переводя тему. — Чем мне помочь? — Накрой на стол, дорогой — мама Хичоля отозвалась с другого конца кухни, раскладывая в это время куриные ножки по тарелкам. Хи послушно отправился за тарелками и приборами к шкафу, взяв которые, стал аккуратно раскладывать все по столу. — Пять тарелок, Хичоля. «Мистер Мин придет? Давно я его не видел» — подумал Ким, ставя последнюю пятую тарелку на край стола. Папа Кёнхуна редко бывал дома, так как работал в какой-то большой фирме, которая часто отправляла его в командировки, так что Хичоль был искренне рад, что увидит его сегодня. — Ну так как учеба, дорогой? Девушка есть? Небось красавица, да? — мама Кёнхуна вновь стала заваливать Кима вопросами. Хичоля всегда удивляло, как его мама и миссис Мин могут быть такими болтушками. — На учебе все нормально, ничего нового. А зачем девушка? Мне и без нее замечательно. — Как зачем? У такого красивого 20-летнего парня не может не быть девушки. Что-то ты не договариваешь. — Клянусь вам вон той прекрасной женщиной с курочкой в руках, что у меня нет девушки. — Хичоль усмехнулся, ставя тарелку салата в середину стола, после чего обе женщины рассмеялись. На фоне подготовки ужина на кухне по телевизору шли какие-то новогодние награждения, где выступали айдолы со своими последними песнями, под которые 3 человека, находящиеся в комнате, пританцовывали и подпевали, звонко смеясь с самих себя. Хичоль то и дело хватал ложки со стола, эмоционально подпевая в них известные песни, кривляясь и зарабатывая аплодисменты прекрасных зрительниц. Вокруг царила теплая семейная атмосфера, из которой совсем не хотелось выходить, но вскоре стол был уже накрыт, а трое танцоров еще больше проголодались, после своего импровизированного кухонного шоу. — Ух, давно ж я так не отжигала, — мисс Ким уселась за стол, помахивая на себя рукой, пытаясь остудиться. — Ваше выступление было прекрасным, мадам, — Хичоль, подойдя к маме сзади, стал массировать ее плечи, из-за чего та засмеялась. — Жалко, что мой муж не видел этих танцев, — мама Кёнхуна села за стул рядом, так же помахивая на себя руками. — Работает в своей Америке и все шоу пропускает. Хичоль остановился и вопросительно посмотрел на миссис Мин. — Он в Америке? А зачем тогда пятая тарелка? Когда только миссис Мин открыла рот, чтобы обозначить владельца последней тарелки, из прихожей послышался скрип двери. — Что у вас дверь открыта? Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь? — голос Кёнхуна отвлек всех от отдыха, и женщины, выпорхнув из-за стола, побежали в коридор, тогда как Хи остался стоять на месте, уткнувшись в телевизор и наблюдая за нескончаемыми выступлениями. — Привет, хён, — за спиной Кима послышался тот самый голос, что постоянно звал его в детстве, однако значительно ниже, на что Хичоль повернул голову. Парень в коричневом свитере, который был уже несколько выше Кима, протянул руку замешкавшемуся Хичолю в знак приветствия. Его темные волосы были аккуратно уложены, а на лице блистала слишком приветливая улыбка. Сегодня он выглядит слишком идеальным и счастливым для семейного ужина. — У меня свитер такой же, — Хичоль слегка усмехнулся, подмечая, что на них идентичные свитера, и пожал ему руку в ответ. — Рад видеть. — Аналогично. Секунду… — Мин повернулся в коридор и подозвал к себе девушку, после чего взял ее за руку, переплетая пальцы. — Знакомься, моя девушка — Момо.