Tears

В комнате было невыносимо жарко, поэтому Джину не терпелось снять с себя футболку, но оторваться от мягких и податливых губ Намджуна было невозможно. Лидер под ним был неузнаваем: лишенный обычной угловатости, парень шёл навстречу любой даруемой ласке и постоянно смущённо прикрывал рукой лицо. Каждый раз, когда Джин отстранялся, чтобы взглянуть на него, младший закусывал губы, прикрывал ладонью глаза и, Джин чувствовал, изо всех сил старался не застонать. Неприкрытое желание старшего заставляло теряться Намджуна и тот, впервые, не мог удержать в голове ни одной мысли. А Джин уже просто не мог. Он старался терпеть, не бросать уж слишком заметных взглядов, но его выдержка дала сбой, когда главной темой фотосессии стали слёзы. Всегда сильный и скупой на эмоции лидер, беззащитно заламывал брови, поджимал пухлые губы и красными, чуть опухшими глазами словно просил у смотрящего на него защиты. Открыв в себе конченного фетишиста, возбудившись лишь от представлений такого беспомощного младшего под ним, Джин точно понял одно: не оттраханным Намджун от него сегодня точно не уйдёт. Закусив излюбленные и уже распухшие от этого губы младшего, Джин плавно опустился вниз на преступно открытую шею. Его не слабо тряхнуло, когда от его сомкнувшихся зубов у челюсти, Намджун тихо застонал. Парень сам уже едва выдерживал и, рыкнув, толкнулся в бедра младшего. От разряда, что прошил их тела насквозь, оба несдержанно выдохнули. Сил на ласки уже совсем не оставалось, когда возбуждение в воздухе можно было почувствовать всеми клеточками тела. Приподняв обтянутые джинсой ноги, старший быстро сдернул с них мешающуюся сейчас ткань. Коротко поцеловав внутреннюю сторону бедер и словив крупную дрожь в ответ, Джин, не владея собой, уткнулся носом в пах младшего и в противовес начал жёстко сминать его задницу. Намджун от этого контраста выгнулся дугой и, скуля, нерешительно потерся членом о лицо старшего. Тот, словив взгляд Джуна, показательно медленно провёл по намокающей ткани языком и усмехнулся когда, не выдержав, он с силой опрокинул голову назад. Но ему самому уже было не до смеха, ведь от вида смущенного лица младшего ему казалось, что его член совсем скоро взорвётся. Сняв наконец боксеры Джуна и стянув с себя ненужную одежду, Джин, предварительно вытащив из кармана, вылил из пакетика на пальцы вязкую смазку и, быстро растерев, приставил пальцы ко входу младшего. Тот вздрогнул, но не ушёл от болючей ласки, а лишь сильнее развел в стороны ноги. И при этом невыносимо покраснел и закусил от неловкости губы. Как можно быть настолько противоречивым, удивлялся Джин, медленно проникая внутрь. Стенки дырки уже давно не были растянуты, поэтому внутри младшего было очень узко. Джин заметил это на грани сознания, больно закусывая губу. Медленно он прошелся внутри сначала одним пальцем, затем плавно добавил ещё два. От аккуратных проникновений Джуна вело нещадно, он хватался за простыни и метался по всей постели. Когда палец случайно задел комок нервов, лидер вскрикнул и протяжно простонал имя старшего. В глазах лишь немая просьба скорее начинать. Он тут же вытащил из него пальцы, уложил ноги младшего себе на бедра, приставил мокрую от естественной смазки головку к растянутой дырочке и, все-таки, не выдержав, толкнулся внутрь до основания. От боли младшего выгнуло над постелью, пальцы в поисках поддержки мяли простынь, а из глаз хлынули ручейки слез. Старший, словно не замечая, сначала застыл на месте, а затем начал медленно, не останавливаясь, натягивать на себя младшего. Красные от слез глаза Джуна умоляли, от этой беззащитности в глазах лидера Джин становился неуправляем. Он быстро толкался внутрь, неотрывно следя за лицом младшего. А Джуна от этого животного желания в глазах старшего неукоснительно вело. Он стонал в голос и вскрикивал, когда старший попадал по простате. Между ними двумя сейчас было лишь дикое желание, смешанное щепоткой слепого обожания друг друга. Мокрые, пошлые поцелуи ознаменовали их странности и запатентовали их любовь. Более ничего и не нужно, думалось обоим, когда секс достиг той высшей точки блаженства, когда оба кончив, растворились друг в друге, не шевелясь, не думая и словно даже уже не существуя. — Намджуни-хен, — Техен прошептал это тихо в ухо лидера, когда перед съемками он решил поправить торчащий воротник старшего. — Мм? — Джун, сегодня расслабленный и по-особому улыбчивый, вопрощающе воззрился на донсена. — Тебя это, — стукнув на месте вчерашней метки старшего, Техен, улыбнувшись, озорно подмигнул, — комар укусил. Вмиг покраснев, старший Ким тут же схватился за это место, а взгляд невольно уставился на Джина. Тот стоял рядом с визажистом, о чем-то разговаривая. Статный и расслабленный он тоже сегодня отличался хорошим настроением. Никто, кроме Техена, конечно же, не старался даже совместить эти два обстоятельства, поэтому Джун раскраснелся ещё сильней от раскрытой правды под аккомпанемент хохота младшего, ушедшего к нунам за тоналкой. А что бы с ним было, если бы он узнал, что в комнате, в которой они вчера уединились, не было хорошей звукоизоляции, поэтому их «секрет» знал не только проницательный Техен, но и весь Бантан Сонендан? Впрочем, он этого не знал и слава богу. Остальным лишь оставалось молчать в тряпочку под грозным взглядом Джина и замазывать той же тоналкой мешки под глазами. Во избежание tears, как говорится.