Глава 3: Я предпочитаю темненьких
Око за око — и мир ослепнет. © Маркус (RK200), Detroit: Become Human
— Неужели дети еще чем-то таким интересуются? — с насмешкой спросил Орочимару-сан, внимательно смотря на меня. Что мне на это ответить? «Я прочел все книги Тсунаде-сан и вашу, запрещенную в Конохе, тоже»? «Я заинтересован в попытке создать собственный вид животного из-за задания, данной такой вещью, как Система, которая сопровождает меня с рождения»? Мне вот интересно, как мои наткнулись на Орочимару-сана? Что я вообще о нем не так много знаю, кроме того, что он — саннин, гений генетики, нукенин и злобный гений, который ставил опыты на детях? Хотя то, что дети вообще исчезали, в то время как-то мало кого волновало. А потом Данзо окрестил мужчину как нукенина за опыты на людях, когда один из них вышел из-под контроля, из-за чего ребенок оброс древесной корой и сам стал огромным деревом — как я понимаю, тогда пытались привить геном Хаширамы-сана… Мадара-сан был бы зол, узнай он, что происходило в его деревне, хех. А в целом, Орочимару-сан чем-то напоминает мне Мадару-сана той насмешкой, превосходством в глазах и усмешкой на тонких губах. — Я очень заинтересован, — осторожно кивнул, отходя к Сакуре. — Искал всю информацию, которую можно добыть в Конохе, но это было… проблематично. Мужчина хмыкнул. Ну да, слово «проблематично» звучит очень красиво, но на самом деле поиск информации почти невозможен, потому что наше правительство очень хочет, чтобы таких гениев, как Орочимару-сан, более не было, ибо проблемно это, сдерживать такой гений и мощь, да? — Но я здесь по другой причине. Вам что-то нужно от моей семьи? — Уже нет, ку-ку-ку, — он спокойно сделал шаг вперед, и давление Яки усилилось. Я выхватил свои кинжалы, не теряя доброжелательной улыбки. Сакура за моей спиной задрожала. — Саске-кун будет искать силу, и он найдет ее только у меня… Но пока есть время, я бы очень хотел узнать: как ты здесь оказался, юный Учиха? Или юный Харуно? Он мне так моральный дух подбивает? Я бросил быстрый взгляд на бессознательного Саске и раздраженного Наруто. Обидно. — Ох, что вы! — излишне радостно произнес я. Зачем Саске сила? Хотя он как-то клялся, что вместе с Наруто станет сильнее всех, но… — Саске-сану бы лучше обучаться ведению бумаг, а то мне ведь очень сложно самостоятельно ими заниматься! Можете звать меня просто Казуо, без фамилии, если вам сложно определиться. Но я все же склонен считать себя Учиха. А мое перемещение… Это специальная печать на одежде Седьмой команды, и печать перемещения на мне — фуиндзюцу. — мужчина чуть заинтересованно склонил голову, и я добавил: — Мне пришлось очень много его изучать, чтобы быть всесторонне развитым на всякий случай, и работа дала плоды в виде печати перемещения. Все, что нужно, это кровь, ключ-слово и чакра! — Где же ты, ребенок, изучал фуиндзюцу? Хотя, у меня еще будет время это узнать, ку-ку-ку… Я оставляю вас, детишки… Слава Ками…***
Вылечив Саске и Наруто с Сакурой, я поблагодарил Харуно за предусмотрительность. Эти двое оболтусов не взяли свои кольца! Печать на шее Саске вызвала во мне дрожь и желание кого-нибудь убить, но разбираться с ней придется где-то, где можно осесть спокойно, о чем я и сказал Сакуре и усталому Наруто, который ни в какую не отпускал Саске. Испугали бедного омегу, у него отходняк будет от такого яки, а Сакура и то до сих пор дрожит. Желание поблагодарить Мадару росло в геометрической прогрессии, но мне нужно помочь ребятам. Оказывается, их команду, как самую «сильную» и всестороннюю, отправили в одиночку, моя же команда более медицинского направления, команда Неджи более боевой. Мне стало плохо. Нет, вы подумайте! Детей! Им же по тринадцать лет, а их так просто, в одиночестве, отправили на битву! Рейвун, который нашел нас, полетел искать мою команду с письмом о том, что я в порядке и сейчас с командой Семь жду их. Супер. Нам повезло найти небольшую пещеру в дереве, достаточно большую, чтобы вместить две команды, и достаточно сухую и уплотненную, чтобы в случае дождя не промокнуть. Наруто пошел ставить защитные печати, которых я дал ему с избытком, и ставить ловушки, я же потянул Сакуру за собой, чтобы начать объяснять ей, что это за печать. Базовые знания печатей всегда полезны! А раз уж Наруто слишком активный для этого, хоть обучу этому Сакуру. Ей с ними в команде быть долго, полезно будет получить новые знания. Три томое на месте укуса. Я мягко влил чакру, открывая полный рисунок, что тянулся от шеи под футболку, которую пришлось снять с парня. Мягкое контролируемое безумие, Возвышение силы, Печать легкого огня, Печать притупления боли, Печать забвения — я показывал каждую печать Сакуре, объясняя ее действие, повышая свой навык фуиндзюцу, и спустя полчаса, когда Наруто уже сидел рядом и вместе с Харуно внимательно слушал меня, начал объяснять, как долго придется снимать печати. А займет это не менее недели — некоторые печати нужно снимать строго через определенное время после другой, которую можно снимать, если нет той, а тут можно снять только если есть вон та. Наруто слушал, открыв рот, Сакура изумленно открыла глаза. — К… Как он поставил все это за одну минуту максимум? — испуганно спросила девушка. Я помрачнел. — Это саннин, — мрачно ответил Наруто, обняв Саске за шею и притянув к себе. Сакура немного обиженно посмотрела на него, но после того, как Узумаки показал метки, она сникла и непонимающе сощурилась. — Саннины — самые сильные ниндзя своего времени, с сильными призывами и известностью. Казуо давно мечтал увидеть всех трех, и благодаря ему мы с Саске многое о них знаем. Например, этот гребаный хмырь — Орочимару, Змеиный саннин, предатель Конохи и нукенин по официальной версии. Есть еще Извращенец Джирайя, Жабий саннин, который был учителем Четвертого Хокаге, он также пишет любимые книги Казуо. И Тсунаде, последняя Сенджу, самый известный и сильный медик, который может залечить даже ядро чакры. — О… Ого… — выдавила из себя Сакура, удивленно смотря на Наруто. — Сильнейший медик… — бонусы от столкновения с врагом, который сильнее меня во много раз, я уже распределил и изучил. — В целом, как я уже сказал, снятие всех этих печатей возможно, но хлопотно это дело, а у меня еще операция на носу… И еще одна печать для снятия. И работа в клане, и работа в клинике… А еще работа с личным пациентом и помощь в изучении непонятного Кохэку-куна… Почему мир так любит доставлять мне проблемы?***
Саске очнулся спустя полчаса, очень злой и желающий кого-нибудь убить. Желательно, конечно, Орочимару, но был я один, поэтому пришлось провести спарринг, где мне пришлось скакать аки кролик и пытаться не использовать против его пробужденного Шарингана свой собственный. В конце концов спустив пар и получив по голове от Наруто, который все-таки набрался сил и начал вновь энергично улыбаться, Саске начал расспрос о том, что и как произошло. Объяснил ему, с кем мы встретились и как нам повезло, что он нас отпустил живыми и относительно здоровыми; что представляет из себя его печать, и сколько времени, — а самое главное, вреда, — нужно. Саске счастлив отнюдь не был и не стыдился поведовать об этом миру под мое недовольное качание головой. — И что нам делать? — уже спокойно спросил парень, посмотрев на меня. — Из нас кто глава, ты или я? — хмыкнул я, улыбнувшись. — Я советник, могу посоветовать, и все. — Хорошо, — вздохнул Саске. — Что посоветуешь? — Можно сидеть здесь и ждать, когда моя команда придет сюда. Больше возможности, во-первых, выжить, во-вторых, пройти все это, у вас ведь два свитка уже есть. Можно идти им навстречу, сэкономим время, но на нас могут напасть во время поисков. Можно идти вперед и встретить их уже там… Но на нас, опять же, могут напасть. — Да, я сейчас недееспособный, — хмыкнул Учиха. — Наруто, драться можешь? — Да я всех порву, даттебайо! — воскликнул блондин, широко улыбаясь. — Я помогу всем, чем смогу! — серьезно кивнула Сакура. — Тогда предлагаю на эту ночь сделать график дежурств, а уже утром полностью решим, что делать… — вздохнул Саске.***
— Казуо-сан! — именно с таким криком на меня бросилась Карин. — Вы в порядке? Не поранились? Почему вы исчезли? — Узумаки, лучше заткнись и осмотри тех троих, — хмуро вздохнул Неджи. Карин сразу же залилась краской и поспешила к веселому Наруто, спокойному Саске и задумчивой Харуно. — Что произошло? Мы все-таки решили прийти сюда, потратив на это половину дня, избегая вообще любой опасности благодаря мне и моей карте, потому что раздражаться Саске очень нельзя. Под словом «очень» я имею в виду «вообще», ибо пять печатей на его теле имеют направление на эмпатическую сторону. Они узнают эмоции носителя и, ощущая направленность в раздражение, злость, замкнутость и ненависть, активируют печать неуравновешенности, которая закрепляется печатью помутнения… Словом, эта конструкция приносит очень много проблем, и уже чисто из принципа я должен снять ее. После этого буду очень долго поклонятся Орочимару-сану как гению печатных конструкций. Серьезно, я могу создать десятипечатную конструкцию, но это… Их там не менее пятидесяти, и каждая со своим значением. А линии-проводники? Сколько нужно потратить времени на эту печать, чтобы она была настолько сбалансирована, настолько идеальна? И это я еще не могу полностью понять ее значение. Боюсь, ночь я вновь проведу за учебниками по фуиндзюцу, хех. И все же… — Орочимару-сан — гений, — совершенно серьезно произнес я, смотря в серовато-бледные глаза. Неджи приподнял бровь, а Рок Ли, под общий усталый стон Тен-Тен и Ашито, что-то закричал о том, что мы должны поспешить. Ну да, мы еще не вошли. — Просто меня призвали печатью, чтобы я помог спастись от одного гениального человека, а так все нормально. Потом расскажу, хорошо, Неджи-кун? — Договорились, Казуо-кун, — хмыкнул парень. И мы всей толпой пошли вперед. В башне мы вытянули все свитки, по указу Сакуры и Тен-Тен открыли их и одновременно бросили на пол, после чего перед нами появилось три человека: Какаши Хатаке-сан, Аризу Учиха-сан и некий Майто Гай-сан. Майто Гай был взрослой, более мускулистой версией Рока Ли, с ослепительной улыбкой, уверенным взглядом и так же заоблачными цифрами в силе. Ками-сама, ты создал этих монстров, чтобы такие самоуверенные типы, как я, не забывались и было кому урезонить нас, ниндзя на чакре, да? Иначе я не вижу причин, как могут существовать такие вот монстры голой физической силы, как Майто Гай-сан и Рок Ли-кун. Гомен на моей голове фыркнул и ударил меня лапой по лбу, заставляя вернуться в мир реальный, а Рейвун же сидел на плече довольно спокойно. — Ладно, у вас еще день есть, можете отдохнуть и приготовиться ко всему, — устало вздохнул Какаши-сан. — Моя команда пойдет тренироваться со мной! — громко заявил Майто Гай-сан, от чего я дернулся. — Да! — прокричал Рок Ли. — Я здесь только по форме, — хмыкнул Аризу-сан, а затем строго произнёс: — Так, команда Узумаки-Него-Учиха, первые двое идут в тридцать седьмую комнату, вы ее найдете. Карин и Ашито были вынуждены уйти. Ушла и команда Неджи. — Прекрасно. И как? — спросил Какаши-сан, внимательно посмотрев на нас и остановив взгляд на мне. Я мягко улыбнулся. — Как думаете, если я заведу культ поклонения Орочимару-сану, меня скорее убьют АНБУ или Учихи, как неверного? — спросил я.***
— …Значит, он просто ушел, перед этим обрадовавшись тому, что кто-то из молодого поколения помнит его, и также поинтересовался о том, как ты туда переместился. Просто ушел и все, да? — уточнил Аризу-сан, сидя перед нами. Все мы сели кругом, и я, как и вся седьмая команда, рассказал, что произошло. — Нужно найти квалифицированного ниндзя, знающего фуин… — Зачем? — не понял Наруто. — То есть? — в свою очередь не понял Аризу-сан. — Казуо с девяти лет фуин изучает, — пожал плечами Саске. — И уже расписал практически каждую печать на моем теле… — И объяснил, что и как снимать, когда и почему, — добавила Сакура-чан. — Правда, восхищаясь Орочимару… — Я вообще-то с детства мечтаю увидеть всех трех саннинов, особенно Орочимару-сана и Джирайю-сана. Могу и без медицины счастливым быть, но не познакомиться с автором своих любимых книг, когда можешь, грех, — произнес я. — Но вообще, все серьезно. Я могу только поставить временный барьер, что остановит любую деятельность печати, но так как одна из них тянется к ядру, контроль чакры будет немного хуже. В целом, печать, которая будет сдерживать печать Орочимару-сана, будет держаться два дня. За это время нужно будет снять несколько, желательно завязанных на эмоции печатей. Они опасны именно тем, что человеку, тем более нашего возраста, довольно тяжело сдерживать темные эмоции. Особенно Учиха. Последним, предпочтительно, было бы снять следящие — на них слишком много связано проводников, и… — Все, — выставил руку Аризу-сан. — Я понял, да. — Займемся этим сегодня, — серьезно произнес Какаши-сан.***
Я стоял среди многих еще генинов, смотря вверх. Мы стояли в большом зале, по две стороны от нас были выступы для зрителей, справа была статуя, сложенная в виде ручной печати Тигра, а за ней еще одна площадка для более высокопоставленных зрителей. То есть, сейчас там стоял Хокаге и приехавший лично смотреть на весь этот фарс Казекаге, Каге страны Ветра, откуда пришел тот самый Гаара, которого я все еще помню, ибо песок из моих глаз он не убрал. Обидно, но ничего сильно опасного я не рассказывал, вроде как. Ведь зачем Сабаку-но знания о том, что я разговаривал с Орочимару-саном, что могу снять печать Неджи Хьюги, и, в целом, что практически мастер печатей по местным меркам? А вообще, если не ошибаюсь, Казекаге зовут Сабаку-но Раса, он отец Сабаку-но Гаары, Сабаку-но Канкуро и Сабаку-но Темари, его жена умерла при рождении самого младшего ребенка, Гаары. И все, больше ничего, кроме знания, что он Четвертый Казекаге и манипулирует Золотой пылью, у меня нет. Но то, что над головой Казекаге горит «Орочимару Хеби», немного смущает. Казекаге мое внимание вообще не колышет, а то, что он знает о том, кто и сколько на него смотрит, я уверен. Все сильные ниндзя такое с полувздоха различают. Вижу Аризу-сана и Какаши-сана, многие джонины и командиры команд тоже там, а некоторые — вокруг нас, чтобы поддерживать дисциплину и тишину. Хьюга Хиаши-сан, отец Хинаты и Ханаби, тоже был там, как и Шикаку-сан, отец Шикамару-куна, да и многие главы разных, более или менее сильных и значимых кланов Конохи были там же, явно ожидая, когда все это пройдет. Многие же наследники и будущие главы сейчас проходят Чунин Шикен. Интересно, они все сговаривались насчет того, чтобы дети были примерно одного возраста?.. — …Как вы понимаете, это не просто Чунин Шикен, — серьезным ораторским голосом вещал Хокаге. — Здесь вы не просто боретесь за право носить жилет, а боретесь за честь Конохи. Я слушал вполуха, ибо потом его же слова можно использовать против него, но в целом все сводилось к тому, что это все — небольшая война, драка за лучшие заказы и вообще, все серьезно. В последнее время в моей жизни вообще все серьезно: Рейвун серьезен, Гомен серьезен; есть проблемы с тем, что некоторые узнали о печати демона-лиса на Наруто, печать гениального Орочимару-сана на Саске-куне; восхищенная Карин-чан и моя вроде как ученица Сакура-чан (при ее отношении «нейтрально-положительное»); операции по снятию печатей с Саске и Неджи, операция на глаз Какаши-сана, еще месяц работы в больнице… Серьезности слишком много. И как я мог забыть о Мадаре-сане?.. Черт, Мадара-сан там один! Справа от меня стоял Саске, после него Наруто и Сакура, слева от меня Карин и Ашито. Сзади я ощущал холодный уверенный взгляд от Гаары, полного жажды убийства, возле него, определенно, стоял Неджи, а он не менее настойчиво буравил мою спину взглядом. Хочется плакать от досады. У меня слишком много работы, чтобы банально выспаться, а скоро я начну сажать четвертый куст кофе. Даже подумываю над тем, что стоит начать его продавать. Кофе определенно поставит меня на одну строчку с саннинами в глазах глав и советников других кланов. Ну и в глазах шиноби в целом. Эх… И вообще, можно мне какую-нибудь таблетку для притупления обоняния? Все эти альфы, беты и омеги начинают нервировать. Течка скоро, что ли? — …И победившие пройдут дальше. Итак, первая битва!..