Глава 8: Разные мнения
Всем ни с места! Я обронил мозги.
© Пираты Карибского моря: На краю Света (Pirates of the Caribbean: At World's End)
Капитан Джек Воробей
POV Naruto Uzumaki
Я отчаянно зевнул, смотря на Извращенного саннина, который с хихиканьем смотрел в щель онсена за омегами и девушками, определенно не зная стыда за то что делает, даттебайо. Никогда не понимал, что Казуо-нии нравится в этих книжках, которые он пишет? Мне всегда не везло, — он поставил фуин-печать, запрещающую брать книги на полке именно с книгами Джи-Джи. А ведь прямо сейчас он пишет свои заметки, пока я сам сижу на земле, изучая один из свитков, что взял для меня Казуо-нии, — до этого и правда была какая-никакая, но тренировка, поэтому мне ссориться не с руки.
Джирайя научил меня тому, чему не смог научить Казуо-нии — усидчивости.
Прошло не более двух недель, как я путешествую с Извращенным Саннином, оставив деревню, Сакуру, и разминувшись с Саске, — даттебайо, на так долго я еще никогда не оставлял деревню! И от этого по спине шла сладкая дрожь, — я смогу увидеть мир, возможно, смогу заставить Извращенного Саннина попытаться пройти со мной на Узушио, где был только Аризу-сан, если не считать Ай-сан и Кохэку-куна, — моего мелкого, как я считаю, брата. О Ками, какой он непоседливый и прямолинейный! Иногда меня даже берет за него гордость, — пускай внешностью он чем-то больше напоминает Учиха, но характером он полноценный Узумаки! Осталось фуин выучить, и все… Хотя, у меня самого с фуином проблемы, но теперь, как только вернусь домой, к Саске, к семье, сразу же начну учить! Джирайя, как признался, знает не слишком много, благодаря только маме, но все же, даттебайо!
«Для всего необходима база, Наруто-кун», — всегда говорил мне Казуо-нии. Чем не база, даттебайо?
Скосил недовольный взгляд на Саннина. Взгляд того сосредоточен, он внимательно смотрит, записывает, — или рисует «Муз»? — совершенно не обращая на меня внимание.
— Извращенный саннин, — прошипел я, слегка щурясь. У меня всегда был тонкий нюх, я отлично разбирал даже приглушенный аромат Казуо-нии, поэтому эта каша запахов раздражала. — Это бесит. Отпусти меня, я пойду найду хотя бы какой-то полигон для тренировок!
— Ну нет, малец! — он вдруг посерьезнел, внимательно смотря на меня. — Твоя семья передала тебя мне, чтобы я сделал тебя сильнее, умнее, и защитил тебя от весьма реальной опасности в виде Акацуки, о которых слишком мало информации, парень. И мне не улыбается принести твое бездыханное тело четырем Учиха и двум Узумаки, поэтому ты будешь сидеть здесь и учиться правильно воссоздавать ту технику…
Я простонал, падая лбом в кору дерева возле меня, — Извращенец был чертовски прав, ни Казуо-нии, ни Саске не одобрили бы мою смерть, да и как мертвый может стать Хокаге? Зато я мог вспомнить, как первый раз увидел Саске. Тогда он шел вместе с Итачи-нии, такой серьезный и гордый, напыщенный как индюк, — именно так я тогда посчитал. А после, в три, когда я услышал плач девочки, и выскочил к ней, он и тогда незнакомый мне розоволосый мальчик моего возраста выпрыгнули также с другой стороны, удивленно смотря на меня, на девочку под деревом, и на трех парней старше перед нами. Я знал только то, что черноволосый парень — Учиха, на это же намекал мон клана на рукаве и спине второго парня, ничего не знал о девочке, и знал что те парни — мудаки, пускай и не совсем тогда понимал это слово.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил этот напыщенный брюнет, едва ли не сверкая темными глазами.
— Как вы могли обидеть эту девочку? — зло, в недоумении спросил я. Я действительно не понимал, как можно обидеть того, кто слабее тебя?
— А кто вы такие, чтобы нам мешать и что-то спрашивать, малявки? — недовольно спросил, видимо, глава этой компании.
— Прошу простить, что не представились, — подал голос молчавший до этого зеленоглазый парень. — Это Учиха Саске, наследник клана Учиха. — он показал на брюнета. Саске. Са-аске. Какое… Приятное имя. — Это Узумаки Наруто. — Откуда он меня знает?! Я его первый раз вижу! — Меня зовут Учиха Казуо, я сын Кагами Учихи, советника клана Учиха. И сегодня мы собирались встретиться с химе клана Хьюга, чтобы обсудить наше будущее обучение, но не нашли ее на запланированном месте, — так это химе Хьюга?! Как мне так повезло встретиться с тремя клановыми детьми?! Впрочем, они вроде не грубят, даттебайо… И даже не кричат на меня «Демон», — Мы заволновались за нашу дорогую подругу, а чуть позже услышали здесь крик. Вы можете объяснить нам, что произошло, чтобы мы нашли виновных и отдали их полиции клана Учиха за нападение на химе клана и обычного ребенка на территории Конохи?
— Э… Нет… Мы-ы это… — они даже сказать ничего не могут от страха! Даттебайо!
— О, нас позвали! — он же врет! — Просим прощения, Учиха-сан, Хината-сан!
— Круто! — воскликнул я, восхищенно смотря на двух Учиха, а после озадачился. — Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Это был один из лучших моих дней. Я встретил своих друзей, семью, — Саске оказался моим Истинным, Казуо-нии занял место и матери, и брата, и отца, помогая и направляя, рассказывая сказки, когда я просил — совсем как настоящая мама. Я не мог сознаться, что иногда, до этого, бегал ночью под чужие окна, слушать как чужие матери рассказывают своим, не ценящим это, детям интересные истории, например, о Хашираме Сенджу и кровожадном Мадаре Учиха. Казуо был намного лучше, — он создал буквально целый новый мир, с непонятными приспособлениями и странным «Гарри», как его называл. О мальчике-сироте, который был Избранным того мира, который должен был спасти весь свой мир от Темного злого волшебника. Это звучало красиво, мне иногда хотелось верить, что я — такой же Избранный, что вокруг меня будут хорошие друзья и моя семья, что мы победим всемирное зло.
Меня познакомили с Итачи-нии, с Микото-сан, которая пыталась заменить мне мать, с серьезным и чуть холодным Фугаку-саном, который иногда, если видел меня на улице одного, угощал меня данго. И все было прекрасно, пока не начались странные события. Не пришедший в Академию Казуо, которому пересадили глаза его отца, — он больше не был зеленоглазым, и больше напоминал бледностью и черноглазостью Учиха, пускай волосы у него оставались такими же розовыми. Смерть Шисуи, брата Казуо, уничтожение всего клана, — хотя, было весело тогда, когда мы компанией подумали что Казуо смог создать женскую форму клона, а это оказалась его родная сестра. Вредная и наглая Сакура мне не нравилась, совершенно. А после я переехал к ним в клан, меня обучали как кланового, пускай это делал Казуо, — мне нравилось чувствовать на себе его нежность, я всегда представлял, что он старше, что он, например, намного более старший брат, и мне удавалось это представить из-за его характера. Он говорил, что я буду омегой, как и он, и пускай я верил, я говорил, что буду альфой. Он смеялся, и продолжал помогать-учить, иногда засыпая за документами, — мы с Саске неуклюже поднимали его, и несли в его комнату, на кровать. Сейчас я думаю, что из-за двух падений он определенно просыпался, но не подавал виду, давая за собой присматривать хотя бы так.
Он был семьей, даттебайо, и давал чувство защиты и уверенности.
Даже наша первая серьезная миссия прошла под его бдительным взглядом, хотя ее конец он доверил нам, найдя силы уйти. И его кот с вороном… Они были классными, и я иногда, чисто из вредности, называл их Тобирамой и Изуной. Они охотно откликались.
Турнир на чунина был интересным до второго тура, где ранили Саске. Казуо едва успел нам помочь, и слава Ками, смог уничтожить эту проклятую печать, пускай на это нужно было время, — я даже слегка начал понимать восхищение Казуо саннинами, они действительно очень сильны. Опасно сильны, и меня злило то, что есть кто-то, кто может убить меня или ранить мою семью. И уже тогда я задумался, — а можно ли начать сотрудничать с Кьюби но Йоко во мне? Казуо говорил, что со всеми можно сотрудничать, просто нужно найти как начать сотрудничество, нужно найти цену этого сотрудничества и быть уверенным, что тебя не бросят во время него.
Ставил в пример позже он то, как Хокаге сотрудничал с Шинигами, чтобы победить Орочимару, — он нашел как вызвать Шинигами, он отдал в цену сотрудничества свою душу, и Шинигами его в этом не бросил. А Шинигами определенно страшнее какого-то девятихвостого лиса, даттебайо! Старик, пускай и был мразью, — Казуо называл его «политиком», — но мразью умной. События третьего турнира отпечатались в мозгу отрывочно, — вот Гаара дерется, вот он становится биджуу-однохвостого, вот я случайно высвобождаю два хвоста, но слава Ками, Гаару не убиваю, вот мы помогаем победить, Саске жив, с двумя томоэ, но жив и не ранен сильно, вот все закончилось, вот мы сидим в гостиной клана, где все собраны, где испуганный Кохэку, срочные взрослые и мы с Саске, угрюмый Гаара, бледный Казуо и Сакура, которая рыдает на его плече. Сакура мне не нравилась.
Но Сакура менялась, становилась частью команды, обучалась быть полезной. Поиск Тсунаде, битва с ней. Джирайя и Тсунаде пьют в каком-то баре, а мы встречаем Итачи-нии и акулоподобного мужика, и тот говорит о какой-то правде, которую знает Казуо….
Правда оказалась фееричной, Саске казался разбитым, но быстро взял себя в руки, и простил, принял все это. И все закончилось тем, что мы разделились, Саске сейчас хрен знает где, а я, даттебайо, сижу возле онсена и Извращенного саннина!
Я вновь ударился лбом об кору дерева. Даттебайо….
End POV Naruto Uzumaki
POV Haruno Sakura
Махнув головой, я вздохнула, наверное, слишком резко, потому что лежащий на кровати мужчина сглотнул, определенно подумав о том, что у меня сложности, — на самом деле, я слишком сильно волновалась, боялась, и наверное предвкушала эту операцию слишком сильно, — согласитесь, когда обучаешься на протяжении почти года, и тебя наконец-то допускают к первой настоящей операции, — пускай только на руку, и пускай только гражданский, — это очень волнительно.
Первый раз я задумалась о работе медика, наверное, благодаря Казуо, который был почти лучшим ирьенином Конохи, не считая своего кумира, Тсунаде, — и то, мне кажется, он ее недолюбливал как Сенджу, будучи поклонником только ее сил и знаний. Это, скорее, излишки кланового воспитания, как объяснял Наруто, — тот самый Узумаки, который не был умнее любого другого в классе, — ибо Учиха ненавидят Сенджу, а Сенджу, что доказывает натянутое отношение к Саске-куну и Казуо Тсунаде-сан, недолюбливает Учиха. Тсунаде-сан говорила, что все из-за повернутости клана «Проклятых глаз», где все стояли до последнего, не важно, правильно то или нет, а Мадара-сан рассказал о том, что клан Сенджу предвзят к тем, у кого отличная от них мысль. Спрашивать о том, откуда он это знает, я не решилась, — меня беспокоил даже тот факт, что он так похож на своего кровожадного и безумного предка, но Тсунаде-сан ничего не говорила.
Я не была куноичи с рождения, — просто мне повезло за счет знаний и более хорошего контроля чакры за счет ее малого запаса пробиться в лучший класс клановых учеников, чему я была очень рада. В то время у меня было несколько любимых дел: Учеба, соперничество с Ино, делать подлянки своему брату, который жил лучше, чем я, недолюбливать Наруто и обожать Саске. Этого в моем малом возрасте казалось мне много и жизнь вокруг была прекрасной. Пока первая более-менее серьезная миссия не показала, как я не права, — слишком слабая и самонадеянная, я не могла помочь своей команде против Забузы, и мне пришлось на свой страх и риск использовать кольцо брата, — хотя тот взгляд, которым он меня наградил, когда его давал, больше напоминал слова «Если она его использует, я повешусь». И я совершенно не ожидала, что появится он, защитив меня и нашего клиента от удара.
В его глазах я впервые увидела одобрение моим действиям. Это было неожиданно приятно, — мама и папа не желали, чтобы я была шиноби, слишком боялись за меня, пускай и радовались, что я одна из лучших в классе, пускай в теоретических знаниях.
И то, что он делал, как спасал нас, помогал, а после первым предложил перемирие, поступив более умно, чем я со своими детскими обидами, — вероятно, это сподвигло меня попросить у него обучение. Тогда он был действительно удивлен. Но я еще не жалела о своем решении, — он дал мне превосходную базу, дал нужные для моего уровня знания, позволил увидеть мир за стенами Конохи, и самое главное, свел меня с Гаарой.
Он не побоялся придти в наш дом, просить родителей отпустить меня с собой, он вместо матери объяснил отличия организма омег от бет, девушек от парней, омеги-девушки от простой девушки, объяснил связь Истинных, без мифологической любви, — Просто идеальная для тебя пара которая сходится по чакре и, скорее всего, подойдет по характеру, с которым будут более сильные, чем с кем-либо другим, дети. Любовь приходит с привязанностью и желанием эту любовь получить. И я ее желала.
А после смерти родителей на третьем этапе, когда я не успела спасти их, когда увидела уже мертвыми, после битвы, среди десятка таких же мертвых людей, именно он обнимал меня, держал, прижимая к себе крепко, позволяя выплакать все слезы, позволяя слегка травить иголочками сошедшей с контроля чакры, заставил отпустить Гаару в клан, чтобы тот был рядом со мной, и держал, пока я не усну. Уснула я значительно позже, чем они предполагали, и я слышала каждое их слово.
— Всех спасти бы не вышло, — этот голос был мне знаком, таким тихим, но холодным тоном говорил только Аризу-сан.
— Мы должны были… — прошептал Наруто, так тихо, что было почти непривычно. Он вообще очень быстро менялся вне академии. Что они должны были? Что вы должны были сделать, Наруто?
— Мелочь, — а этот холодный голос был Мадары-сана. Он пришел с нами, его мы встретили за пределами Конохи. — Кто-то бы обязательно бы умер, ведь как правильно сказал Аризу, спасти всех невозможно, кем бы ты не был, хоть самим Ооцуцуки. Если бы вы спасли родителей этой девчонки, умер бы кто-то еще. Могли бы — спасли, но именно возможности у вас не было. Поэтому прекратили убиваться, успокоились и думаем, что делать, — я должна была их спасти! Я совершенно о них забыла! Если бы я не забыла, они были бы живыми!
— Сейчас много разрушений и нужно провести церемонии похорон. В целом, это большие затраты денег, много работы, ведь клановые по идее должны помогать гражданским, поэтому нас тоже заставят что-то делать в помощь. Также обязательные траты на похороны гражданских, ремонтные работы и в больнице будет много больных или раненных. Скорее всего, будет дележка власти. Я еще и буду занят тем, что попытаюсь забрать опекунство над Сакурой-чан, ей нужен будет присмотр, чтобы не сделать глупую ошибку… — какую ошибку? Почему они говорят об этом так просто?
— Я присмотрю, — спокойный голос Гаары был мне дорог, его слова набатом стучали в ушах. Он присмотрит за мной. Не даст сделать ошибку. Какую? Сейчас я понимала, какую именно.
Он действительно получил опекунство надо мной. Гаара-кун был со мной все время, пока они были в Конохе, а после Казуо забрал меня в больницу, отвлекаться там, со словами «Если хочешь спасти кого-то, спасай здесь. Их уже не вернуть, так не дай почувствовать тоже самое другим детям, Сакура-чан». Они никогда не озвучивали потраченную сумму, но мне ничего не стоило пробраться к архивам с позволения Тсунаде-сан, и посмотреть, — Учиха и Узумаки отдали огромную сумму, не уступающую другим кланам, проигрывающую только таким большим, как Нара, Акимичи, Хьюга или Яманако. И заплатили за меня. Платили за то, чтобы у моих родителей была отдельная могила, чтобы я могла не волноваться.
А после Саске и Наруто дали отличную идею, — обучение у саннинов. Как медик, я собиралась идти к Тсунаде-сан, Наруто шел к своему крестному-саннину Джирайе, а Саске собирался пойти к Орочимару, тому самому, который ранил его в лесу Смерти. Этого я не понимала, а он не объяснил, — Казуо тоже пошел за Саске, сказав, что у Орочимару можно обучиться генетическим наукам и фуину. Мое опекунство он переписал на Ай-сан, сказав, чтобы я была послушной.
Как с ребенком!
Мой первый серьезный пациент был готов, жив и здоров, и я была уверена, все было…
— Отлично, Харуно, — хмыкнула Тсунаде-сан, осмотрев руку Мизори-сан. — Ты очень быстро учишься. Возьми список ядов ранга В, и выучи ровно пятнадцать за неделю, и способы борьбы с ними, — она ухмыльнулась, довольно смотря на меня, как Казуо, когда я его призвала на помощь против Момочи.
На губах против воли расплылась улыбка.
End POV Haruno Sakura
POV Uchiha Sasuke
Я провел серию печатей, накладывая технику перемещения чакры на мечи перед собой, нахмурившись, — это уже четвертая попытка на таких ужасного качества мечах. Перемещение собственной чакры в такие мечи было подобно тому тонкому перемещению, когда даже капля лишней чакры может расплавить тонкий и неподходящий для работы металл. Сакура бы определенно справилась с этим лучше, но Орочимару, — «-сенсей», с иронией добавил я, — был свято уверен, что мне подойдет эта техника как никому лучше, потому что я неожиданно даже для себя полюбил клинки.
Казуо-нии говорил, что это семейное. Его чертов говорящий цветок, — где его только взял? — говорил что-то о желании компенсировать одно другим. Разрубить золотистое наглое растение не давала совесть и Казуо-нии.
Казуо-нии был со мной с самого моего рождения, — на год старше, он вел себя чуть почтительно, с иронией иногда добавлял к моему имени «-сан», если мы в клане и нет чужих, и за пределами клана шел на почтительном расстоянии справа от меня, — я мог в любой момент повернуть голову, чтобы увидеть его спокойное умиротворенное лицо человека, что, как говорил Шисуи-нии, «Познал дзен». Что такое дзен, объяснил лично Итачи-нии. А еще он очень много учился, и заставлял учиться меня, Наруто, и вообще всех наших друзей, угрожая стать Главой кланов вместо нас, — мы были детьми, и действительно верили что такой спокойный и гордый человек, как Казуо, может занять наши места. И, хотя после смерти Кагами-сана он выглядел так, будто сам готов умереть, и с завязанными глазами иногда боялся сделать даже просто шаг, часто разговаривая, чтобы слышать хоть кого-то, но все равно не давал унывать ни мне, ни сироте-Наруто, которого он и я привели в наш клан, где «Демона», как его называли гражданские, приняли даже с радостью. Наруто был моим лучшим другом.
И мы вместе пытались понять, почему Казуо, — с розовыми волосами, хотя все Учиха брюнеты, а после почему его забрали от семьи Харуно, где он родился, — о чем мы узнали благодаря большелобой и не нравящейся мне тогда Сакуры, — в чем потерпели неудачу.
А во время фестиваля Кьюби, он неожиданно сорвался с празднества, с томоэ в красных глазах, и сбежал.
На следующий день я узнал, что Шисуи-нии умер, и Казуо-нии сам принес его в клан, найдя его на берегу реки Нака. Самыми подавленными выглядели Казуо-нии и Итачи-нии, в клане что-то назревало. Сейчас, будучи старше и умней, зная все факты, в которые был посвящен Казуо-нии, я понимал что клан был готов пожертвовать всем ради собственного благополучия, ради «Справедливости». И сейчас я понимаю, почему Казуо-нии в тот день, когда нас выгнали, выглядел чуть подавленно, и почему мне всю ночь снились кошмары в виде теней на крышах клана, — уже утром нас вызвали к Хокаге, где сказали грустную и буквально убивающую новость, — «Мне очень жаль вам сообщать об этом, особенно тебе, Саске-кун, но клан Учиха был вырезан этой ночью». И об этом говорил Хокаге! Ночь, когда убили почти весь клан, и никто не среагировал.
Просто для некоторых это было удобнее. Меня успокаивал только факт, что брат жив, а сейчас успокаивало то, что брат спрятал детей клана, и нашел двух с половиной представителей клана, — Мадару, Аризу, и мелкого Кохэку, который наполовину Узумаки. Думаю, это имело смысл, если Казуо всегда был умен и спокоен, легко принимал информацию и разжевывал ее, объясняя даже Наруто, разбирался в документации и объяснил нам как это делать, присматривал за нами, готовил нам, делал все, что должна делать семья, — будучи детьми, мы об этом даже не думали. Он делал все, чтобы мы не ощущали горечи утраты, заменял семью, истощал себя, и находил время на то, чтобы укладывая нас мелких спать, рассказать удивительные истории об удивительном, несуществующем мире, где были странные компьютеры и магия, так похожая на чакру.
Рассказывал он, конечно же, Наруто, — я совершенно не был в этих сказках заинтересован.
Он помогал нам с Наруто развиваться, объяснял ошибки и показывал, как правильно, — откуда только знал? — находил нужные свитки в архивах, тратя время еще и на это, находя час-два на учебу в академии, чтобы его не выгнали.
И когда мы все собрались, после поисков Тсунаде-сан и того, как мы привели ее. После того, как я встретился со своим родным старшим братом, Итачи-нии.
— Итачи! Почему ты ушел?! — я не мог сдержать эмоции. Невозмутимый старший брат, в черном плаще, с красными облаками, вызывал у меня желание только ударить, а не слушать, но я всегда умел быть терпеливым.
— О, Итачи-сан, это ваш младший брат? Действительно похож на вас! — с уважением произнес шиноби, в такой же одежде, с огромным мечом, и больше похожий на акулу.
— Да, Кисаме. Саске, будь уверен, Казуо тебе все объяснит, — он почти нежно улыбнулся, явно наслаждаясь моим непониманием, и провел рукой по моим волосам. Наруто молчал, удивленно смотря на брата, определенно пытаясь запомнить его, понимая, что мы еще не скоро встретимся. — Передай ему, что время пришло.
И Казуо объяснил практически все, — почему нас выгнали, что произошло в ту ночь, почему это произошло и что могло произойти, не будь все так. От злости меня отделяло только понимание, что так, возможно, правда лучше, что родители сделали все, чтобы я и брат могли жить счастливо в этом мире, пускай и без них. В тот день от Наруто я не отходил ни на шаг, еще два злился на Казуо-нии и Итачи-нии, а после подумал и отдал приказ, наверное, первый настолько серьезный, — не скрывать от меня больше ничего такого. А все заботы из-за третьего турнира, которые пришлось решать всем кланом? Никогда не думал, что Казуо не дает мне даже половины всех бумаг, решая практически все самостоятельно, — но в этот раз он был просто вынужден дать почти все мне, из-за официальной подписи главы. Даже на его опекунстве над осиротевшей Сакурой должна была быть моя подпись, подпись главы, так как он формально принадлежит не Хокаге, а клану Учиха. Нет, я знал, что деньги с заданий делятся на семь процентов Хокаге, тридцать пять процентов клану, и все остальное тебе лично, а бесклановые отдают ровно пятнадцать процентов Хокаге, и все себе, но откуда такие деньги в сейфе Учиха?
Мечи заискрились от концентрата чакры молнии, но плавиться не спешили, и я прекратил отток своей чакры. Есть!
— Уже сделал, Саске-кун, ку-ку-ку? — услышал я заинтересованный голос Орочимару за спиной.
Я даже не вздрогнул, зато перевел холодный взгляд на него.
— Конечно, — фыркнул я. Меня не зря называли гением.
— Прекрасно, тогда научим тебя ими пользоваться, — на его губах заиграла действительно змеиная улыбка. Казуо-нии гордо улыбнулся, смотря на меня с одобрением.
End POV Uchiha Sasuke
POV Uchiha-Uzumaki Koheku
Пускай я и был ребенком, я никогда не был глупым. Мне было легко воспринимать информацию, мне хватало энергии искать информацию, и усидчивости эту информацию обработать.
Мой папа был Узумаки из побочной ветви четвертого советника, как он сам говорил, и жил он на острове Узушио, острове клана Узумаки. Мой отец был сыном второго советника клана Учиха, который находился в стране Огня, деревне шиноби Коноха, и до моих семи лет мы даже не думали туда возвращаться. Но потом отец захотел домой, а папа не хотел оставаться в руинах собственного дома, поэтому согласился, — и вот, отец посылает свой призыв, которому обещал обучить меня, в виде ворона, с письмом главе клана, которого он называл Фугаку. По его словах, Фугаку-сан был сильным и холодным, но справедливым главой, — и я верил.
В ответном письме говорилось, что нас ждут, хотя отец говорил, что почерк ему не знаком, но письмо было насыщенно окрасом чакры его клана. Поэтому мы отправились.
А за воротами, большими каменными стенами, нас встретил парень, старше на несколько лет меня, в клановых одеждах, с черными глазами и розовыми волосами. Казуо-нии был советником, и как оказалось, занимался практически всем, чем должны были заниматься несколько советников, и просто присматривал за тремя детьми, — Сакуру-чан я считал именно ребенком, тоже, немного капризным, но в целом умным. Он с радостью сбросил заботу за всеми, — даже за собой, — моему папе, помог разобраться в документах этого времени отцу, и познакомил меня с главой нашего клана, Саске-саном, который был его одногодкой, и главой клана папы, Наруто-саном, который тоже был их одногодкой. Я всегда мечтал о большой семье, и я ее получил, — у меня был старший брат Наруто, Саске, Казуо, появилась Карин, у нас было уважение Конохи, как к Учиха, и мне все нравилось. Нравилось, как Наруто живо откликается на игры и тренировки, как Саске старательно учит меня клановым техникам, как Казуо-нии учит меня считать лучше, чем было, и некоторым странным стойкам, которые не используют Учиха и Узумаки, сказав, что мне все равно придется соединять два стиля битвы.
Мне нравился Какаши-сан, учитель их команды, мне нравилась академия и девочка Ханаби-чан, которая холодно сверкала глазами, но слегка, уголками губ, улыбалась мне, как другу.
И события после битвы турнира, были понятны мне. Страшными, но понятными, — я впервые видел наглую и умную Сакуру такой сломленной, впервые видел Саске-сана таким хмурым, а Наруто-сана скорее злым на себя самого. Впервые видел Мадару-сана настолько спокойного, не наглого и улыбчивого, а Казуо-нии таким бледным, но тоже в целом слишком спокойным, без единой улыбки, — после я узнал, что родители Сакуры были родными родителями Казуо.
Это было страшно, и пускай после все стало лучше, я понимал, что такое же могло случиться с моими папой или отцом, с Казуо или Саске, с Наруто или Мадарой. И тренировался, — Казуо, Наруто, и Саске ушли учиться из деревни, Сакуру полностью забрала Сенджу-Хокаге, а я тренировался в академии, дома, под приглядом Мадары-сана, и читал книги, что приносили Гомен и Рейвун, домашние животные Казуо-нии. Умный белый кот с красными линиями и черный весёлый ворон помогали мне, если не бесили Хокаге, и я был почти благодарен.
— Мелочь, где ты шляешься? — прокричал с первого этажа Мадара-сан.
— Мадара! Не смей орать на моего сына! — о, а это папа Ай…
— Ты смеешь думать, что я кричу без дела? — угрожающе прошипел мой учитель. Я хихикнул, и поспешил на первый этаж — Мадара-сан обещал мне тренировку…
End POV Uchiha-Uzumaki Koheku
POV Uchiha Madara
Я всегда говорил Хашираме, что в Конохе не будет все так хорошо, как он хотел, но когда этот наглый Сенджу меня слушал? И пускай Хаширама был моим лучшим другом, это не отменяло факта того, что слушал он только себя, а не других. Коноха взросла деревом, как он и мечтал, но выбирать Хокаге нужно было другого, — сколько здесь проводились политические игры, с момента его смерти, моей потери сознания?
Мне совершенно точно повезло, что одна из девушек нашего клана решила спасти отравленного меня и понимала фуин, и пускай обо мне забыли, принятый в клан нашел меня. И что самое приятное, вместо того чтобы сдать Хокаге, который бы убил меня без зазрения совести, он вылечил меня. Было почти приятно.
— С пробуждением, Мадара-сан. Счастлив, что вы все-таки живы, и что яд практически полностью выведен из вашего тела, — произнес незнакомый мягкий и детский голос, когда я только открыл глаза. Что происходит? Где я… ?
— Кто ты и что произошло? — хрипло спросил я, ощущая чакру метки принятого в клан. Учиха, пускай и принятый. Поэтому я не расслаблялся, ибо своих соплеменников знаю, но не ожидал подвоха.
— Меня зовут Учиха Казуо, но по крови — я из малочисленного клана торговцев, Харуно, — начал объяснять парень, слегка улыбаясь. Парень был невысоким, бледным и розоволосым, а глаза были определенно глазами Учиха. Хотя кимоно на нем выглядело довольно неплохо, — Много лет назад, во время битвы с Хаширамой Сенджу, вы были проткнуты мечом, измазанным неизвестным в то время ядом, но предок Роры-сан забрал вас сюда, чтобы вылечить. Увы, лечение затянулось, а после о вас забыли уведомить мать Роры-сан, из-за чего она, и сама Рора-сан, лечить вас не имели возможности. Я нашел вас случайно и взялся за лечение, — прекрасно.
— Что произошло за то время, пока я спал?
— Мадара-сан, многое изменилось, и я бы хотел, чтобы вы воздержались от необдуманных поступков, потому как ваше лечение обошлось мне не просто дорого, но и тяжело — второе такое я не потяну, — он недовольно поджал губы. Я уже понимал, что новость мне не понравится.
Я был чертовски прав. Уничтожение почти всех сильных кланов, не считая нейтрально-сильных. Уничтожение клана Сенджу и клана Учиха. Падение обучаемости. Единственной радостью было спокойствие этого времени, и то, что мой «Медик» был Учихой, пускай и принятым, и не огрызался, как все остальные советники моего времени, а вздыхал, но делал. Не задавал лишних вопросов, помог вылечиться полностью, и скрашивал мое времяпрепровождение в этом подвале, угостил чудесной собственной разработкой под названием «Кофе», и был податливо-мягким омегой. В мое время омеги были наглыми, часто — слабыми, и пускай Изуна, мой дорогой брат, и Мито, супруга Хаширамы, были полной противоположностью, было приятно видеть что-то такое в этом мире, — при всей серьезности, при всех умениях, этот омега был совершенно другим. Он не был таким наглым, драчливым как Мито, не был слащаво-слабым, как Рюдзи, был спокойным и тихим, позволял командовать собой, но не давал сделать то, что считал неправильным или опасным для других.
Тогда я жалел, что он не мой Истинный, и злился любому чужому запаху на нем, — был как изгнанник, который привязан к внешнему миру единой тонкой ниткой, под именем Казуо.
Первый раз я попал во внешний мир, в стране Рисовых Полей, где мне пришлось переодеваться и стягивать волосы в хвост, чтобы минимизировать схожесть с самим собой, что было смешно. Особенно смешно было тогда, когда омега отвернулся от меня, определенно смущаясь, чем я поспешил задеть парня, — тот ожидаемо повернулся в мою сторону, и увидел знак моего Истинного. Клан Харуно, — название было удивительно знакомым, но я не мог вспомнить, чем, — как оказалось, здесь существовал, и я имел все шансы найти своего дорогого Истинного, чтобы намылить тому шею на счет долгого отсутствия.
Хотя веселым было то, как я узнал, кто мой Истинный. После я сам поблагодарил эту драчливую девушку Темари, благодаря которой узнал, кто мой Истинный. И мой омега пах мятой, чернилами и металлом, чужой кровью возле рук, — я мог поклясться, что это самый восхитительный запах, что я чувствовал.
И пускай в силу возраста и морали Казуо, — в чем я был уверен, как в своей силе, — я не мог заклеймить парня своим омегой, не мог сделать своим, я подожду. Они вернутся в деревню через три года, когда каждому будет по шестнадцать-семнадцать, идеальный возраст. А до этого момента я буду держать клан в своих руках, и тренировать их мелочь в виде Карин, Сакуры и Кохэку. Потенциал каждого позволяет мне это сделать…
