***
Мегаполис окутывал сумрак, и вместе с этим город погружался в оживлённую ночную жизнь. Днём все работали: кто сидел в душных офисах, кто тратил своё время в нудных и шумных пробках, — а с наступлением темноты люди выбирались в кафе и подобного рода забегаловки, в торговые центры и бутики, в парки и просто на улицу. Перед глазами Нацу мелькали толпы веселящейся молодёжи и спокойно гуляющих стариков, отсветы неоновых вывесок и многочисленные огоньки, а сквозь приоткрытое окно в автомобиле до ушей доносился гул. Днём город казался невероятно серым и печальным, а к вечеру заметно взбадривался и менялся до неузнаваемости. Однако, сердце парня не трепещало при виде такой беззаботной жизни так, как трепещало раньше. Он не вслушивался в громкие и радостные крики, но знал, что где-то люди веселятся; Драгнил не рассматривал случайных прохожих, изучая их уникальные черты лица и стиль одежды, но когда-то любил это делать. Его разум был занят совершенно другими вещами. От скромного жилища Каны до дома Нацу было минут десять езды — оба жили вдали от центра мегаполиса, но парень без капли сомнения направлялся в больницу к Хартфилии. Что нового он бы там узнал? Ровным счётом, ничего. Всё самое необходимое Драгнил понял благодаря Альбероне. Нацу метался меж двух огней; не только не был до конца уверен в словах гадалки, но и не доверял самому себе. Астрал, души, мистика? Смахивало на качественный бред, но другой версии для парня отныне не существовало. Он твёрдо решил для себя, что вся правда откроется только в том случае, если Люси выйдет из комы. — Не ляпни никому о нашем разговоре, — дала совет Кана. — Они не поймут нас с тобой. Ты же не хочешь выглядеть сумасшедшим? Нацу, от нарастающей злости стиснув зубы, крепче сжал руль и сосредоточился на дороге. Его невероятно бесили неторопливые пешеходы, считавшие своим долгом переходить дорогу весьма медленно, раздражал грузный рёв автомобильных двигателей. Эта суета мешала ему здраво мыслить, сбивала с толку. — Кстати, я хотела ещё кое-что тебе сказать, — Альберона уже стояла на пороге своего дома, провожая гостя. — Не засыпай надолго — так и до смерти недалеко. — Что? — Драгнил скептически поднял бровь. — Пока ты спишь, твоя душа покидает тело, — напомнила парню гадалка. — Чем чаще и дольше ты будешь дрыхнуть, тем выше вероятность того, что больше не проснёшься. Это всего лишь мои предположения, но постарайся принять их во внимание! Реальность пугала, настораживала. Мало того, что он страдал от ночных кошмаров, так сновидения могли бы стоить ему жизни! В голове была сплошная каша, отчего та нехило болела, и создавалось ощущение, что изнутри череп дробили кучей мелких молотков, а руки в свою очередь леденели от осознания серьёзности ситуации. Что делать? Как выпутываться? Довериться словам Альбероны и своей интуиции или же отрицающей паранормальные явления науке? Драгнил чуть прищурился, заметив впереди, на дороге, нескольких полицейских. Стараниями Игнила у его сына прав, конечно, не имелось. Парень не хотел рисковать (как будто проблем у него мало!), потому аккуратно завернул в первый попавшийся переулок. Выключив шумевший мотор, дабы не тратить попусту бензин, Нацу сразу же принялся набирать номер лучшего друга. — Драгнил, ты больной?! — это было первым, что сказал Грей, когда поднял трубку. — Лисанна с ума сходит без тебя! — Больная она, — буркнул парень в ответ, — я же написал ей, чтобы не переживала и ложилась спать. Она сейчас рядом? — Уже всё равно! Ну, пепел вытряхивает! Где бы тебя не носили черти, домой иди! — Я за рулём, — усмехнулся Нацу, откинувшись на кожаное водительское кресло, — и в этом вся проблема. Мне срочно надо к Люси, а в центре повсюду менты. Я сейчас скину тебе адрес, куда подъехать. Быстро сгоняем в больницу, потом к нам домой, у нас сегодня переночуешь, — и моментально сбросил, не желая слушать любые возмущения со стороны брюнета.***
— Здесь не проходной двор, — старый доктор недоверчивым взглядом окинул пришедшего с Драгнилом молодого человека, — а реанимация! — За те деньги, которые я плачу за лечение одной из пациенток Вашей больницы, — предпоследнее слово Нацу значительно выделил голосом, — я могу ежедневно водить здесь экскурсии. Старик замолчал и угрюмо махнул рукой, мол, идите за мной. Фуллбастера проняла дрожь, когда тот оказался в пугающе белых коридорах реанимации, попутно заглядывая в палаты, где, не проявляя никаких признаков жизни, лежали люди, подключённые к аппаратам жизнеобеспечения. Драгнил внезапно остановился, и Грей случайно врезался ему в спину. — Сюда, — прошептал Нацу и прошёл в палату, в которой лежала Хартфилия. С нескрываемой радостью парень отметил, что опустели две медицинских кровати — кому-то несказанно повезло! — Познакомься с нашей драгоценной Люси. Брюнет приблизился к лежащей девушке. Её внешний вид пугал, и от былой привлекательности не осталось ни следа. Но только не для Драгнила; слишком многое он узнал, слишком сильно его к ней тянуло. Необъяснимо, но факт. Он верил в вечную и красивую любовь к Лисанне, в то же время ощущал манящую привязанность к Хартфилии — странная история сплела их судьбы. «Я обязан во всём признаться родным!» — эта самоуверенная мысль стала второй крупной ошибкой Нацу сразу после случая, в котором пострадала Люси.