***
Спустя год и месяц. Камин глухо потрескивал, сливаясь воедино с тёплой, домашней Рождественской музыкой, звон бокалов и прерывистый смех наполняли яркое, осыпанное пёстрым конфетти, огнями и блестящим декором помещение. Украшения были лихорадочно раскиданы по полу, на кремовом ковре и багровом ламинате, на тонувшей в искусственном снеге ёлке, золотистые гирлянды висели на окнах, освещая ночную мглу по ту сторону; белый порох плотной стеной валил с неба. На бархатной ткани тяжёлых штор играли шустрые блики от свечей, стены, облицованные тёмным лакированным деревом, вселяли в душу спокойствие и умиротворение. Особняк этот был гордостью Игнила — старинный и хорошо сохранившийся, просторный и всегда готовый для приёма гостей, он манил, словно по волшебству. Драгнил-старший не знал большей радости, чем дружелюбные семейные беседы в пределах этого величия, веселье по праздникам и внутренний покой. — Грей, передай то блюдо, пожалуйста, — учтиво попросила мужа Лисанна, указывая на мясные рулеты ближе к центру стола, покрытого багряной скатертью. — Грей! Ну! — Фуллбастер, увлечённый беседой с братьями Драгнил, не сразу услышал возмущение супруги, и только после того, как Люси толкнула его локтем, он, даже не отрывая внимание от хозяев особняка, выполнил просьбу белокурой. — А мне бы шампанского, — с наслаждением выгнув затёкшую спину, пролепетала Мавис и, довольно откинувшись, приняла более удобное положение на мягких подушках с махровыми кисточками. — И салат хочу. — Дорогая, ты беременна, совесть имей, — моментально парировал Зереф, встававший из-за стола за компанию с братом и Греем, который направлялся покурить на заснеженную веранду. Лисанна была отличным дрессировщиком в плане отношений — Нацу неоднократно демонстрировал ей умение манипулировать людьми — но отучить любимого от вредной привычки так и не смогла. — И правда, свой бокал в честь Рождества ты уже выпила, — на полпути к дверному проёму, увешанному густой омелой, язвительно добавил Нацу, по-дурацки скользя с брюнетом по ламинату. — Нацу, не лезь в их с Зерефом семейные разборки! — укоризненно выкрикнула Хартфилия, разливая мило щебечущим дамам шипящий алкоголь — парни, весь вечер ходившие неразлучным трио, принялись за более крепкие напитки, а Драгнил-старший выпивать и вовсе отказался: нянчился с непоседливым внуком. — Семья у нас одна, Люси, — с добродушной улыбкой поправил девушку Игнил, у которого на коленях мирно покоился Август. Девушка давно не испытывала это воздушное ощущение беззаботности и непринуждённости — возможно, вообще не была с ним знакома: тепло семейных праздников ушло вместе с рано умершей матерью, и даже при жизни Лейлы их семью сковывал официоз. Поначалу Хартфилия, перебирая скромный гардероб, отдала предпочтение чёрному кружевному платью с бежевыми просветлениями — наряд сохранился со времён богатства и несомненно вписался бы в интерьер загородного особняка, где планировалось торжество; потом ей стало глубоко плевать на утончённый, элегантный внешний вид и пышущие дороговизной фотографии. Зачем выставлять себя на показ в кругу близких людей? Люси же осталась в домашнем, до одури приятном наощупь свитере, впитавшем запах её парфюма — и этого было достаточно. Отношения Лисанны и Люси дошли до уровня, называемого «обмен рецептами и советы по уборке»; бывшая Штраусс наизусть знала повадки Нацу, умела баловать его вкусной кухней, поэтому с радостью помогала неопытной Хартфилии. Белокурая поначалу недоверчиво относилась к блондинке, которая даже при смерти умудрилась увести у неё жениха, и не задумывалась о возможной дружбе, однако незаметно для себя самой прониклась к Люси симпатией. Ушёл целый год для того, чтобы восстановить порванные связи в семье Драгнил, но всё обернулось как нельзя лучше: Зереф навещал Игнила с завидной регулярностью (хотя не пренебрегал редкими упрёками по старой привычке), Август гордо называл его своим дедушкой, Нацу так и не рассказал, что знает про своё усыновление, а братья Драгнил (вернее, младший из них) забыли обиды детства. Решение впервые собраться вместе было принято без каких-либо сомнений. — Уже известно, кто будет? — хитро улыбнувшись, как лисица, поинтересовалась у Мавис супруга Фуллбастера. — Говорят, что девочка. Назову Зейрой, в честь лучшей подруги детства, Зереф не против, — Вермиллион томно прикрыла глаза и устало погладила выпирающий из-под свободного сарафана животик. — Я, наверное, скоро спать пойду. Присмотрите за этими придурками? Я волнуюсь, — девушка скептически покосилась на пошатывающихся возле ёлки парней; они стояли в кругу и перешёптывались, периодически возвращаясь к столу за свежими бокалами виски или взрываясь от очередного приступа смеха. — А завтра утром вместе погуляем, вокруг особняка очень тихо и спокойно, как раз для тебя, — подмигнула Люси. — Эти трое намереваются пить до потери пульса, так что в это время будут либо дрыхнуть, либо опустошать погреб. Он хоть небольшой, но запасов там... Зря вы им показали, мистер Игнил. — Пусть-пусть, — мягкосердечно отозвался глава семьи, играясь с внуком. — Они многое упустили, так пусть навёрстывают. Даже таким образом. Женщины согласно промолчали. Вскоре Драгнилы и Фуллбастеры воодушевлённо поднимут звонкие бокалы и по очереди произнесут слова благодарности, искренние, лившиеся из самых сердец; каждый непременно выразит восторг нерушимой дружбой между всеми присутствующими. Родные голоса и безудержный смех смешались с потрескиванием в камине, по венам разливался жар, обжигающие, беспорядочные объятия туманили расслабленный разум Хартфилии.Реальность.
***
Спустя полгода. — Договорились, мы с Люси будем там, — Драгнил, волнуясь, за короткий разговор с другом умудрился навернуть не меньше десяти кругов по гостиной, после чего небрежно откинул смартфон и вальяжно развалился в кресле перед телевизором, где в эфире шёл шумный боевик с изобилием спецэффектов. Внезапно мелькающий экран загородила фигура Хартфилии в струящемся халате. — Куда собрался? Я на вечер записана ко врачу, — девушка укоризненно скрестила руки под пышной грудью и склонила голову набок, отчего дёрнулись позолоченные кольца в ушах. — Я не больше тебя хочу ехать в больницу, тем более в ту, но мне нужно сдать последние анализы и убедиться, что я смогу забеременеть и родить без последствий. Ну, куда намылился? Нацу не совсем понял, когда его избранная взяла почти полный контроль над его жизнью и начала управлять многими его действиями; Люси не ставила строгие ограничения, не кидалась запретами направо и налево, зато часто упрекала, метко, исподтишка (и по большей части неосознанно). Драгнил позабыл о своей склочной натуре и стал в действительности примерным мужем — не тряпкой, но и не тираном, каким был при Лисанне, — крепко держал золотую середину и мог хвалиться миром в своей семье. И если Люси разочарована или требует объяснений, то лучше спокойно дать ей желаемое, а не пытаться приструнить волевой характер девушки. Ведь потерять любимую легко, достаточно пары неосторожных слов, однако добивались счастья они долго и упорно, едва ли не ценой собственных жизней. — Перенеси приём, — уверенно начал Драгнил, — у нас другие планы. Для меня твои обследования также важны, но сейчас просто доверься мне. Гул колёс, плавно переходящий в рёв, постепенно разрезал мёртвую ночную тишину и уносился в высь. В стороне в колонках играла ритмичная музыка, компании, состоящие в основном из подростков и людей не старше тридцати, что-то бурно обсуждали, а на середине пустынной трассы, исчезающей в дымке далеко впереди, важно расхаживала молодая девушка в шортах на высокой талии и с флажками в руках. Хартфилия не замечала суматохи вокруг себя и слышала лишь бешеный стук сердца: её трясло из-за испуга, лицо, и без того бледное, окончательно потеряло цвет. — Тебе проблем с законом мало? — задала риторический вопрос Люси, безучастно упираясь взглядом в стекло. — Зачем играть с огнём? Бросать новый вызов? Прошло три года, а я до сих пор не могу забыть тот кошмар. — Я первый раз участвовал в гонках, когда ещё учился в школе, — спокойно отозвался Драгнил и в противовес ровному тону крепче сжал руль. — Грей не дурак, подрезать не станет. — Не строй идиота, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Мне произнести это слово вслух? Я думала, мы давно покончили с глупостями. Нацу недовольно нахмурился, однако промолчал, отчётливо осознавая, что Хартфилию, загнанную в угол страхом, не переубедить; она слишком часто пыталась связать настоящее с ужасами прошлого, в которое постоянно окуналась. Люси прокручивала в мыслях не самые приятные отрывки из своей жизни, благодаря чему паника окутывала её с новой силой. Драгнил и сам подумывал о сдаче позиций, искоса поглядывая на сжавшуюся блондинку. Внезапно раздался звонок, и девушка, сглотнув, ответила — это была Лисанна, скорее всего, сидевшая в салоне соседнего автомобиля. — Д-да, — неуверенно промямлила Хартфилия. — Хей, веселее, — взбудораженный голос белокурой нехило удивил Люси. — Мой сказал, что ты себе места не находишь! Опусти стекло, — Хартфилия, вымученно улыбаясь, послушалась подругу, и её кожу обдало прохладным воздухом. Она прищурилась и заметила Лисанну, машущую ей ладонью. — А теперь слушай. Нацу не станет подвергать тебя опасности и не будет творить ерунду. Твоя жизнь дорога для него! Это я усвоила ещё три года назад, когда он послал всех близких людей ради обычной незнакомки... ради тебя, Люси. Ты сделала его счастливым — так позволь ему помочь тебе... просто позволь. Я была на твоём месте в семнадцать, но не боялась. Я доверяла. Хартфилия беззлобно усмехнулась и ощутила, как в груди, словно сжатой тисками, разлилось мягкое тепло. — Спасибо тебе. Лисанна напоследок игриво передала подруге воздушный поцелуй, и тонированные стёкла обратно поднялись. Подошла их очередь стартовать, и Драгнил проехал пару метров до линии. Вот-вот девушка посреди дороги должна дать сигнал под всеобщие крики; Люси однозначно решила для себя — либо сделает это сейчас, либо никогда. Хартфилия отстегнула ремень безопасности, сорвалась с кресла и впилась в губы ошарашенного парня, который почти сразу же, зарывшись пальцами в золотистые волосы на макушке, перенял инициативу на себя и начал страстно покусывать сладкие уста любимой. Зрители заликовали. — Вместе, — шумно выдохнув, прошептал Нацу, когда взъерошенная девушка оторвалась от него. Люси с рваным дыханием и пунцовыми щеками вернулась на место, судорожно заправляя неуклюжую прядь волос за ухо. Грид-гёрл махнула флагами и на каблуках в ту же секунду повернулась к умчавшимся в ночную мглу автомобилям.