Нуна для аджосси

      — Перерыв пятнадцать минут, — кричит раздражённый режиссёр, и я вылетаю вслед за не менее раздраженным Юнги. Сегодня съемка клипов для микстейпа Агуста Д, который, похоже, уже сам не рад творящемуся на площадке «безобразию». Да-да, знаю эту шутку про камень, он и сам мне её неоднократно рассказывал, но парня можно понять: камбэк, съёмки (уж не знаю, как господин Бан пропустил в итоге песни с таким изобилием мата и пошлятины в исполнении рэппера милой мальчишечьей группы, но респект мужику, у него самые что ни на есть стальные яйца), подготовка к предстоящему турне…       Если вам когда-то казалось, что шоу-бизнес — это мечта, то принадлежит она разуму какого-то маньяка-извращенца. Или одержимого, потому что только такие могут выдержать творящуюся вокруг поебень. Взять тех же бантанов, к примеру: постоянные съёмки, выступления, шоу, клипы, фансайны. Тем улыбнись, тем поклонись, сфотографируйся, распишись, спой, улыбнись, подмигни. И ведь куда эти ребята, туда же и весь персонал: менеджеры, костюмеры, визажисты, парикмахеры… У стилистов (да-да, я сейчас тут о своей несчастной доле распинаюсь) тоже работы невпроворот, конечно, урвать пару часов в сутки — самое настоящее счастье. И смысл прописывать в контрактах отсутствие отношений, когда все, о чем каждый здесь думает, это Его Величество сон? Здоровый крепкий сон, я бы суток на двое завалилась однозначно. В очередной раз порадовалась, что не перевезла с собой кота: бедолага помер бы с голоду и забыл, как я выгляжу. Но жалею ли я, что ввязалась во всю эту катавасию? Никогда!       — Надо бы бросить, — Юнги пристально смотрит на тлеющую сигарету и торопливо делает новую затяжку. Скорее отвожу взгляд от тонких белых пальцев и кошусь на часы. Время не резиновое, но я продолжаю смолить с ним рядом. «Сигаретный дым в твоих глазах…», спасибо за цитатку, «Arctic Monkeys», вы опять несвоевременно вовремя говорите мне обо мне за меня. Интересно, Мин успевает что-то слушать помимо собственных песен? Или исключение делается только для одного Канье? — Но тут как: сила есть, воля есть, а силы воли — нет. Сколько там ещё времени?       — Меньше десяти минут. Ты не голоден? — отрицательно мотает головой. Ну что за человек вот, а? Тоже мне, на диете они сидят. Тут опять, конечно, сказывается наша разница в менталитете, но Юнги мне в последнее время хочется насильно усадить и накормить, чтоб им пусто было, садистам-менеджерам. Да-да, культура айдолов, больные на голову нетизены, необходимость соответствовать общепринятым стандартам — так почему бы не начать менять их под себя? Никто не предлагает удариться в махровый ультрарадикальный бодипозитив, но заставлять несчастных мальчишек и девчонок существовать в полуголодном состоянии ради прихотей масс? — А если по правде? Ну хотя бы что-нибудь горяченькое и сытное, у тебя скоро одни глаза только и останутся на лице! Ну же, будь свэгчиком, нуна купит тебе вкусный керанппан!       — Какая же ты надоеда, — кривит губы в усмешке. Само такое, мяучело, о тебе же переживаю зачем-то. Зачем? Кури себе дальше на пустой желудок, мне-то что? — Только бы накормить бедного меня, да? — усердно киваю головой, мол, точно так, знай наших. Ну серьезно, ноги как у Girls' Generation — это все смешно, конечно, все эти их шуточки, но мужика надо кормить, срочно! — Ты что-то, помнится, говорила про новое местечко, ну, с ребрышками? — о, Мин-бараньи-ребрышки-Юнги, я знала, что великий Кумамон не оставит свою последовательницу и ты вылезешь из своего закута. Соглашайся, и я тебя накормлю этими ребрышками до икоты (не то что бы мне пришлось для прикладывать особые усилия: кормят в Корее везде и всегда на убой). Потому что уж ты-то, красавчик, заслуживаешь, как никто другой, пир на весь мир.       — Замётано!

***

      — Как дела, бро? — Шуга мог сколько угодно выёживаться перед окружающими, но Намджун прекрасно знал, как важен этот микстейп и эти клипы его сокоманднику. Доказать, что его годы в качестве стажёра были потрачены не зря, что он спрогрессировал как исполнитель, что он круче не просто своей старой рэп-тусовки, он — среди лучших в своём деле. Ким знал, что Юнги до сих пор общается со своей прежней компашкой и болезненно относится к их подколам, мол, скурвился, выдохся, теперь совсем не тот, что прежде. Эти клипы, этот микстейп, сам Агуст Ди — его ответный ход, пощечина им, привыкшим к «ванильному» бантану и смирившимся с его «одомашниванием». Фигу вам, а не кроткого Юнги.       — Норм, бро, в рамках привычного, — проходящая мимо стилистка приветливо кивает головой Намджуну, наматывает чудовищных размеров и расцветки шарф на шею Мину и спешит куда-то дальше мимо задумчиво глядящих на неё парней. — Что? Сегодня её смена. Насильно греют и принуждают к нарушению режима питания. Видишь, как меня здесь берегут?       — Почему я не удивлён, что ты выучил её расписание? — иногда его друга так легко смутить. Особенно если знаешь, на что обратить особое внимание. Всем, кто хорошо знаком с Шугой, заметны его смущение и то, как он словно исподволь постоянно наблюдает за девушкой. Не задавшееся вначале знакомство переросло в хорошие рабочие, даже приятельские отношения. И как-то все так закрутилось, что, незаметно для себя самого, Юнги все чаще стал засматриваться на их нуну. РэпМон все ждал, когда в текстах песен начнут появляться намеки на вишню, Кумамона и сиськи, но нет. Все было так хорошо, что плохо. Симпатия хоть и не влияла на качество и объемы работы, творила с обычно дерзким рэпером что-то непонятное. Когда ещё увидишь мягко улыбающегося Юнги, наблюдающего за вечно спорящей с менеджером в попытках накормить всех бантанов стилисткой? Или смущенного Юнги, вынужденного полностью переодеваться перед объектом своих воздыханий? Или раздражённого, ревнивого Юнги, прислушивающегося к участившимся в последнее время телефонным разговорам-пересмешкам нуны с друзьями?       — Понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, — ну да, а уши у тебя просто так краснеть начали. — Айщ, что за егоза, всех вокруг себя на уши ставит! Опять ругалась с менеджером, что он меня уморить собирается, как он ещё её не прикопал где-нибудь?       — Она слишком миленькая для этого, Юнги, и не надо меня так зыркать, — заржал Намджун.       — Ты слишком оживленный сегодня, тебя Хосок покусал, что ли? Так, кажется, опять зовут… надеюсь, в следующей жизни я всё-таки стану камнем.       — Я просто рад за тебя, дружище, — улыбнулся Намджун в спину уходящему другу. Рад, что тебя наконец-то начало отпускать от недолгого романа с той двуличной лживой сучкой. Что ты перестал наконец шарахаться от окружающих, как от чумы. И если для этого надо начать встречаться с одной подозрительно близорукой в ряде вопросов кучерявой блондинкой, то они с Ви это устроят, а там и остальные подтянутся, когда поймут, что к чему. Вопрос о честности подобного отношения к вышеозначенной девушке даже не стоял: на взгляд Намджуна, симпатия у молодых людей была взаимной. Скорее всего, стилистку сдерживали некоторые пункты подписанного договора. И, возможно, пошатнувшееся чувство уверенности в себе — при всей напускной веселости было в ней что-то… надломленное. И в глазах иногда отражался кто-то куда старше и равнодушнее. Неприятное ощущение холодного взгляда. Ничего-ничего, будет у этих двоих все хорошо. Намджун ведь кто, лидер? Должен заботиться о своих? Он и позаботится, например, устроит так, чтобы никто больше не присоединился к наметившимся посиделкам Юнги с нуной.       Да, за этим однозначно стоит проследить.

***

      — Ну вы даёте, — его собеседница весело расхохоталась, запрокидывая в безудержном веселье голову и открываю взгляду белоснежную шею. — Как вам менеджер-ним ещё не всыпал по первое число?       Юнги хмыкает и пожимает плечами: вот такие они, бестолковые и обаятельные. Что только не вытворяли в своё время, выбраться из общаги после отбоя и протащить с собой запрещённую тогда к употреблению соджу — это ещё цветочки. Хотя Гук тогда был ещё совсем зелёным несовершеннолетним пацаном, вот они испереживались за него после первой грандиозной попойки — не дай бог, помер бы! Но нет, до сих пор живет и цветёт просто-таки.       Сидеть с нуной вдвоём было поначалу неловко, — да-да, Джун, можно было так сально не ухмыляться, мерзавец, прекрасно понятно, кто все это подстроил, — но очень приятно. Делиться байками стажерской и нынешней жизни, сплетнями об общих знакомых и рассказами о детских и школьных проделках (после истории о походе на последний звонок в кигуруми Юнги честно пытался не думать о том, было ли что-то тогда на нуне под милой мягкой пижамкой. И какого цвета белье на ней сейчас. Совсем нет. И уж точно не представлял её в номере какой-нибудь уютной гостиницы Сеула на чёрных шелковых простынях. Нетушки. Ни разу. Сгинь, развращенное сознание!). Шутливо сражаться за бараньи рёбрышки, обсуждая прошедшие и предстоящие мероприятия, неспешно потягивать соджу и просто всячески приятно проводить время в спрятанном в пересечениях улиц и скверов города ресторанчике, не боясь попасть под прицелы объективов журналистов и сасэнок.       — Ну что, Мин Шуга, покажешь девушке класс читки рэпа? — почти что кошачьи хитрые глаза воодушевленно смотрят на тебя, так, что отказать просто невозможно. Ей, оказывается, до безумия нравится его заглавный трек — «и как ты умудряешься произносить все это на одном дыхании?» — и он вовсе не против немного блеснуть своими талантами. Наблюдать, как слегка сбивается дыхание и напряжённо вздымается скрытая мешковатой одеждой грудь, как ненамного, но сокращается дистанция, как расширяются зрачки и тяжелеет взгляд из-под пушистых ресниц. Если бы Юнги был художником или ваятелем, он бы хотел запечатлеть её такой: будто чём-то оглушённой, слегка взъерошенной, доверчивой. Но ему дано изливать свои чувства лишь в текстах и мелодиях. В происходящем сейчас между ними откровении нет чувственности или эротизма, просто они, как два приемника, словили некую свою волну.       — Ну как? — слегка лукаво улыбается Мин, наслаждаясь произведённым эффектом. Он понимает, на что намекали ему Джин с Джуном (да что уж там, чуть ли не прямым текстом заявляли), о чем болтают иногда младшие, думая, что он не обращает на них внимания. И да, он не отрицает, что в крахе предыдущих отношений была и его вина. Однако он не привык пасовать перед трудностями и опускать руки. Если его тянет к девушке напротив, то почему бы и нет?       — Вот уж точно, язык до Гонконга доведёт, — она восхищенно качает головой, сползшая футболка едва оголяет ключицы, а у парня уже перехватывает дыхание. В голове вновь вспыхивают образы светлой кожи на темном щелке простыней. Его егоза ещё что-то щебечет в восторге, а в мозгу у Мина наконец-то срабатывает тумблер и все встаёт на свои места. Как там говорят?       Кто не рискует, тот не пьёт?