Стирая грань

      Дни шли, здоровье Тэтэ потихоньку восстанавливалось, но он все еще не мог покинуть покои господина Чона. Почти каждый день к нему наведывались постояльцы дома, рассказывая какие-то истории, расспрашивая про состояние и про то, как к нему относятся хозяева. Чаще всего приходил Чима, и они играли и шумели. Сегодня так же приходил утром врач и сообщил, что уже через день Тэ может свободно перемещаться. В целом, он не был обделенным, а даже наоборот, настолько счастливым человеком он себя никогда не ощущал. Тем более, когда рядом с ним Чон, он забывает о всех трудностях и бедах. - Тэ, все, со всем разобрались! – врывается в комнату Чон и скидывает с себя пиджак, подлетая к кровати и усаживаясь на неё, смотря на сидящего и улыбающегося Тэтэ. - Да? Ну, что решили?       Чон придвинулся ближе, совсем-совсем близко к пареньку и ткнулся лбом в лоб Тэ, медленно качая головой из стороны в сторону. - Я решил вопрос с Донатом, отец едет туда, я остаюсь здесь за главного, так же есть новости по твоему делу…       Парень резко отпрянул от Тэ и посмотрел тому в глаза. Мягкая улыбка и руки мужчины тут же оказываются на талии парнишки, завлекая того ну совсем вплотную к горячему телу господина Чона. - Дело закрыли, виновника поймали… Он сам проговорился во время пьянки… Об этом теперь можно забыть, понимаешь, теперь все наладилось… - все тише и тише шептал куда-то в губы Чон, чувствуя, как жар внутри начинал будоражить аж до кончиков пальцев.       Тэтэ ощущал тепло от груди Чона, ему было комфортно в объятиях. Внезапно он оказывается спиной на кровати, а над ним нависает Чон, пьяными глазами смотря на него. - Ты чего… - удивленно говорит Тэ и выставляет руки вперед, таким образом не давая Чону припасть к груди. - Тэтэ, я… Нет, не так… - мужчина отодвигается и спускает ноги на пол.       Оба молчат. - Ты чего? Чон, я что-то не так сделал? – начал виновато Тэ, аккуратно положив руку на плечо молодого господина.       Чон повернул голову в сторону Тэтэ, и на его лице читалась легкая нотка сожаления и вины. Он взял руку Тэтэ и прикоснулся к ней губами, опять возвращаясь на кровать, располагаясь напротив удивленного юноши. - Прости, я должно быть спятил… Я так виноват перед тобой, ты не представляешь…       Парнишка сидел и в душе не чаял, за что перед ним извиняется столь высокопоставленная особа. Тэтэ наклонился ближе к господину и схватился за руку Чона. - За что ты просишь прощения? Ты столько сделал для меня! Я здесь, я живу, дышу, радуюсь благодаря тебе! Чон, ты спас меня! Мне стоит просить твоего прощения за такие большие проблемы, которые я создал вокруг тебя, как стены… Врач сказал, что я уже могу гулять, а значит, что вновь вернусь к своей работе и отплачу вашей семье и этому дому в полной мере. Прошу, не извиняйся передо мной, я этого не достоин, - закончил Тэ, и его нежная ладонь легла на скулы Чона, приподнимая его опущенное лицо.       Молодой господин сменил виноватый вид на загнанного больного зверя. Его глаза засверкали, губы задрожали, руки неуверенно легки на бедра Тэтэ. - Тэ, я виноват, я… Я влюбился в тебя, Тэ…       Чон впервые признался в таких чувствах, поэтому сейчас он чувствовал себя самым незащищенным человеком в мире, который вот-вот расплющится под давлением атмосферы. Кровь прилила к лицу, оно заполыхало, все тело будто онемело. Чон впервые испытывал это. Чувство страха. Страха перед Тэтэ, который сидел с широко раскрытыми глазами и бегал зрачками по Чону, пытаясь будто что-то на нем прочитать. - Прошу, не осуждай меня, не думай, что я не искренен с тобой… Еще с того дня, как я приехал сюда и увидел тебя… Боже, я не знал, как жить дальше… Я мучился каждую ночь, вспоминая твой образ читающего мальчишки во дворе заросшего виноградными лозами дома. Я каждое утро бежал к нему, в надежде вновь увидеть тебя… Я часто говорил себе, - начинал срываться голос Чона, господин опустил голову и сквозь проступающие слезы. – «Хватит, Чон, отпусти, это погубит тебя, ты делаешь что-то не то, как-то не так». Но это тут, тут! – стал бить себя по груди мужчина, и его красные глаза устремились на удивленного и сбитого с толку Тэтэ. Юноша совсем не понимал, что происходит. В его голове никак не могли соединиться воедино столь разные вещи: господин Чон, слезы господина Чона и любовь Чона к такому бедняку, как он. Тэтэ молчал и смотрел на него так, будто увидел призрака. Заметив это, Чон утер глаза и горько улыбнулся. - Тэ, я не могу жить без тебя… Каждый день… Я каждый день хочу дышать с тобой… Без тебя я задыхаюсь… - Это невозможно, - наконец-то отозвался растерянный Тэ, чей тихий дрожащий голос ударился обо все стены комнаты. Его руки, что упирались о матрац, не давая телу упасть, стали дрожать, в животе сильно стало тянуть, он занервничал.       В комнате повисла напряженная тишина. Глаза Чона смотрели на Тэ с последней каплей надежды. Мужчина боялся говорить и двигаться, будто перед ним не человек, а бабочка, которая вот-вот улетит. - Чон, это не может быть правдой, - продолжил Тэ, – Ты, столь ответственный господин, с большим будущим… Да что там, просто красивый и чуткий… Этого не может быть… Богатый и бедный… Такое только в сказках… Да и я не дам тебе того, что даст тебе истинная любовь, - Тэ сделал на этом слове акцент, приподнимая брови. -Любовь подарит тебе детей, семью.       Тэ еще немного помолчал, прикусил губу и зажмурил глаза, сказав напоследок: - Я хочу, чтобы ты был счастлив. - Тогда позволь мне любить тебя! – не выдержал Чон и тяжело сказал эти слова, пытаясь подавить нахлынувшие слезы. Тут срывается Тэтэ и уже открыто начинает плакать, даже не стараясь скрыть своих чувств. Сквозь плач: - Я не принц этой истории, и даже не принцесса, я простой бедняк, и даже не девушка, что я могу тебе дать?!? Как я могу любить тебя? Как я мог полюбить тебя…       После этих слов Тэ разрыдался еще сильнее и уже просто плюхнулся на кровать, прикрывая руками свое покрасневшее лицо. Через секунду он чувствует над собой Чона, чье горячее тело нависало в считанных сантиметрах от него. Руки Чона аккуратно скользят под поясницу парня и заключают того в крепкие объятия. - Я тоже не принц, я тоже не принцесса, но я тот, кто любит тебя больше, чем король королеву… Ты моя жизнь, ты моя семья, моя любовь, мой кислород… Я впервые испытываю такие сильные чувства к кому-то. Я боюсь потерять тебя…       Тэ немного успокаивается и убирает руки от лица, приподнимая голову и ударяясь взглядом в макушку Чона. Господин лежал на парнишке и крепко сжимал его в объятиях, все еще шмыгая носом. - Чон… Чон, что скажут люди? Разве такое когда-то было?       Господин поднимает голову и с непониманием смотрит на Тэ. - Я про то, что в книжках про такие чувства не пишут между мужчинами…       Чон немного приободрился и придвинулся ближе к лицу Тэтэ. - Я не считаю наши чувства чем-то неправильным, есть ли разница какого пола человек, если ты испытываешь к нему сильные чувства? А если это взаимно? – тут Чон улыбается в губы Тэ, все еще не прикасаясь к ним, как бы желая услышать ответ на риторический вопрос. Но удивляется и радуется одновременно, когда Тэ сам подается вперед и грубо примыкает влажными губами. Чон спускает все сдерживающие механизмы, просовывает руку под голову Тэ и кладет ладонь на его затылок, желая углубить поцелуй. Юноша тихо стонет в губы, понимая, что вот-вот не сможет вовсе дышать. Нежные опьяняющие глаза устремляют свой взор на покрасневшего и возбужденного Тэ, что держал рот открытым, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. Молодой господин чувствует, как в области паха начинает зудеть, и сам того не подозревая принимается слегка незаметно двигать бедрами вперед и назад. Чувствуя все больший прилив нового ощущения, он прикусывает губу и тихо мычит, все еще смотря в глаза полыхающего паренька. - Чон, у меня очень странное чувство… У меня жар, - трудно выговаривает Тэтэ, задыхаясь волной возбуждения. - У меня тоже… Тэ, я хочу тебя, - шепчет тот и аккуратно целует юношу в приоткрытые губы, затем неуверенно и грубо в шею, после принимается расстегивать пуговицы на белоснежной рубашке, оголяя ключицы.       Тэтэ ранее не знал этого чувства. Он никогда не рассматривал себя там, не изучал свои гениталии, не видел их чем-то другим, чем мочеиспускательным органом. А сейчас, почувствовав, что член стал странно реагировать на прикосновения, на ощущения и мысли, он испугался. Выставив руки вперед, отодвигая от себя разгоряченного Чона, он тихо говорит, слегка задыхаясь: - Подожди, у меня никогда еще не было… ни с кем… - У меня тоже… Я вообще не представляю, что делать, но и терпеть я не могу… Позволь мне любить тебя… - выдыхал Чон, с каждым словом усыпая нежную кожу на груди юноши легкими порывистыми поцелуями.       В таком состоянии, а точнее в полупьяном бреду, молодой господин уже не отдавал отчет своим поступкам, он просто делал то, что ему велело его сердце. Именно сейчас оно просила Чона почувствовать Тэтэ каждой клеточкой своего тела, ощутить его дыхание на своей шее, его губы на своих губах, его тихое мычание и ласковые стоны, увидеть его прекрасное тело вновь.       Тэтэ кусал губы и тихо мычал, когда Чон имел неосторожность задеть его кожу своими зубами или слишком грубо целовал. Расстегнув наконец-то все пуговицы на рубашке Тэтэ, Чон принялся стягивать ее с себя. Теперь оба могли ощутить друг друга еще ближе. Обнаженные участки кожи соприкасались друг с другом, вызывая у мужчин неимоверные ощущения.       Возбуждение в области паха уже вырывалось наружу, член начинал сочиться секретом и Чон прекрасно понимал, что они оба мужчины, строение у них одинаковое, следовательно на таком же пределе и его любимый человек. Поэтому, не раздумывая, вновь вцепившись сладким поцелуем в горячие и пухлые губы Тэ, он принялся стягивать штаны с паренька.       Ненужный предмет с шелестом упал с кровати на пол, оголив тонкие ноги Тэ. Сам же юноша распахнул глаза и пуще прежнего покраснел, пытаясь свести коленки вместе, но Чон уже успел отвести одну его ногу в сторону, устроившись между ними. Дикое смущение охватило Тэтэ, он выгнулся в пояснице и все же, рефлекторно, попытался свести ноги вместе, но таким образом, прижимал к себе горячего Чона все плотнее и плотнее, ощущая своим достоинством тело господина. - Тише-тише, - шептал Чон в губы парня, уже принимаясь расстегивать две пуговицы на своих брюках. – Тэ, я уже на пределе…       Услышав в ответ тихий стон, Чон привстал и удобнее разместился между дрожащими ножками юноши. Он увидел Тэ в полной мере: растрепанные волосы, красные щеки, опухшие сочные губы, маленькие соски, словно бусинки, плоский животик, что то и делал, что опускался и поднимался, возбужденный аккуратный член и тонкие бедра – все это вскружило мужчине голову, и он вновь припал к груди юноши, одной рукой подхватывая его под поясницу, а другой, помогая себе войти в напряженное тело. - Чон, ах, - тихо стонет и шипит Тэ, чувствуя, как в него пытается проникнуть половой орган господина. Он опять старается свести колени вместе, упираясь ими в бока Чона, сжимая причинное место с каждым движение все сильнее и сильнее. На такое молодой господин реагирует тем, что принимается целовать буквально все, что видит перед собой – шею, губы, щеки, скулы, ключицы, грудь. Все еще держа руку на своем органе, Чон проводит головкой по часто сокращающемуся анусу и вновь повторяет попытку, завлекая Тэ в серьезный поцелуй с языком. Тот лишь мычит и выгибается, все-таки почувствовав, как стенки кишки начинает раздвигать что-то горячее и твердое. - Ах, Ч-чон, - со слезами на глазах стонет Тэ, сминая в руках бедную простынь. Ноги безбожно дрожат, по всему телу пробегаются миллионы мурашек, юноша буквально растворяется под господином, что медленно, но все-таки грубо, входит в него. - Тэ, ты такой горячий… Я так люблю тебя… У меня просто больше нет сил терпеть, - шепчет Чон и резко подается вперед, вплотную прижимаясь к содрогающемуся пареньку. Тот громко выкрикивает, постепенно переходя на мучительное мычание, и цепляется пальцами рук в плечи Чона.       Сам же господин теперь убирает свою руку с уже полностью вошедшего в Тэ члена и перекладывает ее на коленку паренька, отводя ее как можно максимально в сторону.       Чон застывает и смотрят на Тэ. Бедный паренек тихо плачет и до крови прокусывает губу, все еще боясь открыть глаза и вдавливая голову в мягкую обивку матраца. Через пару секунд он чувствует на своей груди волосы господина, нежные поцелуи и влажный язык. Через еще пару мгновений, руки Чона оказываются на талии паренька, после чего легко спускаются на бедра, и начинают их аккуратно и нежно поглаживать. Но тут Тэ опять напрягается, и Чон чувствует, как его и без того напряженный член, сжимает прямая кишка паренька. Он резко дергается и мычит, опускаясь и опираясь лбом о ключицу Тэ. Его руки теперь нервно сжимают ягодицы юноши, как бы стараясь их раздвинуть. - Прошу, не бойся, я не желаю причинить тебе боль… Ты сводишь меня с ума, Тэ, - сквозь зубы выдает Чон, все еще не в силах прийти в себя от таких ощущений.       Наконец-то почувствовав некий холодок на шее, Чон поднимает голову и виновато смотрит на Тэ, а Тэ так же смотрит на Чона. Они завлекают друг друга в крепкие объятья и сливаются в поцелуе, отдавая ему всю свою первую, чистую, искреннюю любовь. Не отрываясь от него, Чон начинает двигать бедрами, совсем незаметно, неуверенно, неумело. Он все еще не выпускал Тэ из объятий, дыша тому в шею горячим воздухом. Каждое движение вызывало со стороны юнца тихий стон, парень просто больше не мог ничего говорить, в голове только Чон, только его руки, его запах, его тихий сладкий голос, который шептал на ухо слова любви.       Но вот Тэ чувствует, как член господина начинает сильно пульсировать внутри, толчки становятся резче и увереннее, руки Чона теперь резко хватаются за бедра Тэ и помогают их владельцу все глубже и глубже входить в податливое тело. Сам же юноша цепляется за шею Чона и громко выкрикивает имя любимого человека, что сейчас смотрит на него с такой неимоверной нежностью и любовью, что Тэтэ был бы готов сейчас, до последней капли, раствориться в них. - Чон! Я больше не могу! – стонет Тэ, выгибаясь вперед движениям и неожиданно для себя содрогаясь всем телом. Он впервые испытывает оргазм, при чем настолько бурно, что просто не может перестать бесконтрольно сжимать Чона в себе. На что тот лишь рычит Тэ в ключицу и сильно сжимает бедра паренька. Волна возбуждения накатывала на Тэ вновь и вновь, заставляя его не то плакать, не то стонать. Чон же постарался сделать еще несколько толчков, но в очередную волну возбуждения любимого Тэтэ, он не выдерживает этого давления и вплотную прижимается к трясущемуся телу, напряженно мыча куда-то в шею Тэ его имя. Юноша чувствует, как внутри него разливается какая-то горячая жидкость и вновь стонет, прижимая Чона ногами ближе к себе.       Оба томна дышат и пытаются перевести дыхание. После Чон немного отстраняется и выходит из все еще напряженного тела. Так же он замечает, что у Тэ очень красный набухший член. Видимо, он сильно его тер своим животом, так как все это время совершенно не отпускал Тэ от себя. Подметив то, что Тэ все еще был в некой пелене возбуждения, он принялся массировать орган. Почувствовав, как теплая рука накрыла головку члена, Тэ тут же распахнул веки и приподнял голову. Не имея больше возможности сдерживаться, он отдался чувствам и безжалостно стонал и мычал, вызывая у Чона вновь возбужденное состояние. Вот уже совсем немного, и Тэ изливается на живот молодого господина, тихо и сладко выдыхая.       Горящие и глубокие глаза Чона нежно смотрели на успокаивающегося паренька, что так же смотрел на него в ответ. Они еще долго лежали в кровати, так как Тэтэ заснул, а Чон не хотел его оставлять. Внезапно в дверь постучали. По ту сторону: - Господин Чон, ванна приготовлена, вы можете идти… В корпусе никого нет,- громко сказал сэр Юн и поспешил удалиться.       Делать было нечего, вода горячая, чистая, надо было скорее пойти и искупаться. Чон аккуратно отодвигается от сопящего Тэ и начинает его будить. - Тэ, проснись, пойдем в ванне полежим, - шепчет тот, ласково проходясь тыльной стороной ладони по щеке мальчишки.       В ответ только мычание. Тэ медленно открывает глаза и поднимает взор на лицо Чона, что было где-то над ним. Мягкая улыбка, а затем страдальческое лицо с тихим шипением. - Что такое?! – встревожился господин и вскочил на колени, тихо кладя руки на плечи Тэ. – Где-то болит?! - Да… Совсем немного… Кхм, - прохрипел Тэтэ и опять постарался улыбнуться. Его руки потянулись к шее Чона, на что тот просто аккуратно приподнял его, переместил ближе к краю кровать, а после взял на руки, попросив уволочить за собою покрывало. - Ты что, собираешься меня на руках нести? – изумленно прошептал Тэ, заглядывая в счастливые глаза напротив. Чон только радостно кивнул и побежал с ним из комнаты прочь под веселый и звонкий смех Тэтэ.       После того как дверь полной паром комнаты закрылась, из-за угла коридора вышел сэр Юн и почесал затылок. - Вот это детишки дают…       Из-за его спины неожиданно появляется Барон. Юн отскакивает и хватается за сердце, начиная тихо ругаться. - Да-а… Что же мне с ними делать…       Сэр Юн подошел к нему, положил руку на плечо и искренне улыбнулся. - Любите и дружите, они оба подарят вам детей, Барон фон Джин...       После он тихо ушел, подметив про себя, что сказал огромную глупость, однако его слова оказажутся пророческими.       Уже через два года в городе открылся первый детский приют, куда принимали детишек со дня рождения до 14 лет, обучали и давали грамоту. А главным в этом светлом доме был Тэтэ, а его учредителем господин Чон. Что самое замечательное этой истории так это то, что Барон фон Джин все-таки смог понянчиться с внуками на старости лет, пусть и приемными, но с внуками.