miss me?

Бушующий ветер за окном даже вполовину не сравнится с бурей в душе Ким Тэхена, он чертовски соскучился по своему мальчику, ведь Гук всю неделю был занят. Учеба, работа, спасибо, что они засыпают вместе. А внутри разрывается и вгрызается, самые дурацкие мысли пытаются сожрать старшего, который так отчаянно пытается бороться за свое благоразумие. Дождь… - Скучал? – Тэхену необходимо это знать, ему пиздецки важно, чтобы буря, что разрасталась всю неделю в его груди, была не только у него, это честно, справедливо. - Очень сильно скучал, - Гук даже не думает лукавить, чувствует себя виновато, чувствует этот взгляд, что прожигает его насквозь, и давится вдохом, легкие сдавило, чертов Ким Тэхен ползет по полу на четвереньках к младшему и хитро ухмыляется: - Папочка обещал наказать. Чонгук сидит в излюбленном кресле, не спуская глаз с Тэ, пока тот как кошечка приближался к нему. - Иди сюда, чертенок, - довольная ухмылка на губах, а в глазах нетерпение, ведь старший подползает и смотрит снизу на парня, а следом поднимается и укладывается на колени попой кверху. - Так? - Так, - Чон пристально смотрит на Тэ, понимая, как сильно заводит такая покорность, берётся за край трусиков старшего и тянет их медленно вниз, наблюдая за тем, как обнажается пока ещё чистая кожа ягодиц. Он спускает белье до колен, по-хозяйски держа Тэ за талию другой рукой, сжимает его, но не грубо, а сильно и властно, - тебе это нравится? - Да, папочка, - Ким закусывает губу и чувствует каждым сантиметром тепло от ладоней младшего, чуть ерзает, тем самым виляя задницей, словно в ожидании, и поворачивает голову к Гуки, откровенно пошло облизывая губки, - а тебе? Младший заглядывает в эти милые глазки с ухмылкой на лице, поглаживая половинки ягодиц, а спустя секунду замахивается, и на коже остаётся большой покрасневший след от ладони, Гук с упоением смотрит на личико Тэ в этот момент. - Мне безумно нравится, - он сжимает ягодицы обеими руками и снова отдаёт звонкий шлепок, продолжая мять задницу Тэхена, раздвигая половинки в стороны. На что старший на секунду закрывает глаза и стонет от шлепка, приоткрывая сладкие губки, тяжело дышит через ротик и жалобно посматривает на Чона, словно умоляя не делать так, а задница снова ерзает, твердя противоположное. Тэ еще раз стонет и извивается от шлепка. - Папочка такой слабенький, - раззадоривает младшего и тихо довольно смеется. Тэхен любит шалить, ему нравится чувствовать власть, и это не та власть, которую можно взять грубой силой, но особенная власть, когда ты сдаешься, показываешь свою слабость. Чонгук довольно ухмыляется, наслаждаясь этим милым взглядом Тэ и его стонами от шлепков, но главным зрелищем была, конечно же, задница старшего, которая не переставала вилять, прося еще. Гук прижимает Тэ плотнее к себе и вновь замахивается, на этот раз хлопок был гораздо звонче, после него сразу последовал еще один, а затем вновь Гук сжал ягодицы, получая особое удовольствие. Хен кусает перила от кресла и стонет громче, скулит и сжимается весь, даже половинками ягодичек, жмурится и часто дышит, руками впиваясь в ляжку Чонгука, перестает вилять попкой, которая, кажется, уже горела. Но младший продолжал в собственнической манере сжимать ягодицы Тэ, уже от этого на коже оставались следы, но этого было мало. Гук снова замахивается и отдаёт звонкий шлепок, обжигая кожу этим резким соприкосновением, а после вновь гладил Тэ и сжимал его задницу, чередуя действия, вследствие чего кожа довольно быстро покраснела. Старший загнанно дышит и громко скулит в перила, больно сжимая ляжку, от чего, наверное, останутся синяки на коже. Пытается расслабиться, но новый удар снова выводит из равновесия. -Тэхенни был настолько плохим мальчиком? - Жалобно и тихо шепчет, но сам распадается на атомы от такого горячего и уверенного младшего, которого так и хотелось называть хозяином. Чонгук не обращает внимания на боль от пальчиков Тэ, которыми он вцепился в ногу, даже это он находил милым, а боль не была такой неприятной. По её степени можно было понять, насколько Тэ был напряжен. - Тэхенни очень плохо себя вёл, - резким движением стягивает с Тэ трусики до конца, попутно разглядывая его с этого чудного ракурса. Гук проводит рукой по бедру старшего вверх, оглаживая горячие от шлепков ягодицы, и гладит его спинку, задирая рубашку ещё сильнее, после чего тем же путем возвращается к ягодицам Тэ; вновь замахивается, с силой шлепая старшего, отчего тот вздрогнул и получил ещё один шлепок в то же место, которое сразу начало покрываться красными пятнами от ладоней. У старшего в голове несколько переключателей, и Гуки дергает каждый по очереди, наизусть зная крышесносные комбо. Тэхен стонет и расслабляется, когда его лишают трусиков, ему кажется, что это хороший финал, и больше его не будут мучить. Он мурчит от теплых рук, ластится к младшему и надеется на помилование, эта нежность такая коварная, она никогда не сулит ничего хорошего. Гук недовольно глянул на старшего и перехватил его ручки, отцепляя их от себя, завёл их за спину и заковал в наручники, продолжив терзать задницу Тэ. И тут же догадки парня подтверждаются, все тело вздрагивает, а со рта срывается невольное "аа". Руки оказываются в цепях, и тут же Тэ пытается вырваться, они об этом не договаривались, но Гуки непреклонен, а потому срывает новые стоны и крики с губ своего хена. Тэ кусает снова несчастное кресло, а ножки дрожат. Наверное, он мазохист, раз это ему нравится. - Хозяин... Тэхенни будет послушным, - шепчет в кресло и старается сдержаться и не застонать от удовольствия. Гук держит Тэ стальной хваткой, пресекая все его попытки брыкаться. Он видит, как ножки старшего дрожат, и это в какой-то степени умиляет и одновременно заводит. - Само собой будет, - довольно спокойно говорит, а затем сжимает внутреннюю сторону бедра Тэ, прижимая его ближе к себе и, по воле случая, раздвигая его подрагивающие ножки. Тэхен все равно ведется на эту нежность, пока по коже носится табун мурашек, а ножки оказываются во власти Чонгука. Хотя, на самом деле, не только ножки, но и весь старший. Гук склонился к оголенной спинке Тэ, все еще водя ладонью по бедру и случайно прикасаясь к члену. Он прикоснулся губами к коже, поцеловав старшего очень нежно, одновременно пальцы скользили где-то между ягодиц, сжимая и раздвигая половинки, как вдруг ещё один сильный шлепок пришёлся по одной из них. Гук сразу спускается губами чуть ниже поясницы, а после кусает Тэ за бок, довольно улыбаясь. Эти игры ему определённо нравятся. Далее он спустился губами на задницу Тэ. Старший тихо и жалобно поскуливает от осторожных и случайных касаний к возбужденному члену. А губы на спине вызвали горячий вздох, это так нежно, словно Гуки хотел позаботиться о своем хене, который сейчас естественной смазкой пачкал его черные брюки как самый настоящий плохой мальчик. Или же хороший? Шлепок снова выбивает из головы все теплые мысли и заставляет старшего рычать и дергать руками. - Кожа так и горит. - Ухмыльнулся и захватил зубами покрасневшую кожу. На ней останутся следы не только от лап Гука. Кожа и правда горела, и Тэ не уверен, сможет ли он нормально сидеть.. Тишину снова разрывает вскрик Тэхена от болезненного укуса. - Блять.. айщ, - шипит и фыркает, - папочка садист!! Хочется метить этого чертенка своими укусами и следами от рук ещё больше, чтобы никто не смел даже допустить мысли подойти к его малышу. Гук облизывается, наслаждаясь вкусом Тэ, и гладит его ягодицы, проявляя свою нежность и заботу по отношению к старшему. - А малыш мазохист. - Вновь довольно ухмыляется и целует глубокий укус, а затем проводит по нему языком, вскоре уже принимается вылизывать кожу, медленно пробираясь к ложбинке. Гук как можно шире раздвигает руками половинки ягодиц, когда язык уже приближался к пульсирующей дырочке, требующей особого внимания, и она его получает сполна. Сначала Чон водит кончиком языка вокруг колечка мышц, дразня его горячим дыханием, а затем начинает толкаться внутрь, чувствуя языком, как старший сжимается от таких ласк. Тэхен снова ждет подвох, словно его могут снова ударить или укусить, но этого не происходит. Бесконечная нежность, сладкая и вкусная как горячий шоколад холодным зимним вечером. Тэ урчит и ластится. Да, он мазохист, но такое он позволяет только одному человеку, зная, что после боли, он получит невероятное наслаждение. И не ошибается, когда чувствует ласковый и шаловливый язычок, что принимается развлекаться с дырочкой. Ким стонет, чуть сжимается и оттопыривает попку сильнее. Он не обращает внимания, что руки уже затекли, потому что сейчас так хорошо, что глазки закатываются. - Гуккии~~ - старший стонет и сам словно пытается насадиться на язычок, который хотелось чувствовать еще больше. Гук мысленно ухмыляется, когда чувствует, что Тэ делает ответные движения, нетерпеливо желая большего. Он резко проталкивает язык как можно глубже, растягивая податливые стеночки. Язык делает лёгкие толчки, извиваясь внутри старшего, а сам Гук мычит от удовольствия, пуская по телу Тэ вибрации. Он чувствует влагу на своих брюках от естественной смазки возбужденного члена старшего, который невольно терся о ногу Гука. Малыш так сильно возбудился от шлепков. Чон по-хозяйски сминает ягодицы руками, пока развлекается языком с влажной дырочкой, а вскоре медленно выскальзывает из неё, облизываясь. - Малыш внутри очень горячий и тесный. - Разглядывает Тэхена. Этот вид слишком неповторимый. Колечко мышц то сжималось, то вновь сильно разжималось, будто приглашая Гука в себя. Он отдаёт ещё шлепок по заднице Тэ, отчего тот приоткрывает ротик и получает в него пальцы, которыми Гук медленно толкался, дабы старший хорошенько их смочил своей слюнкой. Язычок делал внутри какие-то безумные вещи, что Тэхен только и мог стонать, кусать губы и мычать. Он хочет помочь Гуки, но, с другой стороны, он хочет, чтобы тот не останавливался. Скоро желания сменяются так же, как и действия его мальчика. - Вот так, мой хороший малыш. - Чон получает сумасшедшее наслаждение от этого зрелища. Пока пальцы обсасывали сладкие губы, Гук ласково оглаживал каждый изгиб тела Тэхена, проходясь по его талии и ребрам, сильнее задирая рубашку, и случайно задевал соски. Тэ слишком возбуждал. -Тесный малыш желает внутри папочкин член, - Тэ ухмыляется и снова вздрагивает от шлепка, тут же принимает пальчики, с которыми играется, которые облизывает, обильно смачивая слюнкой. Он обводит язычком каждый пальчик, закрывает глаза и продолжает, довольно улыбается, слушая одобрение хозяина. Челка спала на глаза, а легкие касания сосочков, только провоцировали еще большее выделение смазки. Тэхен мокрый, горячий и готовый, он выпускает пальчики и стонет: - Возьми же меня... – тонкая ниточка слюны тянется от пальчиков ко рту. Гук не сводит глаз с Тэхена, вслушиваясь в пошлые звуки, которые заполняли комнату. Сбитое дыхание Тэ, его губы, которые вскоре были все в слюнке от манипуляций с пальцами, наручники на его запястьях, которые издавали характерные для себя звуки каждый раз, когда Тэ ерзал и совершал изящные телодвижения, поддаваясь ласковым рукам Гука. И не стоит забывать о запахах, которые витали в комнате, вокруг этих двоих, возбуждая чувствительные рецепторы. Гук довольно улыбнулся, выскальзывая пальцами из горячего ротика, когда услышал эти слова. Чон и сам еле держал себя в руках. Он прошелся ладонью обратно от груди к ягодицам, и раздвинул половинки. Пальцы мягко прикоснулись к дырочке, еле заметными движениями поглаживая её, а затем Гук надавил сразу двумя, проникая в старшего на одну фалангу. Пальцы входили свободно ввиду того, что Тэ себя недавно хорошенько подготовил, но это не меняло того, что, хоть стенки мышц и казались податливыми, они естественно сжимали влажные пальцы. Гук медленно проталкивался дальше, не спеша в своих действиях. Вскоре два пальца уже входили до упора в тело Тэхена, и Гук невольно представлял свой член вместо них и то, как Тэ его сжимает внутри себя. От этих мыслей все сводило внизу живота, возбуждая уже донельзя. Хен чувствует в себе пальчики, стонет и сжимает их в себе, хочется большего, и тело горит, пылает изнутри и сжигает своего хозяина. Ким думает, что через секунду начнет плеваться пеплом, словно он огнедышащий дракон. Пальцы касаются чувствительной точки, он подрагивает и стонет громче, будто это особый вид искусства - басистый стон Тэхена. Старший двигает задницей, как в том порно-фильме, где девушки с формами ласкали друг друга, и старается завлечь своего парня еще больше. Он уже представляет, как Гуки войдет в него, как заполнит пустоту, как сердце бешено будет биться, и кусает губы так, словно он уже это чувствует. Чон недолго растягивает старшего пальцами, а когда выходит из него, то берет старшего за талию, заставляет его подняться на ножки перед собой. Гук смотрит на Тэ жадным взглядом, пока расстегивает свои брюки и избавляется от них вместе с нижним бельем. Чон обхватывает свой член рукой и, тихо зарычав от удовольствия, пару раз проводит по твердому возбуждению. Младший останавливает движения и поднимает на ножки, Тэ наслаждается секундами, пока младший раздевается и залипает. В милой попке старшего точно не хватает чего-то внушительных размеров, а Чон выглядит как произведение искусства, снять видео, зациклить и дрочить, пока тот водит рукой по своему члену. - Иди ко мне. Живо. Тэхена дважды просить не надо, сегодня он послушный, а приказной тон заставлял органы внутри сжиматься и отплясывать что-то невъебическое, потому что он чувствовал сердце где-то у себя в горле. Тэ подходит и ставит ножки по разные от Чона стороны, проезжается задницей по члену и просит. Каждая секунда, пока Тэхен приближался, кажется, растягивалась на долгие бесконечности, изводя Гука. Он держал старшего за бедра, помогая удобно устроиться на коленях. - Выеби меня, папочка. Этот чертенок знает, как снести крышу своему папочке одним лишь движением, а эта фраза только добивает. Чон сжимает его бедра руками, заставляя ими вилять ещё и ещё, чтобы твердая плоть скользила между ягодиц и дразнила обоих. Гук смотрит на старшего, в его глазки, а у самого все тело напряжено от возбуждения. Старший и сам не против, он трется задницей и сам получает мучительное удовольствие от этого, особенное, томительное ожидание, что сопровождалось болью и тем, что тянуло внизу живота. Гуки недолго сдерживает себя, вскоре поднимаясь ладонями выше на покрасневшую задницу Тэ. Сминает уже её и раздвигает сильнее половинки, берётся за свой член, головка, не церемонясь, вжимается в пульсирующую, влажную дырочку, а затем Гук делает резко толчок всем телом, одновременно насаживая Тэ на свой горячий член, который в один миг пронзает нутро старшего, вжимаясь в него до предела и надавливая головкой на чувствительную точку. Чон жарко выдыхает, получая совершенно невообразимое удовольствие. Слишком долго он не чувствовал Тэ вот так близко. Он смотрит на старшего. В эти моменты на его лице всегда много прекрасных эмоций, которые выражались прикрытыми глазками и искусанными губами. Тэхен громко стонет, когда член заполняет его, глазки закрываются, а тело дрожит мелко, он насаживается до предела, выгибается сильнее и хочет закричать от того, как ему хорошо, его хозяин заботится о своем малыше, дает ему его любимый член. Гук вновь сжимает ягодицы, заставляя Тэ чуть привстать. Чон почти до конца выходит из него, как снова резким движением насаживает его на свою плоть, срывая ещё один стон. Он прижимает старшего к себе ещё плотнее, так, что его член, оказывается зажатым между телами, и с каждым толчком он терся об них, оставляя на коже обоих горячую смазку. Ким приподнимается и снова чувствует что-то ахуенное - каждый раз с Гуки для него особенный, и он бы хотел сказать, что каждый помнит, но он помнит только ощущения, когда изнутри тебя заполняет не только орган, но и такая безграничная любовь, столько чувств и любви, что хотелось обнимать весь мир, но больше этого непослушного донсена. Каждый толчок приходится по нервам, Тэ не выдерживает и впивается зубками в шею, прокусывая до металлического привкуса. Наручники звенят, и он думает, что младшему не помешал бы намордник, это бы уравновесило их положение. Но Ким любит быть игрушкой для этого чертенка, любит, когда тот его грубо имеет и не дает права выбирать… Сегодня Тэхен особенно любит быть послушным песиком. Гук тихо рычит, когда чувствует зубки старшего на своей шее. Тот его опередил с желанием, отчего Чон злится, а малыш Тэхенни получает снова звонкий шлепок по своей аппетитной заднице, а затем Гук вновь буквально впивается пальцами в ягодицы, ускоряя толчки и тихо порыкивая от сводящего с ума удовольствия. Не менее безумное удовольствие он получает от подобных укусов. И как бы они ни злили, следы друг друга на их телах значили слишком многое, чтобы Гук их не любил. Он хочет Тэхена. Всего и везде. Абсолютно во всех смыслах. Потому сейчас совсем не сдерживает себя, заставляя Тэхена скакать на члене с каждым разом все быстрее. Тэ не может удержаться, Чонгук слишком вкусный, его хочется кусать, его хочется пробовать повсюду. И старший искренне жалеет, что у него всего один рот, потому что хочется доставить этому человеку самое высшее удовольствие, да и себе от его вкуса. Особенно вкуса своего мальчика. Шлепок сопровождается одобрительным "да, папочка". Тэхен слышит рычание и довольно ухмыляется, конечно, он ожидал подобного, слишком хорошо знает своего парня, но он надеется, что младший и не ожидал остаться с чистой кожей. Ведь Тэ тоже не хочет, чтобы всякие суки засматривались на его идеального человека. Плоть входит глубоко, вжимаясь в старшего по самое основание. Головка раз за разом задевала комок нервов. Гук чувствовал это, прислушиваясь к телу Тэ, которое дрожало. Он вскоре замедляется, более нежно толкаясь в старшего и слушая соответствующие стоны, которые срывались с алых губ. Тэхен прыгает на члене, а с губ срываются такие громкие стоны, что, кажется, он сейчас оглушит младшего, тело приятно подрагивает волнами, а задница бьется о ляжки, создавая характерные звуки шлепков. Гук проводит ладонью по ягодицам вверх. Когда достигает поясницы, то прижимает Тэ сильнее к себе, и тот красиво выгибается. А затем он ведёт дальше вдоль позвоночника к шее, тут же вплетает пальцы во влажные волосы и сжимает их, медленно оттягивая назад. Несколько секунд ещё смотрит на старшего. Он безумно красив, особенно в таком состоянии. Очередь Чона ставить метки. Его ненасытный взгляд падает на выпирающий кадык - сюда первым делом Гук впивается зубами. Он кусает его, тут же покрывая грязными и мокрыми поцелуями, а затем перебирается на правую сторону шеи. Зубы скользят медленно по коже, Чон дразнит, пока ищет излюбленное место для своих меток. Вдруг он впивается и жадно сжимает кожу, прокусывая её. Это только его малыш. Только Гук может так делать. Он вскоре отрывается от шеи и нежно проводит по укусу языком, зализывая его и покрывая теплыми поцелуями вокруг, а далее спускается на ключицы губами, уже терзая их. Чон отпускает волосы старшего, снова устраивая свои руки на его ягодицах. Голову оттягивают, и Тэхен смотрит мутным, жалостливым взглядом на Чонгука, губы приоткрыты и что-то стонут, а в голове столько мыслей и слов о любви, что он одним вздохом передает их младшему. Это нечестно, это слишком, старший стонет и наклоняет голову назад, он сходит и ума, замирает, кажется, что перестает дышать, а следом шумно дышит так, словно задыхается, слишком хорошо, хочется еще. - Заставь меня чувствовать твою власть, - ухмыляется, не знает, сможет ли сильнее раззадорить младшего и шипит. Пока Гук очень увлекается ключицами старшего, не пропуская ни одного миллиметра его кожи. Он облизывает выпирающие косточки и, забываясь, кусает их, словно это какая-то вкусная конфетка. Чон держит Тэ в своих руках и напирает со своими поцелуями так, что старшему приходится немного откинуться корпусом назад, ведь Гук спустился губами на его грудь. Он с таким наслаждением обхватывает один сосочек губами и всасывает его с силой, во рту теребит кончиком языка, чувствуя, как сосок твердеет, а затем кусает его и оттягивает, довольно улыбаясь. Он проводит одной рукой по спинке Тэхена и останавливается где-то на лопатках, придерживая своего парня, пока тот сам насаживается на член. Чон проделывает те же действия и со вторым сосочком, мучая его. Слишком эстетичная картина со стороны. Гук будто бы вкушал что-то, чего давно жаждал, а сейчас ему дали это, и он не может насытиться, потому что слишком жадный до Тэхена. Такие эмоции испытывал Гук каждый раз, когда прикасался к старшему или даже просто смотрел на него. Он вновь решается вернуться поцелуями по шее к губам Тэ. Удаётся заглянуть в эти прекрасные глаза, полные удовольствия и похоти, одновременно вместе с тем в них были обожание и любовь. Гук видел в них то, что и сам испытывал к этому послушному чертенку с острым язычком. Эти игры младшего подливали масла с огонь. Тэ не хочет закрывать глаза, а оттого внимательно наблюдает за действиями, что возбуждали еще больше, и думает, что если бы они снимали порно, то это было бы самое прекрасное порно в мире. Старший сам насаживается, не сдерживая своих громких басистых стонов, лаская ими ушки своего любимого. Чон двигает бедрами с каждым разом все резче и грубее, вбиваясь в старшего и не переставая сжимать его задницу, в то время как свободная рука сжала его член, который тоже требовал к себе внимания. Гук довольно ухмыльнулся, когда получил в свои губы этот особенный стон. Он начал медленно водить ладонью по возбуждению, играясь пальцем с головкой и непрерывно разглядывая лицо старшего, в какой-то момент он вдруг ускорил движения рукой, быстро, в такт толчкам, надрачивая Тэхену, и сбил этот ритм, резко замедляясь. Касания Чонгука как необходимость, цель жизни, смысл существования, когда он ведет своими руками по спине, когда скользит взглядом, но когда охватывает член, у Тэ перехватывает дыхание, он шумно сбивчиво дышит в ротик и стонет. Гук подчиняет не грубой силой, а нежностью, своими чувствами, что переливались через край, крошили горы в прах и поднимали температуру в комнате до температуры поверхности Венеры. Тэ слышит смешавшиеся запахи, он скулит от того, что так побежденно возбуждается только от них, добавьте к этому голос младшего, его привычки, его манеры, уверенность, нежность, грубость, каждый чертов день их существования как пары и вы получите даже не половину того, что чувствует старший. Ким пытается подстроиться под движения рукой, ощущая скорое приближение оргазма, но младший замедляется, тем самым оттягивая крышесносный момент только для них двоих. Уголок губ Чонгука тут же скользит вверх в довольной ухмылке. Больше всего он хочет сделать своему малышу приятно как никогда, хочет измучить его сладостными пытками в виде прикосновений и съедающих взглядов, которые сносят крышу обоим, выкидывая этих двоих из реальности в их собственную вселенную. Гук чувствует пульсацию своей плоти внутри старшего. Хочется скорее ощутить разрядку тела, полностью предать его расслаблению и удовольствию, но Гук не был бы собой, если бы не был истинным мазохистом. Он терпит, сдерживая себя и оттягивая момент, дабы довести себя и Тэхена до самого пика безумия, чтобы выжать и выплеснуть все эмоции и чувства сейчас. - Стони для папочки, малыш. - Рычит Чон, смотря прямо в глазки напротив. Член старшего буквально сочится белой смазкой, и вся ладонь Гука давно испачкана. Он убирает руку от плоти всего на пару мгновений только для того, чтобы провести по ней языком и ощутить вкус старшего. Его глаза, кажется, сейчас ещё больше разгораются страстью и желанием. Чон облизывается, но не проглатывает слюну, смешавшуюся со вкусом Тэ. Тэхен слабо понимает, в какой он реальности, только слышит, как через толщу воды, просьбу стонать, и старший делает это громко, надрывно, подскакивая с каким-то остервенением на члене Чона. Руки затекли, наручники побрякивают сзади, а Тэ только чувствует горячего папочку под собой, несносного донсена, который вырывал новые стоны, заставлял давиться воздухом и продолжать молить. Один вид Чонгука - Тэ согласен добровольно сдаться в психушку, с губ слетает что-то вроде "блядский Чон", а старший готов кончить даже без рук, благодаря этой смелой просьбе. Гук вновь ускоряет толчки и сжимает член старшего рукой, быстро надрачивая. Они одновременно кончают, и с губ Гука срывается утробное рычание, когда он обильно изливается горячей спермой в Тэ, заполняя его до предела так, что вязкость тут же начала вытекать из пульсирующей дырочки, сползая вниз по члену младшего. Чон накрывает губы Тэхена в момент оргазма, передавая этим поцелуем его вкус. И их обоих накрывает переизбыток прекрасного наслаждения друг другом. Тэ просто вжимается в губы напротив и стонет откровенно в этот самый горячий ротик. Он чувствует особенные наполненность и счастье, все тело подрагивает, а попка сжимает в себе член младшего, не желая, чтобы он покидал нутро. - Я люблю тебя... - шепчет, скулит и расслабляется, буквально падая на Чонгука. Гук сходит с ума с Тэхеном. Они снова это делают друг с другом, унося остатки рассудка куда подальше. И время будто вновь замедлилось, а то и вовсе остановилось, чтобы эти двое смогли насладиться друг другом сполна. Но им всегда будет мало. Чон тяжело дышит, но продолжает двигать бедрами, делая плавные и лёгкие толчки, дабы Тэ продолжал ловить эти нотки оргазма вновь и вновь, пока по комнате раздавались пошлые звуки прихлюпывания. Он прижимает старшего к себе сильнее, обнимая его. Чувствует мурашки по его телу и лёгкую дрожь. - Я люблю тебя, мой малыш. - Выдыхает на ушко старшего, обжигая его, и медленно проводит ладонью от ягодиц Тэ к лопаткам, затем начинает ласково гладить его по спинке, восстанавливая дыхание и слушая сумасшедшее биение их сердец. Он продолжал водить большим пальцем по влажной головке плоти Тэ, наслаждаясь сбитым дыханием старшего и еле слышным скулежом из-за этих действий. Тэхен улыбается, сейчас он действительно понимает, что Чонгук это причина его эйфории, он искусство, он смысл жизни, он самая настоящая эйфория в чистом виде, принимать внутрь минимум раз в неделю. Старший слушает дыхание, слова и теплые руки на себе. Он проводит носом по шее младшего и целует в линию челюсти. Слова более излишни, они понимают друг друга вне пространства и времени, вне этой реальности, там, где существует только их мир.