Агаповка

Мирослав знал, о ком говорил таинственный голос в темном лесу. Он стоял в ступоре. Анжелика была для Миры никем, просто дыркой. Она нужна была для того, чтобы отводить осуждающие гомофобные взгляды от себя, типа у него есть девушка, типа все хорошо. Но, Фёдор...Он занимал в сердце Миры особое место. У них ничего не было, только безответная любовь Мирослава к нему, несколько поцелуев в губы в подсобке школы, и то, против воли Фёдора. Но один случай оставил след в их жизни, и это настолько темное пятно в памяти, что ни один человек не способен оттереть его. Три года назад. Подсобка. - Да че ты ломаешься, Федя! Ты знаешь, я тебя люблю, так и ты хоть проявляй инициативу, - взьелся Мира, - хватит вести себя как Мать Тереза. - Отвали от меня, идиот. Мы братья. Я люблю тебя как родного человека, а не как... - не нашел, что сказать, Фёдор. - Как? Всё, прекращай свои бредни. Моей любви на нас двоих хватит, - не успел Фёдор и рта открыть, как Мира начал снимать штаны. - Что ты?... - Федя залился румянцем, - Э-э-э... Перед ним стоял высокий и накачанный парень в одном исподнем. Другой, непонятный и этим привлекающий. Мирослав с поры возмужания просыпается по утрам, едва в состоянии отдышаться от горячих снов, где Фёдор, голый и открытый, отдается ему с жадностью, а Мирослав берет его раз за разом, сжигает собой. Мирослав снимает с Фёдора школьную рубашку, нет, не снимает, буквально рвёт зубами и покусывает такие нежные и мягкие ключицы, как будто перед Мирой стоит не парень, которого он безумно любит, а девушка, каких у него было тысячи. По телу Фёдора идет волна мурашек, а сам он еле стоит на ногах, ведь внизу Миру ожидает весьма приятный сюрприз в виде стояка Фёдора. - С виду такой недоступный, а внутри самая настоящая шлюшка, - Мирослав с силой шлепнул Фёдора по зданице и прикусил одну из ягодиц. Это правда, в этот самый момент Фёдор был готов стоять на коленях, лишь бы его Мирослав всадил в него свой член. Но... В лесу с Хризантемой. - Что это было? Ты вдруг застыл и смотрел в пустоту минут 10. Я уже заволновалась, - неожиданно для себя призналась Хриза, - Блин.