Dysfunctional

Кайлу было искренне плевать, пользоваться лестницей или лифтом, потому, увидев перед дверями лифта табличку "ремонт", он равнодушно пожал плечами и бодро запрыгал по ступенькам вверх. Квартира Картмана располагалась на восьмом этаже. На шестом Кайл остановился, чтобы ответить на телефонный звонок, минут десять ходил от стены к стене, обсуждая, как лучше составить новую форму договора поставки, и уже было собирался продолжить путь, как услышал за спиной удивлённое: - Кайл? Рыжий обернулся на голос и застыл, будто призрак увидел. Строго говоря, не так далеко от истины - Лиэн Картман стояла в полутора метрах от него, рассеянно сжимая холёными пальчиками небольшой клатч и мягко улыбалась. - Мисс Картман? - прошлёпал Кайл непослушными губами. Ещё раз окинул невысокую женскую фигурку неверящим взглядом, и даже забыл разозлиться на жиртреста. - Мисс Картман! - заорал он уже во всю глотку и бросился на Лиэн с объятиями, выронив сумку из рук. За прошедшие годы она сильно изменилась, постарела - куда без этого - но выглядела хорошо. Все тот же стиль добропорядочной домохозяйки из провинции, всё то же кружево у воротника, мягкая линия рта... На поднявшуюся из могилы Лиэн не походила ни капли. Если встреча с давним школьным приятелем сына и удивила её, как удивили и пылкие объятия, виду она не подала, только улыбнулась и обняла в ответ, обдавая уютным ароматом коричных булочек. - Эрик говорил, что вы теперь работаете вместе, - она, наконец, отстранилась и тёплым взглядом окинула мужчину. - Какой ты стал большой и серьёзный, только подумать! Эрик очень рад, что вы снова общаетесь, ты знаешь. Он ведь места себе не находил после школы, бедолажечка. Я всё звала вас двоих в гости, но ты всё время так занят, так выручаешь моего поросёночка! Как твои дела, Кайл? Всё хорошо? - Всё замечательно, - ответил Кайл и машинально смахнул выступившие на глазах слёзы. - Я очень рад вас видеть, мисс Картман. - Как поживают твои мама и папа? Наверное, очень тобой гордятся? Я ездила недавно в Саус Парк, видела их, они выходили из синагоги... Ты знал, что там построили новую синагогу? Эрик анонимно проспонсировал строительство, если честно, я подозреваю, это он приложил руку к её изначальному разрушению. Это были первые каникулы в университете, он приехал навестить меня в ужасном расположении духа, и... Но это всё пустяки! А как же... ...Лиэн говорила ещё много. Она пригласила Кайла на чай, и тот хоть и с некоторой заторможенностью, но охотно согласился. Кайл ни капли не удивился тому, что мама Эрика живёт в роскоши куда более пышной, чем сам Картман. Лиэн засуетилась, собирая на стол пирожки-пирожные-печенья-конфеты-вафли. Потом опомнилась, что Кайлу сладкое нельзя, и принялась на скорую руку готовить какую-то творожную запеканку с фруктами. От помощи она наотрез отказалась, мотивировав это: "Кайл, ты и так слишком много работаешь, позволь немного о тебе позаботиться". Брофловски послушно сел, из-за своего безделья чувствуя себя очень неловко. Когда, наконец, запеканка была готова, а чай заварился, она присела в кресло сбоку от Кайла и засияла улыбкой такой добродушной, что рыжий невольно растаял. - Трудно, наверное, было перебираться в большой город? - заговорил он первым, с удовольствием хлебая чай из миниатюрной кружечки. Лиэн всегда нравились милые вещицы. И чай получался восхитительным. - Поросёночек настаивал, и я согласилась, - улыбнулась Лиэн. - Ты ведь знаешь, каким убедительным он может быть. Саус Парк был моим домом, но, когда я перебралась сюда, поняла, что терять мне там было нечего. В работе больше не было необходимости, а люди... - её улыбка стала немножко печальной. - Признаться, я удивлена, что вы с Эриком нашли общий язык. Он ведь всегда был очень одиноким. У него тяжёлый характер, я знаю. Вы общались в детстве, но едва ли с ним легко было сблизиться по-настоящему. У нас никогда не было никого, кроме друг друга, и когда он приобрёл мне жильё в двух шагах от собственного, я поняла, что мой дом - не точка на карте. Дом там, где твоё сердце. Прости, милый, это так банально! Наверное, я кажусь тебе выжившей из ума старухой, - она тихо рассмеялась. - Всё в порядке, мисс Картман, - Кайл поймал себя на том, что первый раз за последние пару месяцев улыбается совершенно искренне. - Мне тоже хотелось бы жить поближе к родителям, но мама не захотела переезжать из Саус Парка, а отец просто согласился с ней, как обычно. Вы говорили, что недавно были там... как у всех дела? Лиэн с удовольствием принялась пересказывать последние слухи, и Кайл будто ненадолго провалился в детство: всплывали в памяти полузабытые имена, веселили и удивляли новости. Кажется, Саус Парк стал местом куда более скучным и будничным, когда они выросли, но часть своего обаяния этот безумный город не растерял. Полгода назад Кенни, к примеру, отметил свои полуторатысячные по счёту похороны общегородским праздником с оркестром, в процессе которого его разметало на клочки взорвавшимся фейерверком. Сволочи эти производители, подумал Кайл и тихо прыснул в кулак. Они сидели на кухне долго. Эрик четыре раза набирал его номер, но Кайл упрямо сбрасывал звонок. Вопреки возражениям он помог Лиэн убрать со стола и вымыть посуду, а напоследок поцеловал её в щеку, чего отродясь не делал в школьные годы. Матушка Картмана от этого буквально расцвела. Кайл действительно был рад увидеть, что она жива и счастлива. Кайл пообещал навестить её на следующих выходных и даже терпеливо выслушал напутствие "не сердись на Эрика, дорогой, даже если он ведёт себя неразумно - ты ведь знаешь, у него доброе сердце". Кайл не знал. Это заявление рассмешило его, но из вежливости он сумел сдержать эмоции, хотя, уже открывая дверь картмановской квартиры, улыбнулся широко и очень недобро. Как и ожидалось, Эрик встретил его у самого порога. - Где ты шлялся? - Кайла сгребли за воротник рубашки и с силой впечатали в закрывшуюся за его спиной дверь. - Я звонил несколько раз! Я писал сообщения! - У матери спроси, где я был, жирная жопа, - презрительно скривился Кайл и несильно пнул его в голень. - О, - лицо Картмана дрогнуло, но быстро вернуло издевательски-недоброе выражение. - Знакомство с родителями, значит. Помнится, с Лазарем наш Господь этот трюк однажды уже провернул. - Как ты мог? - Кайл будто бы сдулся. Ссутулились плечи, опустились руки, уголки губ поползли вниз. - Твоя мама не заслужила такого отношения. Как у тебя вообще язык повернулся? Сейчас Эрик владел собой куда лучше, чем в детстве. Кайл видел, как моментально тот взбесился, но о его злости говорили только потемневший взгляд и набухшая жилка у виска. В остальном Эрик остался будто бы спокойным - даже оскалился вполне дружелюбно. - Я сделал для матери больше, чем кто-либо. Не смей упрекать меня в этом, жиденыш. Кроме того, это ты вёл себя со мной, как надменный гондон. Глядел, как на грязь у себя на ботинках, когда я задницу рвал, чтобы подобраться ближе. Может быть, вместо диалога нужно было просто трахнуть тебя в служебном лифте? Тогда ты был бы счастлив, еврейчик? - Ты соврал мне, - тяжело обронил Кайл. - Просто для того, чтобы я начал с тобой разговаривать. Я думал, ты не ищешь лёгких путей, но на самом деле только они тебе и нужны. Ты совсем не изменился... Эрик. Я хотел верить, что ты видишь во мне не только дырку для члена. Я ошибся. Видеть во мне человека слишком сложно для тебя. Разумеется, он талдычил это Картману трижды на дню, но сейчас ощутил: он предельно серьёзен. Где-то здесь пролегла черта, точка невозврата, с одной стороны - разочарование, с другой почти исчерпавшая себя, дотлевающая, а потому особенно яростная надежда чёрт разбери, на что. Понял это и Эрик. Его лицо помрачнело, а потом он стиснул плечо Кайла в пальцах и поволок в гостиную. Там на кофейном столике в вазе расцветал пышный огненно-красный букет из каких-то неизвестных Кайлу, тропических и до одури красивых цветов. Картман усадил Кайла на диван и стиснул челюсти. Под скулами у него задвигались желваки. - Какая же ты занудная пизда, - вдруг с чувством выдал он. - Отлично, Кайл. Великолепно. Тебе обязательно всё портить, не так ли? Кайл свободно откинулся на спинку, закидывая ногу на ногу. Какая-то часть его разума уже приготовилась сорваться на ту сторону, где ничего, кроме разочарования и гибели тех жалких крох душевного тепла, которые Картман и без того регулярно топтал. - Не я всё порчу, - ответил рыжий. - И снова простое решение: назвать меня занудной пиздой, вместо того чтобы по-человечески поговорить. Может быть, я действительно не заслуживаю твоего доверия. Просто говорящая дырка для хуя. Пусть будет так. - К чему ты, мать твою, клонишь? - Ты прекрасно знаешь, о чём я. - Брофловски говорил вяло, будто через силу, и выглядел каким-то постаревшим. - Обозначь мой статус. Расскажи, чего хочешь от меня. На что я могу в этих отношениях рассчитывать. Ответь, есть ли между нами отношения как таковые. - Да ты прямо жидобейонсе, - неприятно, с некрасивым надрывом расхохотался Картман. - "Сначала надень кольцо на пальчик"? Я знал, что ты обойдёшься мне дорого, но никто не предупреждал, что у тебя золотая жопа! - Ты действительно думаешь, что дело только в деньгах? Любовь можно купить, не буду спорить. Но не в твоём случае. - Любовь? - Да. Картман снова рассмеялся, на этот раз зло и холодно. - Красивую сказку я себе придумал, да? - в тон ему улыбнулся Кайл. - Будто ты меня любишь, настолько, что боишься сказать об этом. Не позволяешь жиду иметь над собой такую власть. Смешно, да. Ну, извини, каждому хочется быть кому-то нужным. Я даже прекратил вспоминать бывшую, представляешь? А оказалось, что у тебя все эти сопли только смех вызывают. Я понял, жиртрест. Буду любить кого-то, кто этого захочет, а тебе подставлять зад. Ты действительно в него неплохо вложился. Но, когда тебе захочется что-то кроме зада, даже не пытайся, хорошо? Договорились? Пока он говорил, Картман успел сменить три цвета в лице, а потом задохнуться и, наконец, мертвенно побледнеть. Кайла переполняло что-то такое жгучее, от чего в уголках глаз закипели злые слёзы. Он поспешил их сморгнуть, зрение поплыло, и он не сразу понял, что ему не почудилось - жиртрест без перехода, без предупреждения плаксиво скривил рот, а потом спрятал лицо за массивными ладонями и разревелся. - Я сказал что-то не то? - Кайл щедро долил в голос яда. Для того, чтобы прогнуться под жирного, ему пришлось не один раз переступить через себя. Постоянно затыкать брыкающуюся гордость. Терпеть его потребительское отношение - потому что рыжий верил, что за всем этим есть что-то большое. Душевное, светлое. Без этого всё, что между ними происходило, в самом деле было сплошной проституцией. Эрик только сильнее залился слезами. Подвывая, шумно втянул сопли и перешёл на рыдания в голос. Рухнул на колени, сцапал в медвежьи обьятия. Его тяжёлая голова вжалась Кайлу в живот. Рубашка тут же намокла - судя по всему, не только от слез. - Не уходи-и-и! - кое-как прорыдал Картман. - Не гов... говор... не говори та-а-ак! - А что я такого сказал? - упрямо продолжал гнуть свою линию Кайл. - Я наконец-то понял, чего ты от меня хочешь, так в чём проблема-то? - Ничего ты не поня-я-ял, гл-глупый жи-и-ид! - Да ла-а-а-а-а-адно? - откровенно издеваясь, пропел Кайл. Эрик поднял от его живота распухшее от слез красное лицо. - Да, представь себе! - слёзы все ещё катились по щекам градом, и выглядело это сомнительно. - Я для тебя... я всю жизнь за тобой... Да ты посмотри на меня! Ты же мой еврейчик, мой избалованный, красивый, умный! А я? А что я? Зачем тебе такое... - Господи, и в самом деле, зачем мне такое, - тихо проворчал рыжий. Картман заново затрясся в рыданиях. Он отлип от Кайла, переполз на диван, забился в дальний угол и снова прикрыл морду ладонями. - Ненавижу тебя! Ненавижу твою рожу, патлы твои ненавижу! Доктор Джейсон говорил: работай над собой, Эрик, признайся ему, Эрик! А ты... а я... - Пойдём. - Брофловски встал и решительно потянул жирного за собой, размышляя, что младший брат может вырасти, стать успешным и независимым, и превратиться просто в брата, но роль старшего - это пожизненное. Чёрт подери эту жалостливость. Он повёл Эрика сначала в ванную, заставил умыться и высморкаться. Потом на кухню, усадил всё ещё всхлипывающего Картмана за стол, взял две здоровенные кружки. Поставил одну на стол, другую зачем-то оставил у себя. Вытащил из заначки Картмана в одном из кухонных шкафчиков бутылку дешёвого бурбона, себе взял коробку вина. Щедро плеснул алкоголь в кружку Эрика, вздохнул раздражённо, и сел - первый раз не напротив, а рядом. - Пей, - сказал он, пододвинув кружку к Картману ближе, - больная ты сволочь. Эрик дрожащей рукой взял чашку, посмотрел на Кайла зареванными, опухшими глазами, размахнулся и с яростью швырнул полную посудину в стену. - Нет! - хлюпнул носом он. Вырвал вторую чашку у Кайла из рук и тоже с чувством громыхнул о пол, после чего шумно втянул воздух. - Нет, - повторил он уже спокойнее. - Во втором выдвижном ящике слева от духовки. Под полотенцами лежит пакетик с коксом. Будь заинькой, вытащи. - Ты серьёзно? - Кайл заржал в полный голос. В третьем выдвижном ящике слева от духовки под коробкой со всякой мелочью лежала его марихуана, о чём он Эрику и сообщил, едва справляясь с голосом от смеха. Эрик в ответ скривился и сидел с перекошенным лицом, пока Кайл не плюхнул перед ним пакетик с белым порошком. Смотреть в глаза рыжему он избегал. С помощью ножа умело разделил по столу сразу шесть дорожек, через ноздрю вдохнул первую и, стиснув пальцы на собственном колене, издал странный звук - что-то между мычанием и довольным стоном. - Давай, тоже, - приказным тоном обратился он к Брофловски. - Может, я лучше... неважно. - Кайл повторил за жирным, после чего порывисто откинулся назад и выдал короткое: - Хера се. Эрик истерично хихикнул. Проморгался, вытер глаза и всё-таки поднял на Кайла взгляд. - Ты пиздец какой красивый, жидёнок. - Спасибо, - кивнул Кайл. Кинул на стол свои немножко волшебные сигареты и вопросительно поднял брови: - Будешь? Картман послушно взялся за самокрутку и достал из того же пакетика зажигалку. Пару минут спустя количество дорожек уменьшилось на две, комнату заполнил сладковатый дым. Дело было не в желании растянуть удовольствие и словить кайф - дело было в том, чтобы как можно скорее избавиться от оков здравого смысла, и оба это отчётливо понимали. Картман начал говорить первый. Голос у него уже поплыл, мысли, судя по всему, тоже. - Ты всё у меня отнял, жид, ты знаешь? Всё, что было. Я ведь хотел пойти на выпускной с тобой, даже пригласить пытался. Помнишь? Ты решил, будто я издеваюсь, заверещал, мол, "я тебе не девка, жирножопый, заебал!" и дал мне в морду. И позвал ту шмару с разъёбанной пиздой. Шмара, которую поимели все, кому не лень, была для тебя лучшим вариантом, чем я. И я не виню тебя, жиденыш. Где ты, а где я? Пропасть. А ведь я жопу порвал, чтобы оказаться там, где я сейчас. Я был готов покупать тебя до тех пор, пока в мире не закончится сраное бабло, я бы, блядь, душу тебе продал. Думал, пройдёт со временем. Лечился даже у этого... Джейсона. Год к нему ходил, просрал последние нервы, а толку? А нихуя толку. Когда увидел тебя в том кабинете, думал, сдохну, выебу прямо там и придушу. Или придушу и выебу. Я знал, что ты там будешь, я готовился, но... Блядь! - Картман глубоко затянулся и проглотил часть дыма, который выдохнул через нос. Глаза у него блестели, пальцы все ещё подрагивали, но уже куда меньше. - Ты смотрел на меня так, будто купил ботинки от Гермес и с порога вляпался в говно. С отвращением смотрел. Я был готов мир к твоим ногам бросить, и я бросал. Бросаю. Мира недостаточно, да? Ты, жидёнок, та ещё жадная шкура. Тебе нужно больше. Тебе нужен не я. Такой, как я, никогда не будет тебе по вкусу, какой бы пассивной сучкой ты ни был. Породой не вышел. И мне всегда будет нужно больше, чем я смогу выкупить, а ты всё равно заберёшь больше, чем я смогу дать, и я, мать твою, не знаю, что со мной будет потом. Я пиздец как боюсь дня, когда твои акции на продажу кончатся, и ты пойдёшь дальше. Я пиздец как боюсь тебя. И себя боюсь. Я тебя сломал бы, Кайл, веришь? Что угодно... только не отпускать. Уёбище пархатое, - подытожил Картман и со вкусом втянул ещё половину дорожки. - Я не понимаю, чем ты меня слушаешь. Я посмотрел на деньги, мне понравилось... честно, понравилось! И теперь пытаюсь вытрясти из тебя тебя - Кайл глубоко затянулся. Задержал на пару секунд дыхание. - Тупая закомплексованная жирная жопа. Картман натурально по-звериному зарычал на него, обнажив дёсны над верхним рядом зубов. - И нахуя тебе это? - С тобой я забываю о том, чего не смог, - ответил рыжий. - Не понял, - агрессию с лица будто стёрли тряпочкой. - Поясни. - Я проёбывался намного чаще, чем ты можешь себе представить. Научился исправлять свои косяки, но отношения - самая провальная статья моей жизни. Меня использовали столько раз, что я посчитать не могу. Хотелось быть хорошим, а меня просто выкидывали, когда надоедало. - Кайл понимал, что его понесло, и вещества сильно сказываются на речи, но остановить поток откровений не смог бы при всём желании. - Продажные девки поступали со мной, как с продажной девкой. Фантастика. А потом появляешься ты и говоришь, что собираешься купить меня. И попросил взамен такую малость, хотя дал мне больше, чем все остальные. Даже когда грубишь или руки распускаешь. Будто бы я имею какую-то ценность. Картман уставился ему в лицо жадными глазами. - Так чего же ты хочешь в конечном итоге, еврейчик? - спросил он, кусая губы. - Большой и чистой, - рассмеялся Кайл. - Кажется, я действительно пассивная сучка. Какая жалость. А что говорил тебе доктор? - Я большой и регулярно моюсь, - грубовато фыркнул Картман. - И кровь у меня почище твоей будет. Конкретнее. - Любая кровь чистая, - надул губы Кайл. - Ты латентно рыжий. Любви хочу, придурок. Большой. И чистой. - А я-то тут при чем? Ты меня ненавидишь! - Ты меня тоже. Но тебе это для всего остального не мешает. А я чем хуже? - Ничем, - отрезал Эрик, кусая губы. - Я столько раз за эти месяцы предлагал тебе всё. Почему не брал, раз так хочется? Что за сопли, жид? - Доктор наверняка советовал тебе просто признаться. Картман склонился над столом и шумно втянул в себя третью дорожку. - Док - еблан, каких мало. Заканчивай здесь и пошли в спальню. От вида твоей костлявой тушки у меня в койке я отдыхаю душой и телом. Может, и до признаний созрею. Кайл, глядя ему в глаза, потушил сигарету об язык. - Ты целый год ходил к еблану? Если бы взгляд был физически ощутим, Картман одними глазами уже вытрахивал бы из рыжего всю душу. - Не по своей воле, - хмыкнул он, тяжело дыша. - Заставили, когда насрал своему преподу в портфель. Сказали: либо так, либо пошёл отсюда нахрен. Выбор был очевиден. Кайл рассмеялся, уткнувшись лбом в столешницу. Ему было так легко, что хотелось взлететь. Любые решения, принятые в тот момент, автоматически считались бы самыми правильными из возможных. Даже когда Картман подхватил его на руки, будто принцессу, и потащил в сторону спальни, Кайл не сопротивлялся. - Ты так и не сказал, чего хочешь от меня, - прошептал Эрик ему на ухо, когда спина Кайла ощутимо врезалась в матрас. - Любовь любовью, хоть обделайся. Но как. Ты. Хочешь? - Мне как обычно, пожалуйста, - снова закатился Кайл. - Только руки не зажимай. - Я хочу тебя всего. Ванильная ебля не нужна, понял? Я хочу тебя так, чтобы ты скулил и заливался слезами. Чтобы охуел от восторга, - Картман тяжело, но как-то гибко, умело навалился сверху и раздвинул Кайлу ноги. - Если для этого нужно целовать тебе жопу и признаваться в любви - хоть всю ночь, еврейчик. Но тогда ты никуда, никуда от меня не денешься. Я свои слова назад не беру, ты должен решить сам. - Я уже всё решил. Твоя очередь. - Рыжий улыбнулся, остатками здравого смысла удивляясь, что, оказывается, и в самом деле может быть таким. - Что ты решил? Словами, жидёнок. Словами через рот, постарайся для папочки. - Ты мне не отец. Я хочу быть с тобой. - Кайл снова рассмеялся, приподнимаясь на локтях, ткнулся Эрику в щёку лицом. Обхватил массивное туловище ногами, чтобы контакт был плотнее. - Уломал, так и быть. Эрик на секунду застыл, будто громом поражённый. А потом, стащив с податливого хихикающего Кайла штаны, перевернул его на живот и жадными, быстрыми, мокрыми поцелуями прошёлся по лопаткам, позвоночнику вниз, по впадинке поясницы, ещё ниже под резинку трусов, которые сдёрнул вниз, и прижался губами к худой, мышечно-жёсткой ягодице. Он больно шлёпнул Кайла по заднице, лизнул бледную кожу и укусил там, где с нажимом прошёлся язык. - Люблю тебя, - сообщил Эрик, языком вычертив полосу до самой ложбинки. - Пиздец как люблю, рыжий ты уёбыш. - Один, - фыркнул Кайл, пытаясь непослушными руками стянуть с себя рубашку. Картман перевернул его обратно, потянул к себе за бёдра и принялся жадно выцеловывать ключицы, рёбра, открытое горло. Он много, жаляще кусался и стискивал грубыми пальцами. - Не хочу отпускать тебя в душ. Срал давно? - В обед, - отрапортовал Кайл. - Захочешь в процессе - предупреди, - Эрик ухмыльнулся и звонко шлёпнул его по бедру. Он потянулся к тумбочке, из которой вытащил наручники, тюбик лубриканта и гондоны. Наручники и гондоны выбросил на пол, взял только смазку. Ноги Кайла он забросил на свои плечи и укусил перед этим косточку на лодыжке. Его заметно трясло - то ли от наркоты, то ли от возбуждения, он даже не пытался скрыть это. Глаза лихорадочно блестели. Он всё ещё был в одежде - даже брючный ремень не успел расстегнуть. Брофловски сложил руки на животе максимально идиотским образом и улыбался не лучше. Ему было хорошо, куда не глянь: в паху ныло, но безболезненно, хорошо, чувства обострились, фоновые страхи и волнения утихли, не оставив после себя и воспоминания. И Картман вёл себя правильно. Кайл снял одну ногу с его плеча, провёл коленом по широкому боку. Собственная нога выглядела очень красивой, бок Картмана тоже. - Ты бы, блядь, знал, как долго я... - Эрик качнул головой и быстро расстегнул свои брюки, чтобы вытащить член наружу. Судя по смазанности движений, раздеваться ему было тупо влом. Зацеловывать сладко постанывающего Кайла было куда интереснее. Скользкими от смазки пальцами Эрик проник ему между ягодиц и потёр от мошонки до колечка ануса. Надавил подушечками, и мышцы отозвались сопротивлением. Кайл тихо выдохнул Картману в губы. Ощущения были странные, хотя наркота сглаживала болезненный дискомфорт. В итоге он сам каким-то будто бы не своим, но очень близким и понятным движением качнулся навстречу, насадился глубоко до костяшек, когда Эрик с силой вставил в него сразу два крупных пальца. Кайл откинул голову назад, прислушиваясь к себе. Он готовился к боли, такой, что глаза на лоб вылезут, но вместо этого ему даже нравилась противоречивая смесь ощущений. Проще всего было описать это чувство как "полное". Картман смотрел на него совершенно дикими глазами. Может, его смущала глуповатая улыбка, которую Кайл никак не мог убрать с лица, может, сам по себе факт того, в чьей заднице он сейчас копошится. - Пиздец, - выдохнул Эрик, когда добавил третий палец и чуть согнул все три внутри Кайла, отчего тот протяжно, мучительно сладко вскрикнул и вскинулся, сжавшись. Он стиснул пальцы Картмана до того туго, что Эрику пришлось крепко сжать зубы - уже от этого хотелось позорно спустить в штаны. - Я, блядь, пошлю твоей мамаше букет цветов. Беру назад всё, что болтал про выродков из Нью-Джерси. - Заткнись, - с уморительной серьезностью попросил Кайл. Собирался добавить что-то про свободный рот, но Эрик согнул пальцы еще раз, и ему стало вообще не до болтовни. Удовольствие было резким, как выстрел, и отдавалось в позвоночник колким разрядом. Кайл, не стесняясь, просил еще, закатывал глаза и инстинктивно цеплялся за Картмана, не то пытаясь оттолкнуть, не то прижаться покрепче. Вторая рука Эрика, такая же скользкая и сильная, ласкала член Кайла. Эрик определено умел обращаться с обрезанными - где он почерпнул такой навык, Кайл не задумывался, но сам факт отметил уже давно и в глубине души радовался: оно того, черт подери, стоило. К тому времени, когда Эрик решил, что растянул его достаточно, чтобы не травмировать, Кайл уже вовсю истекал смазкой, скулил порядочной сучкой и извивался на простынях, стоило вытащить из него пальцы. Он был настолько обдолбан и возбуждён, что ни слова не сказал об отсутствии презервативов. Только шире развёл ноги, зажмурился и заёрзал, когда крупная головка мягко толкнулась в разработанную, а потому податливую дырочку. Член с усилием, неровно скользнул внутрь. Эрик без церемоний засадил сразу на всю длину и, не выдержав, повалился на Кайла. Его рука зарылась в рыжие волосы, пальцы потянули за пряди, горячие губы нашли дрогнувший кадык. Картман резко качнул бёдрами и грязно выругался рыжему, глубоко охуевшему от ощущения члена в заднице, на ухо. Кайл вскрикивал каждый раз, когда Картман двигался внутрь, и пытался выровнять дыхание, когда тот вытаскивал. Колени тряслись, слабели, как при спуске на американских горках. Эрик трахал его размашисто, как-то даже весомо. Как обычно, больше кусался, чем целовал, но так было даже лучше. Определенно, Кайл многое в своей жизни упустил, не попробовав анальные радости раньше. Эрика крыло, кажется, не меньше. Он жмурился, вгрызался Брофловски в плечи и шею зубами до ослепительных вспышек перед глазами, ругался, как пьяный матрос в портовом борделе и втрахивал Кайла в матрас с таким упоением, словно от этого зависела вся его жизнь. Кончил он тоже быстро, но не вытащил сразу, а под собственное подвывание, через повышенную чувствительность задвинул Брофловски по самые яйца ещё раз и в пару сильных движений руки довёл до оргазма. Кончал Кайл, как девка. Мелко дрожа, долго и мучительно хорошо. Такое с ним было впервые, и руки у него подломились, когда сразу за этим он попытался привстать на локтях. Эрик тщательно вылизывал его живот от подтеков спермы и казался таким счастливым, что будто бы даже стал краше обычного. Кайл уставился стеклянным взглядом в потолок спальни. Эффект от веществ стремительно выветривался, но Кайлу почему-то не становилось хуже. Приятная послеоргазменная усталость парализовала все, что ниже пояса, и даже задница болела и на четверть не так сильно, как должна была. - Жиденыш? - очень довольным голосом позвал его Картман. - Что? - Я люблю тебя, - счастливо выдохнул Эрик и, укладываясь рядом, подтащил его к себе, крепко обнимая и накрывая их обоих одеялом. - А ещё мы еблись без резинки. Я теперь заражён еврейством, как сифилисом? - Два, - фыркнул Кайл, закапываясь в Картмана поглубже. Погладил по руке, по плечу, по груди. Постоянный тактильный голод обострился и рыжий с ума бы сошел, если бы перестал касаться сейчас хоть на секунду. - Хули ты тут высчитываешь? - Твои извилины? - предложил Кайл, останавливая беспорядочное брожение руки у Картмана на затылке, перебирая волосы. От этих ласк жирный буквально таял. - Гладь дальше, - хмыкнул тот расслабленно и коснулся губами костлявого кайловского плеча, - используй свои шаловливые ручонки по назначению, а то допиздишься. - До чего это? - Поверь, твоя задница ещё не готова это узнать. - Ладно, - покладисто кивнул Брофсловски. - Поцелуй меня, жидёнок? - вдруг попросил Эрик. Именно попросил - не потребовал - и добавил пару грохочущих, но странно ласковых слов на немецком. Кайл, если честно, уже и забыл, что Картман сносно изъясняется аж на двух языках помимо английского. Коротко, но чувственно прижался к его губам своими, и удовлетворённо зарылся лицом в широкую грудь. - Разденешься? - тихо спросил рыжий, когда его начало очевидно клонить в сон. Картмана хватило только на то, чтобы снять рубашку - с брюками было много возни. Он уютной махиной подмял Кайла под себя и ограничил тем самым любую возможность двигаться - но это было приятно, и Кайл в считаные минуты провалился в глубокий сон.