Главное выжить

— Я, конечно, понимаю, что у вас экскурсия и всё прочее, — проговорил Людвиг, останавливая Аню и Яну, которые до этого весело болтали между собой, а теперь одинаково-нечитаемо смотрели на немца. — Чего тебе? — подала голос Романова, обхватив свою копию за талию и прижав её к себе. — Я бы хотел осмотреть её и сделать ещё генетический анализ, — немец провел девушек в свой кабинет, начиная осмотр Ани. Первым делом Крауц провел все возможные тесты и после проверил обеих девушек, так как в его голову закрались некоторые сомнения по поводу их. — Если закончил, то мы идём спать, — Яна взяла за руку Аню, уводя к себе в комнату,  — Можешь принять душ, а я пока поищу, что тебе надеть, — обратилась к копии девушка, отправив её в душ. Яна открыла свой гардероб и начала подбирать Брагинской одежду. Аня, тяжело вздохнув, сбросила свои вещи и вошла в душевую кабину. Девушка стояла под струями воды, думая о своём положении и о людях, с которыми она тут столкнулась. Воспользовавшись автоматическими фенами, Брагинская вышла из душа, лишь слегка прикрывая своё тело. Она заметила Яну, сидящую в кресле с закрытыми глазами, оперевшись на согнутую руку, которую положила на подлокотник. Как только автоматическая дверь отворилась и Аня вышла, Яна открыла глаза, осматривая девушку оценивающим взглядом. — В чём дело? — тут же задала вопрос оригинал, — Что за недоверчивый взгляд? — она смотрела всё так же спокойно, — Разве я его заслужила? — Я ведь всё понимаю, — тихо произнесла Брагинская, отводя взгляд в сторону окна, — Я ведь для тебя не более, чем набор запасных органов, я ведь права? Ты ведь так думаешь — это был не вопрос, а утверждение. — И что с того? — холодно проговорила и посмотрела на девушку Яна, — Даже если я так и думала, то что с того? — вопрос не требует ответа, да и сама Яна не меняла позы, оставаясь неподвижной всё это время. В самой комнате атмосфера стала будто бы во много раз тяжелее, так, что дыхание перехватывало. Аня всё же осмелилась посмотреть прямо в глаза своему оригиналу. — В отличие от остальных, я могу в любой момент сделать себе клона, а убивать тебя ради органов будет глупо и расточительно, в этом нет логики, — шумно выдохнула Яна, расслабляясь в кресле, — однако, ты мне интересна не как зверушка для изучения, а как что-то большее, — встав с кресла, девушка подошла к ней, касаясь её тела. — Ты прекрасна — Романова водила руками по телу девушки, наслаждаясь мягкостью её кожи. Обводя пальцами каждый изгиб этого тела, каждую выпуклость. Ощущение от этого незначительного действия будоражило её, а чувство власти в данной ситуации пьянило не хуже крепкого алкоголя. Резко толкнув на кровать, нависая сверху и смотря так, словно она вся принадлежит ей, она выдохнула, — Ты прекрасна и ты моя, — нахальная улыбка расползлась по лицу, будоража сознание обеих в предвкушении дальнейшего. И пока Аня была в недоумении, Яна склонилась и поставила засос на груди девушки. Засос выделился темно-фиолетовым пятном помады, и на одном она не остановилась. Каждое действие, каждый поцелуй-укус вызывал тонну эйфории и наслаждения. — Ты прекрасна, — повторила Яна, поднимаясь и заглядывая в глаза Ане, — Я люблю тебя, — тихо произнесла оригинал, нежно улыбнувшись. — Не говори таких громких слов той, кого встретила совсем недавно, — язвительно произнесла Брагинская, горько усмехнувшись, совершенно не сопротивляясь действиям Яны. — И что? — усмешка вернулась обратно, — Разве я не могу любить себя и тебя, словно в зеркале отраженную? —  оригинал наклонилась, лёгкий поцелуй перерос в нечто большее. Яна оглаживала тело Ани, а та стягивала с неё одежду, пока они обе не остались обнаженными. Вздрагивающая от каждого движения и касания Аня, при этом тихо постанывающая от того, что с ней вытворяла Яна. Первый раз, он же особенный. Об этом было неловко говорить, но для Романовой всё было и так понятно, потому она не скупилась на нежности, щедро одаривая ими свою маленькую девочку. Именно так она про себя назвала Аню. На утро, девушки вошли в общую столовую и если на Яне была обычная одежда, то вот на Ане слегка откровенная — майка с коротким пиджаком, а также шорты, завершали образ длинные чулки и балетки. — Это не я выбирала, а она, — Брагинская тут же показала на довольную собой Яну. — Засосы тоже она? — не сдержался Стив, получив в ответ один очень довольный взгляд и другой, совершенно не позитивно настроенный. — Мой первый раз и с девушкой, ещё и с самой собой, — сев за стол, пока Яна заказывала им еду, Аня как-то обреченно выдохнула, — Я в шоке. — Кстати, я тут ради интереса изучил твои и Янины гены, — начал Людвиг, уже в то время, когда Романова села за стол и обняла Аню, — Так вот, ты похоже клон в первом поколении, к тому же твои гены не склонны к каким либо изменениям. — И что в этом странного? — Аня была немного удивлена сказанным, однако вспомнила вчерашние слова Яны, — Кажется, ты говорила, что можешь создавать клонов, когда захочешь, так ведь? — У нас с Моникой есть разница, так как она рождена от первого клона, — пояснил Людвиг, смотря на девушек, — Но с тобой другое дело, на самом деле, я бы хотел посмотреть и других клонов, но пока это невозможно… — И что тебя так удивило? — будничным тоном спросила, зевая, Яна, — Мои родители подошли к рождению ребенка слишком ответственно, отец хотел не просто наследника, а такого, который сможет жить через своих детей. Если быть проще, каждый мой биологический ребенок будет клоном с возможными воспоминаниями. — Разве это не теория? — тут же встрял Лео, работавший в этой же сфере и слышавший нечто похожее, — Разве ту лабораторию не взорвали фанатики? — Это случилось после того, как большой пласт исследований был завершен, меня тогда уже успели сконструировать из материалов родителей, — вздохнула девушка, положив голову на плечо Ане, которая поднесла вилку с блинчиком к её губам. Яна пережёвывала лакомство, посматривая в сторону и явно стараясь вспомнить больше деталей об этом. — В общем, я ещё успела побывать там и познакомится с плодами этих экспериментов. Гилберт, точнее его третий клон, насколько я знаю, он и был последним, когда взорвали лабораторию. — Хм…теперь понятно, почему я знаю некоторые твои воспоминания, — беззаботно сказал Аня, снова поднося вилку к губам Яны, — Кушай и не сокрушайся. Пока происходил весь этот диалог вперемешку с милованием двух «близнецов», Моника смотрела на всё, не скрывая своего удивления. В отличие от неё самой, Аню все приняли на удивление очень быстро. Да что там, они с ней максимально дружелюбные и открыты. Хотя они обе с того города, они обе в одном и том же положении. Но её так легко принимают, хотя Брагинская стала намного наглее, чем была раньше. И всё же, она тут словно желанный гость, а не изгой. Почему так?