Записки пациента ххххх13

Она была самой счастливой женщиной в мире, а я — самым счастливым мужчиной. Нам было хорошо вместе каждый день, при любой погоде и количестве еды в холодильнике. Наши отношения были идеальными три года. Пока мы не поженились. В первый год брака с моей женой начали происходить странные вещи. Она стала раздражаться по мелочам, её выводило из себя малейшее пятнышко на скатерти, хотя раньше она подобных вещей не замечала. Я пытался не придавать значения этим переменам, списывая их на усталость от повседневной рутины, помогал, как мог, но становилось только хуже. Помимо пристрастия к тотальному порядку у неё развилась навязчивая идея о необходимости сбросить вес. Она начала делать заказы в интернет-магазинах на сумасшедшие суммы — при том, что мы были далеко не богаты. Пачки спортивного питания и витаминов были в каждом шкафу, а больше половины ее гардероба теперь составляли топы и леггинсы. Гантели не использовались разве что для помешивания супа. Мой отказ следом перейти на здоровый образ жизни ужасно разозлил жену. В конечном итоге я смирился и с этим, найдя компромисс: дома я питался вместе с ней овощами и вареной грудкой, а за пределами родной квартиры отъедался на славу. Прошло с полгода, и все вроде бы устаканилось, жизнь вошла в привычную колею. Я начал думать о пережитом как о черной полосе. Пока в один из зимних дней, что так похожи друг на друга, моя жена не напала на меня. Началось все с того, что она долго не могла попасть домой — сломался домофон, а я не слышал звонка телефона. Когда она зашла в квартиру, её голова едва не дымилась от ярости. С порога на меня посыпались обвинения, заглушить которые не могло ничто. В этот вечер я узнал о себе такие вещи, о существовании которых раньше не подозревал. Первые полчаса я молча ждал, что поток ругани иссякнет сам собой, если я не стану подбрасывать дров в огонь. Не тут-то было — словарный запас моей жены в гневе бил все рекорды лексики. Последней каплей моего терпения стало обвинение в измене. Она плевалась мне в лицо якобы фактами того, что у неё за спиной я не пропускаю ни одной юбки, что все соседи давно над ней смеются и что ей стыдно выходить на улицу. Я обомлел от абсурдности этих выкриков, но скоро, не выдержав, начал орать в ответ. И это случилось. Она набросилась на меня с кулаками, царапала лицо, драла волосы с головы, визжа при этом так, словно это с неё пытаются снять скальп. Когда я скинул её, она ринулась на кухню, перепрыгивая через разбросанные стулья и пакеты с едой. С трудом поднявшись на ноги, я увидел в отражении зеркала в прихожей, что она смотрит на меня из кухни и с шипением дышит сквозь зубы. В руке у неё блестел нож. В тот вечер мою жену увезли в психиатрическую клинику за городом, где ей были поставлены диагнозы «обсессивно-компульсивное расстройство» и «истерическое расстройство личности». Врачи порекомендовали оставить её в стационаре на время лечения. Несмотря на все пережитое, мне было жаль её. Я хотел поговорить с ней, надеялся, что когда она увидит меня, то станет прежней. Я хотел видеть её прежней. Хотел уехать вместе в наш дом и забыть все, как страшный сон. Но как только наши взгляды встретились, я понял: мои планы обречены на провал. Из глубины её глаз на меня смотрело нечто, настолько ужасное, что оставшиеся волосы у меня на затылке встали дыбом. Эти глаза обещали одно — смерть. Как ехал обратно, не помню. Придя в себя уже дома, я сполз по стене, закрыл лицо руками и заплакал. С тех пор прошел год. Моя жена проходила новый курс лечения. К сожалению, лучше ей не становилось, а значит, её пребывание в клинике из раза в раз продлевалось. Я перестал навещать её два месяца назад — не мог больше выносить этот кровожадный взгляд, после которого меня каждый раз мучили кошмары. И, тем не менее, я продолжал верить, что когда-нибудь всё наладится. Однажды после работы в очередном приступе меланхолии, я взял ящик Guinness’а и направился домой. Подойдя к двери, я начал искать связку ключей по карманам, когда возникло странное чувство. Я попытался разобраться в его природе, но оно улетучилось так же внезапно, как появилось. Отперев дверь, я направился в ванную. Справив малую нужду и вымыв руки, я пошел в зал, где включил телевизор и со вздохом облегчения разместился в кресле. Щелкнув крышкой пива, я взял пульт в свободную руку. Без всякого интереса я прыгал по каналам, чтобы как-то убить время. Пик... пик... пик… Глоток пива. Пик… пик… пик… Еще глоток. Пик… пик… — Экстренные новости. Из местной клиники сбежала опасная пациентка. В результате серьезно пострадали два санитара и медсестра. Просим жителей города быть предельно осторожными и в случае… Дальше я уже ничего не слышал, потому что меня осенило, что за тревожное чувство я испытал у двери. Это был эффект дежавю: я почувствовал запах «Be Delicious» — любимых духов моей жены. Моя спина покрылась липким холодным потом, ноги вросли в пол. Страх парализовал меня. Посмотрев вниз, я увидел, как трясется в руке открытая банка, выплескивая пивную пену на ковер. Я услышал звук. Слева шуршала занавеска — дверь на балкон была открыта. От невообразимого ужаса я не мог повернуть голову. Я просто сидел и ждал, молясь, чтобы мне показалось. Шуршание повторилось, унося мое сердце в пятки. По гардине медленно лязгнули сдвигаемые к стене кольца. Если бы я мог, я бы уже орал вовсю. Шаг. Мой пульс подскочил раза в два. Шаг. В горле пересохло. Оглушающая тишина. В мыслях билось: «Пусть мне это приснится, пусть снится, пусть…» — Сколько раз я просила тебя не гадить в моем доме? Я резко обернулся. Как раз, чтобы заметить свирепое выражение лица моей жены и тусклый блеск пожарного топора, опускающегося мне на голову.