Не хочу быть омегой!

Пэин подскочил в кровати, пытаясь сфокусировать взгляд на мебели в комнате. Вскоре глаза привыкли к темноте, и он понял, что находит не в доме Дерека, а у себя в палате. Впрочем, от грязи на теле это осознание не спасало. Пэин лег на подушку и свернулся в позу эмбриона. Было страшно. Всю жизнь его пугала темнота, но сейчас особенно, ведь во тьме так легко спрятаться. Дерек мертв. Омега был на похоронах и собственными глазами видел, как труп его насильника засыпали землей. Однако ночью границы реальности и кошмаров стираются. «Тебе нигде не спрятаться от меня», — в голове всплыла одна из любимейших фраз одноклассника. Голос пробивался сквозь барьеры сознания, выстроенные за многие годы. Пэин всхлипнул. Больно. Слишком страшно. Слезы уже пропитали подушку. Он умрет так. В боли и страхе, не контролируя свое тело и жизнь. Утро наградило омегу головной болью и опухшими глазами. В восемь часов медбратья обходили все палаты и будили пациентов. Пэин не хотел, чтобы его видели таким: разбитым и заплаканным. К счастью, пронести что-либо в психушку было не шибко сложно, все-таки посетителей не обыскивают. Но все понимают, что у пациента вряд ли найдется друг, который с радостью пронесет лезвие или запрещенные препараты. Однако омеге повезло, правда принесли ему не нож и таблетки. Вчера* как раз заходили близнецы, и Викки оказал большую услугу. Он принес тональный крем и тайком передал его, сказав, что для каждого омеги важен его внешний вид и Пэин непрезентабельно выглядит с огромными синяками под глазами. Он бы поспорил, да и косметикой не пользовался вот уже года три, но «замазка для лица» оказалась как раз кстати. Он успел нанести тоналку и спрятать тюбик** в ворох одежды в тумбочке до прихода Милли. Вскоре омега уже сидел за столом с Анри и вяло размешивал овсянку. Он не ел ничего вот уже два дня. Голод не особо помогал убирать мазохистские наклонности, но наказывал хорошо. К сожалению, чисто на воде он явно долго не продержится, но поставку йогуртов от родных никто ведь пока не отменял? Однако Анри начал что-то подозревать. Не то чтобы Пэин до голодовки активно ел, но ведь ел же.       — Слушай, Пэин, если ты еще и анорексию решил себе заработать, попробуй действовать беспалевнее. Такими темпами ты просто скоро свалишься в голодный обморок, и кончай твоя беззаботная жизнь. Тебе, возможно, кажется, что за нами в столовой не следят, но это не так. Думаешь, медбратья тут просто так стоят? Нифига подобного. Делай вид, что ешь, разговаривай со мной. Вот у меня тут есть знакомый, который с радостью нам поможет. Попроси предков привезти сока или йогурт. Причем довольно-таки много, потому что твоему телу нужны калории, как бы тебе этого не хотелось. Попробуй для начала есть яблоки или другие фрукты, чтобы не палиться. Главное, чтобы персонал не узнал, что голодаешь, потому что тогда не поздоровится. Знаешь, как бесят меня все эти взвешивания каждое утро. Они откормили меня до состояния свиньи! — Пэин посмотрел на собеседника. Что-что, а Анри не выглядел толстым, скорее даже чересчур худым. Омега был уверен, что его друг-анорексик с легкостью сможет обхватить свое бедро указательными и большими пальцами, — А внутривенное кормление — это просто отвратительно. Но не будем о грустном. Я тебе помогу…       — Но не просто так, верно? Что потребуешь взамен? — омега понимал, что один долго не протянет.       — Вообще, я бы просто не отказался от компании, но проблемка в том, что моя голодовка долго не продлится, потому что по взвешиванию все равно все будет ясно. У тебя есть друг, который на твоей стороне, но находится за пределами больницы? — после утвердительного кивка Пэина Анри продолжил, — Это отлично! Пусть принесет маленькие грузики или что-то металлическое и тяжелое, но это должно быть маленьким и незаметным. Меня взвешивают каждый день, однако медбрат не просит снять все, кроме белья, а вот доктор Мелрис да. И именно из-за этого мне нужны грузики, которые можно положить в трусы так, чтобы это было незаметно. Я понимаю, достать такое не очень просто, но все равно у нас есть минимум неделя кайфа, потому что доктор Мелрис узнаёт мой вес только раз в семь дней, — глаза собеседника горели предвкушением.       — Тебя прет от голодовок, верно? — омега не понимал азарта Анри, но они все-таки в психбольнице, тут у всех разные бзики.       — Не то слово. Голод опьяняет, окрыляет. Разве чувство голода не похоже чувство полета, легкости? Пэина удивляло, как голод может вдохновлять. Лишать сил? Да. Приносить страдания? Возможно. Омега запутался в самом себе. Иногда еда была высшим наслаждением и награждением, а бывало, голод служил отличным успокоением. Хотя разве не логично? От вкусной еды вырабатываются гормоны счастья, голодом ты наказываешь себя и лишаешь наслаждения. Но разве наказание и искупление грехов — не высшее и самое лучшее удовольствие? Пэин уже совсем запутался и решил не думать о психологии и разумности собственных поступков. Ведь когда ты режешься тоже, по идее, должно быть больно, а приходит лишь умиротворение

***

Пэин читал книгу, принесенную Тендером, пытаясь иногда подавить приступ желания ударить себя этой же книгой по голове. Альфа будто специально подобрал литературу без крови и моральных страданий. Не то, чтобы омеге не хватало этого в реальной жизни, но какой смысл читать это сборище листочков с текстом, описывающим ракеты и космические корабли. Да, это была научная фантастика. Да, тут не было розовых соплей. Тут даже были битвы и сражения. Но! Где кровь? Где драма? Где ощущение войны? Почему создается впечатление, что в этой вселенной обитают бесчувственные роботы? Однако делать было все равно нечего, поэтому омега пытался погрузиться в чтение и напридумывать кровавых битв у себя в голове. Что ни говори, зрелище получалось красочное. Однако в палату зашел тот, кого Пэин боялся увидеть больше всего. Сэм. Первый и самый ранний друг. Они учились вместе в младшей школе, а когда омега перешел в гимназию, просто гуляли вместе после уроков. Как друзья. Хотя многие считали Сэма его альфой, но на самом деле они просто тусили вместе и омега даже давал другу любовные советы. Омега обрел очередного брата, а альфа нашел единственного младшего братишку. Сэм, как и все альфы, был вспыльчивым, поэтому на суицид друга мог отреагировать непредсказуемо.       — Привет, Сэм, — Пэин осторожно поздоровался.       — Ну, здравствуй, Пэин, — напряжение зависло в воздухе, — Я, пожалуй, сразу выскажу тебе все, чтобы потом мы спокойно поболтали. Ты не должен был так поступать. Конечно, тебе тогда было сложно, но я совершенно не понимаю, почему ты ничего не сказал. Ты мог позвонить мне, ты же знаешь, я бы приехал. Я скажу тебе кое-что, с чем ты возможно не согласишься. Твоя жизнь принадлежит не только тебе. Ты подумал хотя-бы о своем отце? Как он бы отреагировал на твою смерть? Ты вообще в курсе, что у него слабое сердце?       — Мне было плевать! Это моя жизнь и только я имею право решать, что с ней делать, ясно? Думаешь, мне приятно просыпаться в этой чертовой грязи? Нравится лежать в темноте и дрожать от страха? Думаешь, я кайфую, да, от кошмаров? Я не хочу так жить, ясно? И это мое решение! — последнее предложение он прокричал.       — Руки, Пэин! Разожми кулаки! — рявкнул Сэм. Омега с удивлением посмотрел на свои же руки, сжатые в кулаки. Ногти впивались в ладони до крови. Он находился будто не здесь. Сэм схватил его за запястье. Прикосновения жглись и причиняли боль. В нос ударил ненавистный и вроде уже давно забытый запах корицы.       — Пусти! Отпусти руку, умоляю, — из глаз потекли непрошеные слезы страха. Альфа отшатнулся от друга и прошептал:       — Что они с тобой сделали?       — Ничего они со мной не делали. Просто не прикасайся ко мне, ладно? — омега вытер слезы и вымучено улыбнулся, — теперь, может, нормально поболтаем?       — Поговорим, только за аптечкой схожу, — альфа выглядел растерянным и сожалеющим.       — Смотри только, чтобы с целой бригадой врачей сюда не вломились, — Сэм ушел, оставив Пэина наедине с несколькими кровоточащими царапинами. Он с удивлением посмотрел на капли крови. Боли омега совсем не чувствовал. В палату снова зашел альфа, неся с собой аптечку.       — Знаешь, они так перепугались, будто я тебе тут голову разбил. Но ничего, я этого омежку даже уговорил со мной не ходить, — альфа надел медицинские перчатки и щедро намазал раны зеленкой. Омега зашипел и дернулся.       — Терпи. Любишь калечиться, люби и зеленкой лечиться! — Сэм аккуратно перебинтовал ладони друга.       — Как там твои тату? — спросил Пэин, желая перевести тему.       — Да, что люди пока ходят. Хотя без твоих эскизов туговато. Я, конечно, умею рисовать, но не настолько круто, как ты, — альфа имел собственный тату салон, куда омега иногда поставлял эскизы будущих татуировок.       — Мне, блин, тут даже рисовать не разрешают. Точнее разрешают, но только в чьем-то присутствии. Но не могу я творить, когда кто-то над душой стоит! — эта ситуация Пэина очень сильно раздражала.       — Думаю, тебе разрешат порисовать, когда я с тобой посижу. У меня как раз есть любопытнейшая татуировка, — недавняя ссора была забыта, а друзья были полны энтузиазма.

***

Сэм вышел из палаты друга в приподнятом настроении и полной уверенности, что Пэин на него не обижается. Однако не успел он даже завернуть за угол, как его прижали к стене сильные руки.       — Какое отношение имеешь к Пэину? — Тендер, а это был именно Тендер, потонул в необоснованной ревности.       — Остынь, чувак. Друг я его со школьной скамьи. И романтических планов на него не имею, он мне как брат. А ты кто такой? Может нормально пообщаемся за пределами этого места? — Тендер отпустил Сэма.       — Хорошо, поедешь на моей машине, — истинный Пэина все равно был раздражен.       — Да не вопрос. У меня-то своего транспорта нет, так что устраивает, — а вот Сэма эта ситуация интриговала. На его памяти у омеги никогда не было парней, и все что сейчас происходило, было для него в новинку. По пути к какому-то кафе они успели познакомиться и побуравить друг друга злобными взглядами.       — Как насчет честных ответов? Я вопрос, ты вопрос, — альфы присели за круглый столик.       — Договорились, — Сэм достаточно расковано чувствовал себя, потому что точно знал, что из-за пустяков их дружба с Пэином не прекратится.       — Как относишься к Пэину? — альфы решили заказать себе по кружечки чая, что максимально «уютно» провести этот вечер.       — Я же вроде упоминал, что он мне как младший брат, которого у меня и не было-то никогда. А ты как Пэину относишься, кандидат в мужья? — насмешливо спросил Сэм.       — Истинный я его. Только дальше осознания этой самой истинности ничего не дошло. Я вообще сомневаюсь, что он имеет ко мне хоть какие-то чувства, — Тендер вздохнул.       — Ну, ничего, влюбленность — дело поправимое. Да и то, что он хотя-бы разговаривает с тобой, уже что-то значит. Пэин у нас не любит выражать эмоции, да и в чувствах вряд ли разбирается. Всё путем у вас будет, не парься, — альфа ободряюще улыбнулся, — Ну, я слушаю остальные вопросы.       — Как вы подружились?       — О, давно это было. Лет десять назад. На самом деле история достаточно-таки смешная. Потому что в младшей школе я обзывал Пэина и собачились мы с ним постоянно. Я на почве того, что омеги слабые его задирал, а он кулаками отстаивал свои права и доказывал, что нифига он не слабый. И вот в один прекрасный день, а дело было уже после смерти его папы, подрались мы знатно. После этой «дружеской» встречи у него зажегся красивейший фонарь, а у меня выпало три молочных зуба. Клянусь, в тот момент, держа в руке три своих же окровавленных зуба, я понял, что с этим пацаном лучше дружить, а не враждовать. Вот так и тусуемся вот уже десять лет… Беседа, не смотря на ее начало, протекала мирно. Альфы все-таки нашли общий язык. В вечерние часы к омеге зашел Ларри. Старший брат осторожно постучал в дверь и, получив разрешение, зашел.       — Привет, Ри. Как делишки? — Пэин не особо был настроен на разговор, потому что ужасно устал. Да и голод не прибавлял сил.       — Да, ничего, потихоньку. А ты как? Хотя учитывая твое сегодняшнее место жительства можно и не спрашивать, — усмехнулся альфа и присел на кровать рядом с братом.       — Ничего, пока живой. Как твой ученик поживает? — омега намекал на пару Ларри, оказавшуюся учеником.       — Он уже и не мой ученик. Но тоже пошел на учителя, только истории, а не математики, — Ри приобнял брата и ощутил, как он вздрогнул.       — Ты чего, Пэнни? Это ведь я, — альфа непонимающе и сочувствующе смотрел на Пэина.       — Ты альфа, Ри, и моим внутренним демонам этого достаточно, — омега устало вдохнул.       — Тебе кошмары снятся, да? Я помню после смерти папы тебе постоянно что-то снилось и ты к Терри бегал ночью и ложился с ним в кровать. Я ревновал тогда сильно. Хочешь, я с тобой полежу? Просто попробуй воспринимать меня не как альфу, а как защитника и старшего брата, хорошо? Пэин устало кивнул. Ларри лег на кровать. Прикосновения брата сначала обжигались. Но омега попытался сосредоточиться не на них. От Ри пахло домом, уютом, а осторожные поглаживания по спине вскоре начали успокаивать, а не напрягать. Пэин заснул, радостно понимая, что не боится хотя бы братьев.