Кубок Муссолини

Фундаментальный облик Венеции поражал путешественников начиная с шестнадцатого века и по сей день. Лазурные воды каналов, словно пульсирующий кровоток, наполняют жизнью живописный город, а мягкое осеннее солнце освещает яркую черепицу венецианских домиков. Гондольеры неспешно двигают вёслами, напевая себе под нос баркаролу, уличные музыканты перебирают струны гитары, наигрывая знакомую всем сарабанду. Рыбаки разгружают свой улов, в то время как их жёны развешивают бельё на веревки, натянутые меж домов. Из окон ресторанчиков доносятся звуки падающих кастрюль и громкие возгласы итальянских шеф-поваров. Метрдотели накрывают столики белыми скатертями, ожидая первых посетителей, а редкие туристы прогуливаются по набережным, то и дело фотографируя друг друга на фоне памятников архитектуры. Вся Венеция кипит жизнью, готовясь к шестому кинофестивалю. Развешиваются флаги приезжих стран, выставляются стулья на площади, украшаются улицы. Лишь одежда и технологии напоминают команде, что они прибыли в тридцать восьмой. Люси, всё ещё стоя за штурвалом, не могла оторвать взгляд от красочной картины, представшей её глазам. Весь путь по Гранд-каналу, с лица девушки не сходила улыбка. Каждый её восторженный вздох забавлял Гарсию, заставляя его тихо посмеиваться. — Ты бывал здесь, я права? — произнесла Люси, в очередной раз засматриваясь на проплывающую мимо гондолу. — Ага. По работе пару раз, да и не только. Самое лучшее, что можно сделать в Венеции — потеряться, — улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям ответил мужчина. — Ох, как бы мне хотелось затеряться в одной из улочек, — многозначительно вздохнула Престон, — мне кажется, в нашем времени это вряд ли получится сделать, из-за большого количества туристов. — О да, туристов даже в 2012 году, когда я здесь был в последний раз, было предостаточно, — подтвердил её догадку Флинн. — А вообще, может после задания задержимся тут? — спросил он, обращаясь ко всей команде. Руфус оторвал взгляд от своих записей и посмотрел на Флинна. — Ты действительно считаешь, что в этот раз нам удастся ослабить Риттенхаус настолько, что мы сможем позволить себе незапланированный уик-энд? — саркастично поинтересовался парень. — Кхм, — кашлянул Уайатт, поднимая руку немного вверх. — Я думаю, после выходки Эммы, они и так ослаблены. Оставшиеся агенты Риттенхауса вряд ли захотят подчиняться, поэтому ей нужно найти союзников за короткое время. А сделать это трудно. Поэтому, несмотря на то, что обычно я против, нам стоить здесь задержаться. Не только с целью отдохнуть, но и с возможностью завербовать кого-нибудь, кто сможет нам помочь в дальнейшем, — чётко произнёс Логан, надеясь, что вопросы отпадут сами собой. — А солдатик шарит, — победно произнёс Флинн. — Не называй меня так! — Прошипел сквозь зубы Уайатт. Он переглянулся с Руфусом, давая тому понять, что сейчас лучше не влезать в спор. Люси закатила глаза, зная, что Гарсия хоть и не видит этого, но понимает, что именно она чувствует. — Тише, я же ничего такого и не сказал, — начал успокаивать Логана он. — И давай не при даме. Выясним наши отношения позже, — хихикнул Флинн. — А дама подытожит, — вдруг сказала Люси, тыкая локтем мужчину в бок. — Итак, если задание проходит более-менее успешно — мы остаёмся. Если нет, то сразу же возвращаемся. Флинн не называет Уайатта солдатом, Уайатт старается не злиться на любое высказывание Гарсии, а Руфус перестаёт ехидничать. — Гарсии, — усмехнулся Уайатт. — Логан, перестань. Это уже начинает подбешивать, — резко произнесла Престон. Флинн улыбнулся. Люси показала свой характер, что не могло его не порадовать. Уайатт сложил руки на груди, показывая своё недовольство, Руфус хмыкнул, вновь погружаясь в свои записи. — Сан-Марко близко. При швартовке мне понадобится ваша помощь, парни, — помогая Люси повернуть штурвал, сказал Флинн, держась ближе к береговой линии.

***

Первой на набережную сошла Люси. Пока Гарсия, Уайатт и Руфус привязывали лодку, которая возможно, ещё понадобится, девушка решила немного осмотреться. На площади царил самый настоящий хаос. Туда-сюда бегали итальянские рабочие, таская стулья и другие мелкие предметы. Ковровые дорожки уже лежали на брусчатке, а меж высоких столбов натянули экран. Но венцом всего фестиваля стала арка в честь Муссолини: две пятиметровые колонны, изображающие диктатора верхом на коне, соединенные кроваво-красной дугой, которую, словно лианы, обвили гирлянды, светящиеся тем же оттенком. Люси поморщилась, смотря на такую безвкусицу. Видимо, по задумке автора, сие «произведение искусства» знаменует переход европейцев к тоталитаризму. — Уф, ну и гадость, — раздалось низкое фырканье над ухом Престон. По спине девушки в ту же секунду побежали мурашки. — И не говори, — выдохнула она в ответ. — Слушайте, а по-моему, чувак просто хочет что-то компенсировать, — хихикнул Руфус, подходя ближе к Флинну и Люси. Они оба грозно посмотрели на Карлина, в то время как Уайатт засмеялся от его шутки. Флинн покачал головой. Люси вдруг осознала, что он и вправду единственный в команде, кто действительно понимает её. — Хватит! — резко сказала девушка. — Это не смешно. Всё, что случилось в тридцать девятом — всё это началось из-за этого «чувака». Уайатт. Тебя-то это точно не должно смешить. Да что с вами не так? — её голос дрогнул. Престон прикрыла глаза и взялась за переносицу, чтобы немного успокоиться. В это время, Гарсия покрутил пальцем у виска, показывая этим двоим, что говорить подобное не стоило. Уайатт поджал губу. — Люси, прости, — мужчина коснулся её плеча, — мне... Нам действительно не стоило смеяться над этим, — с сожалением произнёс он. Но девушка ничего не ответила, продолжая стоять к нему спиной. Флинн вдруг заметил как часто она дышит...