Snakeskins

      Самым невозможным и сложным вопросом для любой нации был вопрос о ее вовлечённости в события. Где пролегает та черта, которую нельзя переступать? Как скоро можно на что-либо реагировать?       Он всегда чувствовал, когда что-то могло пойти не так. Лёгкая простуда, которая едва ощущается утром, но продолжает донимать несколько дней или недель, бессознательный трепет или беспокойство, что будоражит до костей и заставляет подолгу сжимать зубы, — все это намекало, что вскоре должно произойти нечто нехорошее.       Но, честно говоря, даже после тысяч прожитых лет нация, известная как Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, всё равно не заметил бы проблему, не появись она прямо у него под носом.       Или.       Если точнее.       Она появилась прямо из дымохода.       — Министр Кёркленд! Крайне извиняюсь за вторжение! — это был грубый человек в мантии цвета индиго и сбившейся набок зелёной шляпе с жёлтыми кисточками, свисавшими по краю, как цыганские монеты: давным-давно вышедшая из моды вещь, но до сих пор живая. — Я бы послал сову, но не было… Эй, где вы? — и он начал пробираться через зелёный дым к рабочему столу Артура Кёркленда.       В закрытом камине уже с три десятилетия не водилось пепла, но гостя это нисколько не остановило. Нет, основной преградой для него стала декоративная решетка, установленная перед камином, но маленький человек с огромным трудом всё же перебрался через неё и оказался в кабинете, попутно сняв кричащую шляпу и обнажив ржавую корону из рыжих волос.       — М-министр Уизли… — в нынешних обстоятельствах Артур Кёркленд не потерял самообладание и не вскочил, криком приказывая старику выметаться из его кабинета. Впервые за долгое время ему удалось сдержаться. — Я кое-чем занят.       Под «кое-чем» подразумевались два его гостя: двое мужчин, которые удивленно повернулись к камину, когда тот вспыхнул зелёным пламенем. Один был одет в угольно-черный костюм с белым воротником, плотно прилегающим к горлу, другой — в металлически-синий и дорогие кожаные ботинки, скрипевшими каждый раз, стоило ему дернуть ногой. Оба костюма были сделаны из хорошей тонкой шерсти, на рукавах поблескивали запонки, а под пиджаками виднелись модные галстуки и накрахмаленные рубашки.       Он совсем не хотел, чтобы их увидел такой сомнительный волшебник, как Артур Уизли — неряшливый, благонамеренный и почти такой же глупый, как и вся магическая община.       Но потом ему показалось, что в кабинете слишком тихо для обычной проверки.       — Мистер Уизли? — Кёркленд заметил, что мужчина в яркой мантии резко побледнел и начал трястись, чего никогда не делал перед магглами. — Артур?       Это никак на него не повлияло. Прежде чем нация смог встать и что-либо предпринять, один из мужчин подошел к гостю.       — Пожалуйста, синьор, присядьте. Вы плохо выглядите.       — Уизли? — вопрос был направлен Кёркленду, и он взглянул на говорившего, не боясь взгляда зелёных глаз, раздраженных, что им помешали, и не желающих находиться рядом с этим субъектом. Пытаясь прийти к какому-то решению, Кёркленд на мгновение задержал дыхание, прежде чем подобрать нужные слова.       — Господа, это Артур Уизли, мой внутренний контакт из отдела маггловских отношений здесь, в Лондоне. Министр Уизли, — он быстро глянул на гостей, прежде чем решить, как их представить. — Это братья Варгасы, мои коллеги из Рима.       — Приятно познакомиться, я… На самом деле нет, — сказал Уизли и не дал другим произнести ни слова. Волшебник слепо смотрел на стул, который ему уступил младший брат, Северная Италия. Казалось, он забыл о стуле, покачал головой и будто постарел, посмотрев на братьев грустными серыми глазами. — Боюсь, приятного здесь мало. Министр Кёркленд, вы немедленно должны отправиться со мной.       — Что? Я занят…       — Нет времени, — было непривычно слышать такую настойчивость от неуклюжего и добродушного Артура Уизли. — Мы должны идти.       Кёркленд посмотрел на часы и посмотрел на Уизли, теперь смотревшего в пол.       — Сейчас десять утра, нет смысла…       — Сэр, их убили! — если бы Уизли смотрел на него, то кричал бы, но вместо этого старый волшебник стоял и старался не трястись. По крайней мере, теперь стало понятно, чем вызвано его странное поведение.       — Кого убили? — спросил он.       — Их, сэр. Их двоих…       — Где? — надавил Кёркленд.       Артур Уизли был не из тех, кто держит язык за зубами или чего-нибудь боится. Он был ветераном двух магических войн; его дети, невестка и зять были награждены как герои. Но сейчас он почему-то молчал; шестьдесят лет напряженной работы впервые отразились на его лице, превратив веселого и энергичного мужчину в усталого старика. Он посмотрел на Феличиано Варгаса, по-прежнему уступавшему ему стул, а затем — на Ловино, наблюдавшего за ним. Это придало определенный вес моменту, и Уизли все же решился ответить:       — В Хогвартсе, сэр. Их нашли этим утром, в девять.       Один из гостей ахнул. Артур просто похолодел.       — Скажите, что это не ученики, — вот и все, что он смог выдавить.       — Один — с пятого курса, второй — с седьмого. Родственники, сэр.       — Скажите, что они…       — Иностранные студенты, сэр. Вот почему Министерство магии и директриса просят вас приехать.       Это был механический ответ. Продолжая сидеть за столом, воплощение Англии смотрел на двух представителей Итальянской Республики. Южный Италия ответил первым:       — Мы можем перенести встречу. Нас с братом ждут дела в консульстве.       — Или можем пойти с вами.       Южному Италии эта идея не понравилась, но Кёркленд проигнорировал это, задав Уизли другой вопрос:       — Иностранные. Откуда? — кому придется звонить и сообщать о случившемся?       — Не знаю, могу ли я сообщить такую информацию…       — Уизли! — сейчас было не время скрытничать. Кёркленд и так изо всех сил пытался связать воедино случившееся и вспомнить, где именно он оставил палочку и мантии.       — Итальянцы, сэр. Сэры.       Всё ясно. Южный Италия закрыл глаза, словно он ощутил боль, а Северный вцепился в деревянную спинку стула. Кёркленд встал и обратился к братьям.       — У вас есть необходимые вещи? — мантии, палочки, всё, что поможет им передвигаться по Магическому Лондону. Северный Италия тут же кивнул, пока говорил с братом на их родном языке:       — Я пойду с ним и выясню, что смогу. Но один из нас должен остаться в Риме.       — Вылечу следующим рейсом и свяжусь с министерством, пока буду лететь. Чёрт, — Южный Италия уже достал телефон и искал приложение, через которое можно было бы заказать билет. Кёркленда это не удивило: Ловино никогда не любил путешествовать с помощью магии.       — Министр Кёркленд…       — Анг… Артур, не одолжишь пару мантий?       — Да, посмотри здесь.       — Кёркленд!       — Уизли, вы что, считаете, что мы туда поедем в костюмах, да еще и без палочек? Скорее, внизу есть еще один камин! — пока Кёркленд говорил, Южный Италия засовывал бумаги в портфель, а ноутбук брата — в сумку. Феличиано что-то спросил, но в ответ услышал крик поторапливаться и не так сильно волноваться.       Слава богу, что они были не в Парламенте. Англия всегда предпочитал проводить встречи с другими нациями у себя дома — к тому же, на данный момент они с Италиями находились в мирных отношениях. Шел 2017 год, рецессия, душившая Европу, постепенно угасала, и потому Кёркленд, спешно спускавшийся в подвал, не стал нервничать, показывая Северному Италии свой волшебный шкаф.       Дверь была закрыта простым заклинанием на распознание. Стоило Артуру взяться за ручку, как из-за угла вылетели три феи. Уизли, увидев их, тут же отпрянул, а Италия скорчил такое лицо, будто собирался чихнуть.       Его подвал был построен не по закону — по крайней мере, не по лондонскому — и представлял собой больше каменную гробницу. Когда-то Артуру пришлось воспользоваться магией, чтобы отвести от сюда канализационные трубы. Подвал был заставлен высокими шкафами и пыльными столами: он не приходил сюда так часто, как хотелось бы, но до сих пор знал, где всё находилось. Тут не было электричества — только свечи, зачарованные зажигаться всякий раз, как открывалась дверь.       — Вот, надень это, — второй шкаф был полон магической одежды. Порывшись в вещах, он выудил тёмно-синюю мантию с зелёными манжетами. Они были примерно одного роста, так что она должна была прийти по размеру, но Италия весь скривился, стоило ему взять в руки бархат и начать расстёгивать пуговицы.       — Даже я вижу, что это не модно, — но все равно надел ее. Голубой плохо смотрелся с каштановым оттенком его волос или с загорелой кожей, но Феличиано не жаловался ни на старые складки, ни на пыль, которой покрылся его дорогой костюм.       Серая мантия, которую нашел для себя Кёркленд, была изношена в некоторых местах, да и низ весь протерся, но Англии сейчас хотелось просто спрятать маггловскую одежду, поэтому он надел ее и пошел дальше, оставив шкаф раскрытым и развороченным. Теперь надо было найти волшебную палочку.       — Вы действительно живете как магглы, не так ли? Ничего из этого не трогали веками!       — Всего-то двадцать лет, — ответил Кёркленд, проходя мимо пыльных столов, заваленных картами и материалами для зелий. Феи немного подсветили ему путь, и он поднялся к маленькому подиуму, упирающемуся в дальнюю стену.       — Ну, это заметно. Синьор Уизли, пожалуйста, можете что-то сделать с этими складками? Или цветом? Моя палочка в Риме!       — Уехать так далеко без палочки… Хотел бы я вновь стать молодым и зеленым, чтобы рискнуть на такое.       Палочка Артура Кёркленда охранялась, пожалуй, лучше всего в доме. Он пользовался ей не очень часто: он все еще припоминал времена, когда они не были так распространены, и знавал нации, которые никогда бы не подумали наделить такой большой силой простой деревянный стержень. Палочка была длиной в тринадцать дюймов и сделана из английского дуба с сердцевиной из волоса из гривы химеры — о, да, она была сделана задолго до того, как маги запретили охоту на этих существ в восемнадцатом веке. Золотой блеск старого дерева приковывал взгляд, почти гипнотизировал, а ручку украшали вырезанные очертания роз, переплетающихся друг с другом.       Три заклинания были установлены над палочкой и ее подставкой. Одно спало из-за того, что сам Кёркленд потянулся к палочке, второму потребовалось несколько древних слов, а последнему…       Маленький карманный нож и крошечный надрез на большом пальце рядом с ногтем, чуть-чуть крови — вот и все, что требовалось, чтобы разбить последние чары и не дать ему вспыхнуть пламенем, а палочке — улететь куда-нибудь за Темзу за то, что кто-то осмелился подойти слишком близко.       Когда он коснулся рукояти, то словно поздоровался со старым, сонным другом, который был рад снова оказаться полезным. Сначала ему было тепло и хорошо, но потом, узнав, по какому поводу его пробудили, это ощущение пропало.       — Хорошо, пошли! — на подиуме находился небольшой шкафчик, из которого Артур быстро взял всё, что нужно: сумка с мелочью в общем количестве на один галеон (на экстренный случай) и кожаный чехол для палочки, который он закрепил под мантией.       Как он и сказал, здесь был камин. Оглянувшись, он увидел, как ежится Северная Италия. Порыв ветра, вырвавшийся из палочки Уизли, сдул пыль с пола и мантии; выглядеть она лучше особо не стала, но его, похоже, это устроило, и они оба поспешили к камину.       — Ты уверен, что хочешь пойти с нами? — он вытащил фарфоровый чайник, полный летучего пороха, и впервые за двадцать лет воспользовался палочкой — зажег огонь, покручивая гладкий дуб меж пальцев. Растопки не требовалось: пламя здесь надолго не задержится.       — Мне только что сообщили, что в вашей школе убиты два итальянца, — Кёркленд повернулся, ожидая увидеть рядом Уизли, но к нему подошел нехарактерно серьезный Италия. — Конечно же, я пойду.       — Дело твоё, — он взял щепотку летучего пороха и бросил его в огонь. Со вспышкой и грохотом красное пламя тут же стало ярко-зеленым. Кёркленд посмотрел на Уизли. — Говорите. Куда нам?       — Деревня Хогсмид, сэр.       — Тогда идите первый, покажите нам дорогу.       Обе страны отступили, чтобы пропустить волшебника. Языки пламени охватили согнувшиеся плечи и лысеющую голову Артура Уизли.       — Станция Хогсмид! — громко объявил он и исчез в рёве пламени, оставив Кёркленда и Северного Италию в подвале.       — Феличиано, — Кёркленд протянул порох Италии, наблюдая, как он нервно сжимает щепотку и ждет, чтобы пламя снова стало малиновым. — Что бы ни произошло, знай, что мне жаль.       Казалось, что Италия попытался ухмыльнуться или отшутиться, но груз произошедшего сломил даже напускное веселье. Он перевел дух и натянуто улыбнулся, но после опустил взгляд на пыльный пол.       — Англия, я хотел увезти домой отчеты о расходах. Не гробы.       Он больше не извинялся. Может, короткое молчание и огонь, пытающийся сжечь их старые мантии, и не могли выразить всего, что он хотел сказать, но он не стал ничего повторять. Он смотрел Италии в глаза, пока тот не отвернулся, бросив серебряный порошок в огонь. Когда его цвет снова сменился на зеленый, Италия нерешительно шагнул в камин. Было трудно привыкнуть к магии, после того, как огонь десятилетиями оставлял лишь ожоги.       Он вздохнул так глубоко, будто пытался втянуть в себя старую сажу, и громко, четко и с акцентом произнёс:       — Станция Хогсмид!       Италия исчез в ворохе зеленых искр, и Англия отправился следом за ним.