Snakeskins

      О том, что произошло в туалете Плаксы Миртл, Элли рассказала тихим голосом после окончании гербологии тем февральским утром.       — Мне жаль, — захныкала она.- Мне очень, очень жаль, что я так кричу, я…       Лучшей идеей Феличиано было просто обнять её, смеясь над тем, какая она глупая, а он вовсе не злился на неё! Он волновался!       — И я не думаю, что призрак любит меня.       — Миртл? Я не понимаю, что ты имеешь в виду, обычно она такая милая, — она пригласила его вернуться, и Феличиано был вынужден отказаться, сожалея о своём выборе слов, когда это прозвучало рядом с призраками. Даже Англия меркнет, когда вспоминает о юной девушке, чей дух обитал в школьном водопроводе.       — А как насчёт твоих сов? — предложил он вместо этого и увидел, как серые глаза Элли расширились, а затем забегали по сторонам, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него. Её туфли ёрзали по влажной траве возле теплиц, они вдвоём стояли в стороне, пока слизеринцы шли на другой урок.       — Скорпиус… сказал тебе об этом…       — Да! Он сказал, что это потрясающе, и ты можешь заставить сов танцевать и ухать для тебя!       — Н-нет, я знаю только их имена.       — Тогда давай пойдём в совятню вечером после ужина!       Он знал, что настаивал, он знал, что смеялся и делал вид, что не слышит её, но в конце концов она всё же согласилась, и Феличиано смог счастливо потащить её на следующий урок.       Как только они вошли в класс заклинаний, Феличиано подошёл к ней к парте, где уже ждал Англия, а затем резко перешел на другую сторону и плюхнулся за пустую парту, где Элли обычно оставляли в паре со случайным одноклассником с Пуффендуя.       Англия ничего не сказал об этом, пока Феличиано вытащил свою книгу, свежий пергамент, перо и восстановленную палочку. Однако в конце концов он всё-таки заговорил и сказал Элли, чтобы она уже подошла и села, и чтобы они могли приготовиться до прибытия профессора.       Это был его первый раз, когда он сидел на уроке без Англии и Скорпиуса рядом с ним, и, по общему признанию, ему было немного неудобно работать из-за случайного пренебрежительного отношения со стороны партнёра, который просто смотрел на него с ног до головы и закатывал глаза. Как грубо!       Они уже прошли половину урока, когда Феличиано пробился в решительной броне Пуффендуя.       — Это было очень близко! Как насчёт того, чтобы попробовать…       — Слушай, линяла, мне не нужна твоя помощь.       Да уж.       — Линяла? — повторил он громко, совсем не сердясь и следя за тем, чтобы его тон отражал это! — Нет-нет-нет! Меня зовут Феличиано! — сказал он так громко, как только мог, не крича, эффективно успокаивая ропот студентов, пытающихся взбит пену в своих чашках с водой, фактически не прикасаясь к капелькам мыла на дне.- Глупая ошибка, но я могу представить, как ты это сделал: линяла, Феличиано, мм! Да, очень похоже!       — Есть проблема, мистер Варгас? — позвал Флитвик, и он сияюще улыбнулся профессору, который с любопытством наблюдал за разговором со своего места на стопке книг.       — Нет-нет-нет, профессор! Мы с партнёром просто забыли представиться перед тем, как начать сегодня! — а затем он обратился к опозоренному маленькому мальчику, сидящему рядом с ним.- Итак, меня зовут Феличиано, а тебя?       — Мм…       — Мм? Я не знаю этого имени! Оно очень английское? Видишь ли, мой родной язык итальянский, так что…- он замолчал, ожидая, что мальчик откроет рот и заговорит, и быстро взглянул на профессора Флитвика, показывающего на заместителя директора, стоящего со сложенными перед собой руками и выжидающим выражением, когда мальчик с Пуффендуя посмотрел на него в поисках помощи и не получил её.       — Воды в рот набрали, мистер Бейкер?       — Дэвид…- наконец пискнул он, весь класс смотрел, прежде чем он снова обернулся, чтобы смотреть на Феличиано, который всё ещё улыбался, а затем подвёл итог всем манерам, в которых он был воспитан, и протянул свою лишенную палочки руку для рукопожатия.- Дэвид Бейкер.       — Приятно работать с тобой, Дэвид, — и Феличиано с энтузиазмом пожал ему руку, развернулся на стуле и снова поднял палочку, прежде чем посмотреть в их общую деревянную чашу.- Давай попробуем ещё раз! Это полезное заклинание и для размешивания чая, не так ли? Тебе нравится чай, Дэвид? Все английские дети на Слизерине просто обожают его, но я скучаю по эспрессо, как у нас в Италии!       Профессор Флитвик вернулся к контролю за уроком, остальные ученики снова вернулись к своим чарам, и до конца утра никто не прошептал слово «линяла».       Вторая половина дня была совершенно другой, потому что Феличиано не мог вспомнить ни одной даты для теста, который они написали. Чтобы компенсировать это, он нацарапал дополнительную страницу пергамента на обороте эссе, кратко объяснив, как в Италии решалась та же проблема с панье и пожарами в котлах. Затем он вычёркивал своё имя каждый раз, когда оно появлялось в эссе, и нацарапал слово «Англия», надеясь на лучшее.       Зелья были во многом похожи на гербологию тем утром, а это означало, что Феличиано полностью игнорировали, а затем на протяжении всего урока о нём шептались его одноклассники с Гриффиндора. Разница здесь заключалась в том, что он прилагал усилия, чтобы Элли провела целый день, не будучи запасным колесом класса Слизерина, и был оставлен после грубой ничьей четырёх из семи пари с Гриффиндором в паре с угрюмой Роуз Уизли за котлом и набором ингридиентов.       — Твоя глупая драка, — прошипела она на него, откручивая банку с паучьими лапками и вытряхивая слишком много на медные весы, которые она собрала на своей стороне котла, — вчера стоила Гриффиндору пятьдесят очков.       — Я сделал первый удар, а не первый ход, — прошептал он в ответ, даже не удосужившись пытаться приготовить зелье, потому что она была слишком зла, чтобы подпустить его на расстояние шести дюймов от края котла.- Ты бы так разозлилась, если бы моя мантия была синей? Или жёлтой?       Роуз ударила по стеклянной бутылке, которую держала на столе, и разбила её так сильно, что во второй раз за день Феличиано оказался в центре (почти) всеобщего внимания.       — Но это и есть! — она была так зла из-за чего-то, что не имело к ней прямого отношения.- Они не синие, не желтые или красные. Ты не принадлежишь к умным когтевранцам, милым пуффендуйцам или храбрым гриффиндорцам, ты такая же змея, как и остальные слизеринцы!       — В чём? — пока не прозвучал громкий, низкий голос, и все они обернулись и увидели профессора Слагхорна, изо всех сил пытающегося подняться на ноги со стула, на котором он заснул около пятнадцати минут назад.- Что за беда? Вернитесь пожалуйста к своим котлам, не дайте этим противоядиям сгореть! Десять баллов за каждое умело приготовленное противоядие, дети, разве это ничего для вас не значит?       — Профессор! — воскликнула Роуз Уизли, когда их одноклассники, когда их одноклассники отворачиваться и шаркать обратно на свои места. Бормочущие голоса не помещали Роуз повернуться лицом к Слагхорну, как приличному маленькому ученику, и поднять руку, несмотря на то, что она уже стояла и была хорошо видна.- Я отказываюсь делиться своими мыслями с Варгасом.       — Вы отказываетесь? — ошеломленно повторил Слагхорн, а Феличиано закатил глаза от такого пустякового заявление.- Ну, тогда всё в порядке, тогда вообще никаких очков для вас. Кто тогда готов? Никто из вас? Ну, поторопитесь, у нас ещё только десять минут!       В тот вечер за ужином Феличиано съел всего несколько кусочков, меньше обычного желая мириться с безвкусной британской кухней, предлагаемой в школе, и недовольный сырыми вкусами свинины и картофеля, а также фруктами и сладостями, которые подавались позже.       После еды у него не было перерыва, потому что Англия и другие слизеринцы пошли записываться на турнир профессоров по защите от тёмных искусств, Феличиано вырвался и поспешил на четвёртый этаж, где его ждали профессор Малфой и отработка за драку.       Внутри он обнаружил профессора Криви, профессора Лонгботтома и профессора Малфоя, находящихся в противостоянии посреди лазарета. Он проскользнул внутрь незамеченным и не услышанным из-за троих мужчин, громко разговаривающих друг с другом, и спрятался за одной из белых занавесок между кроватями.       — Четыре гриффиндорца против одного, и вы ожидаете, что я поверю…       — Зачем ему вообще находиться рядом с башней Гриффиндора посреди дня и как вы смеете…       — Господа!       Феличиано должен был признать, что его настроение немного улучшилось, когда он услышал, как профессор Криви, молодой волшебник, который всегда был солнечным лучом и улыбался, рассказывая им, как лучше держать палочку в бою и куда лучше стрелять в тролля против дракона, чтобы выиграть как можно больше времени для побега, повысил голос. Золотое правило профессора Криви в борьбе с магическими существами состояло в том, чтобы делать всё, что даст вам больше времени для побега, он не выступал за убийство вампиров и оборотней или использование злых духов, он очень серьёзно отнёсся к защитной части своего титула и научил их способу убегать от опасных вещей.       Но он, не колеблясь, встал между двумя разгневанными колдунами, потому что тяжелая магия пропитывала воздух даже из укрытия Феличиано. Главы двух факультетов не вытащили палочки, но были возмущены.       — Во-первых, — начал профессор Криви, — турнир состоится не раньше начала мая, так что я не знаю, о чём вы говорите. Во-вторых…       — Деннис, это…       — Во-вторых, профессор Лонгботтом, я преподаю защиту от тёмных искусств. Не вы, или вы, Драко. Я преподаю это. Я преподаю разоружающие заклинания, защитные чары, блокировки ног, методы, теории, всё про это. Я учу этому, не вы, поэтому я буду судить, кто конкурирует, а не вы двое.       — Студенты, которые устраивают драки в коридорах…       — Или должна быть представлена возможность в безопасности, контролируемой среде, где за ними можно будет наблюдать и обучать их! — как бы ни звучало так, будто профессору Лонгботтому было что сказать, как только профессор Криви начал, он взял себя в руки и просто продолжил: — И, Невилл, ты мой друг, но это опасный аргумент в отношении Варгаса, особенно когда речь идёт о Джеймсе Поттере. Как ты думаешь, кто на самом деле заварил эту кашу прошлой ночью? Будь честен с самим собой.       — Да, Лонгботтом, будь честен.       — Замолчи, Малфой.       — Он немного придурок. Я скажу это тебе, потому что мы все это знаем, и это не покинет этой комнаты: он немного придурок, Невилл, честно говоря.       — Джеймс Поттер — сын одного из самых храбрых героев, которых когда-либо знала эта школа и вся Британия.       — И он это знает, — профессор Малфой больше принимал участия в разговоре, Криви простонал эти слова, и Феличиано практически мог видеть, как он покачивался на пятках, засунув руки под мантию, пока они втроём беседовали, что, вероятно, было уместно в учительской.- Он знает это, Невилл, и он гениален, он блестящий, но он это знает. Почти нет никого, кто был близок к тому, чтобы сбить его с толку, и разве это не похоже на кого-то, кого мы тогда знали? — Феличиано не понял ни этого комментария, ни долгой паузы в разговоре.- А, Драко? Звучит знакомо? Хоть немного, мистер Малфой? Богатый мальчик, отличные отметки, звезда квиддича и всё такое?       — Замолчи, Криви!       — Хорошо, я высказал свою точку зрения, и это всё, что я хотел. Так что перестаньте ссориться. Не… я имею в виду, не становитесь друзьями или что-то в этом роде, потому что это было странно, но… перестаньте ссориться! Любой из вас должен вести себя так. Турнир — моя головная боль, и вы оба забываете самое главное: Варгас учиться на втором курсе, Поттер на третьем, поэтому даже если они оба запишутся, у них нет возможности сражаться друг с другом!       — Я буду настаивать на этом, Криви.       Разговор уже подходил к концу, когда Феличиано принял очень смелое решение и бросился обратно к двери, проскользнув так тихо и быстро, как только мог, и затаив дыхание в коридоре на случай, если его поймают. Когда никто не кричал ему, он почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы расслабиться, и оставался снаружи, пока через минуту не открылись двери лазарета и профессора Лонгботтом и Криви стояли там, выглядя удивлёнными, увидев его.       — Профессор Криви! Профессор Лонгботтом! — поздоровался он, надев солнечную улыбку.       — Варгас, — Лонгботтому, похоже, было гораздо менее комфортно от такого приветствия, чем Криви, улыбающемуся преподавателю защиты с его вьющимися светлыми волосами, подстриженными в круглую форму над ушами, глубокими морщинками от смеха вокруг квадратной челюсти и тупого подбородка. У него были счастливые зелёные глаза, и, возможно, он был одним из любимых учителей Феличиано. Он, безусловно, был одним одним из самых справедливых с точки зрения баллов и ожиданий.       — Уже внесли своё имя для участия в турнире, мистер Варгас? — спросил Криви, и Феличиано понял раздражение, мелькнувшее на лице Лонгботтома.       — Пока нет, сэр. Сегодня вечером, если смогу, но завтра утром точно! — ему не пришлось специально говорить об этом с Криви, и его нервы не нашли причины его подвести.       Профессора вскоре ушли, и редкий разговор прервался, когда они подтвердили, что он находится здесь для отбывания наказания. Он проскользнул обратно в лазарет, как только они ушли, голос профессора Криви затихал в коридоре, пока он радостно болтал с Лонгботтомом.       — Снова вернулись, мистер Варгас? — профессор Малфой стоял на своём обычном месте посреди лазарета, скрестив руки на груди, и на лице вместо рта была вырезана твёрдая, хрупкая линия. Однако его весёлые глаза казались весёлыми.       — Сэр?       — У тебя есть привычка вмешиваться в беседы профессоров, мистер Варгас? — вот чёрт.- Не думаю, что кто-то из них тебя видел, но это мой лазарет, и я ничего не упускаю.       Где-то позади него послышался тихий скрип, от которого Феличиано подпрыгнул, обернулся и ничего не увидел, а затем оглянулся на профессора, когда тот тихо усмехнулся.       — Проверь свою сумку.       Феличиано посмотрел вниз и увидел пару чёрных глаза-бусинок, смотрящих на него снизу вверх, тёмно-карие глаза, скрытые в тёмных глубинах, окаймлённые мягким белым мехом, и длинный нос с розовым сопящим кончиком. У животного, сидевшего между его учебниками, были крошечные уши, короткие лапы и необычно длинное тело, пока он не понял, что это был: хорёк.       — Давай, проходи, — заявил профессор, всё ещё улыбаясь, когда хорёк с очередным писком упёрся лапками в край учебника Феличиано по истории магии и вытащил своё гладкое белое тельце из сумки, грациозно опустившись на пол, прежде чем перекатиться, а затем быстро подбежал к профессору, нащупывая маленькими коготками опору в его белой мантии, когда хорёк поднялся ему на плечи и обвился вокруг шеи, счастливо носом его ухо и щёку, прежде чем профессор Малфой погладил животное, чтобы успокоить его.       — У вас есть питомец! — ахнул Феличиано, смущенный тем, что не слышал и не видел этого!       — Да, к сожалению, подарок от Лонгботтома, — доброта, с которой Малфой почесывал шею хорька, опровергала презрительную интонацию, с которой он произнёс эти слова.- Обычно она спит в общежитии, но вчера я отправил её искать тебя, — и возможно, это объясняло, почему профессор Малфой спокойно вёл свои дела на четвёртом этаже, а не где-нибудь ближе к гостиной Слизерина. Между потайным ходом сразу за дверью лазарета и его знакомым гнездом где-то в общей комнате, он был также хорош, как если бы уже находился в комнате.       — У неё есть имя?       — Белла, — ааа!       — Какое прекрасное имя для такого красивого животного! Не думал, что вы выбрали что-то на итальянском.       Профессор на секунду выглядел дико смущенным после того, как Феличиано похвалил его, это заставило его быстро прислушаться к своим собственным словам ещё раз, чтобы понять, не сказал ли он что-то не так, но он не смог этого уловить. Наконец профессор Малфой снова улыбнулся, и момент прошел.       — Полагаю, это что-то значит по-итальянски, не так ли? — наблюдая за тем, как что-то происходит между волшебником и фамильяром, хорёк Белла со счастливым писком соскользнула с мантии своего хозяина и немедленно побрела по полированному полу мимо Феличиано к дверям.- Но раз уж я ответил на твой вопрос, не хочешь ли ты ответить на один из моих?       — Конечно, профессор, — сняв с плеча ремень сумки, чтобы она могла лежать на полу, для отработки пока это было не так уж и плохо, и он сцепил руки за спиной, плечи опустились, а ноги удобно расставлены.       — Варгас…- он услышал звук закрывающейся двери, а затем ещё одно счастливое воркование хорька, а затем проскользнул на брюхе, чтобы спрятаться под подолом мантии профессора Малфоя.- Я так понимаю, твоего брата зовут Ловино Варгас. Полагаю, это означает, что его назвали в честь твоего отца?       А… Феличиано забыл, что он должен был ждать этого вопроса.       — Мм, да, профессор, это одно и то же имя, — и тот же человек, но он не мог вдаваться в это, не так ли? — Моя семья имеет долгую историю дуэлей.       — И твой отец прославил это имя на весь мир во время войны… Так вот как тринадцатилетний мальчик вроде тебя может предположительно перенаправлять заклинания?       Феличиано просто… улыбнулся. Было неправильно гордиться собой за то, что он бил детей их собственными сглазами, но с их стороны было неправильно нападать на него вообще. В любом случае его реакция показалась профессору Малфою достаточно хорошей.       — Тогда ты готов начать?       — Начать? — Феличиано наблюдал, как палочка профессора Малфоя появилась в его руке, а затем описывала сложную серию кругов, белые линии разрезали пол, образуя длинную прямоугольную коробку вокруг них обоих больше половины лазарета и около семи футов в ширину. Мерцающие полустены света поднялись к потолку, а затем поползли по нему, чтобы запечатать в полную коробку. Ещё один взмах палочки профессора, и сумка с книгами Феличиано вылетела из коробки и оказалась под одной из больничных коек.       — Мистер Варгас, я не позволю вам увековечивать стереотип о том, что слизеринцы вступают в драку только для того, чтобы отступить и убежать на полпути. Побеждённые или нет, мы всегда сохраняем своё достоинство.       — Да, профессор.       — Доставай свою палочку.       Феличиано сделал, как ему было сказано, ноющая тревога кусала его затылок, а из правой руки поползло знакомое тепло. Было трудно игнорировать тихий шёпот стержня между его пальцами, сила заключалась внутри, и когда профессор Малфой поклонился, а Феличиано повторил за ним, его разум раскрывался с заклинаниями и идеями. Всё это время, конечно, тревога говорила ему, чтобы он не осмеливался использовать что-то вразумительное. Чему профессор Криви научить их на этой неделе?       — Начнём.       Профессор Малфой нанёс первый удар, и это остановило мысли Феличиано, когда в воздухе на него пронеслось розовое заклинание. Его поза немедленно исправилась, правая нога выдвинулась вперёд, а вес переместился назад, правая рука взметнулась в воздух, чтобы поймать заклинание кончиком палочки, взмахнула назад, чтобы швырнуть его на пол, прежде чем ярко-зелёное смеющееся заклинание вылетело из его палочки с последующим взмахом.       Он не увидел, чем ответил профессор Малфой, потому что два заклинания столкнулись с громким треском и взрывом серебряных искр. Как раз в тот момент, когда он думал, что будет пауза для инструкций, яркая вспышка света пронзила его, и тренировка, которую он полузабыл много лет назад, заставила его отпрыгнуть назад и изменить стойку, поднимая палочку в обороне и кружась, чтобы поймать новое закли…       Ещё одно прямо за ним, летящее низко и без яркого света надоедливого сглаза, зацепил его левую лодыжку, где она была спереди, оторвав ботинок вместе с лодыжкой и ногой прямо за ним. Он ударился локтем об пол, пытаясь защитить лицо, и почувствовал, как сильный жар от заклинания, которое он поймал, захлестнул палочку и пронзил руку невыносимой болью, пока он не ослабил хватку, чтобы остановить заклинание.       Он сильно ударил кулаком по полу, поранив руку с волшебной палочкой, чтобы рассеять болезненные чары, прежде чем силок-капкан смягчился. Вместо того чтобы полежать там передохнуть, он снова встал, обхватив левой рукой ноющее запястье, вчерашние ожоги почти исчезли, но всё ещё были чувствительны в области локтя, где их беспокоило слишком большое движение.       — Ты быстро поправляешься, Варгас.

— Ещё один раунд.       — Твоя палочка может работать только с одним заклинанием одновременно. Если перенаправление — твоя единственная защита, ты не продержишься долго в турнире Криви.       — Ещё раз!       Пыль и дым от столкновения рассеялись, и сквозь них, когда профессор Малфой взмахнул палочкой, чтобы сдуть завесу, Феличиано увидел улыбку.       Боль в руке начала проходить, остался простой синяк, который легко зажил и исчезнет до окончания матча. Приняв правильную стойку, Феличиано кивнул, показывая, что он готов.       В его голове всплывали заклинания щита: отклонение, поглощение, репелленты — но всё это были старые заклинания, которые Криви ещё даже близко не продемонстрировал, как бы он их объяснил? Ему пришлось просто беспокоиться об этом, когда палочка профессора Малфоя низко опустилась и по дуге вернулась вверх, на кончике распустилась тёмно-зелёная лента, прежде чем он взмахнул палочкой вперёд, и заклинание приняло форму.       Оно было толстым и тяжёлым, тёмно-зелёного цвета и имело очень большой вес. Феличиано услышал свою ругань, когда тело длинной гадюки высвободилось из ленты и начало быстро скользить к нему.       Её гладкое тело уклонилось от ответного заклинания, призванного отбросить существо от него, Феличиано выпустил ошеломляющее заклинание, прежде чем оно обошло змею, и половина её дистанции и времени на действия были потеряны.       — Думай быстрее.       Он думал, он думал, но каждое заклинание было слишком сильным, и он сразил их всех, ударил как…       Удар.       Молния.       — Варгас…       Он отдёрнул палочку, когда змея встала на дыбы и громко зашипела, вода брызнула с кончика только для того, чтобы быть пойманной быстрым перемешивающим движением, которое Флитвик заставил их практиковать. Рядом с ним образовался шар появившейся воды, и он закрутил его быстрее, чем могла справиться форма, швырнув его вперёд и полностью сосредоточившись на том, чтобы вода не разбрызгивалась повсюду. Вместо этого он равномерно разделился пополам двумя струйками холодной, пенящейся жидкости и атаковал.       Одна ударилась об пол, когда змея увернулась, а другой нанёс ей удар прямо по голове, ненадолго оглушив её. Она была достаточно близко, чтобы броситься на него, и запястье Феличиано щёлкнуло палочкой высоко над плечом, а затем быстрым зигзагом опустилось вниз.       — Корускантис!       Громкая волна тепла обожгла его плечо и кончики пальцев, прежде чем палочка превратила энергию в непрерывный поток электричества. Змея прыгнула в него, обнажив клыки, и мгновенно испарилась.       Затем электричество пронеслось по воде на полу, треща и вопя, наполняя воздух ослепляющим светом, а затем исчезло с роковым грохотом.       Первое, что Феличиано снова смог услышать сквозь протяжный рёв и звук собственного тяжелого дыхания — это медленные одобрительные аплодисменты профессора Малфоя.       — Весьма впечатляюще, мистер Варгас, — белые стены, защищающие лазарет от их дуэли, начали тускнеть, исчезая, а в воздухе разлетались кусочки звёздной пыли, показывая, где они висели, показывая, где они висели.- Я начал задаваться вопросом, не понадобится ли мне в конце концов противоядие.       Бой закончился, угроза исчезла, и колени Феличиано ослабли, прежде чем всё остальное тело просто плюхнулось прямо на пол, немного дрожа и пытаясь отдышаться. Палочка профессора Малфоя уже убирала воду, когда он пересёк комнату, чтобы подойти к нему, сказав что-то, благодаря Флитвика за удивительно полезное заклинание. К тому времени, когда он стоял прямо над Феличиано, его юное тело требовало сна, и было замечательное ощущение того, что его взрослый разум хорошо поработал после этого упражнения.       Было не очень приятно складывать в коробку самые полезные заклинания, которые он когда-либо изучал, и помечать их «Не трогать» из-за этой миссии. Ему даже не разрешили отменить заклинание профессора Малфоя до того, как оно было закончено.       — На сегодня хватит, — профессор предложил ему руку, чтобы помочь встать, и Феличиано принял её, удивившись, когда плавающий поднос с керамической кружкой горячего какао спустился откуда-то невидимо и был предложен ему. Восхищённый угощением, он совсем не возражал, когда профессор Малфой крепко взял его руку с палочкой и проверил, достаточно ли он сильно он её повредил, чтобы гарантировать исцеление. Он этого не сделал.- Однако я ожидаю видеть тебя на собраниях Дуэльного клуба начиная с сегодняшнего дня и до мая, понятно?       — Мм, да, сэр, — Феличиано больше интересовал шоколадный напиток, он насаждался приглашением посидеть на одной из кроватей с домашним заданием на день, пока он потягивал потягивал сливочный напиток и завершал час отработки.       По его измученному разуму, это было неплохое завершение дня понедельника.