Snakeskins

      Неважно, как Италия оказался в ванной Плаксы Миртл, важно было вернуть его в общую комнату и обеспечить безопасность.       Безопасность ему явно была нужна, потому что они не прошли и половины тайного прохода с первого этажа в подземелья, когда Италия тут же остановился и просто сел на тёмные пыльные ступеньки.       — Что ты делаешь?       — Мне нужна минута…       — У нас нет минуты! Ты и вовсе пропустил ужин, и если кто-то из нас хочет нормально поговорить, нам лучше немедленно отправиться в общежитие!       — Англия, — о, ему не очень нравился тон голоса, который был у Италии, не потому, что он был груб или порывист, а потому, что он звучал так побеждёно…- Минуточку…       — Какого чёрта ты увидел в той комнате?       — Кучу всего, — Италия просто сидел, запустив руки в свои рыжеватые волосы, сгорбившись в одолженной Артуром мантии. Он не спрашивал, где был Италия: он знал этот ответ от Скорпиуса.- Дело не только в этом. Много чего, слишком много.       — Что случилось с рукой?       — Поттер приключился на мою руку.       Артур шагнул вперёд и опустился на колени прямо перед ним, так что Италии пришлось посмотреть вверх ему в лицо.       — Как твой партнёр, я прошу рассказать мне, что произошло, — Артур не хотел читать это в отчёте через несколько лет, он не хотел, чтобы Макгонагал спрашивала его о вещах, о которых он ничего не знал, как он будет обращаться с письмами тоже или от их братьев в их столицах, если бы Артур был здесь рядом с Италией для всего этого, но пропустил всё, что было важно.- Я должен был пойти с тобой сегодня, мне жаль, что я не пошел, но ты должен сказать мне.       И Италия говорил ему медленными, невольным кусочками. Он сложил слова вместе и бросил их в сторону Артура, как бронзовые монеты, и их ценность складывалась по мере того, как к куче добавлялись новые.       — Каждая картина, к которой я прикасался в этой комнате, была итальянского происхождения.       — Из твоей части страны? Ты можешь сказать?       — Нет, я записал фамилии и утром отправлю Ловино. У него есть доступ к записям, даже к городским на моих территориях.       — Но они все были итальянцами.       — Одна из них была от Италии.       После комментария Италии наступила долгая торжественная пауза, и Артур позволил опуститься тишине, ему нужно было переварить это самому.       — Твоя?       — Если ты мне не веришь, мы можем пойти в библиотеку и найти в записях «Венецианского гондольера». Моё имя должно быть где-то там, — это было не то, что Артур хотел услышать, и ему было нечего сказать, он выпрямился и провёл рукой по губам, пытаясь разобраться в потрясённых чувствах, от которых его кожа покалывала и цеплялась за воротник. Всё это было ужасными новостями поверх ещё худших слухов.       — Скажи мне, что профессор Лонгботтом на самом деле не нашёл твою полусгоревшую мантию и сумку с книгами возле гриффиндорской башни.       — Поэтому вокруг было так много гриффиндорцев? — отпалил Италия в ответ, поморщившись, высвобождая руку из одолженной Артуром мантии, так что тусклый свет коридора осветил вздутую кожу и засохшую кровь. Его ожоги, были серьёзными, судя по всему, второй степени, но, по крайней мере, после заживления он поправится не раньше, чем через три-четыре дня. Сегодня будет самым тяжелым.       Но если бы он был человеком, его раны были бы знаменательными.       — Прежде чем ты спросишь, я не видел, кто его пустил.       — Замок весь вечер гудит, ища тебя. Малфой и Лонгботтом могут просто подраться, если с этим быстро не разберутся.       — Малфой мог взять.       — Не в этом дело, — и это было не просто ясно и понятно — даже если идея дуэли профессоров была просто диковинной сама по себе! — Дело в том, что тебе нужно решить, идём ли мы прямо в лазарет или в кабинет директрисы.       — Завтра я поговорю с Малфоем, — завтра, чтобы его раны сначала зажили… Артур ненавидел саму идею ожидания, но это было разумно.- Сколько времени до отбоя?       Артур перевернул запястье, привычное дрожание руки должно было отогнуть рукав мантии, которого на нём не было.       — Ещё тридцать минут, я бы сказал, — Италия не двинулся, просто обхватил раненую руку ниже плеча, шипя и отказываясь прикасаться к воспалённой коже из страха перед болью. Ему станет лучше, если он сможет облить руку холодной водой в общежитии, но тем временем Артур снова опустился перед ним на колени.- Я так понимаю, ты предпочитаешь задержаться здесь и подождать?       — Ну почти.       — Вот, позволь на это взглянуть.       Волшебная палочка Италии была оставлена вместе с его мантией, и эта идиотская вещь только усугубилась тем, что Гэмп совершила ту же ошибку. По крайней мере Италия забрал её палочку перед тем, как сбежать из туалета, что весьма удивительно, учитывая, как его выбросило оттуда. Это побудило другую нацию тоже заговорить.       — Расскажи мне о призраке в женском туалете.       — Ты имеешь в виду Плаксу Миртл? — держа Италию за безупречные кончики пальцев, Артур взмахнул палочкой, прежде чем осторожно постучать концом по костяшкам пальцев Италии.- Боюсь, одна из самых первых жертв Тома Риддла. Должно быть, прошло почти восемьдесят лет, когда она умерла.       Больше сказать было нечего, кроме этого, несколько слухов, вещей, подхваченных за время их пребывания здесь и почерпнутых из болтовни, которую он помнил по временам Магических войн. Пока Артур говорил, кончик его палочки выпустил струю белых марлевых повязок, ткань сама собой обмоталась вокруг предплечья Италии, особое внимание было уделено локтю, чтобы он всё ещё мог сгибать сустав, когда они покрывали ободранную кожу, ползущую вверх по руке к плечу, остановившись, когда закончилась повреждённая плоть. Он неуверенно изогнулся, прежде чем пробормотать слова благодарности. Бинты не облегчили бы боль, но они не девали мантии задевать ранения, пока он скрывал тот факт, что у него отсутствовал рукав.       — Эй, Англия, — после этого ничего не оставалось делать, кроме как заставить Италию подвинуться так, чтобы Артур мог сесть на каменную ступеньку рядом с ним и с его хорошей стороны.- Мы теперь друзья?       — Хм? Странный вопрос, тебе не кажется?       — Возможно, но я просто хочу убедиться. Мы занимаемся этим уже два года, и я хочу вернуться на третий курс, — честно говоря, на этот раз Артур хотел убедиться, что они вернутся. В первый год было не так уж много странного поведения или подозрительных происшествий, но этот курс складывался совсем по-другому. Картины теперь беспокоили его больше, чем призраки.- Поэтому я просто хочу убедиться, что я не ошибаюсь на этот счёт. Ты и я, мы ведь друзья, верно?       — Да, — ответил он, глядя в тёмный проход перед ним и не уверенный был ли он смущён или собирался улыбнуться, когда давал свой ответ. Незадолго до Рождества нации заметили, что Англия и Северный Италия теперь на удивление близки после полутора лет шарад и магии. Впрочем, этого следовало ожидать, не так ли? Артур тоже не мог сказать, что сильно возражал против этого.       — Хорошо! — даже если это означало однорукое объятие и весёлый ответ от Италии, который крепко обнял его за шею и сделал невыносимым совместное сиденье на ступеньках? — Потому что друзья хранят секреты для друзей, верно? Это значит, что я могу рассказать что-то важное, да?       — Ты ведёшь себя странно, прекрати, — застонал Артур, вырываясь из объятий и угрожая руке Италии ударом палочки, если тот не отпустит. Это сработало.- Что насчёт секретов?       — Ты ведь знаешь о дуэльном клубе здесь, в школе? — это не было большим секретом, учитывая что профессор Малфой объявил им об этом прямо перед рождественскими каникулами. Италия и Артур в то время насмехались над этой идеей, потому что между ерундой с квиддичем и конференциями дома у них не было времени притворяться, что они не знают, как выполнить простое разоружающее или отражающее удар проклятие.       — Ты знаешь как профессор Криви возглавляет дуэльный клуб? — Артур действительно не понимал, к чему это всё идёт.- И он подал заявку на участие в турнире в конце года.       Сейчас он понял.       Сейчас ему не понравилось.       — Точно нет, — он мгновенно отбросил эту идею и пришёл в ужас, когда натянутая ухмылка Италии не дрогнула.       — Я не говорю, что ты должен, но там разделение по курсам, чтобы и второкурсники могли присоединиться, — но не первокурсники, потому что в их распоряжении не было достаточного количества заклинаний.- Я собираюсь его спросить об этом завтра, после того, как верну свою палочку.       — Зачем?       Его вопрос изменил улыбку Италии с фальшивой на просто отсутствующую, потому что да, его губы были изогнуты, а щёки покрыты ямочками, но только идиот назвал бы это выражением улыбкой.       — Потому что у Джеймса Поттера, кажется, в голове, что волшебники Варгас не могут постоять за себя в бою, так что я собираюсь доказать, что он ошибается.       — Но Джеймс учится на третьем курсе! Единственный Поттер, с которым ты можешь драться на дуэли — это Альбус!       — Я не хочу обижать Альбуса, я думаю, что он на самом деле очень хороший мальчик, — но это именно то, что он предлагал…- После сегодняшнего, Артур, я просто хочу убедиться, что все младшекурсники получат очень чёткое предупреждение. В следующий раз, когда четверо гриффиндорцев начнут стрелять в меня заклинаниями одновременно…- Италия наклонился вперёд, это опасное выражение всё ещё было на его лице и показывало, как далеко сегодняшний день завёл его, чтобы разозлить. Он похлопал себя по забинтованной руке и закончил свои слова со смешком: — Это не я буду тем, кто будет прятаться весь день, ожидая захода солнца.       Когда они, наконец, добрались до общежития Слизерина, была половина двенадцатого, и Артуру хватило ума не дать Италии спешить обратно внутрь.       Вместо этого Артур сам побежал по коридору и нашел особенно лязгающий на вид доспехх, взмахнув палочкой, чтобы поднять части в воздух и наложить на них чары таймера. Он бросился обратно к нише, где прятался Италия, и они оба присели на корточки, затаив дыхание.       Различные части доспехов начали разлетаться во все стороны и биться о стены, создавая ужасный шум, от которого общая комната Слизерина распахнулась настежь и профессор Малфой вылетел оттуда стремительным пятном белого гнева с палочкой в руках и повышенным голосом, двигаясь как дьявол, в противоположном направлении от их укрытия. Они вбежали в открытую дверь общей комнаты, которую он оставил, и помчались вниз, к общежитиям второго курса.       По какой-то странной причине кровать Скорпиуса тоже была пуста, когда они туда добрались, и Хиггс крепко спал, пока не услышал их шаги. Но они оба были слишком уставшими, чтобы беспокоиться о Скорпиусе, когда его отец, очевидно, проснулся и ждал возвращения своих учеников на факультет и даже Хиггс предположил, что их уже отругали и они расскажут ему об этом утром, прежде чем завалиться обратно спать.       Они нашли Скорпиуса на следующее утро, когда Гигантский Кальмар подплыл к их окну и громко заревел под водой, разбудив, конечно, всю спальню. Скорпиус лежал лицом вниз на своей кровати, всё ещё полностью одетый, и выглядел абсолютно недовольным идеей идти на уроки.       — Нет… Клянусь, я только что лёг спать…- завыл он, у него под глазами появились тёмные круги, когда Артур заметил, что, по крайней мере, ему не нужно возиться с одеванием.       — Куда ты пропал вчера? — Хиггс был тем, кто задавал ему вопросы, Италия и Артур потратили чертовски много времени, пытаясь занять неприметную позицию, чтобы Италия мог проверить свою раненую руку, чтобы увидеть, насколько она зажила за ночь.- Эти двое вернулись, но я тебя совсем не слышал.       — Гэмп и я…- он оборвал себя, сокрушительно зевнув.- Совятня. Мы были там всю чертову ночь…       — Что?       — Почему совятня?       — Вот куда она идёт, когда не плачет в туалете Плаксы Миртл, — Скорпиус, возможно, был бы в лучшем расположении духа, если бы у него была возможность как следует выспаться, но из-за матча по квиддичу накануне и того, что он всю ночь провёл на холоде, он едва мог правильно поставить сумку и дважды развернулся, просто пытаясь найти дорогу к большому залу.- Она полностью выдрессировала всех школьных сов есть у неё из рук, понимаешь? На самом деле это действительно круто, когда она просто свистит, и одна из них спускается и садится рядом с ней.       — Она приручает сов? — спросил Италия. — Её делает маленькие трюки, если вы предложите ей половинку мыши, — простонал он.- Сова напоёт несколько тактов песни и трижды тряхнёт головой за целый такт.       Гэмп уже была в большом зале, когда они пришли вчетвером, и Артуру показалось любопытным, что её глаза, казалось, вылезли из орбит, когда она увидела Италию, но затем перевела взгляд на Скорпиуса, как будто она не знала, остаться ей или сбежать.       Впрочем, в любом случае это не имело особого значения, потому что как только они подошли к своим местам, Артур почувствовал удушье, сдавившее его горло, и какая-то сила схватила его сзади за мантию и потащила обратно. Его туфли соскользнули назад, и его центр равновесия был сорван, как у котёнка, пойманного за шкирку. Единственным, что делало это терпимым, был кляп рядом с ним, когда Италия так же яростно крутился, и их отбросило назад по всей длине большого зала, где заклинание повалило их обоих на спину.       И, конечно же, первое, что они увидели, был профессор Малфой, великолепный и нетронутый в своей белой мантии, несмотря на то, что, вероятно не спал больше часа или двух, и глядя на них сверху вниз.       — Кёркленд. Варгас.       — Профессор Малфой.       — Доброе утро, профессор.       — Вставайте и следуйте за мной.       — Конечно, профессор.       — Да, профессор.       Вот и всё на завтрак, потому что они маршировали за профессором Малфоем, как провинившиеся дети, какими они и были, и Артур не мог удержаться, чтобы не бросить обвиняющий взгляд на Италию за то, что он втянул его в это. Друг он или нет, но он определённо не подписывался на нагоняй.       Они поднялись на три лестничных пролёта, чтобы добраться до четвёртого, а это означало, что они шли в лазарет и должны были страдать от звука белых дверей, которые распахивались сами, а затем плавно закрывались за ними. Они прошли через всё больничное крыло, подошли к высокой узкой двери в дальнем конце рядом с большой книжной полкой, которая, казалось, была забита больничными записями, и вошли в широко открытый кабинет. Кабинет профессора Малфоя.       О да, теперь они были в большой беде.       В кабинете профессора Малфоя было четыре высоких окна, которые доходили до круглых стен, подразумевая, что это была округлая полубашня, выступавшая из четвёртого этажа и видимая с лётных полей. Вместо того, чтобы быть обращенным к двери, его письменный стол был длинным и полукруглым, обращенным к стенам и окнам, а простой стул с высокой спинкой был обращен к двери, чтобы он мог одновременно входить и выходить из помещения.       Стены между окнами были увешаны полками с пробирками и флакончиками, колбами и бутыльками, коробочками и баночками и всевозможной другой тарой. Стоял приторно-сладкий запах, исходивший от вида сада трав, сухих и свежих, растущих либо в подвесных горшках, либо подвешенных на верёвочках, свисающих со стропил конической башни. Широкая стена позади них была заставлена книгами, учебниками по магической медицине и каталогами зелий и растений, упорядоченными по цвету и размеру вместо названий или цифр. Волшебники действительно не подходили для маггловской организации, разум профессора, вероятно, лучше справлялся с молчаливой природой «зелёной книги зелий», чем «Тысячи волшебных трав и грибов Филлиды Спор». Теперь Артур заметил, что на огромном ковре, расстеленном на полу, сверкал серебряный герб Слизерина. Он не зря был главой факультета.       — Прежде чем я сниму ещё двадцать баллов со Слизерина сегодня утром, — профессор привёл их в свой кабинет, и его рука немедленно поднялась, когда двое мальчиков остановились и увидели, как унция беспалочковой магии заставила латунный поднос подпрыгнуть со своего аккуратного места на одной из полок и проскользнуть к нему. Это сразу прекратилось, и профессор несколько раз взмахнул своей палочкой, чтобы принести горсть трав и одну из этих таинственных бутылочек, парящих вниз, чтобы приземлиться на другой поднос, который поднялся, чтобы поймать их.- Варгас, покажи мне свою руку.       Италия был полностью послушен этому требованию. Этим утром, когда он снимал мантию, у него не было ни сумки, ни волшебной палочки, и сквозь охватившее его беспокойство Артур заметил, что он пристально смотрит на что-то на столе. Да, это определённо выглядело как футляр для палочки и слизеринская мантия.       Он расстегнул пуговицу на манжете и закатал рукав, бинты со вчерашнего вечера всё ещё были обмотаны вокруг руки, но уже не так туго. Профессор Малфой взмахнул палочкой в направлении ранее невидимого котла — они пропустили это, потому что книжной полке пришлось отодвинуться от входа в камин, и треск искр разжёг огонь, смешанные и отмеренные ингредиенты быстро перелетели из рук профессора по воздуху в чан, когда он начал нагреваться.       — А кто это сделал? — профессор Малфой имел в виду марлю, и Артур сцепил руки за спиной в парадной стойке, расставив ноги и расправив плечи, прежде чем ответить.       — Я, сэр.       — Мистер Кёркленд, разве вам не было сказано привести мистера Варгаса прямо ко мне, если вы нашли его вчера?       — Да, профессор.       — Тогда пять баллов со Слизерина за непослушание, — Артур закрыл глаза от укуса, но, по крайней мере, это было в его воображении, когда он услышал, как Италия втянул воздух рядом с ним.       Ожоги Италии сегодня выглядели намного лучше, чем прошлой ночью. Был подозрительный слой мёртвой кожи на тыльной стороне его ладони и на пальцах, где он достаточно восстановился, и, вероятно, насколько горячим было пламя вчера. Его предплечье было полностью красным, один или два волдыря под локтем были свирепыми и тугими, когда профессор резко цокнул.       — И я должен задаться вопросом, мистер Варгас, чего, по вашему, стоила боль, когда вы могли просто вернуться в общежитие или прийти сюда, для немедленной помощи.       — Это… трудно объяснить, сэр.       — И боль — достаточное наказание за это. Несмотря на то, что вам обоим удалось пробраться на Слизерин прошлой ночью, я всё равно снимаю с каждого из вас по десять баллов за выходку, — таким образом, только они вдвоём потеряли в общей сложности двадцать пять очков, не говоря уже о том, что потеряли Гэмп и Скорпиус. Не лучший день для Слизерина.- Я также сообщу вам, что мисс Джордан и другой мистер Уизли чувствуют себя прекрасно после проклятия, которые вы наложили на них вчера. Ваше наказание за драку в коридоре будет отбыто сегодня вечером со мной. Кёркленд, вы можете вернуться на завтрак в большой зал.       — Он может остаться? — вскрикнул Италия с внезапной дрожью в голосе, когда Артур нарушил парадную стойку и заклинание профессора Малфоя бросило что-то в кипящий котёл, отчего из него вырвался громкий поток серого пара и изверглись зелёные искры.       Профессор Малфой, закончив ругаться, уже расслабился, проверяя зелье и небрежно отвечая на вопрос.       — Если он хочет, но он свободен.       Италия посмотрел на Артура, и несмотря на то, сколько неприятностей он навлёк вчера из-за того, что остался один, Артур сморщил нос и покачал головой.       — Не, я голоден.       — Что…?       — Встретимся на гербологии, через час, помнишь?       — Подожди… Кёркленд!       Это пошло Италии на пользу, имея дело с подозрительной синей субстанцией, которую профессор Малфой черпал из котла, когда уходил Артур. В конце концов, если он не вернётся и не отдаст палочку Гэмп, то кто? Людям их года действительно нужно было научиться не терять их так часто.       И перестать ввязываться в такие неприятности, но Артур сейчас не том положении, чтобы так жаловаться на это, не так ли?       Нет, если он направлялся спросить профессора Криви о регистрации на дуэльный турнир, то это было не так.