Snakeskins

Скорпиусу потребовалось около четырёх часов, прежде чем он набрался смелости доползти до лазарета и поговорить с профессором Малфоем о своей метле. Это могло бы занять гораздо больше времени, но стресс от того, что он не стоял рядом с его кроватью в общежитии Слизерина, был явно непосильным для бедного мальчика. Ему всё ещё нужно было, чтобы Артур и Чарльз поднялись с ним наверх и подождали снаружи, но он вошел один и пробыл внутри около двадцати минут. Артур, по общему признанию, начал немного волноваться, просто стоя в коридоре, а Чарльз рассеянно смотрел в одно из окон рядом с голым участком стены, где два года назад висел портрет. В голове у него было слишком пусто из-за того, как обычно, жужжало у него в ушах, но Скорпиус всё-таки вернулся, когда двери больничного крыла бесшумно распахнулись, и он вышел с удивительно отсутствующим выражением лица. - Как всё прошло?- Чарльз ухватился за этот вопрос, потому что двери закрылись прямо за Скорпиусом, а профессора Малфоя нигде не было.- Он не сказал «нет», не так ли? - Нет, ничего подобного,- охотник Слизерина слегка вздрогнул, а затем сунул обе руки в карманы брюк, на секунду посмотрел в пол и неловко пожал плечами.- Всё было не так уж и плохо, он сказал, что пойдёт в кабинет Десфорд после ужина,- тогда вопрос был решен, и Артур был вполне доволен. - Он не снял ни одного очка за то, что ты попал в драку, не так ли? - По его словам, это было решение Десфорд, а него. Боль — достаточное наказание,- Скорпиус указал на свою губу, где в уголке рта всё ещё виднелся распухший красный след от кулака Джеймса Поттера.- Если я подниму шум из-за этого, он возьмёт крохи, может быть, две или три, но меня вполне устраивает. - Ты просто хочешь чем-то похвастаться перед Глорией,- поддразнил Хиггс, и в его голосе послышалось пение, когда они втроём начали идти, и Скорпиус с отвращением посмотрел на него. - Эта кляча? Никогда,- они не совсем знали, куда идут, когда достигли лестницы, и Артур начал подниматься, но Хиггс свернул, а Скорпиус остался на платформе с растерянным видом. Скорпиус был тем, кто сориентировал их умным вопросом:- Где Варгас и Гэмп? - Там, в совятне, вы видели, как она была расстроена после того случая,- Артуру едва не удалось уговорить её оставить Италию в покое. В кои-то веки он пришел в ярость, и Артур знал, насколько это может быть опасно для любого взрослого, будто то нация или кто-то ещё, но для Италии особенно. Он не был склонен к гневу, и он был не из тех людей, с которыми было комфортно, или которые знали, как легко с этим справиться. Южный Италия мог вспылить, а затем снова успокоиться, но Северный был не таким. Все трое поднялись по лестнице и начали карабкаться мимо немых портретов и даже несколько раз пересекались со студентами с других факультетов. Пуффендуйцы подпрыгнули, когтевранцы смотрели свысока, а гриффиндорцы были слишком оскорблены, чтобы иметь с ними дело. Артур закатил глаза, пока Чарльз позволил этому проникнуть ему под кожу, а Скорпиус просто вздохнул и повёл их прямо к двойным дверям и винтовой лестнице башни совятни. Совы были очень умными созданиями, более сообразительными, чем некоторые министры в правительстве Артура, и такими же преданными, как хвалили собак. Широкие окна совятни обеспечивали циркуляцию воздуха, обогревающие чары были установлены на случай предстоящей зимы, а высотные насесты с ёмкостями для еды и воды были расставлены по всему помещению. Около тридцати футов пространства под потолком с высокими и низкими перилами, полустены с лестничными пролётами, а также чистящие чары в деревянные полы и в каждое доступное пространство, чтобы убрать любую грязь, прежде чем она успеет накопиться. Это было хорошо освещённое, весёлое помещение, полное мягкого уханья и воркования сотни или около того дремлющих сов. Артур и остальные выбрались на субботний солнечный свет как раз вовремя, чтобы услышать радостные аплодисменты, и чуть не получили удар по лицу широким белым крылом, прежде чем испуганная сова пролетела мимо них и срочно порхнула обратно в самую широкую часть пола круглой башни. Артур поймал себя на ухмылке, когда снежное существо вытянуло когтистые лапы и удобно схватило Элизу за предплечье, крылья зашевелились, когда оно складывало их снова, а робкая рука девушки потянулась, чтобы привести в порядок его перья. Их ждали не только Элиза и Италия, потому что сразу после того, как помахала им рукой, а её питомец наклонился, чтобы потереться носом и ущипнуть её за подбородок, два знакомых голоса начали щебетать вопросы. - Сколько ты её кормишь? Мама говорит, по крайней мере, чашку гранул в день, но… - Но папа говорит, что мы должны позволить им охотиться самостоятельно, как они это делают здесь, в Хогвартсе, так что, понимаешь… - Из-за этого наш немного пухлый. Италия был водружен на один из столов, где находились чернильницы, перья и пергаменты для составления писем домой. Его лодыжки были скрещены, а руки упирались в деревянный бортик, так что он мог наклониться вперёд и наблюдать, не обращая внимания на то, как Скорпиус и Хиггса протискиваются вперёд, чтобы взглянуть на говорящих. Воцарилась мёртвая тишина, когда Чарльз Хиггс столкнулся лицом к лицу с близнецами Финниган, двумя второкурсниками Пуффендуя, которые сидели на полу и одновременно глубоко вздохнули, узнав кого-то, кого один из близнецов мог видеть годом ранее. - Эм...- и Элиза, у которой, вероятно, не было веской причины знать, нарушила тишину тихим писком, а затем снова посмотрела на двух пуффендуйцев и трёх когтевранцев, которые тоже уселись, чтобы полюбоваться представлением.- Что ж, вам следует проверить, сколько гранул они выбрасывают в клетку. Если Налли столько лет, сколько ты говоришь, то, возможно, он ловит недостаточно мышей в твоём доме, поэтому ему нужен дополнительный корма. Если он будет кашлять хотя бы раз в неделю, я думаю, с ним всё будет в порядке, но… тебе действительно лучше спросить профессора Хагрида! Нервный ответ Элизы заставил близнецов Финниган, Яна и Финна, разорвать зрительный контакт с Чарльзом, и это побудило слизеринца просто расслабиться и сложить руки на груди, опираясь на один из более прочных деревянных столбов рядом с ним, пока братья обдумывали это предложение и давали ему возможность высказаться. - Значит, ты показываешь фокусы с совами, Элли? - Фели… Ва-Варгас попросил увидеть парочку!- теперь ей не нужно было так сильно спотыкаться, просто произнеся имя Италии, но быстрый взгляд на пуффендуйцев и когтевранцев объяснил, почему это произошло. Она оглянулась на Италию, где Артур бродил рядом с другой нацией, и ей было жаль, что он так использовал своё имя в присутствии незнакомцев. Италия просто посмеялся. - Я не против, Элли! Мне нравится, когда друзья называют меня по имени,- среди них были и младшеклассники, которые не все были младшеклассники, когда Артур взглянул на Когтевран. Одной из них на самом деле Эддисон Миллер с их урока на третьем курсе, судя по её сияющим по удивления глазам, была первокурсницей, а пятикурсница-когтевранка со значком префекта наблюдала за происходящим из угла, где она, очевидно, забыла продолжить писать своё письмо. - Ты собираешься снова заставить Гаса петь?- спросил Скорпиус, всё ещё выглядевший немного усталым и расслабленным после посещения лазарета, где он занял позицию с другой стороны от Италии, навалившись всем телом на тот же стол, прежде чем Артур вскочил и уселся на нём. - Ты можешь заставить его петь?- для девочки-первокурсницы, сидевшей на полу, это было слишком, потому что мисс Миллер с третьего курса задала вопрос так, словно эта идея смутила её, а первокурсница, которая, судя по её черным волосам и тому, как она начала хватать и дёргать Миллер за мантию, должно быть, была её сестрой, прыгая по полу, как будто это было рождественское утро. - Эм… это не совсем пение, но Гас пытается,- Артур почувствовал шорох перьев на крыльце рядом с собой, который, как он предполагал, принадлежал Гасу, учитывая, насколько чувствительны совы к звучанию своих имён. Когда Элиза повернулась, чтобы посмотреть на него, а не на одну из сов, он растерялся.- С тобой всё в порядке, Артур? - Всё ли со мной в порядке?- он понимал болезненное выражение её лица даже меньше, чем сам вопрос! - Если… я попрошу Гаса выступить? - Почему ты спрашиваешь? Я не знаю этих сов. Элиза Гэмп выглядела так, будто медленно рухнула под тяжестью, пока Артур не понял, что это был скорее взгляд, говорящий «ты можешь это сделать!», который она бросала на него, безмолвно умоляя его дать ответ, которого он просто не знал. - Гас — твоя сова,- взмолилась она. - Это вздор,- ответил он, глядя на Италию, который смотрел мимо Артура и ничем не мог помочь. Скорпиус был таким же, пока Артур не повернулся, чтобы посмотреть, за чем они наблюдают.- У меня нет ни черта… Он увидел ярко-жёлтые глаза, стально-синие перья, а затем почувствовал острую раскалывающуюся боль от удара клюва о его нос. Артур с воплем закрыл лицо обеими руками и закрыл глаза от боли, понимая, что получил пощёчину, прежде чем стально-синее чудовище Шотландии, похожее на сову, взлетело со своего насеста и, рыча, подлетело к Элизе, чтобы приземлиться на другую её руку. - ТЫ…!- заорал он, лягнув ногой и упав на стол, а Италия и Скорпиус выли на него со смехом. - Ну конечно он тебя укусил, ты задел его чувства!- а потом получил за это ещё и нагоняй! - Он не моя чёртова сова! Он моего брата! - Ты мог хотя бы узнать его имя, неудивительно, что он для тебя такой монстр,- Скорпиус смеялся в рукав, а Италия полностью сдался, положив одну руку на плечо Скорпиуса и склонив голову, чтобы он мог просто смеяться. После того, как все расселись и Элиза попыталась успокоить собравшихся, ожидавших, что Гас начнёт петь и танцевать, девушка с птицей-монстром на руке приложила палец к губам, встретилась взглядом с синей метёлкой из перьев и, держа мышку между пальцами, чтобы уговорить его запеть. Сова Шотландии повернула голову, распушила все перья, словно откашлялась, и, нелепо покачивая головой, начала. Это была трель, прерывистая, глубоко в горле животного, но затем она снова поднялась и опустилась, улавливая ритм движения пальца Элизы, в то время как её сжатое плечо поддерживало сову совершенно неподвижно. Как раз перед тем, как Артур успел прервать его и указать на слёзы, которые птичка вытирала на его одеянии, его слух уловил, что должно было произойти. Это была школьная песня, плохо воспроизведённая, но на лице маленького когтевранца отразилась чудесная улыбка, и близнецы Финниган переглянулись, прежде чем один из них, Артур не знал какой, прошептал строчку из песни в такт пению Гаса. Близнецы последовали за Хиггсом, который пробормотал следующие несколько слов вразнобой, чтобы не отстать от совы, а затем, когда не смогла вспомнить, что было дальше, и просто начала повторять, старшеклассники, которые все знали песню, последовали за ней: - Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс! Научи нас хоть чему-нибудь! Это было всё, что смогла сделать сова, и Элиза, сияя, протянула мышь, и та была съедена целиком, сову Шотландии ласково погладили по голове, прежде чем она повернула голову, чтобы как следует почесаться, из её толстого горла вырвалось довольное воркование, прежде чем она даже головой о её нежную руку. Артур отказался ревновать, но Элиза издала неприятный звук, прежде чем попытаться убедить сову перепрыгнуть на другую её руку. Потребовалось немного уговоров, но животное, наконец, сделало это, укусив её за ухо гораздо ласковее, чем ушибленный нос Артура, прежде чем взмыть в воздух и захлопать крыльями, чтобы найти своё обычное место под потолком. Артур присоединился к бурным, нетерпеливым аплодисментам, потому что, какими бы ни были его проблемы с птицей, укротитель произвёл на него неподдельное впечатление. Даже префект Когтеврана была довольна, когда позвала свою сову, чтобы та отнесла её письмо тому, кому оно предназначалось, а две другие девочки с её факультета встали на ноги. Девочка-первокурсница начала что-то лепетать Элизе о том, что совы такие милые, очаровательные и очень умные, и Артура отвлекал от его страданий Италия, который ткнул его пальцем в нос, проверяя, всё ли в порядке. На самом деле с ним всё было в порядке, сова укусила, но не проколола кожу. Они оглянулись как раз вовремя, чтобы увидеть близнецов Финниган, которые стояли там, кудрявые, с блестящими глазами, перед Хиггсом, который пытался что-то сказать, а Скорпиус его поддерживал. Нации поспешили вперёд и увидели только самый конец. - Так что это уже позади, я не буду тратить на это время. - Ты называешь избиение моего брата пустой тратой времени?- тогда это, должно быть, был Финн Финниган, брат, который сейчас был немного выше, тонкие губы немного плотнее, чем у его брата, который больше интересовался тем, чтобы взглянуть сквозь стропила, пытаясь снова обнаружить Гаса. - Да. Вместо этого я предпочел позвать вас в дуэльный клуб. Ян Финниган забыл о совах и вместо этого ахнул, слегка вибрируя и пританцовывая на цыпочках от волнения. - Мы учимся на втором курсе! Мы можем сейчас к нему присоединиться! - Хочешь? Значит, ты придёшь на первую встречу в октябре? - Где она? - Обычно класс Криви, но на пятом этаже есть ещё и дуэльный зал. И вот так, несмотря на то, что Артур опасался сохранения напряженности между слизеринцами и пуффендуйцами, она испарилась на волне взаимного интереса. Хиггс был больше сосредоточен на том, чтобы подготовить побольше пушечного мяса для дуэльных поединков, чем на том, кто на каких факультетах учится, и близнецы с удовольствием это восприняли. Когтевранцы ушли всей группой, и пуффендуйцам пришлось уйти следом, оставив слизеринцев снова аплодировать Элизе и дразнить бедную девочку за её успехи, пока они не испугались, что она снова может снова начать плакать. - А как насчёт метлы Скорпиуса?- это был приятный способ завершить вылазку в Хогсмид, который в тот лень не удался. Более того, это привело к приятному сюрпризу во вторник утром, когда слизеринцы встали ни свет ни заря и поплелись на нелюбимый Скорпиусом урок к самым колоритным преподавателям. Рубеус Хагрид был полугигантом, немного пьяницей и совершенно не скрывал своих предпочтений, преданности и чертовски тяжелого золотого сердца. Тот садовник, который так не спешил спрашивать студентов Слизерина, что они думают или чувствуют по поводу содержания урока, был уязвлён тем,, что он отказывался даже притворяться, что вызывает недовольство кого-либо из них. При первом впечатлении он был ростом в десять футов, длинные, закрученные дреды седых волос плавно переходили в бороду длиной в фут, которая приглушала его слова и скрывала выражение лица, так что вместо этого приходилось общаться массивными жестами. Его любимыми ученицами в классе были Эддисон Миллер с Когтеврана и Элиза Гэмп со Слизерина. Его нелюбимым учеником был Скорпиус. Фактически, к концу сентября Артур был убеждён, что Хагрид ненавидел Скорпиуса. Но то утро вторника не было связано с тем, что Скорпиусу больше семи раз сказали не разрывать зрительный контакт с королевой гномов, которую он дипломатично уговаривал на школьном огороде. Это было из-за того, что он позвал слизерницев не боле чем на пять секунд после того, как их отпустили на день, отделавшись несколькими укусами за пальцы и ушибленными лодыжками, чтобы с этим отправиться на совместный урок с Хантигнтон и той же группой Когтеврана. - Гэмп! Мисс Гэмп! Минутку, пожалуйста! Элиза, что неудивительно в этот момент, застыла на мокрой траве, а затем разразилась нервными слезами, услышав громкий голос профессора Хагрида, ревущего и гремящего позади них. Артур располагался как раз так, чтобы одновременно услышать, что сказала Глория Флинт, и поймать неджентельменский взгляд, брошенный Скорпиусом ей в затылок. Чарльзу пришлось убедить Элли, что у неё нет никаких серьезных проблем и что они поддержат её, если она этого захочет. Хагрид догнал их в своей осенней длинной куртке, представляющей собой смесь шкур и спутанных белых волос, и шарил по своим огромным карманам в поисках чего-то особенного. Он бормотал себе и им: «Подожди немного» и «вот здесь, клянусь, это...», слизеринцы нервно смотрели друг на друга, пока Элли вытирала слёзы краем рукава мантии. - Вот!- и с гордым заявлением их преподаватель по уходу за магическими существами вытащил из одного из карманов мешковину, в которой было что-то тяжелое. Неприятный запах старой грязи и скошенной травы заставил Артура слегка сморщить нос и с любопытством перевести взгляд то на других учеников, то на полугиганта. Италия подражал ему и выглядел так, словно хотел сделать шаг назад, но мешочек был подарен Элизе с каким-то объяснением профессора. - Итак, вы все знаете Альбуса Поттера и Роуз Уизли, не так ли?- спросил Хагрид, упираясь руками в колени, чтобы наклониться и быть более или менее на уровне глаз с остальными, за исключением Италии, который был на уровне подбородка великана.- Но я не думаю, ты знаешь их дядю Чарли Уизли. - Чарли?- подал голос Хиггс, но Хагрид взглянул на него и махнул рукой, чтобы он замолчал. - Да, да, такое же имя — но хорошее имя. Это довольно распространённое явление. В семье даже есть Артур Уизли, я не знаю,- Артур это знал, но его больше интересовало, какое отношение к этому имеет один из дядей Роуз.- Во время учёбы в Хогвартсе Чарли Уизли был одним из лучших в уходе за всеми существами, большими и маленькими. Последнее время я слышал, что он был на Галапагосских островах, исследуя морских змей. - Ох,- перебила Элли.- Но, профессор Хагрид, я не… - Мисс Элиза Гэмп!- прервал её профессор Хагрид, заставив много из них слегка подпрыгнуть, а четверо мальчиков сомкнулись вокруг неё, и даже Артур почувствовал толчок, наблюдая, как полугигант снова поднялся в свой полный рост.- Я хочу, чтобы вы знали, что королева гномов здесь, в Хогвартсе, уже почти шестьдесят лет держит свою колонию в нашем огороде,- произнёс он, а затем прервался, странно приподняв брови под спутанными локонами чёлки. - Шестьдесят лет? Постойте...- две тяжелые руки с толстыми пальцами поднялись и начали считать, рассеивая иллюзию строгой власти, когда он снова потерял счёт на четырёх, а затем с тяжёлым вздохом опустил руки.- Это не имеет значения! Важно то, мисс Гэмп, что вы первая ученица за мои двадцать лет преподавания, которая смогла уговорить королеву отказаться от тыкв на Хэллоуин. Вас кто-нибудь укусил сегодня утром, мисс Гэмп? - Н-нет, сэр… - Первый студент за долгое время, который тоже может это сказать,- взгляд на остальных показал улыбку, которую Скорпиус очень старался скрыть и не выставлять за спиной Элизы, но Чарльз не удосужился скрыть это и начал надуваться.- Не хотите показать мне свои предплечья, мисс Гэмп? - Мои что? Пришлось немного повозиться, пока Элиза не согласилась закатать рукав мантии, а затем расстегнуть манжету на запястье, но профессор Хагрид уже вздыхал и резко теребил своими тяжелыми пальцами чёрную ткань. - Теперь видишь, ничего из этого вообще не годится,- он вздохнул, раздраженный и немного грустный, когда Гэмп дотянула рукав до локтя, и все увидели, чего добивался Хагрид. По всей нижней стороне её руки были царапины и красные следы от когтей совы, синяки в тех местах, где узловатые ноги слишком сильно сжимали её, пытаясь удержать равновесие.- Я не буду задерживать вас, слизеринцев, так как я знаю, что на следующем уроке у вас будет любимая мисс Хантингтон, но, мисс Гэмп, вы возьмёте это у старины Чарли, и мы посмотрим, не улучшит ли это ситуацию. После этого их отпустили, и им пришлось бежать изо всех сил с дурно пахнущим подарком Элизы, чтобы вовремя добраться до класса Хантингтон, но все пятеро ворвались внутрь и направились прямо на свои места как раз в тот момент, когда медные часы за сценой начали бить. Они нашли свои места и, не поднимая глаз, начали вытаскивать книги, зная, что у них, по крайней мере, небольшая неприятность, и решили не оскорблять её, устраивая из этого большое шоу. Вместо того, чтобы потерять баллы факультета, они получили осуждающий взгляд, который, казалось, причинил им ещё большую боль, и из-за того, что они не пришли вовремя, им не предложили ничего с маленькой тарелки, стоявшей на столе профессора. Артур заметил кексы с фруктовой начинкой во время лекции об охоте на драконов, и решил, что пропустить перекус — лучший способ избежать опозданий, чем выставлять его на весь факультет. Единственным необычным событием в истории в то утро было то, что Артур заметил Элизу Гэмп за её столом с Эддисон Миллер с Когтеврана, выглядевшей так, словно она, возможно, слегка наклонилась, чтобы поболтать об их письменном задании на день. Элли не должна была сидеть одна на каждом уроке, но было только справедливо, что теперь, когда они регулярно меняли парту, ей иногда снова доставалась короткая палочка. Между обедом и зельями оставалось достаточно времени, чтобы отнести вонючую сумку обратно в гостиную, прежде чем им пришлось смириться с тем, что ещё один вечер вторника придётся сидеть заброшенными и несчастными в классе прорицания. Артур обязательно взял с собой последний отчёт Шотландии в качестве дополнительного чтения, но итальянская сова из Рима задержалась, поэтому он сунул в сумку маггловский карандаш, чтобы немного порисовать, прежде чем они поднялись на седьмой этаж. Класс прорицания находился на седьмом этаже, куда можно было подняться по винтовой деревянной лестнице, которая выходила из потолка, как чердачная лестница. Потолок был довольно низким, а вместо парт в полу располагались углубления, наполненные роскошными подушками, ветвями, растущими из стропил и колон классной комнаты, потолок которой, по словам старшеклассников, мог раздвинуться и показать небо. Засыпать не рекомендовалось, но на самом деле это было очень распространённое явление. - Если вмешательство профессора Малфоя ничего не дало, то я в полной растерянности,- бедная мисс Флинт категорически настаивала на том, чтобы обвинить Скорпиуса во всём, что связано с этим классом. Воздух между слизеринцами был положительно токсичным, когда они забрели внутрь и обнаружили пуффендуйцев, уже усевшихся на свои места и болтающих ни о чём особенном. Италия, очевидно, либо узнал о том, что Флинт проявляла к нему в течение лета, либо вспомнил, как Артур вышел из себя на последнем заседании ООН из-за того, что ему не разрешалось флиртовать с младшеклассниками, потому что он оттолкнул Хиггса на пути Флинт, когда она подошла к нему, сказав, что у неё в кабинке есть ещё место для одного, и две нации быстро скользнули в одну из мягких кабинок. Скорпиус, Чарльз и Элли быстро прошли в другую, и рассадка для урока была завершена. Через десять минут после начала занятий, когда преподавателя не оказалось, Артур вытащил свой отчёт и начал пытаться молча прочитать его в тусклом свете. Через десять минут после этого он отложил отчёт, потому что шрифт был слишком мелким, а ему было слишком тепло и уютно, чтобы обращать на него внимание. Он откинулся на подушки и тихо вздохнул, стоя плечом к плечом с Италией, чей карандаш царапал по листу пергамента, на которой иначе пролил бы чернила и который не смог бы использовать дляп выполнения заданий и ведения записей. Когда из-за тонкого выступа подушки под его бёдрами сиденье стало слишком жёстким, он просто перевернулся на бок, объяснив это только тогда, когда услышал, как карандаш Италии перестал скрипеть, а затем почувствовал, как его рука слегка прижалась к Артуру. - О, заткнись, ты тёплый,- пробормотал он, получив в ответ лёгкий смешок от своего друга, прежде чем просто уткнуться лицом в плечо Италии.- И ты пахнешь миндалём…- в ответ Италия снова пошевелил карандашом, царапая бумагу и, вероятно, пачкая её кончиками пальцев, как он обычно делал, когда рисовал и ему не хотелось быть аккуратным в своей работе. Однако через несколько минут когда Артур уже почти засыпал, они, наконец, услышали шаги. Италия разбудил его, подтолкнул локтем, и что-то похожее на шипение одного из пуффендуйцев из соседней кабинки, призывающее его сесть, но на самом деле его привлёк голос: - Я не стану учить тьму, как распутывать нити света,- это был глубокий мужской голос, в котором было что-то ещё, что заставило Артура подскочить на месте. Шаги звучали так, словно принадлежали нескольким людям, пока в его голове не пронеслось слишком много других звуков, пока он не остановился о воспоминании о цоканье копыт и лошадином ритме и...- Я ясно объяснил свою ссору директрисе, которая прячется за ложью и неправильным направлением. Она бы устроила этот школьный поклон перед личностями в масках, слишком трусливыми, чтобы называть свои имена, когда к ним обращаются, но мои братья и я… Кентавр…! - … не поддадутся на уговоры. Профессор Фиренце, если это был он, чьи густые кудры, замаскированные зеленью, поднимались из невидимого места в передней части зала, не был волшебником в классическом смысле этого слова или человеком в самом отдалённом смысле этого слова. Загнутые назад обрубки бараньих рогов, торчащие из его макушки, свидетельствовали о возрасте и мудрости, а рельефные мышцы его обнажённой груди и рук подчёркивались татуировками на коже с изображениями и отличительных полос. У Артура в ушах зазвучала сирена и он пытался успокоиться, когда животная половина тела профессора показалась копытами серебристых ног с сильными мускулами и щетинистым чёрным мехом. Копыта профессора Фиренце заскрипели по деревянному полу комнаты, и листья над головами Артура и Италии с робким шепотом свернулись в клубок, обе нации подняли головы и тоже привлекли быстрые взгляды своих одноклассников. Детей охватило чувство тревоги, потому что Артур чувствовал это: от профессора Фиренце волнами исходила агрессия. - Скажи мне своё имя,- тяжелый, агрессивный топот его копыт прекратился прямо перед Флинт и Финник, которые сжимали руки друг друга и, казалось, были готовы расплакаться от взаимного ужаса. - Г...- но мисс Флинт совершенно не собиралась отставать.- Глория Флинт, сэр! Слизерин, я из дома Флинт!- она вышла за пределы Хогвартса, чтобы найти любую информацию, которая удовлетворила бы кентавра, и, похоже, это сработало, потому что он перевёл бледно-голубые глаза на Финник, когда она произнесла имя почти таким же образом. - Маргарет Финник, Слизерин! Дочь...- она, как ни удивительно, назвала имя своей матери, а не отца, прежде чем Фиренце зашагал прочь от их маленькой кучки подушек на полу и сохранил тот же величественный, яростный шаг, приближаясь к следующим трём слизеринцам. Его дыхание громко вырывалось из носа, как будто он пытался уловить запах чего-то отвратительного и не знал, откуда оно исходит, только то, что оно было в этой комнате. - Э-Элизабет Гэмп из дома Гэмп, в Кенте,- на лице Элизы должно было быть выражение ужаса, но её глаза были широко раскрыты, и она казалась скорее очарованной, чем испуганной, когда говорила, и если это была смелость, то она передала часть её Скорпиусу, который зашел так далеко, что даже встал. Он задохнулся и прервал зрительный контакт с кентавром, затем протянул руку. - Скорпиус Малфой из дома Малфоев в Уилтшире, Англия. Приятно познакомиться, сэр. Профессор Фиренце не пожал ему руку, но коснулся предложенной ладони двумя мозолистыми пальцами, признавая этот жест и позволяя Скорпиусу бессильно рухнуть на поймавшую его лавандовую подушку. Его заметно трясло, когда Хиггс пытался подражать ему, но споткнулся о собственную мантию, прежде чем смог встать и плюхнуться на четвереньки, с разинутым ртом пытаясь понять, что делать. Поэтому Хиггс сделал то, что всегда делал Хиггс: хлопнул руками по полу, чтобы подняться на корточки, положить руки на бёдра, как инструктор по боевой подготовке, а его вес соскользнул на колени. Он посмотрел прямо вверх, глубоко вздохнул и: - Чарльз Хиггс из дома Хиггсов, сэр!- острые уши кентавра вздрогнули от звука, который он издал, и его губы дёрнулись, как будто он собирался обнажить зубы, но затем, долго втягивая носом, Артур был почти уверен, что увидел, как эти голубые глаза очень сузились, прежде чем он отвернулся. - Собери свои вещи...- прошипел Артур себе под нос, сжимая запястье Италии и услышав приглушенное «Что?» от другой нации, но было уже слишком поздно: Фиренце был над ними. И он был возмущен. - Ложь,- кентавры не должны были быть агрессивными животными, и из-за того, что их так часто расспрашивали в школе, Фиренце стал одним из самых мягких и непринуждённых преподавателей в Хогвартсе.- Солги мне, плети свою ложь и посмотри, смогу ли я быть одураченным, как все остальные,- только то, как его язык, словно гадюка, заворачивался за зубы, сияние исходило от его глаз, а в воздухе витала сила, вместе со всей агрессией, которая, казалось, вот-вот сойдёт на нет, чтобы отгородить их от остального класса. Артур поджал ноги под себя и был готов вскочить и бежать, но Италия почувствовал себя или смелее, или вдвойне испугался, потому что его руки застыли на пергаменте, а книги лежали на коленях наполовину. Однако дрожь, которую почувствовал Артур, подсказала ему, что дело во втором: Италия не готовился к бою — он пытался набраться энергии, которая ему понадобится, чтобы убежать от опасности. - Мы… - Я… Не имело значения, что они собирались сказать, потому что кентавр знал — он знал, кто они такие, и Фиренце издал глубокий рык, прежде чем подняться на задние ноги, Артур услышал собственный крик, прежде чем они с Италией отползли назад так быстро, как только могли, по подушкам и полке на полу классной комнаты. Дикий зверь перед ними с такой силой ударил обоими передними копытами по скамейке для записей, расставленной по кабинке, что она разбилась вдребезги там, где только что были их ноги, и Артур едва успел подхватить свою сумку одной рукой, прежде чем они с Италией повернулись и бросились бежать к лестнице, в безопасное место. - Уходим! Мы уходим! - Уходим, и никогда не вернёмся! - Никогда больше не заходите в этот класс! Голос Фиренце преследовал их по пустому коридору от лестницы для прорицаний, которая даже не успела опуститься до конца, как Артур бросился вниз и услышал, как Италия шлёпнулся на пол позади него. Они бросились врассыпную и сбежали по первому попавшемуся лестничному пролёту, от ужаса у Артура всё внутри завибрировало, так что единственным способом выжить было вопить в такт итальянским воплям. Ни здравого смысла, ни мыслей, ни способа успокоиться или найти способ не быть теми, кем все в этом населённом призраками, ужасном месте считали их: детьми, в ужасе убегающими от кошмарного учителя. Артур остановился только потому, что Италия вырвался вперёд, и Артур врезался в кого-то, кто повернул за угол прямо перед ним. Это не отбросило его назад, но он развернулся от столкновения и поскользнулся на коленях, а затем на руках, прежде чем позволить себе рухнуть на мраморный пол, сердце колотилось в ушах и сдавливало горло, так что он едва мог дышать. Но он мог слышать. - Что… что, ради всего святого? Мистер Кёркле… мистер Варгас!- пронзительный голос профессора МакГонагалл звал Италию, но это было бесполезно, его давно уже не было, и одна эта мысль заставила Артура сделать что-то безумное: он начал смеяться. - Вы…!- и он перекатился прямо на спину, немного плюхнувшись на пол, потому что его всё ещё трясло, и теперь он был сбит с толку собственным ужасом, когда он больше не убегал от него. Он увидел профессора МакГонагалл, стоящую там с широко раскрытыми глазами и совершенно ошеломлённой им, профессора Хантингтон из всех добрых и добродушных людей держала хрупкую руку директрисы, о которую она, должно быть, споткнулась после того, как столкнулась с ним.- Вы… сумасшедшая старая ведьма! Ох, его за это собирались наказать. - Артур!- воскликнула профессор Хантингтон. - Мистер Кёркленд, ради всего святого... - У вас учитель — кентавр!- он слишком сильно смеялся, чтобы беспокоиться о наказании, потому что, когда его заявление ничего для неё не прояснило, Артур просто взвыл, закрыв лицо руками, и забарабанил ногами по полу, где он всё ещё лежал на спине. Он немного плакал? Да, это были слёзы унижения и изумления. - Вы не можете бросить урок, который только что начали!- конечно, мисс Хантингтон, но: - Ну, я только что сделал,- Артур раскрыл руки, как ставни на окне, и улыбнулся самому первому разгневанному выражению, которое он когда-либо видел на весёлом лице профессора Хантингтон.- И мне плевать на двойное наказание, я больше никогда не ступлю в этот класс. - Профессор Хантингтон,- профессор МакГонагалл, возможно, и не догадывалась, но когда физическое воплощение нации, замаскированное под ребёнка, заявило от своего имени и от имени другого воплощения нации, что он никогда, ни за что, ни за миллион лет не вернётся в класс в своей школе, она, казалось, понимала важность этого решения. Директриса сменила позу, по-матерински сжав руку молодого профессора и нежно похлопав её по запястью.- Элис, почему бы тебе не пойти и не разыскать мистера Варгаса, пока я разберусь с мистером Кёрклендом? Судя по скорости, с которой он мчался, могу поспорить, что сейчас он на полпути к Лондону,- а затем на сверкнула улыбкой, от которой посрамилась бы любая бабушка. - Конечно, директриса. - Если он окажется надоедливым, то просто обратитесь за помощью к профессору Малфою, он должен сегодня днём проводить занятия по продвинутым зельям в подземелье. Профессор Хантингтон умчалась прочь, смущенно оглянувшись, но с очень ясным чувством понимания, и как только всё прояснилось, ведьма и нация разделили забавный момент молчания. Он позволил МакГонагалл первой нарушить его. - Как вам мисс Хантингтон в роли наставника, мистер Кёркленд? - Думаю, она очень милая, правда,- Артур тяжело фыркнул, а затем, не прибегая к магии, вытряхнул из кармана слизеринский платок, вытер слёзы и пот от крика, прежде чем решил, что нет, он не хочет вставать. - Я рада, что вы так думаете. - Так вот с кем я буду отбывать наказание? - О, мистер Кёркленд,- такая дама, директриса Минерва МакГонагалл, волшебница со строгим контролем, одарила Артура нежной улыбкой, которая в точности сказала ему, как ей надоело его присутствие в её школе.- Действительно, наказание. А затем, согнув два пальца, Артур Кёркленд был поднят на ноги и усердно последовал за своей директрисой до её кабинета.