***
Оказавшись в собственной машине на пассажирском сидении, Магнус почувствовал себя не комфортно. Водил обычно он. А уж когда этот хрен дал по газам, вдавив педаль в пол, стало и вовсе не до шуток. — Ты точно хорошо водишь? На таких скоростях, если во что-нибудь въебемся, то считай с концами. Лайтвуд ухмыльнулся. — Вот и оценишь мои водительские навыки. — Блядь! — выдохнул Магнус, проверяя, насколько хорошо он пристегнут. Обычно он любил скорость и любил ездить за рулем. Но не пытаться долететь до луны, взяв разгон от дома Рагнора. — Не дрейфь, я знаю, что делаю, — проговорил Лайтвуд, глядя на Магнуса. — Сука, на дорогу смотри! — воскликнул тот. — Если бы я не решил завязать с уголовкой, то собственноручно бы тебя ебнул прямо у этого Монстра Джо на свалке. Это заявление вызвало у Алека улыбку. — И почему ты решил завязать? — спросил он. — Соскребание чужих мозгов наставило на путь истинный? — Нет. Божественное вмешательство. Лайтвуд вскинул брови. — Божественное вмешательство? — со скепсисом повторил он. — Да. Один гандон сегодня едва нас с Рафаэлем не пристрелил. Он выскочил неожиданно и выпустил весь магазин. Но ни одна пуля нас не задела. Божественное вмешательство. — Может, он просто стрелять не умел, — предположил Лайтвуд. — Или людей никогда не убивал. — Ты бы видел эту здоровенную пушку! Там бы, блядь, и безглазая старуха не промазала. Я тебе говорю — божественное вмешательство. Поняв, что Магнус свято верит в эту теорию, развивать тему Лайтвуд не стал. — Значит, завязываешь? — Именно, — подтвердил азиат. — Займусь чем-нибудь другим. — И чем же? — Да понятия не имею! Может, свою бургерную открою. Алек засмеялся. — Что ржешь? Я серьезно говорю. — Просто никогда не слышал о подобной альтернативе криминальной деятельности. Магнус немного расслабился. — Ну, готовить я умею. Можно по друзьям поспрашивать как там что вообще. Да и свои ходить ко мне будут. Лайтвуд в очередной раз посмотрел на Магнуса. — А ты интересный парень. Азиат с любопытством, взглянул на Алека. — Это типа подкат? — В смысле? — уточнил Лайтвуд. — Ну, я слышал, что ты не по женской части. Если это пиздеж, то прошу прощения. Но если нет, то это типа комплимент или подкат? — Вообще я говорил без задней мысли, — ответил Лайтвуд, — но допустим, вкладывал определенный смысл, что тогда? Магнус заткнулся, размышляя. Кто его вообще за гребанный язык тянул? Этот мудак припер его к стенке или как? Конечно, азиат мог спустить все на тормозах. Но. Вопрос хотел ли он какого-то продолжения? — Ну… я нахожу тебя привлекательным, — попробовал он сделать пас и понаблюдать за реакцией. — Это приглашение на свидание? Пас успешно возвращен Магнусу Бейну. Вот ублюдок! — Я скорее подразумевал разовую встречу. Я бы даже сказал ночную. Лайтвуд эффектно изогнул бровь. — То есть ты предлагаешь нам перепихнуться? — Именно. Если тебе интересно, приезжай ко мне сегодня. Лайтвуд ничего не сказал, сворачивая на подъездную дорогу. Они прибыли. Магнус с облегчением вздохнул. Все же этот тип был слишком неоднозначным. Не его, Магнуса, лига. Потому он радовался, что смог сохранить лицо, но в то же время честно озвучить какой-никакой интерес. — Я приеду в девять, — сообщил Лайтвуд, прежде чем вышел из машины. Сказать, что Магнус охуел — это, блядь, ничего не сказать. То есть сегодня вечером этот невъебенный тип приедет к нему сексом трахаться… Еб твою мать! Он абсолютно к этому не готов. В моральном плане. Все же Алек Лайтвуд — это тебе не просто со шлюхой поебаться. Алек Лайтвуд — это стиль, сила, красота и ум. Магнус давно им восхищался, потому что неоднократно слышал истории от ребят о том, какой капитальный пиздец разгребал этот тип. Он был своеобразным Гераклом преступного мира. Все накладывали гигантские кучи дерьма, а потом появлялся Алек и разгребал эти авгиевы конюшни. А тут при личной встрече он еще и оказался охуенно сногсшибательным ублюдком. Прости, Иисус! Божественное вмешательство — это охуенно! Но Алек Лайтвуд! Блядский Александр Лайтвуд сегодня в его постели? Да, это определенно событие, затмевающее все прочие. Рафаэль пригнал машину и ждал его около ворот. Они стояли, болтая о том, о сем, пока Лайтвуд разруливал дело с трупом Саймона. Когда он и Монстр Джо вышли и сообщили, что все улажено, эта парочка смогла спокойно уехать, предоставленная самим себе. Разве что кейс, который они забрали у Себастьяна, нужно было доставить Валентину. Уже в такси, по пути в закусочную, Магнус получил смс от Лайтвуда с просьбой уточнить адрес. Азиат закусил губу размышляя над тем не стоит ли ему отказаться? Хотелось ли ему Алека? Безусловно! Вот только Магнус был умным парнем и понимал что к чему. Лайтвуд был слишком охуенен. Он был как дурь самого высокого пошиба. А все самое охуенное в этом мире вызывает зависимость… Но лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что чего-то не получил, верно? К тому же мало ли, и на старуху бывает проруха! Вдруг Александр окажется скорострелом или у него слишком маленькие причиндалы. Эта мысль как-то успокоила, потому Магнус набрал сообщение с адресом и отправил его.***
В назначенный час Магнус привел себя в порядок и ждал своего гостя. Точнее он вырядился так, что закачаешься и обдумывал тактику поведения. Когда раздался звонок в дверь, он расправил плечи и пошел встречать Лайтвуда. Открыв ему Магнус уронил челюсть. Вот блядь! Какого хера этот пидарас выглядит на столько охуенно? Это, еб вашу мать, пиздец как противозаконно! Стоит такой весь из себя, что закачаешься. Да еще и с бутылкой дорогущего вина. — С бухлом? — вместо приветствия спросил Магнус, отступая от двери и пропуская Алека. Планы пошли по ебеням. Азиат расчитывал выглядеть настолько охуенно-бесподобно, чтобы его образ в перепачканном кровищей костюме и с чужими мозгами в волосах, а затем и в том прикиде а-ля «я местный долбоеб», который одолжил ему Рагнор, начисто стерся из памяти Лайтвуда. Но, блядь, нихера! Вместо этого вид Лайтвуда теперь навеки отпечатается у него в башке. — Ходить в гости с пустыми руками не принято, — коротко пояснил гость и поставил бутылку с вином на бар. — Ну так мы будем закидываться или сразу в спальню? — спросил Магнус буднично запирая дверь и следуя за Лайтвудом. Тот вскинул бровь. — Ты, как я смотрю, времени зря не теряешь. Магнус пожал плечами. — Куй блядское железо, пока горячо. А то потом обстоятельства могут измениться или партнер передумает. В этой фразе само собой проскользнуло сомнение, которое обуревало азиата. В конце концов, кто он, а кто Лайтвуд? Мелкая сошка против более значимой фигуры. И одно дело будь этот Александр просто мешком с деньгами или хером с положением, но он же блядски, невъебенно охуенен! Что сучки, что пидоры текли, как ниагарский, блядь, водопад от опизднительности этого Лайтвуда. Какой утырок вообще смог создать этого ебанного Апполона? — Не люблю, когда ты ругаешься, — произнес Алек, приближаясь к Магнусу. Почему-то это звучало, как угроза. Слишком уж авторитетным был этот Лайтвуд. Ему хотелось подчиняться. Но Магнус был упрямцем, потому ответил: — Да мне поебать. — Полагаю, этим мы сейчас и займемся, — улыбнулся Алек, — где твоя спальня? У Магнуса засосало под ложечкой и ноги, сука, подогнулись. Блядь! Ну нельзя же быть таким неебическим. Едрючий Лайтвуд! — Идем, — сказал он, указывая дорогу. Ни в душе, ни в мыслях Магнуса покоя не было. Он с ужасом вспоминал свои утренние размышления о скорострелах и боялся. Сука, он пиздел, как трусил! Потому что опасался, что под натиском такой охуенности спустит себя в трусы еще до того, как от них избавится. — Добро пожаловать в мою скромную обитель, — проговорил он, останавливаясь напротив кровати, стоя спиной к своему гостю. Ему не хотелось смотреть на Лайтвуда, не хотелось проявлять инициативу. А говоря совсем уж честно, ему хотелось дать по съебам. Этот эпический, блядь, альфа самец действовал на него странно. Какого хуя вообще Магнус на все это подписался? Вот же жопоголовый идиот! Пока он усиленно размышлял, прекрасные, аристократические руки легли ему на плечи, нежно скользя по ним, слегка сдавливая, словно он делал массаж. Ткань шелковой рубашки приятно скользила под его пальцами. — Что ты любишь? — прошептал Лайтвуд ему на ухо. От теплого дыхания Алека кожу покалывало, по телу распространились приятные мурашки. Магнус замер в предвкушении. Эти ощущения и нравились, и раздражали одновременно. Потому что нельзя, еб вашу мать, быть таким охуенным. Он не хотел, блядь, млеть от этого типа, как последняя сучка в период течки. — Люблю, когда меня удивляют. Так что ты уж постарайся, дорогой, — с каким-то даже самому азиату непонятным вызовом, ответил он. — Идет, — легко рассмеялся Лайтвуд. Он стоял позади Магнуса и ловко дернул его, прижимая спиной к собственной груди. Руки скользнули от плеч азиата к его горлу, начав расстегивать пуговицы на шелковой рубашке. Медленно, неторопливо, оттягивая момент, скользя умопомрачительными пальцами по чувствительной коже. Казалось, каждая клеточка его организма стала какой-то излишне чувствительной. Потому Магнус начал помогать Лайтвуду и принялся расстегивать нижние пуговицы. — Ццц, — зацокал языком Алек, — никаких рук, Магнус. Иначе я их свяжу. Опять это блядское дыхание, которое так приятно скользит по коже. И этот властный тон. Спокойный, но уверенный в исполнении приказов. Ебать! Как же это все-таки охуенно. Как же охуенен Александр! Магнуса вело, Магнус терял голову, Магнус терял себя, блядь! Он вообще насрал на свои принципы и гордость, и положил на все, на что только мог положить, отдаваясь этому голосу. Наслаждаясь прикосновениями. А еще он мечтал о поцелуе. О самом обычном поцелуе. Хотел почувствовать вкус Алека. А потом и его всего. Целиком. Полностью. Без остатка. Блядь, если он трахается хотя бы в половину также хорошо, как Магнусу этого хочется, то все. Это будет полный пиздец. И безоговорочная капитуляция. Потому что перед этим невъебенным совершенством и так не устоять, что уж говорить, если он хорош в постели? Впрочем, вертел он всю эту демагогику на своих причиндалах, которые сейчас выпирали будь здоров. И вот это, как раз и было главным. Магнус потерся задницей об Алека. Пошло, так по-сучьи. Зато откровенно и честно. Он хотел его до блядского воя на луну! И давал это понять именно таким образом. А заодно проверял, как там дела на той стороне? Все ли орудия в боевой готовности или артиллерию пока не подвезли. Как оказалось, все было очень даже в форме. — Мне нравится, как ты стонешь, Магнус, — проговорил Алек, заканчивая расстегивать пуговицы. Кончики пальцев скользнули вверх по торсу, едва его касаясь и даря смешанные ощущения не то приятного касания, не то легкой щекотки. Затем Алек властно взял Магнуса за подбородок и наклонил его голову так, чтобы ему было удобно покусывать мочку уха азиата. Вторая рука продолжала блуждать по телу Магнуса. И тот действительно постанывал, продолжая вилять бедрами так, словно просит, чтобы его немедленно нагнули и взяли. — Какой нетерпеливый, — рассмеялся Алек. — Да пошел ты, — огрызнулся Магнус, разворачиваясь к нему и пытаясь поцеловать, но тот отстранился. — Что мне, блядь, и губами теперь пользоваться запрещено? — Нет, просто я не целуюсь во время одноразового перепихона, — спокойно проговорил Алек. Что-то внутри неприятно кольнуло Магнуса, но в то же время и отрезвило. Точно. Самый обычных трах, не более того. Он получит это роскошное тело, а на завтра они распрощаются. Его все устраивает. Определенно, блядь, устраивает. — Уебанское правило какое-то. Всегда так считал, — честно поделился своими мыслями Магнус. — Вот взять тот же фильм про ту шлюху рыжую. Вот какого хуя шлюха не целуется? Это к чему, блядь, вообще? — Не знаю, какие мотивы были у той героини, но я не считаю нужным целовать кого-то, если это просто разовый перепихон. — Нет, — возразил Магнус, — это, блядь, не объяснение. Ты таким способом лишаешь меня части удовольствия. Что если я хотел тебя засосать, как никогда в жизни? А тут такой облом подъехал. Ну и мы с тобой не встречаемся, но вот мы в моей спальне и собираемся переспать. Что, блядь, произойдет, если ты меня поцелуешь? Алек тяжело выдохнул. — Я вот сейчас нихуя не въезжаю к чему эта дискуссия? Мы собираемся заниматься сексом или вести дебаты на тему моих предпочтений? — Подожди-ка, подожди-ка! Если бы это был обычный треп двух приятелей, то без базара, я бы отъебался. Но мы с тобой собираемся трахнуться. И я хочу, чтобы ты, блядь, меня поцеловал. Ты отказываешься. И я веду обсуждение. Если хочешь, можешь это считать переговорами. Алек рассмеялся. — Мистер Парламентер, давайте переходить к делу. Полагаю, это куда лучше, чем пустой треп. — Нихуя! — Возразил Магнус. — Ты пытаешься сменить тему. Это что какая-то тайна? Или ты настолько пиздецово целуешься, что не хочешь, чтобы случайные партнеры трепали о том, насколько это было уебищно? — Я отлично целуюсь, ясно? — тут же ответил Алек. — Просто я не хочу совать свой язык в рот к малознакомому человеку, к которому ничего не испытываю. Магнус фыркнул и схватил его за промежность. — Это, друг мой, стояк. А раз у тебя стояк, значит, как минимум ты испытываешь влечение. А это уже кое-что. К тому же это полная хуйня — не стрематься засовывать член, а это святая святых любого мужика, в чужую задницу, но очковать повторить тот же фортель с языком. — Знаешь, этот самый стояк уже начинает опадать. Если тебя что-то не устраивает, то я могу уйти. Так что давай, решай. Либо секс без поцелуев, либо я проваливаю. Магнус прищурившись смотрел на Алека. — Ты понимаешь что это, блядь, ни в какие ворота? Когда ты обещаешь с кем-то трахнуться, вот так вот приезжаешь в гости и все эти твои штучки, а потом умываешь руки, потому что, еб твою мать, не можешь предоставить партнеру то, чего он хочет. Хуйня какая-то получается. — Ой, да пошел ты, — бросил Алек, разворачиваясь и направляясь к двери. Магнус смотрел вслед уходящему парню, поджав губы. Да срать он хотел на эти поцелуи. Ему скорее было в кайф выводить Лайтвуда. И вот, он достиг своего. Но какой ценой? Сам азиат отступить от своей позиции уже не мог, а Алек… этот богически невъебенный самец, которого хочется навеки заточить в спальне и ебаться до изнеможения, он, блядь, съебывает. А все по чьей вине? Нет, он не мог этого допустить. Магнус настиг своего гостя на выходе из спальни, когда тот открывал дверь. Увидев чужую руку, толкающую дверь обратно, Алек обернулся и спросил: — Ты передумал…? Но не успел он закончить предложения, когда азиат обхватил его лицо ладонями и впился в губы. В эти мягкие, нежные губы. И он целовал его. Целовал, словно не в себе. Целовал так, будто это последнее, что он делает в своей жизни. Что, кстати, вполне могло быть правдой. Ведь Монстр Джо отлично избавляется от тел. Алек не отвечал на его действия. Сперва от был неподвижен и немного податлив, но затем ушел в глухую защиту, сомкнув губы. Магнуса это лишь раззадоривало. Он прижал Алека спиной к двери, просунув колено ему между ног и ощущая уровень возбуждения партнера. О, да! Там все было в порядке. Пылало, блядь, жарче адского пекла. Это еще больше распаляло азиата. Одна его рука соскользнула с лица Алека и обхватила горло в удушающем жесте. Мягко, но крепко. — Поцелуй меня, — приказал он. — Давай-же, Лайтвуд, сделай это. Чтобы как-то подстегнуть его, Магнус скользнул рукой вниз, к паху парня и погладил его сквозь ткань брюк. — Ты ведь хочешь меня. И я буду твоим. Я все сделаю, о чем ты попросишь. Но сперва поцелуй меня, — проворковал азиат. — Блядь, — закрыв глаза выдохнул Алек. А мгновение спустя, когда его подернутые желанием глаза устремились на Магнуса, он спросил, — ты готов принять последствия моего поцелуя? — Какие? — уточнил тот, хмурясь. Мало ли… вдруг этот мудак чем болеет и потому ему запрещено целоваться и все такое. — Я целую только тех, с кем у меня отношения, — спокойно пояснил Алек, отстраняя Магнуса за плечи и ловко меняя их местами. Лайтвуд уперся двумя руками в дверь, зажав между ними азиата. — Если я сейчас тебя поцелую, то ты становишься моим парнем. Во всех смыслах этого слова. — Алек облизнул свои губы, неуловимым жестом, привлекая взгляд Магнуса к на мгновение мелькнувшему языку. — То есть это будет не разовый перепих, а типа первое свидание. И дальше все по-нормальному. Верность и прочее. Готов к такому испытанию, детка? Последнее прозвучало с вызовом. Магнус нервно сглотнул. Нет, блядь, он был, сука, не готов к такому. Он, блядь, абсолютно не готов! Вы вообще видели этого Лайтвуда? Магнус самый обычный человек. Он не выдержит эти тонны охуенности рядом. Или все же выдержит? Кого он вообще обманывает? Этот гребанный искуситель мог сейчас что угодно у него затребовать, начиная от души и заканчивая почками его матушки, Магнус бы все отдал, на все согласился. Потому что он уже не соображал нихуя. Он думал только тем, что ниже пояса. И это буквально изнывало от желания, просилось к Лайтвуду. — Согласен, — с вызовом ответил азиат, — только учти, что я, блядь, ревнивый. Так что никаких шлюх. — Я стопроцентный гей, — пояснил Алек. — Тогда чтоб никаких мне пидорасов! Иначе грохну и тебя, и всех твоих подстилок. И, сука, с больным удовольствием расчленю ваши останки. Усек? — Без проблем, детка, — хмыкнул Алек. — Но, чтобы ты понимал, это абсолютно обоюдное качество. Магнус кивнул. — Я не хожу налево, когда в отношениях. Так что тут все будет ровно. В ответ Алек лишь хмыкнул и спросил: — Скрепим наш союз поцелуем? — Это, блядь, прозвучало, как брачный обет, — проворчал Магнус, но все же потянулся к губам Алека. В этот раз поцелуй ощущался совсем иначе. Лайтвуд вжал его своим телом в дверь, он приподнял его за подбородок и медленно, тягуче целовал, скользнув языком в рот, поддразнивая, играя, блуждая руками по бокам Магнуса. Блядь, это был охуенный поцелуй! Едва ли не лучший в жизни азиата. Алек умел работать языком. Он просто охуенно знал, как и что нужно делать. Магнус таял, плавился, горел и стонал, как подзаборная шлюха. Никто и никогда, блядь, за всю его жизнь не выбивал из него таких звуков! А эти тонкие, нежные пальцы, расстегнувшие его ширинку и приспустившие джинсы. Эти охуенные, крышесносные, блядь, пальцы на его, Магнуса, члене! Он реально едва не спустил, сдержавшись с титаническим усилием. — Пойдем в кровать, детка. Хочу разложить тебя во всех позах, — прошептал Алек, отрываясь от его губ. Блядь. Это звучало порочно и грязно. Это звучало притягательно и желанно. Магнус очень хотел Алека. Хотел всего, что тот обещал. Хотел его целиком и полностью. Понимая, что не отпустил бы такого мужчину после единственной ночи. Никогда. Он хотел, чтобы Алек принадлежал ему. Был его. Только его. Он был жадным, не желающим делиться ни с кем. Когда они обнаженные лежали в постели, когда Алек нависал над ним, заглядывая в глаза, Магнус ощущал себя невъебенно счастливым. Это было просто охуенно! Сказочно, блядь! До ебучих бабочек в животе. Сука, как можно так быстро улететь с человека вообще? — Ты очень красив, Магнус, — прошептал Алек, скользя внутри него пальцами, наблюдая как его партнер выгибается навстречу этим движениям, как закусывает губу, постанывая. — Ты самый красивый мужчина из всех, кого я только встречал. От этих слов становилось еще жарче, хотя, казалось бы, куда сильнее то? Но это было так. Алек… Александр. Его, Магнуса, Александр. Невероятный любовник. Умелый и чуткий. Властный и нежный. Сводящий с ума. Дразнящий его. Подначивающий. — Блядь, хватит, — взмолился азиат. — Возьми меня, еб твою мать, иначе я сейчас сдохну к ебеням. Просто войди уже. Я хочу, хочу тебя, блядь! — почти выкрикнул в какой-то момент Магнус. Алек легко рассмеялся. — Когда ты так просишь, детка, разве я могу тебе отказать? — веселясь, спросил он, нарочито медленно разводя колени Магнуса в стороны. — Какой роскошный вид, — произнес он, любуясь. Когда Алек все же поднес головку члена ко входу, азиат буквально сам насадился на нее, подавшись вперед, жадно толкаясь в сторону своего мужчины. Желая его, как никого на свете. — Блядь, — выдохнул он, чувствуя внутри себя Алека. — Ебать, как же хорошо. — Сейчас будет еще лучше, — пообещал Алек, нежно целуя его. Магнусу, казалось, что он сейчас растает. Он привык к сексу и воспринимал его спокойно. Он пробовал женщин, пробовал мужчин. Был внизу, был сверху. Использовал кучу поз, практик и игрушек. В его возрасте он был уверен, что ничто не способно снести ему крышу. Но этот Лайтвуд… Его Александр был исключением. Он идеально подходил ему на каком-то неебическом уровне. Запах, вкус, ощущения. А еще эта его властность. Даже когда Алек шел на поводу у Магнуса и покорно выполнял все озвученные им просьбы, создавалось ощущение, что Лайтвуд делает то, что хочет. Словно это Магнус просил о том, чего желает сам Лайтвуд. И, блядь, это было охуенное чувство! Чувство какой-то опасности, совмещенное с нежностью и страстью. Потому что не смотря на всю его опизднительность и умелость, Александр оставался главным решалой Валентина. Опасным типом, которого лучше не злить. Адреналин, страх, желание и страсть. Все это затопило Магнуса. Накрыло его сознание, лишило рассудка. Остались лишь ощущения. Дикие, необузданные, неебически охуенные ощущения. Заполненность членом Алека. Его толчки. Разряд, пронзающий все тело. Ток, скользящий по венам. И стоны, стоны, стоны. Во всей комнате звучал лишь его голос и шлепки двух обнаженных тел, легкий стук кровати о стену. В этом мире никого больше не существовало, кроме них двоих и их безбашенного желания. Они никак не могли насытиться друг другом. Хотелось сильнее, больше, жестче, грубее. Хотелось сожрать друг друга, растерзать, не оставить ни кусочка. При этом каждый старался проявить свой характер, урвать первенство, вести в этом танце похоти, а затем отступал, передавая лидерство своему партнеру. Блядь, до чего же охуенно иметь человека, который так тебя чувствует! Который не боится экспериментировать, пробовать. Для которого секс это не передернуть друг другу по-быстрому или чпокнуться за две минуты и разойтись. И не менее охуенно, когда такой человек имеет тебя. Да к тому же как имеет! Лайтвуд мог разрулить любой, даже самый невъебенный пиздец космического масштаба! И в этом ему не было равных. Казалось, невозможно что-то делать лучше. Те, кто так полагал, просто никогда не трахались с Алеком. По сравнению с навыками этого парня в постели, все иные его таланты нервно сосали в сторонке. Также, как и все прочие партнеры Магнуса. Ебать, он сорвал ебанный Джек Пот! Что там он думал про спасение своей шкуры от града пуль? Он ошибался. Вот оно — божественное вмешательство. Оно заключалось в его знакомстве с Лайтвудом. Это была поистине лучшая ночь в жизни Магнуса. Лучшая, но не последняя. Несколько часов спустя, когда они оба томно валялись в объятиях друг друга, Алек сказал: — Ты не перестаешь меня удивлять, Магнус. — В смысле? — сонно уточнил он. — Ты очень своеобразный — это то, что я подумал после нашей поездки в машине. А после этой ночи я считаю, что ты просто охуенный. — Спасибо, дорогой. Ты тоже ничего, — отозвался азиат, вяло чмокнув Алека в губы. Он был измотан событиями текущего дня и уже блуждал где-то между сном и явью. Алек только улыбнулся, услышав его ответ, и крепче обнял своего парня. Скажи ему кто-нибудь, что самое обычное задание принесет такой барыш, он бы не поверил. Магнус показался ему невероятно красивым парнем. И засадить ему захотелось, чуть ли не с первой минуты их знакомства. Буквально затащить его в чулан на кухне Рагнора, нагнуть и как следует оприходовать. Но после их разговора в машине, Магнус показался не просто красивой картинкой, Алека заинтересовало еще и само содержание. В тот момент он не смог бы точно определить, что именно его так зацепило. Наверное, идиотское желание азиата открыть свою бургерную. Странное и нелепое для головореза. Но после сегодняшней ночи, он определенно утвердился в понимании того, на сколько влип в Магнуса. Еще ни один партнер не вел себя так в постели. Никто и никогда не пытался с ним спорить, не требовал сделать что-то. Обычно ему безропотно подчинялись или робко отказывали. Но такой строптивец… Это не просто интересно и весело. Это… это охуенно. Алеку нравилось. Ему нравился Магнус. И теперь они встречались… Лайтвуд сам не понял как и зачем это сделал. Просто сиюминутный порыв. А еще он как-то слышал нелепую историю о том, что Валентин из-за массажа вышвырнул какого-то парня в окно. Тогда это звучало абсолютной херней, бредом конченного дибила. Но теперь это обрело смысл. Причем не только для Алека. Вот таким образом разбросанные по машине мозги Саймона Льюиса свели эту страстную парочку. И да поможет им Бог, не поубивать друг друга, а заодно всех, кто якобы позарится на одного из них. Конец.