Ну, охренеть теперь, чо!

      Очнулся я от того, что меня немилосердно тормошили, поминутно выкрикивая при этом мое имя. В итоге это непрерывное и на редкость заунывное «Паша, Паша, Паша!» не только выдернуло меня из бесконечного, тягучего забвения, куда я попал благодаря вздорной старухе-ведьме, но и капитально вывело из себя. - Хуле меня так трясти? – Простонал я, с трудом усаживаясь на какой-то жесткой и, похоже, железной, поверхности. - Башка ща к хуям отвалится! А если и останется на положенном месте, то сотряс точно обеспечите…       Свой новый (или старый?), напряженно-хриплый голос я едва признал: интонации стали совершенно другими, да и слова я произносил иначе, чем раньше. - Ты как, Паша? – Поинтересовался откуда-то сбоку смутно знакомый, грудной женский голос.       Милена, выплыла из глубин памяти нужная информация, Милена Тодорова, нейробиолог и хорошая знакомая Иванюка, ее иногда привлекали в качестве эксперта по пострадавшим от всякого потустороннего. Зачем она здесь? Проконтролировать, встали ли на место мозги у отдельно взятого пацана с бабским сознанием после магического обряда по переносу душ? - Нахуй вы меня водрузили на эту уебищную хрень? - С легким неудовольствием поинтересовался я вместо ответа, имея в виду медицинский стол, на котором сейчас обретался. – Аки покойника… Коновалы пизданутые…       Я посидел еще немного, успокаивая судорожно колотившееся сердце, потом резко выдохнул и спрыгнул на пол, прислушиваясь к своим ощущениям.       А те откровенно радовали, ибо нигде ничего не болело. Не тошнило, не кружилось, не кололо. Блевать тоже не тянуло. Правда, меня слегка вело, но то сказывалась моя новая комплекция (и комплектация), в частности, отсутствие женской груди и наличие кое-каких других органов спереди, плюс связанная с этими изменениями непривычная координация. И волнение, естественно. Не каждый день очухиваешься парнем!       Бля!       Я ж мужик!       Встрепенувшись, я кинул внимательный взгляд по сторонам, благо в помещении теперь было светло, и, заметив над покрытым трещинами умывальником, неловко притулившимся рядом с покосившейся дверью, небольшое круглое зеркало, целенаправленно направился к нему. Фотография фотографией, но мне срочно требовалось заценить собственный экстерьер в натуре, так сказать, мало ли, чего мне толкнули под шумок эти деятели по спасению от нападения сверхъестественных существ… И, конечно, пока я шел, одну пакость в себе, любимом, таки успел выявить: бедрами я вилял, будь здоров, многоопытной Агнете и не снилось! - Паша. Как ты себя чувствуешь? – С расстановкой повторил вопрос Милены генерал-майор. Он стоял, привалившись спиной к противоположной стене, и пристально наблюдал за моими, наверняка забавными, перемещениями. - Охуенно, - криво усмехнулся я, мрачно рассматривая собственное отражение. Томная физиономия поражала какой-то запредельной красотой, и я никак не мог взять в толк, откуда у среднестатического пацана, человека, к тому же, а вовсе не эльфа (и это доказано собранными по нему фактами и генетическим исследованием крови!) эдакая дивная рожа! Не вязалось одно с другим… И потому – заставляло меня нервничать.       Где-то есть подвох.       Огромный.       Он-то меня и погубит, я прям тощей жопой чую! - А что с речью? – Пропорол меня острым, как игла, взором Василий Андреевич. - А хуй его знает, - пожал я плечами индифферентно, - оно само так.       Странно, но говорить по-другому действительно не получалось. А ведь в бытность мою девушкой, я крепко выражался только по существенным поводам. Это тело, похоже, матом разговаривало. Надо признать, удивительный контраст между завораживающей внешностью и речью, нетривиальный, я бы сказал. Народ стопудово шугаться будет… Интересно, а до перемещения сознания Агнеты в физическую оболочку Майера, последний так же «изысканно» изъяснялся? Или сия восхитительная особенность – наследие ментальности Давыдовой? Впрочем, по фигу. Сейчас куда важнее обрести гармонию с собой, как бы высокопарно оно ни звучало, а я довольно непривычно ощущаю себя в мужском обличье.       Но я не девица, определенно. Я – Пашка Майер.       С тараканами, доставшимися мне от трудной Нетты, ха. Крутой коктейль из нас обоих замутили, попомните мои слова! Если не убийственный…       Поскольку от глубокомысленного созерцания своей прелестной мордашки дзена я не достиг, то благоразумно решил из больнички сваливать. Загостился у эскулапов сверх меры... Кроме того, мне следовало провести полную инвентаризацию выданной в пользование тушки, принять пенную ванну (а че меня такие девчачьи идеи посещают?) и тупо выспаться. А еще желательно проверить, как у меня все функционирует там…ну, вы поняли, да?       И вообще, устал я от магических обрядов, знаете ли! Холодно, неудобно, страшно, еще и гендерную принадлежность насильно поменяли… Не, участь подопытного кролика – не мое поле деятельности, не чувствую я к нему призвания.       Показав своему зеркальному двойнику язык, я обернулся к Тодоровой, изучающей меня с неподдельным любопытством, и произнес, занятно растягивая гласные: - Если вы на пару с боссом не планируете меня препарировать, то я бы лично упиздил домой. Никто не против? – Я покосился на задумчивого начальника и повторил: - Я свободен? Как трусы без резинки? - Ты знаешь, тут есть небольшая проблема, Паша, - с некоторой неловкостью, как мне показалось, отозвался Василий Андреевич, и его тон мне абсолютно не понравился. - Ракшас, с которым ты…Агнета связалась в прошлый раз, так вот, он работал в паре. И второй демон после смерти первого выследил тебя, то есть, Давыдову, по запаху… Возможно, планировал отомстить, ну, или просто сожрать, не знаю, но он нагрянул в твою квартиру. И мы его там взяли, Паша. Извини. - Ну, охуеть теперь, чо! – Выпалил я, не сдержав бурных эмоций. Я имею отличное представление, что такое схватка с демонскими отродьями в ограниченном пространстве. После – только руины и пепелище. - Пизда моей хате? – Печально уточнил я, втайне надеясь хотя бы на то, что через пару месяцев появится шанс вернуться в свою берлогу. Я ее обустраивал несколько лет! – И что вы сказали соседям? - Э…Им сообщили о взрыве газового баллона. - Ебаный пиздец, - я тяжело вздохнул, перспектива переселиться в родное жилище в ближайший год растаяла дымкой. Там наверняка частичную реконструкцию здания придется делать… – И куда я теперь свои хрупкие кости дену? - Переедешь в квартиру Майера, - ободряюще улыбнулся Иванюк. – Она у него в отличном районе расположена, один из его дядей, сотрудник аппарата бывшего мэра, расстарался для любимого племяша… - Бля…- Тоскливо пробормотал я. Мне внезапно жутко захотелось обуться в любимые разношенные тапки в виде пушистых зайчиков и, забравшись с ногами в старенькое кресло на узеньком балкончике в обожаемых пенатах, медленными глотками пить восхитительное красное вино, наблюдая за прохожими на улице ...       Но получалось, в одном наборе с новым телом мне всучили и по-настоящему новую жизнь. Без привычных вещей, напоминающих приятное прошлое.       И без инструкции к пугающему настоящему.       Какая-то неведомая ебаная хуйня творится, господа и товарищи, вот мое профессиональное резюме. - Твои искренние переживания достойны сочувствия, Паша, – с легкой насмешкой проговорила вдруг Милена, - но ты ничего не забыл, детка, вздыхая об утраченном благосостоянии?       Недаром она слыла настоящим профессионалом – в мозгах Тодорова умела копаться блестяще и на расстоянии, что характерно, – тоже.       Сестра, моментально всплыло в сознании ярким всполохом воспоминание.       Блядь!       Ладно, коллеги, они ко всему привычные с нашей-то адской работой, им однажды даже пришлось дракона малолетнего нянчить, а вот что я сестре скажу про мои невероятные физические метаморфозы?! - Василий Андреевич, можно я сначала заскочу к Аглае? – Жалобно спросил я, всем своим видом бессознательно косплея очаровательного котика из «Шрека». Зрители мой хитрый маневр оценили: начальник заметно вздрогнул от неожиданности и застыл хмурой горой, а знойная болгарка Милена, наоборот, подалась вперед, заинтересованная моим трогательным перфомансом.       Столь нескромное внимание к моей персоне мне польстило, не скрою, но сама ситуация немного озадачивала, поскольку раньше я бы вообще не стал интересоваться мнением генерал-майора по столь несущественному вопросу, запреты на посещение родственников в ОРПС не практиковались. Однако в сложившихся обстоятельствах я ощущал стопроцентную уверенность, что вот так запросто меня отсюда не отпустят. Судя по чересчур бесстрастной физиономии Иванюка и его взгляду, сканировавшему меня вплоть до внутренних органов, для начала он однозначно хотел убедиться, что я адекватен и не совершу ничего непоправимого, привыкая находиться в шкуре парня.       Разумное желание, кстати. Ну, или опыт, ведь он не в первый раз устраивал обряд по перемещению душ, кто знает, чем предыдущие закончились…Вдруг не настолько радужно…ээ…неудачное наречие, короче, вдруг там жопа приключилась…да тьфу! В общем, лучше спросить разрешение, так значительно спокойнее. А то ломанусь к двери, а мне потом ноги переломают за несанкционированную инициативу…И это не гипербола! - Не возражаю, - кивнул мне Василий Андреевич после небольшой паузы, во время которой они с Миленой выразительно переглянулись. – Даро тебя проводит к ней.       Даро? Что за Даро?       Долго гадать не пришлось, поскольку обладателем нестандартного имечка оказался тот самый здоровяк, мастью и общей монументальностью напоминающий тролля-переростка, который провожал меня в подвал для магического ритуала Гарны.       Значит, я не ошибся в рассуждениях, меня действительно обеспечат конвоем. И дома вряд ли одного оставят… Во всяком случае, наружка точно будет караулить у подъезда пару дней.       Я хмыкнул, но от саркастичного замечания удержался. Хуй с вами, ребята, у меня куча насущных проблем и без вашего контроля и надзора.       Мне надо осваиваться в новом теле!       Руководствуясь данным принципом, я спокойно последовал за качком на выход и даже не возмущался, когда передо мной, словно я «йуная» и прелестная дева, любезно распахнули дверцу шикарного темно-синего «вольво».       Пока мы ехали, я не думал ни о чем конкретном, провалившись в благословенную полудрему, но перед квартирой сестры завис надолго. Рука несколько раз тянулась нажать на кнопку звонка, но каждый раз я отдергивал ее.       Бля, ну как я объясню Аглае ту хуету, в которую попал? И смену облика, самое главное? Была у нее когда-то зачотная младшая систер, а теперь? Она превратилась в хилого полупидорка!       Возможно, я бы застрял до утра на лестничной клетке, терзаясь душевными муками, или вовсе ушел, не найдя в себе сил поговорить с Аглаей, если бы не вмешался мрачный, как сама депрессия, Даро. Устав ждать от меня каких-либо внятных действий, он просто пару раз саданул внушительным кулаком по входной двери, заставив ту аж затрястись от ударов. Нихуя себе, парниша отжигает! Нас же за шум соседи проклянут! - Да ты охуе…- Бешено рявкнул я на долбоеба, но мгновенно заткнулся, как только дверь распахнулась, явив нашим взорам прекрасно выглядевшую женщину неопределенного возраста (диапазон варьировался от тридцати до сорока лет), в коротком домашнем халатике веселенькой расцветки. Скорее, даже дебильной, поскольку на зеленом фоне летали огромные пчелки с печальными человеческими лицами. Ну и фантазия у людей! Ну, или трава... - Чем я мо…- начала она, заметив нас, но внезапно замолчала, пристально всматриваясь в меня.       У меня разом отказала речь и напал ступор, поэтому я тоже молчал и тоже пялился на нее, пребывая в полнейшем ахуе. А что тут скажешь?! «Привет, я – Агнета, и у меня есть член??» - Нетта…- вдруг прошептала сестра и качнулась ко мне, будто собираясь обнять, но отчего-то не решаясь это сделать. Глаза у нее потемнели и испуганно расширились, словно она не верила увиденному. – Нетта, это ты?! - Бля, - неожиданно всхлипнул я, - Алька… - Агнета! – Громко выкрикнула та и, вцепившись в мои плечи, с силой потянула меня к себе. – Солнышко мое, родная…- бормотала она, лихорадочно целуя мое лицо, лоб, все, до чего могла дотянуться, - я думала, ты умерла, птичка моя, рыбка, заинька… Еще накануне того твоего последнего задания мне так плохо стало… А потом твой телефон отрубился, а когда заработал, мне ответил по нему твой начальник, скотина бессердечная. Сообщил, ты ранена, говорить не в состоянии, но они принимают меры, и пропал, гад… И ты пропала… Я чуть не с ума не сошла от волнения, все больницы и морги обзвонила, и ничего! А ты живая! - Госпожа Давыдова, - внезапно прозвучал гулким эхом угрюмый голос позади нас, - может, вы все-таки впустите нас внутрь? - А этот пидорас, - я небрежно мотнул головой в сторону угрюмого амбала, топтавшегося позади меня, - умеет разговаривать! Прикинь, Алька? Я думал, он немой, а … - Оборвав фразу, я счастливо засмеялся, нежась в таких родных, таких умиротворяющих объятиях самого близкого человека на свете. - Простите, пожалуйста, - обращаясь к Даро, спохватилась сестра, не выпуская меня из цепкой хватки, точно боясь, что я исчезну, - проходите. Давайте я чайник поставлю…       Сидя за высоким барным столом в уютной кухне Аглаи и наслаждаясь шикарным черным чаем с мятой и молоком, налитым в прозрачную огромную кружку а-ля супница, мне казалось, я вернулся в прошлое. Сколько раз мы с сестрой точно так же проводили наши вечера, обсуждая работу, коллег, новые сериалы и козлов-мужиков?       А вот теперь я и сам представитель тех самых козлов. Мда. Круто иногда судьба поворачивается…       В моем случае, например, задницей. - Как ты меня узнала, Аль? – Поинтересовался я, жадно вгрызаясь зубами в неимоверно вкусную конфету «Птичье молоко». Третью по счету, да. Раньше я не злоупотреблял сладким, моя фигура – не помойка, но у парней, кажись, метаболизм ускоренный? Ха, ну хоть в чем-то плюс… С умением писать стоя – целых два плюса. - Я не знаю, Агне…Паша, - она ласково улыбнулась, заметив, как я скривился при звуках нового имени. – Слушай, ты не похож на женщину, будет весьма странно, если я продолжу называть тебя Агнетой, - добавила она серьезно. - Отныне ты – Паша, привыкай быть мальчиком. - Я не мальчик, - пробурчал я, утыкаясь носом в кружку. - А это уже твое личное дело, - она весело хихикнула, не обращая внимания на яростное выражение моего лица. – Мне всегда хотелось иметь братишку… Но родителям хватало и двух шебутных девчонок, помнишь наши сумасшедшие шалости? С третьим чудовищем они бы не справились… - Не уходи от темы, Алька, - мне не очень нравились разговоры про маму и папу, я до сих пор не смирился с их гибелью, хотя с тех пор и прошло больше пятнадцати лет. - Нечего обсуждать, Паш, - сестра уловила мое нерадостное настроение и сразу переключилась на деловой тон. – Я просто чувствую в тебе ее…Агнету. Ты мне родной. Это сразу понятно.       Я кивнул, принимая ответ. Мы, Давыдовы, конечно, не сверхи, но и не серая посредственность. Нам с сестрой досталось кое-что от бабушки, деревенской знахарки. У меня, к примеру, индекс везения почти восемьдесят процентов, ну... был до атаки ракшаса, сейчас не знаю, не замерял еще. И интуиция развита почти до предела. Была когда-то, блядь.       А Аглая из тех, кто зрит в корень[1] , и это умение весьма полезно для ее профессии, она – врач-терапевт. Вот почему мне следовало сначала поговорить именно с ней. Одно дело, как я себя оцениваю, и совсем другое – как тот, кто умеет это делать правильно. - Каким ты меня видишь, Аль? – Облизав пересохшие губы, с волнением спросил я. - Ты…- Она помедлила, присматриваясь, затем продолжила: - Ты очень красивый, Пашенька. Но дело не в ней, не в красоте твоей, вообще-то, хотя она тоже непростая.       Я напряженно замер. Вот оно. - От тебя исходит нечто такое, что бешено цепляет, притягивает, манит, выбери любое определение, и… Больше не отпускает. Блин, - она с досадой дернула себя за кончик коротенькой косы, - в первый раз с подобным сталкиваюсь, честно признаюсь. И потому не понимаю до конца, что наблюдаю в тебе, и как такое явление правильно описать. Но оно есть. - Сексапил ты наш ходячий, - вдруг хмыкнул доселе молчавший Даро, с аппетитом уничтожавший внушительный кусок торта с яблочным вареньем вприкуску, - наши парни из-за тебя передерутся, расписание составляй… - Не пизди, сука! – Злобно рявкнул я на него, напрочь забыв о приличных манерах и о существенной разнице в наших физических кондициях. Тоже мне, обрисовал гомофобу «заманчивую» перспективу, мудак! - Интересно ты выражаешься, братик, - усмехнулась Аглая, и я виновато покосился на нее: - Прости, пожалуйста. Я случайно… - Черта с два, он так постоянно,- снова подал голос безмятежный здоровяк. Смерти, видать, добивается, скотина.       Я свирепо взглянул на него, но задушил на корню готовые вырваться грязные ругательства, дабы окончательно не травмировать сестру новообретенными привычками. И вместо этого мрачно буркнул: - Я поехал домой, мне отдохнуть надо от этого бедлама. Пока меня в дурку не отвезли. Кстати, я теперь живу на Офицерской, - обрадовал я Альку, - поздравь меня. До тебя рукой подать, между прочим, удобно. - А что случилось с твоей квартирой? – Удивилась сестра, продолжая задумчиво меня изучать. Ох, неспроста она мной любуется, неспроста… - Пиздец там случился…- сквозь зубы процедил я, но тут же исправился: - Взрыв баллона с газом.       Ни к чему моей сестренке знать про поимку демона. Она особа впечатлительная, спать перестанет от беспокойства за меня, а потом и вовсе на работу не пустит, типа, опасно и все такое. Нет, в ее случае лучше счастливое неведение.       Я обнял ее на прощание, и мы с чокнутым троллем отправились в мое новое место обитания, кидая разъяренные взгляды друг на друга. Ну ладно, я кидал. А он только недовольно сопел.       До искомой многоэтажки мы добрались за считанные минуты, здание действительно располагалось недалеко от дома Аглаи. Здесь я рассчитывал избавиться от говнюка Даро, но мои попытки оставить его на улице успеха не имели. Сначала он увязался за мной в подъезд под предлогом строгого выполнения приказа Иванюка «доставить меня в квартиру», а затем, пользуясь моей субтильностью, нагло впихнул в лифт.       В лифте сразу стало тесно и как-то неуютно. Похоже, я не шибко люблю нависающих надо мной двухметровых мощных мужиков с бицепсами, превышающими в обхвате любую из моих конечностей раза в три. Не удивительно, что компания тролля вызывала у меня легкую нервозность, а он, сука, еще и с разговорами полез, растеряв наедине со мной всю свою замечательную нелюдимость. - Какие парни тебе нравятся? - Светски спросил он, чуть двигаясь ко мне и загораживая вихрастой башкой малюсенькую лампочку. До чего он монструозный, подумал я, успев подхватить свою отвисшую челюсть до того, как она грохнулась о грязный пол. - Ты охуел?? – Выпалил я, немного придя в себя от изумления. – Че за хрень ты несешь? - Ну, ты ж того…женщина? Я видел там, в больнице, когда Гарна-то …       У меня в глазах потемнело от бешенства. Дико захотелось уебать Даро лопатой по широкой морде, а потом завернуть труп в ковер и тихонько вынести в близлежащий лесок… Да вот беда, ни садового инвентаря, ни венца текстильной промышленности поблизости отчего-то не наблюдалось. - Я не девчонка, - прошипел я сквозь зубы, машинально сжимая кулаки. От эдакой махины я бы вряд ли отмахался, будем честны, но собственные рефлексы меня немного порадовали. Наверное, это дохлое тельце все-таки не безнадежно. – И отъебись от меня! - А как же… - недоумевающий голос тролля внезапно потонул в скрежете открывающихся дверей: мы, наконец, приехали на нужный этаж. Надо ли упоминать, что из душной кабины я выскочил со скоростью света? - Хочешь, я останусь с тобой на ночь? - вдруг предложил мне Даро, стоило нам переступить порог великодушно предоставленного мне в единоличное владение жилья. - На хуя? - Искренне удивился я, рассеянно осматриваясь по сторонам. Неплохая, вроде хатка… - Ну, помогу освоиться в незнакомом месте, скрашу твое одиночество...- широко улыбнулся мой собеседник. - Ты ебанулся, что ли, в своей пещере?!- Завопил я, по плотоядному взору моего провожатого сразу сообразив, к чему он клонит. И склоняет.       Отдельно взятого, насквозь гетеросексуального, меня.       К непотребству, склоняет, извращенец долбанутый! - Ты слишком грубый, Паша...- вздохнул громила печально. - Мне поплакать? Ты не восемнадцатилетняя институтка, переживешь, - огрызнулся я, тем не менее, старательно контролируя речь. Памятуя о существенном физическом превосходстве этого парня по сравнению со мной, мне не следовало уж так откровенно переть на рожон. Он вполне в состоянии скрутить из меня затейливое оригами.       А опосля употребить по всем известному назначению. Ну, всем, кроме меня! Я ничего подобного не знаю, и не планирую узнавать! - Нехорошо это, ругаться. И мат тебе не идет, - прогудел мой конвоир, с откровенным восторгом таращась на меня, - ты такой краси…       Закончить предложение он не успел: я резвым сусликом подскочил к нему и, нежно улыбаясь, с размаху зарядил ему в солнечное сплетение обеими руками, сжатыми в кулак.       Явно не ожидавший от меня (наивный человек!) такой подлянки, Даро покачнулся и невольно шагнул назад, а я, пользуясь удачным моментом, врезал ему для верности ногой еще и по коленке, заставляя отпрянуть в противоположную сторону, после чего деловито захлопнул входную дверь. - Заебали, пидорасы, - проворчал я, имея в виду всех причастных к моему превращению в гарного хлопца и, основательно закрывшись на все засовы, отправился осматривать доставшиеся мне по наследству хоромы.       Майеровские апартаменты мне неожиданно понравились. Две комнаты, просторно, светло, чисто, мебель нормальная, не старая, неплохой ремонт, в общем и целом, обстановка полностью соответствовала скромному благосостоянию хозяина-студента.       Больше всего из интерьера меня порадовал диван из «Икеи», раскладывающейся в траходром завидных размеров. Вряд ли я когда-либо использую сие чудо по прямому назначению, учитывая мои сложности с сексуальной идентификацией и выбором партнера для сексуальных забав, но для отличного сна – вещь незаменимая.       От усталости у меня подкашивались ноги, и потому я решил завалиться спать, оставив дальнейшее инспектирование своей вотчины на завтра.       Однако нормально отдохнуть не удалось, так как в полшестого утра меня разбудило нереально безумное, просто адское чувство голода и, искренне побоявшись, что желудок сожрет сам себя, если я немедленно не закину в себя что-нибудь из еды, я неохотно выбрался из-под мягкого одеяла, отправляясь на поиски съестного.       Я торопливо миновал зал и ванную (решив для начала позавтракать, а уже потом – умыться, справедливо рассудив, что, будучи парнем, на некоторые вещи можно слегонца и подзабить), когда внезапно заметил краем глаза собственное отражение в прямоугольнике зеркала на противоположной стене и... Круто затормозив на повороте от неожиданности и едва не врезавшись в косяк, быстро вернулся обратно. Осторожно подошел к зеркальной поверхности и медленно поднял взгляд на себя.       Мне показалось, я схожу с ума.       Нет, у меня не выросли рога или нечто вроде того, я не превратился в зомбака, но...       Моя внешность, в целом оставаясь все той же, тем не менее, претерпела за прошедшую ночь некоторые изменения. Она стала… более эффектной? Соблазнительной? Сексуальной?       Голубые, но с зеленоватым отливом глаза, теперь приобрели пугающую глубину, в них тупо страшно было смотреть – вдруг затянет?? Кожа в натуре сияла, как в дурацкой рекламе косметических средств для женщин, губы – словно тронули помадой и потом тщательно растушевали, придавая естественность и дополнительный объем. Пиздец, да меня самого тянуло их чмокнуть! А что говорить про других?!       Что за неведомая гребаная хуйня со мной творится?!       Мне страшно выходить из дома с такой рожей! Блядь, мечта извращенцев всех мастей, включая педофилов, поскольку моя теперешняя конституция ничего общего с конституцией взрослого мужика не имела! - Блядь, - прошептал я, в отчаянии отмечая что и с волосами какая-то хуетень приключилась, блестящие, роскошные прядки буквально тянуло потрогать…       Но ведь это ненормально!! Еще вчера я значительно скромнее выглядел!       Из оцепенения меня вывела трель надрывающегося будильника и, кое-как оторвавшись от вынужденного любования собой, я поплелся обратно в спальню, с лихорадочной задумчивостью обдумывая свою внезапную трансформацию. Возможно ли, что это – всего лишь побочный эффект обряда по переносу душ? Агнета не поражала воображение внешними данными, да и я сам на старых фотках, в общем-то, тоже. Ну, смазливый, но не настолько, как теперь…       Дерьмо! Я о подобных последствиях проведенного надо мной ритуала в принципе ничего не слышал. И Иванюк не предупреждал ни о чем похожем... Да, некоторые после смены тела начинали говорить на нескольких языках, кто-то вспоминал прошлые жизни, но облик точно ни у кого до такой степени не видоизменялся… И мерзопакостная Гарна не могла мне наколдовать эту херню, она бы, скорее, в жабу меня превратила! А не в невъебенно прекрасного принца. Значит, моя проблема – явление временное. И не стоит из-за него паниковать, само пройдет. Как-нибудь. А я говорю, пройдет!       Кое–как успокоив себя, я со второго раза все-таки зарулил в кухню и, наскоро перекусив сваренными вкрутую яйцами явно доисторического возраста и выпив чашку отвратительного зеленого чая, по вкусу напоминающего мыло, отправился изучать содержимое шкафов здешней квартиры.       Пока, правда, только в отношении шмотья, мне ведь на работу в понедельник выходить. А остальное не горело, я и позже успею оценить.       Ассортимент найденного, впрочем, воображение не поражал: безразмерные футболки, однотонные рубашки традиционного покроя, очень простые джинсы, безыскусные брюки, мрачные свитера… Все достаточно добротное, конечно, но ужасно банальное, скучное и занудное, словно Пашка не юрист, а задрот-айтишник. Вот только бубна в качестве аксессуара не хватало [2] и изображения оленя на всех доступных поверхностях.       Каким образом столь уебанские предпочтения в одежде сочетались с креативной, модной прической и претенциозными проколами в ушах, замахивающимися, минимум, на сомнительные молодежные понты, я искренне не догонял. Конечно, всегда оставалась надежда, что Майер – запасливый хорек и хранил у себя всяческий хлам из исключительно из гипертрофированной бережливости… И я еще наткнусь на что-то приличное для себя.       Хрена лысого.       Спустя полчаса ожесточенных раскопок, устроенных мною в незнакомом барахле, окончательно стало ясно: надеть мне нечего.       Это неприятное открытие мгновенно подвело меня к отчетливому пониманию того, насколько уникальную зверушку я собой представлял: будучи парнем до мозга костей я, тем не менее, в полной мере ощущал на себе влияние ментальности Агнеты. И, самое главное, оказался не в состоянии сопротивляться ему или игнорировать.       Ведь на самом деле, вещей у Майера было более чем предостаточно, и все они, что характерно, идеально подходили для того, кто не стремился привлекать к себе повышенное внимание окружающих.       Однако женская суть, доставшаяся мне по наследству от тридцатипятилетней, уверенной в себе на тысячу процентов стервы, отличавшейся к тому же безупречным вкусом по части шмоток, верещала сиреной, требуя чего-то стильного, дорогого (но удобного), желательно из натуральных тканей, и непременно – по последнему писку издыхающей моды, бля.       Естественно, я попробовал засунуть крамольные идеи куда подальше... Но четко осознал, что полностью проиграл внутреннюю битву с внезапно проклюнувшимся у меня чувством прекрасного после того, как обнаружил в дальнем комоде залежи рубашек. Килограммы, тонны рубашек мерзопакостного серо-бежевого оттенка. - Да блядь! – Завопил я, в бешенстве заталкивая тряпки обратно в широкий ящик, вкусно пахнущий лаком для дерева. – Да пошло оно все на хуй! Я не стану таскать эту поебень на себе!       И неважно, похож ли я на гея или гребаного метросексуала в своем неудержимом стремлении кардинально переодеться, или что я рискую нарваться на поползновения в мой адрес всякого рода озабоченных, блистая свежеотрихтованной неизвестной силой физиономией в сочетании с обновленным прикидом, но гардероб я поменяю!        Решительно развернувшись, я вышел из комнаты и направился в прихожую. Там, на тумбочке, в ярко-красной сумочке из прошлой жизни (переданной мне вчера через засранца Даро заботливой Миленой), находилось то, в чем я нуждался на данный момент больше всего – пухлый кошелек с кокетливым золотистым замочком. Привычно раскрыв его, я с некоторым волнением заглянул в кожаное нутро, но почти сразу широко улыбнулся: разномастные пластиковые карточки привычно выглядывали из двух верхних кармашков слева.       Ну, что ж, похоже, меня ждала длительная и, несомненно, чертовски увлекательная прогулка по магазинам.       А еще – порция не менее увлекательных неприятностей.       Но об этом, к сожалению, я узнал, находясь непосредственно в процессе этих самых неприятностей. И, увы, на своей новой шкуре. _________________________________________________________________ [1] Официальное выражение – означает умение человека очень точно определять суть вещей (или другого человека). Эта способность – разновидность экстрасенорики. [2] - На сленге программистов «танец с бубном» означает: «Там что-то непонятное, мне лень разбираться, поэтому буду нажимать разные кнопки»