Ну, охренеть теперь, чо!

      Конечно, в глубине души я рассчитывал, что многоуважаемые коллеги проявят понимание к отдельно взятой жертве колдовского ритуала, закончившегося (не)насильственной сменой пола, и тактично не станут пытать доставать меня хотя бы несколько дней, давая возможность заново привыкнуть к исполнению профессиональных обязанностей борца с потусторонними силами. Особенно, учитывая кардинальные изменения моего привычного (и куда более нейтрального) облика на экстерьер юного рокового соблазнителя и сопутствующие ему фанаберии.       Но, видимо, я плохо знал этих злоебучих засранцев, поскольку мои надежды даже на недолгое спокойное существование пошли прахом спустя всего несколько часов после моего триумфального водворения в лоно большой и, типа, дружной семьи ОРПС. Короче, свистопляска началась в обеденный перерыв.       Не желая менять устоявшиеся привычки Агнеты, и давать, тем самым, и без того взбудораженному новостями народу поводы для дополнительных пересудов, ровно в двенадцать ноль-ноль я отправился перекусить в маленькое, но уютное кафе с забавным названием «Дикообраз», расположенное на первом этаже нашего здания.       Пошел я специально один, проигнорировав зазывные взгляды Галки и тяжелые, до жути пронизывающие – Лешки Романчука. Набрал полный поднос всякой всячины, ибо жрать хотелось до болезненных спазмов в желудке, но едва с удобством расположился за самым дальним столиком у окна, намереваясь окунуться в мир пищевого разврата, как ко мне с решительным выражением на лице подгреб вечный воздыхатель Давыдовой, нескладный и вечно растрепанный, Евгений Коваль. - Не помешаю? – Светски поинтересовался он и, не дождавшись даже формального разрешения, деловито плюхнулся на диванчик рядом со мной, крепко саданув своим бедром по моей ноге. От внезапного толчка рука у меня дернулась, и ложка с зачерпнутым чуть ранее бульоном непроизвольно полетела в тарелку, поднимая фонтан жирных брызг.       Блядь.       Теперь и моя модняцкая рубашка-поло, и вся морда в блестящих пятнах, красота.       Ебаный пиздец, я ненавижу грязь! И, похоже, Геню.       Козел, подумал я мрачно, отчетливо осознавая, что, если около меня будет ошиваться это недоразумение, то спокойствие мне будет гарантировано разве что в комфортабельном гробу, но никак не на этом свете. С хрена ли он до меня доколебался? Здесь полно свободных мест! А этот придурок мало того, что ко мне полез, так еще и подвинулся слишком близко, я того и гляди случайно ему в ухо локтем заеду!       Нет, и ничего не случайно, заеду вполне целенаправленно, бесит он меня! И жарко, капец. И тесно! И хуле он дышит на меня?! Совершенно невозможно сосредоточиться на еде, когда рядом так громко сопят!!       Загасить бы тебя, скотину, крепким черенком по темечку, снова возмечтал я о лопате, но, увы, со столь необходимым садовым инвентарем у меня дела все еще не заладились. - Приятного аппетита, - виновато пробормотал парень, старательно ковыряясь вилкой в унылой кучке гречки.       Я уже собрался послать его в жопу, черную и волосатую, но внезапно заметил в дверях мощную фигуру Ерохина и невольно поежился от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Денис, насколько я помнил, весьма не жаловал местный общепит, предпочитая обедать в городе. А еще через мгновение я чуть не взвыл от отчаяния: моментально выцепив нас среди присутствующих своим орлиным взором, громила с непроницаемой рожей сразу попер на врага.       К нам ломанулся, то бишь. - Двигайся, - достигнув нашей с Ковалем дислокации, буркнул он неприветливо, и с силой пихнул меня в бок кулаком, вынудив чуть ли не впечататься в Евгена. Тот икнул от неожиданности, когда я случайно угодил подбородком ему в предплечье, а рукой - ухватился за острую коленку в поисках опоры (правда, быстро спохватился и моментально убрал свою конечность на родину), и неловко застыл, боясь пошевелиться, а его правая щека медленно, но верно приобретала оттенок сочного помидора.       Ебануться можно от его повадок робкой барышни! Чего краснеть, блядь? Я ему, что, ненароком приятное сделал, пидорасу? Тогда блядь в кубе.       И ваще, что за хуйня творится, граждане? Хуле им надо от меня обоим?! Пожрать не дадут нормально, я ща кони двину с голодухи, в глазах вон уже мушки разноцветные мелькают! - Сука, - прошипел я, осторожно выпрямляясь и иррационально ощущая себя тоненькой ветчинкой в сандвиче… Узеньким сосисоном в булочке…Махонькой котлеткой в гамбургере.       Третьим в групповушке, ебаный пиздец!       Ибо сидел, плотно зажатый справа и слева крепкими молодчиками, каждый из которых раза в два превосходил меня по весовой категории. И, что самое неприятное, оба они питали нежные чувства к Агате… - Ты много ругаешься, Паша, - укоризненно заметил Коваль, с неприкрытым восторгом таращась на мой профиль. – В офисе нельзя... - Отъебись от меня, - невежливо прервал я его, мрачно рассматривая крайне соблазнительную ватрушку с повидлом, но не решаясь от нее откусить. А вдруг, на хер, подавишься – а беседа тому способствовала – и помрешь во цвете лет девственником… Эээ, это поговорка такая, а вот я не такой!! В общем, просто помрешь. Раньше времени. И далеко не героически. - Действительно, Генька, отстань от него со своими нравоучениями, - неожиданно поддержал меня Ерохин и, внимательно глядя на то, как я пытаюсь не захлебнуться голодной слюной, гипнотизируя булочку, добавил: – Слушай, а ты помнишь поездку в Крым в пятнадцатом году, я тогда… - Паша, тебе соль передать? – Внезапно поинтересовался Коваль.       Бля, я его уже боюсь, с этими креативными идеями! - Зачем? – Спросил я ледяным тоном, мысленно четвертовав его и раскидав останки по темным углам. – На повидло насыпать? Я не страдаю подобными извращениями, у меня традиционные вкусы в еде. И не только в ней, - ядовито подколол я его, намекая на исключительно традиционную ориентацию.       Брачные танцы с бубнами и барабанами, талантливо изображаемые этими павлинами вокруг моей персоны, вызывали у меня настоящую головную боль. И тошноту. Я в принципе не страдаю толерантностью к голубым, а в непосредственной близости от своей задницы – и вовсе склонен к необдуманным поступкам. А тут прям какие-то тематические игрища наблюдались…       Странно, правда, что Денис принимал в них непосредственное участие (от его проникновенных взоров меня прямо в жар кидало!), ведь я у него склонности к мальчикам никогда не замечал. А я на бабу даже в темноте и в юбке не потяну! Даже на очень страшную бабу!! - Может, тебе чаю принести? Или кофе? – Не унимался тем временем вихрастый поклонник Агнеты. – Помнится, тебе раньше нравился капучино и латте… Латте не обещаю, но здесь есть… - Да отвали ты от него, Геня! – Прорычал Ерохин, подаваясь вперед. Его челюсть угрожающе клацнула, заставив меня подпрыгнуть на полметра вверх. - Сам отвали, мудила! – Не остался в долгу настроенный по-боевому Коваль, явно нарываясь на неприятности и легкомысленно игнорируя разницу в комплекциях с бывшим спецназовцем.       Обстановка накалялась с каждой секундой, мне казалось, еще чуть-чуть, и меня буквально шибанет электрическими разрядами от яростных взглядов обоих соперников, которыми они одаривали друг друга, не стесняясь многочисленных свидетелей.       Ну, охуеть теперь, чо!       Вы когда-нибудь ощущали себя костью, в которую вцепились сразу две собаки? А вот мне довелось иметь сие сомнительное удовольствие!       Непередаваемые ощущения!       От злости на происходящий дебилизм у меня потемнело в глазах. Да как они, суки, посмели, выяснять, у кого больше прав на меня? Один настойчиво апеллирует к прошлым отношениям с Агатой, а другой упрямо надеется на новые, забывая или тупо не обращая внимания на то, что я, собственно, не Давыдова! Нет, я понимаю, она им нравилась, и я, безусловно, бесконечно уважаю их потерю, и где-то сочувствую ей (хотя вру, оперативница, между нами, той еще стервой была), и прочие положенные бла-бла-бла, но я – парень, блядь!! И драк из-за себя не потерплю, это унизительно! - Да вы заебали пиздеть! – Рявкнул я, заставив их своим внезапным демаршем заткнуться и удивленно воззриться на меня. Гнев придал мне силы и, с грохотом отодвинув от себя не самый легкий столик и расплескав при этом жидкость из всех емкостей, стоявших на нем, я резко поднялся на ноги. – Сходите лучше на хуй, уроды, посидите там, проветритесь, но не появляйтесь рядом со мной без острой необходимости!       После чего стремительно протиснулся мимо них и вышел вон, чуть не снеся попадающиеся на пути стулья и прочие предметы интерьера.       Несколько дней после моего показательного психоза Ерохин и Коваль действительно вели себя выше всяких похвал, и я уже начал искренне надеяться, что дурацкий инцидент исчерпан. Однако индекс везения, видимо, все-таки упал у меня ниже плинтуса, поскольку в пятницу вечером, возвращаясь из супермаркета, куда я завалился после работы на предмет покупки пары-тройки килограммов готовой еды, я с изумлением обнаружил около своей квартиры на редкость невеселого Дениса. По позвоночнику тут же поползли капли холодного пота… - Какого хуя ты тут забыл? И откуда узнал мой адрес? – Настороженно спросил я, автоматически останавливаясь на некотором расстоянии от здоровяка и лихорадочно прикидывая, чем бы его вырубить, если он ринется в атаку. Вряд ли огурец или палка колбасы остановят его натиск… Да и как-то боязно ими размахивать, а ну как впихнут мне потом это все обратно в самое святое место и для таких целей совершенно неприспособленное! Ну, нах, лучше дипломатия. - Паша, ты слишком много материшься! – Нахмурился качок, взмахнув каким-то знакомым предметом круглой конфигурации, упакованным в непрозрачный пергамент. - А про твое жилье я в отделе кадров выяснил. Плевое дело. - А торт на хер припер? – Кивнув на сверток в его руках, с подозрением спросил я. – У нас не свидание, а Агнета подобную хрень не употребляла! - Нуу…- Тут железная выдержка Ерохина явно дала слабину, и он заметно смутился. – Мне почему-то показалось, ты любишь сладкое...       Его невинное предположение оказало на меня эффект разорвавшейся бомбы, и я насилу сдержался от того, чтобы не свалить в лифт и не окопаться в нем на пару ближайших веков. От спринтерского забега меня остановило лишь вполне обоснованное сомнение в том, что я в принципе успею до него добраться, быстрота реакции у Дэна зашкаливала…       Но я определенно идиот, раз забыл о том, что мой собеседник – мощный ментальник. Конечно, полностью ему меня не «прочитать», я не сверх, а на человека его таланты почти не распространяются. Однако кое-что уловить он вполне в состоянии, вот как сейчас. Ведь по поводу сладостей Ерохин стопроцентно прав – в последнее время я жру их тоннами.       Я злобно покосился на невозмутимого здоровяка с кулаками-гирями, намеренно перекрывшего мне доступ к дорогому сердцу компьютерному креслу и прочим благам собственной берлоги, приходя к закономерному выводу, что с парнем необходимо вести себя крайне осторожно. Пока до Иванюка не дошли слухи про мои странные… привычки. И вообще, для моей безопасности, его лучше избегать, пугает он меня. Не Иванюк, ясень пень! - Пропусти меня, - буркнул я, небрежно толкнув громилу плечом, в попытке оттеснить от двери. Ага, конечно. Словно в гранитную стену уперся! Ебаный пиздец, ну почему парни из моей команды сплошь мастодонты, а мне досталось сие тщедушное тельце а-ла обнять и заплакать?       Денис насмешливо хмыкнул, но промолчал и спокойно отошел в сторону, давая мне возможность пройти.       Придется все-таки с ним общаться, вздохнул я про себя, доставая ключи из заднего кармана джинсов. Вот за каким чертом Агнета завела себе этого цербера?? Могла выбрать кого-то менее брутального…       Наверное, я все-таки нервничал (ведь не каждый день приглашаешь домой любовника женщины, чье сознание пустило корни внутри тебя), поскольку замки мне удалось отпереть лишь со второго раза.       В маленькой прихожей я кинул свои многочисленные пакеты на пол, не собираясь разбирать продукты в присутствии нежелательного визитера и, быстро сняв мокасины, молниеносно убрался в кухню. Не хотелось мне зависать рядом с ментальником дольше необходимого. Кроме того, чем быстрее мы покончим с нашей светской беседой, тем быстрее этот наглец свалит и оставит меня в покое. - Тебе черный чай с мятой? – Доставая чашки с верхней полки, бросил я, дождавшись, пока незваный гость с комфортом устроится на высоком стуле за барной стойкой. Да, некоторые детали интерьера майеровской квартиры периодически поражали претенциозностью, не свойственной небогатому студенту-сироте. Ох, уж эти замашки столичного мажора… Откуда они взялись? - Ого, ты еще не забыл мои вкусы? – Восхитился Ерохин, судя по благодушному тону, широко улыбаясь. – Приятно!       Так.       Ну, все, котик, довел ты меня своими намеками. Конкретно. До ручки, практически.       С грохотом швырнув посуду в мойку, я резво подскочил к нему, и, с размаху опустив ладони на мраморную поверхность столешницы, с нажимом проговорил, едва сдерживаясь, чтобы тупо не заорать: - Я. Не. Агнета. Ты вкуриваешь, блядь, или нет?! Да, у меня остались воспоминания Давыдовой, да, я курсе, как вы с ней развлекались в постели, но сейчас у меня другая личность! Я – Паша Майер, парень, как ты видишь! И я на тысячу процентов гетеросексуален! – Я перевел дыхание и продолжил, наплевав на возможные последствия сказанного: - У нас не может быть отношений, Денис. Никогда. Ты понимаешь? - Хей, приятель, успокойся! – Подняв руки вверх, словно сдаваясь, весело проговорил Ерохин. – Я как бы тоже не гей и вовсе не претендую на твое тело! - Да? А что ты недавно изображал в кафетерии? – Я не спешил ему верить. Уж слишком… Однозначно он тогда себя повел. Совсем не как равнодушный к моей невъебенной красоте и охуенной сексуальности, чтоб ей! - Ты знаешь, - Он внезапно помрачнел, - я просто пытался понять, осталось ли в тебе что-нибудь от Нетты…Но ты двигаешься по-другому, и разговариваешь иначе, взять хотя бы твой кошмарный мат! И привычки отличаются… - Это нормально, Дэн,- называя его старым прозвищем, отозвался я, впадая в легкую эйфорию от затопившего меня облегчения. – Мы с ней абсолютно разные люди. Просто запомните это и прекратить нас сравнивать, выискивая мифическое сходство.       А про забитые шмотьем и обувью шкафы и маниакальную страсть к облагораживанию облика перед выходом на улицу, я благоразумно решил не упоминать, мало ли, какие извращения у людей бывают? И вовсе не все из них обладают женским сознанием.       Успокоившись окончательно, я порезал торт (крупно и криво), разлил ароматный «брук бонд» по чашкам, и некоторое время мы молчали, каждый занятый своим куском восхитительного лакомства и сопутствующими мыслями. Неловкости я больше не ощущал, хотя не скрою, повторять чайную церемонию с Денисом меня не тянуло. - Паша, ты что делаешь? – Вдруг вторгся в мое сознание холодный голос. - Ем, - подняв голову от тарелки, с удивлением откликнулся я. Но заметив тень, набежавшую на лицо своего визави, неуверенно добавил: - Вроде… - Нет, Паша, нормальные люди едят по-другому. А ты в данный момент трахаешь ложку! - А тебя это заводит? – Ухмыльнулся я внезапно. И тут же искренне удивился, зачем это ляпнул. Не собирался ведь! Но словно кто подтолкнул… - Ну, вообще, да, - согласился Ерохин, внимательно глядя на меня.       Вот долбоящер! Что он несет, в натуре? Я всего лишь непроизвольно облизал столовый прибор, подумаешь. Однако серьезный, напряженный тон парня, а более всего – странный блеск в карих глазах, заставили меня невольно поежиться и, отодвинув от себя недоеденное угощение, медленно податься назад.       На всякий случай. - Мы ведь все выяснили! – Нервно напомнил я, раздумывая, не пора ли мне уебывать отсюда. В спальню, например, и попросить политического убежища у коврика под кроватью… - Вот именно, выяснили! – Раздраженно рявкнул Ерохин. – Так какого дьявола ты начинаешь? С твоей-то физиономией? Не знаешь, как на тебя окружающие реагируют, засранец? - Но я… - Мне пора, - оборвал он меня, резко вставая. – Дел по горло в выходные. Не провожай, - остановил он меня, когда я начал вяло приподниматься со своего места, имитируя гостеприимность, - я в состоянии найти выход самостоятельно.       И он ушел, оставив меня в полном недоумении. Нормально же разговаривали! Типа. Или…       Блядь, да что это было вообще?!       Но долго раздумывать над поведением Дениса мне не понадобилось, поскольку взамен одной решенной проблемы (для очистки совести я посчитал вопрос с бойфрендом Агнеты закрытым), вскоре на меня навалилась целая куча новых неприятностей.       Прознав каким-то чудом про то, что мы с Ерохиным не планируем чудесное воссоединение, народ в нашем отделе взял меня в натуральную осаду. Конфеты, печенье, пирожные, фрукты в корзинках и прочая снедь, исправно появлялась на моем рабочем столе одновременно с билетами в кино или иные культурные мероприятия. Я тихо зверел, но терпел, исправно игнорируя несъедобные подношения и с удовольствием поглощая – съедобные. Тем более, с едой у меня вообще дела обстояли довольно странным образом: я постоянно хотел жрать. Чувство голода лишь ненадолго затихало после очередного приема пищи, но потом возвращалось с новой силой. А если я случайно пропускал завтрак, обед или ужин, то мне и вовсе становилось на редкость хреново – кружилась голова, сердце набатом стучало в висках, накатывала жуткая слабость. Самое ненормальное, что, несмотря на безудержный аппетит, я совершенно не поправлялся, скорее, даже умудрился похудеть.       Естественно, подобная симптоматика меня ничуть не радовала и я, подозревая у себя гипотонию[1], планировал посетить врача и сдать анализы, однако с моим плотным графиком работы выбраться в больницу пока не представлялось возможным.       Уж не знаю, что повлияло на борцов с потусторонними силами, мой ли полуголодный вид или охуительная привлекательность (а мой экстерьер продолжал медленно, но верно преображаться, я заебался скидывать чужие загребущие конечности со своей задницы), но родной коллектив отжигал не по-детски.       В понедельник, спустя пару часов после окончания рабочего дня, ко мне домой заявился наш айтишник, рассеянный Марьяан Анисимов, ранее никем не замеченный в нетрадиционных пристрастиях. Он с порога заявил, что мне (мне, блядь!) жизненно необходимо проверить ноутбук на наличие вирусов и всяческих обновлений. Я пожал плечами и пропустил его в хату, в конце концов, когда мне еще бесплатно апгрейд техники проведут. А после завершения работ, игнорируя его страстные взгляды, бросаемые на мой обнаженный торс (я до его прихода душ принимал), я без всякого сожаления выпер парня в подъезд, даже не предложив чаю. Хуй ему, а не пялиться на меня, не для того мой цветочек расцветал!       В среду ко мне прискакала Галка Истомина с целым пакетом домашних пирожков с мясом и картошкой, которые я с благодарностью умял. Однако сразу после употребления выпечки я деликатно (без матюков, клянусь!) попросил ее впредь подобное не приносить, ибо жареное вредно для печени, а я зело берегу здоровье. А еще посоветовал ей на будущее и вовсе забыть мой адрес, как страшный сон.       Следом за внучкой ведьмы меня посетил бесстрастный и молчаливый Лешка Романчук. - Чего надо? – Проявляя чудеса вежливости, поинтересовался я, открывая ему дверь. Впрочем, ответа я ждал с легким любопытством. У нас все-таки довольно креативные ребятки работают, вдруг он мне чего прикольное сейчас заявит? Так хоть поржать…       Но если честно, меня безумно заебали эти их хождения! Чувствую себя памятником на площади, только цветов не хватает! И гордо какающих птичек… - У тебя там, - мотнул головой Романчук в сторону комнаты, - шкаф сломан, починить надо…       Я сердито взглянул на него: вот какая сука проболталась ему про шкаф?? И кто из недавних ходунов вообще заметил подобную фигню? Неужели Дэн, скотина? Уроды, оставят они меня в покое, или нет… - Валяй, - в итоге буркнул я мрачно и свалил на кухню успокаивать нервы крепким кофе. С шоколадными пряниками. Ладно, с килограммом шоколадных пряников. И вафельками. И…да, поймали, печенюшки я тоже лопал!       С мебелью Леха управился на удивление быстро, а выдворять его из квартиры и вовсе не пришлось, он сам ушел. Громогласно уведомив, меня, правда, на прощание о том, что он явится еще и завтра, ремонтировать подтекающий кран в ванной, и чтобы я, зараза (так и выразился!) не смел никуда исчезать вечером, если не хочу залить соседей.       Ну, охуеть теперь, чо! У меня свой личный сантехник появился! В дополнение к спецназовцу, повару и программеру… Целый гарем из востребованных на рынке труда профессионалов! Чтоб им всем провалиться в преисподнюю и слиться в экстазе с местными чертями!       Но если я надеялся, что с появлением Романчука моя жуткая эпопея с поклонниками наконец-то завершилась (ибо поклонники попросту закончились!), то зря: очередной эпик фейл, как пишут в благословенном интернете, подкараулил и настиг меня в самый неподходящий момент.       Суровый кладовщик Семеныч, обличив меня, вернее, Агнету, в несоблюдении правил по возвращению взятых во временное пользование (обычно для боевых действий) магических вещиц на наш склад, потребовал, чтобы я немедленно спустился на минус первый этаж и навел порядок на тех полках, которые оприходовала Давыдова. Упираться я не стал, признав правоту кладовщика (оперативница действительно не отличалась особой любовью к порядку), поэтому, закончив с еженедельными отчетами, отправился в подвал.       Я успел прибраться всего в нескольких местах, попутно прокляв разгильдяйство бабы, чье сознание периодически откалывало коленца (попытка флирта с Дэном явно ее выходка!), как вдруг позади меня послышалось замогильное: - Паша, тебе помочь?       Не ожидая здесь никого застать, я резко обернулся на источник звука. И тут моя нога, неловко скользнув по гладкому, мраморному покрытию, случайно зацепилась за тяжелую коробку, набитую древними фолиантами, и я начал заваливаться куда-то вбок…       От неизбежного падения на каменный пол меня спас Евгений Коваль, собственной персоной.       Проворно подхватив за талию. Одной, блядь, рукой. - Отпусти меня! – Проглотив смачное ругательство, процедил я сквозь зубы. Что за идиотская привычка, хватать кого ни попадя? Может, я тайно мечтал о соприкосновении с пыльной, жесткой поверхностью и огромной шишке на затылке?       Нагло проигнорировав мое требование, Коваль подтянул меня к себе еще ближе. И теперь я имел сомнительное удовольствие лицезреть вблизи широкую грудь, обтянутую синей рубашкой в мелкий рубчик и часть квадратного подбородка.       Почему, ну почему, в этом долбаном мире каждый придурок выше меня?? А кто не придурок, тот вдвое шире…       И хуле он творит?! Меня стошнит сейчас прямо на него, если он не прекратит меня лапать! Я не люблюююю, когда меня мацают посторонние парни! И не посторонние – тоже! Никаких не люблю! - Я сказал, отпусти меня, - прошипел я, усиленно прикидывая, как мне половчее врезать Евгену по яйцам и благополучно свалить за горизонт. Вот только, сюрприз-сюрприз: хрен из такого положения запросто выберешься! А у меня к тому же, и сил дергаться тупо не хватает…       Ебаный пиздец, подумал я печально, я – гребаный дохляк… - Извини, - внезапно пробубнил мне куда-то в область темечка предмет моих напряженных дум, и… неожиданно выпустил меня на волю.       Я по инерции тут же отступил назад, но моментально наткнулся спиной на книжный стеллаж – помещение не отличалось просторностью – и замер, косплея тушканчика в полях, застигнутого врасплох более опасным представителем фауны. - Геня, какого хуя ты тут забыл? – Спросил я у говнюка со всей твердостью, на которую был способен. - Я поговорить хотел… - Давай, - устало согласился я. – Говори. - Ну…Агнета…а я… И ты…И…мы…- проблеял он, преданно заглядывая мне в лицо. - Пиздец, ты оратор, - с иронией усмехнулся я. – Королева в восхищении…[2] Но я примерно понял, о чем речь. Значит так, Евгеноид, запоминай, дважды повторять не буду. – Я помолчал, собираясь с мыслями, потом решительно начал: - Я – не Давыдова. Более того, я вообще не девка, если ты не заметил. У меня нет буферов, зато имеется мужское хозяйство, вполне дееспособное. Я – парень, сечешь? Так что заканчивай со своей херней, очень тебя прошу, она меня нервирует. - Я не дебил, - холодно заметил Коваль. – И зрение у меня отличное. Я в состоянии различить половую принадлежность человека.       Куда он клонит, сука? Этот диалог сводит меня с ума! - Да, я любил Агнету, - продолжил он. – Долго. И я сожалею насчет той истории с ракшасом и того, что затем последовало. Но дело в том, что…- Он запнулся. - Ты мне нравишься. Безумно. Если честно, у меня крышу сносит при виде тебя, - хрипло пробормотал он, делая шаг ко мне. – С Давыдовой я ничего подобного не ощущал… - Он не отрывал от меня пристального взора, и мне казалось, я сдохну от неловкости ситуации. И двусмысленности. Неспроста ведь Евген уменьшает расстояние между нами, да?       Блядь! Он меня поцеловать вознамерился, романтик хуев?? Да ебаный пиздец, когда это прекратится?! - Ни малейших шансов, - быстро сказал я, обрубая любые его поползновения на корню, - ты не в моем вкусе, Генуя, сорян.       И, с силой оттолкнувшись от стеллажа, я стремительно проскочил мимо ошарашенного и растерянного Коваля, пулей пересек несколько пустынных залов и пробкой от бутылки вылетел в сумрачный коридор.       До второго этажа, где располагался наш офис, я добрался и вовсе за рекордный срок. Но прежде, чем вернуться на рабочее место, я заглянул в туалет, чтобы освежиться и немного прийти в себя, история с Ковалем меня почти доконала.       Кивнув обнаруженному в клозете Романчуку, я склонился над раковиной, с удовольствием ополаскивая лицо прохладной водой и попутно обдумывая, почему я дал Гене от ворот поворот, но не проинформировал о своей нормальной ориентации? Последнее куда логичнее, а так хуйня какая-то вышла в результате… - Паша, - позвал меня вдруг Лешка, про которого я успел благополучно забыть. - Чего? – Отозвался я, подняв голову и оборачиваясь к нему и… Почти утыкаясь носом в очередную мужскую грудь!       Блядский пиздец! Я теперь постоянно буду свои сопли о чужие шмотки вытирать?? - Хуле ты подкрадываешься? Да еще так близко? – Рявкнул я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. – Я чуть кони не двинул! - Паша, - повторил громила мое имя, наклоняясь ко мне еще ближе. Я рефлекторно попятился назад (да здравствует академик Павлов!), но далеко отойти не удалось, мешала понатыканная у стен различная сантехника. Взяли моду писсуары и биде везде ставить, честным людям свалить некуда!! - Что? – Решился я для разнообразия задать вопрос. Ну, мало ли, вдруг ему поболтать приспичило? А вовсе не то, о чем я в первую очередь подумал? Он же вполне безобидно вел себя у меня дома! А теперь-то чего вдруг произошло? - С тобой что-то не так, ты знаешь? - Тихо сказал он, ловя мой взгляд своими золотисто-ореховыми глазами. Я сглотнул, но разорвать зрительный контакт не смог. И вот тут мне стало действительно страшно: Леша – не инициированный оборотень[3], а они, в силу сублимации своих природных способностей, определяют магию на подсознательном уровне. - Что…что ты имеешь в виду? – Хрипло пробормотал я, ощущая, как сердце кузнечным молотом грохочет в ушах. От близости медведя, практически вжавшего меня в стену или от жара, исходившего от его тела[4], меня резко начало плющить. Щеки полыхнули, виски сдавило, а легкие сжались, словно в них резко перестал поступать кислород. - Я не понимаю, Паша, но в тебе есть нечто…- Он запнулся, ища подходящий термин. - Неправильное, темное, соблазнительное… Меня дико тянет к тебе и хочется поставить метку, - внезапно добавил он и, издав слабый рык, лизнул меня в шею.       Я не заорал от ужаса только потому, что почти потерял сознание от страха. Хрен знает, что бы у нас там с Романчуком приключилось, если бы в этот момент в туалет не ворвалась, радостно гомоня, целая ватага жаждущих пописать сотрудников нашей конторы.       Оборотень очень неохотно отодвинулся от меня, освобождая дорогу к свободе, и я, с трудом собрав себя в более-менее приличную кучку, отлепился от прохладной кафельной поверхности и на дрожащих, подламывающихся ногах, поперся в офис. На застывшего с крайне виноватой и смущенной мордой Лешку я старательно не смотрел, предпочитая любоваться носками собственных стильных и бесконечно дорогих кроссовок. Они, я имею в виду носы, хотя бы на меня на нападали…       Хуй с ним, вяло подумал я, вот просто – хуй с ним, и с ними со всеми – тоже хуй. Нет, два хуя или вовсе три. Не буду я выяснять отношения… Нет у меня ни моральных, ни душевных сил…       Дожить бы до вечера, мать вашу!!!!       Желательно целым и невредимым. И без нового опыта в сексуальном плане.       Ну, позязя! __________________________________________________________ [1] - Гипотония – пониженное артериальное давление. [2] - Цитата из «Мастера и Маргариты», глава «Бал у Сатаны». Произносит ее кот Бегемот. [3] - Не инициированный оборотень – оборотень по рождению, который ни разу в жизни не оборачивался в присущего ему зверя, перманентно сохраняя человеческий облик. Для такого существует специальный протокол лечения (скорее, даже сдерживания), который применяется всю жизнь. Стоит прекратить прием медицинских препаратов, и звериная сущность возьмет верх. В таких случаях есть вероятность потерять человеческий разум и остаться зверем навсегда. Никогда не оборачиваться, оставаясь человеком – личный выбор каждого оборотня. [4] - У оборотней повышенная температура тела, как все мы помним.