Дотянуться до тебя

Длинноволосая девушка обводила пустым взглядом просто обставленную комнату, сидя прямо на холодном полу. Аквамариновые глаза были наполнены вселенской грустью и безысходностью. Необычайно длинные белоснежные волосы обрамляли ее нежное лицо, волнами стекая на пол. Бледными пальцами она сжимала в объятиях чуть потрепанного плюшевого мишку, так, будто это была ее единственная ценность. Впрочем, так оно и было. Девушка прикрыла печальные очи и спрятала лицо в мягком пуху плюшевой игрушки. *** Уильям Ти Спирс ровным шагом пересекал коридоры Департамента Жнецов, коротко кивая на приветствия своих коллег. Остановившись у одной из дверей, он поправил чуть съехавшие очки и постучал в дверь. Дождавшись приглашения войти, ступил в помещение. — Вы звали меня? У широкого окна стоял седовласый мужчина со строгим, но одновременно мягким взглядом. Он напоминал любящего дедушку, который всегда рад поиграть с внуками в их безумные игры, несмотря на свои старые больные кости. Мужчина неспеша повернулся к Ти Спирсу и кивнул. — А-а, Уильям, проходи, — он сел в кресло и взял какие-то бумаги в руки. — Присаживайся. У меня есть для тебя особое задание. Жнец поправил очки и приготовился слушать. — Вчера произошло нечто удивительное. Я такое видел единожды, когда был совсем молодым… — он тяжело вздохнул. — Один из сотрудников, Джонатан Уайлд… *** Белые как снег волосы колыхал северный ветер, потоками врывавшийся в разбитое окно. Осколки ковром застилали дорогой паркет, поблескивая на свету. Тело молодой девушки безжизненно лежало на полу, а под ней океаном расплывалось кровавое пятно. Ты сидела рядом и смотрела на свое неподвижное тело, которое уже давно покинула жизнь. Пустые аквамариновые глаза не отводили взгляда от бледного девичьего лица. Грусть, легкое сожаление, потерянность. Ты сильно сжала в руках плюшевого медведя, уткнувшись в него лицом. Слез не было. Зачем? Лишь безысходность завладела твоим сердцем, теперь уже никому не нужным. Жалкая, потерянная душа. Ледяной ветер яростно треплет белоснежные локоны и жестоко гладит хрупкие плечи, но юной леди совсем не холодно. Теперь ей уже никогда не будет холодно. Широкоплечий незнакомый мужчина оказывается рядом с поднятой Косой Смерти. Его глаза пораженно расширяются: где это видано, чтобы душа мертвого человека сидела рядом со своим телом? И как теперь прикажете ему собрать Пленку Жизни? — Эй, — немного подумав, он присаживается рядом на корточки. — Эй, — повторяет, касаясь пальцами девичьего плеча. Ты поднимаешь на него пустой взгляд, даже не дрогнув от неожиданности. — Пойдем. Он осторожно, но настойчиво тянет тебя за руку, заставляя встать с ледяного паркета, и ведет тебя к разбитому окну. Идешь прямо по окровавленным осколкам витражного стекла, но совсем не чувствуешь боли… *** — Что? — удивленный возглас срывается с тонких губ Уильяма, но он быстро взял себя в руки, переспросив более сдержанным голосом. — Что вы хотите этим сказать? — Вот так вот, — развел руками седовласый мужчина. — Сегодня утром Джонатан принес мне такой отчет. Я бы не поверил, если бы сам не увидел ее своими глазами. — Хотите сказать, что душа каким-то образом сама вышла из тела до прибытия за ней жнеца? Разве такое возможно? — Вероятно, — неопределенно ответил собеседник, снова вставая и отворачиваясь к окну. — Как бы то ни было, я не могу изменить того факта, что потерянная душа сейчас сидит за стеной этого кабинета. — Но почему? Почему она не уходит? У нее остались незавершенные дела в этом мире? — Не думаю, — мужчина покачал головой. — Она не призрак, а всего лишь душа. В ее глазах видно отчаяние. Она не знает кто она, и куда ей идти. Я отправил это на рассмотрение руководству. Сейчас они думают, что же с этим всем делать. А пока решение не вынесено, наша задача присмотреть за ней. Уильям, я доверяю это тебе. — Я вас не подведу. *** Ти Спирс внимательно осматривал своих подчиненных, выбирая кандидата на то, чтобы присматривать за тобой. У самого жнеца времени на это совсем нет. Грелль Сатклифф? Нет, этот женоподобный надоедливый жнец только напугает тебя еще больше. Рональд Нокс? Нет, этот любвеобильный Казанова тут же полезет с ухаживаниями и заигрываниями даже к невинной душе. Эрик Слингби? Нет, этот тоже не подойдет. Слишком жесткий и несдержанный. Темноволосый переводил желто-зеленый взгляд то на одного, то на другого. Никто не годится. Руководство велело предоставить для тебя кого-то внимательного и спокойного… Глаза зацепились за темноволосого высокого юношу. Алан Хамфрис. *** Молодой человек сглотнул у закрытой двери и нервно поправил галстук-боло. Наконец он поднял тонкую руку и тихо постучал в дверь. Ответа нет. Постучал еще. Тишина. В конце концов он неуверенно повернул дверную ручку и осторожно заглянул в комнату. Ты неподвижно сидела на кровати, смотря в окно и совсем не обращая внимания на нежданного гостя. Казалось, ты не замечала ничего вокруг. Алан неловко переминался с ноги на ногу, стоя на пороге. — Эм… Привет, — ты даже не посмотрела в его сторону. — Эм, я… Меня зовут Алан. Ноль реакции. Безуспешно попытавшись еще минут 15 обратить на себя твое внимание, поникший парень ушел. *** Так продолжалось еще несколько дней. Парень приходил к тебе снова и снова, безуспешно пытаясь тебя разговорить, но… Ты была холодна и неприступна словно кукла. А еще, когда он захотел подойти к тебе поближе, ты вдруг подобрала колени к себе и сжалась в комочек. Как же разрушить эту стену между вами? … — Как прошел твой день? — привычно спросил Алан, даже не надеясь услышать ответ. Впрочем, его и не последовало. — А я сегодня успел собрать 3 души, выслушать длиннейший монолог Грелля о прекрасных мужчинах, которых он встретил в городе, и россказни о похождениях Рональда. Работа иногда очень меня выматывает. Жнецом быть непросто, но я привык. Он просто приходил и говорил все, что придет ему в голову. Рассказывал о прошедшем дне, делился впечатлениями. Как ни странно, но он чувствовал себя гораздо свободнее после того, как выговаривал тебе все, что накопилось в душе. Он даже привык к твоему молчанию. Теперь оно совсем его не тяготило. — Слушай, а я ведь так и не узнал твоего имени… — вдруг задумчиво проговорил Алан. — У тебя есть имя? Зрачки расширились. В твоих аквамариновых глазах вспыхнул огонек. Ты подняла опущенные очи и осмысленным, а не туманным как обычно, взглядом впервые посмотрела на парня. Он непонимающе смотрел на тебя в ответ. В душе поднималось какое-то восторженное чувство. Ты наконец посмотрела на него! Ты обратила на него внимание! Темноволосый заворожено смотрел в твои прекрасные глаза, не в силах отвести свои. В девичьих очах он увидел смятение, потерянность, печаль… *** Несколько дней ты провела в комнате, бесцельно бродя по небольшому помещению. Испуганные мысли метались в голове, сменяя друг друга с невероятной скоростью. Кто ты? Эта мучительная мысль не давала спокойно вздохнуть. Кто ты? Ты не знала. Что ты тут делаешь? Ты хочешь обратно. Туда, где тебя убили. Убили? Тебя? Кто? Кто все эти люди, что окружают тебя? Хотя не так. Теперь единственным, кто посещает тебя каждый день, был молодой красивый юноша с темными волосами. Он… назвал себя Аланом. Он думал, что ты на него не смотришь, но это не так. Ты разглядывала его тайком, пока он не видел. Он был спокойным и даже немного робким. Он вызывал бесконечное доверие, но ты все равно избегала его взгляда. Тебе было страшно. Безысходность, неопределенность мучили все твое существо. Тебя убили. Куда теперь тебе идти? Ведь ты больше не принадлежишь этому миру… У тебя нет сожалений, лишь легкая грусть от такого нелепого ухода из жизни. А сейчас появился этот парень. Почему он так старается тебя разговорить? Он не сдается и приходит каждый день… *** Теперь ты глядишь в его прекрасные глаза цвета листвы. Он так удивлен, нескрываемая радость искрами пляшет в очах. Ты внимательно разглядывала его с ног до головы. Имя. Имя? У тебя оно есть? А зачем? Ты напряглась, но так и не смогла ничего вспомнить. Единственная картина перед глазами: твое мертвое тело в луже крови, окруженное осколками стекла. Ты грустно отвела потухшие глаза, снова сжав бледными пальцами мишку. Хамфрис очнулся и замахал руками. — Прости! Я не должен был… Прости! — он соскочил с места и низко поклонился. — Это было бестактно с моей стороны — говорить тебе такое. Он поднял голову, но ты вновь погрузилась в свои мысли. Извинившись еще раз, он неловко выскользнул из комнаты. *** Алан стоял перед Уильямом и ждал ответа. — Что? Есть ли у души имя? — мужчина поправил очки. — Конечно нет. Имя есть только у оболочки, в которой они живут с момента рождения. Это естественно, что она не помнит свое имя, как и свою жизнь. Ведь имя играет довольно большую роль в судьбе человека. Без него они потерянные, озлобленные существа. Но эта душа… она очень странная. Призраком не стала, но и уйти в другой мир ей определенно что-то мешает… — Ясно, — пробормотал Алан. — Да, и еще… не привязывайся к ней слишком сильно. *** Хамфрис как обычно рассказывал тебе о чем-то, а ты мяла в руках край своей длинной светлой юбки платья. — … Эрик очень хороший друг. Он бы тебе понравился. И ты ему тоже. Но сейчас он слишком занят… — Я… — еле слышно сорвалось с губ. Алан замер с открытым ртом, так и не закончив предложение. — Я… не помню… свое имя. Оно… было у меня? — ты перевела вопросительный взгляд аквамариновых глаз на парня. Он прокашлялся и попытался справиться с удивлением. — А… эм… К-конечно. Имя есть у всех. — Но… сейчас его у меня нет… — неуверенно возразила ты. — В-верно. А… что если нам придумать тебе новое? — Придумать? — ты склонила голову набок, что показалось Алану очень милым. — Да. Ты не помнишь имя, которое у тебя было при жизни. Но почему бы тогда не придумать другое? Например… — он ненадолго задумался. — Как насчет Камелии? Ты помотала головой. — Азалия? Розалина? Корнелия? Эмма? Флора? Все из перечисленного не нравилось тебе. После недолгого молчания жнец выдал. — Дора? Это означает «дар» или «подарок». Тебе нравится? Ты подумала и кивнула. — Теперь ты Дора. *** С каждым днем вы с Аланом становились все ближе. В буквальном смысле. Теперь ты позволила ему к тебе приблизиться. Сейчас он мог общаться с твоей персоной, сидя на стуле около твоей кровати, в нескольких шагах от тебя, а не в кресле у двери как обычно. Во время разговора ты постоянно отвлекалась, то и дело поглядывая на закрытое окно. Хамфрис озабоченно наклонил голову и спросил. — Дора, чего бы тебе хотелось? Ты медленно перевела на него глаза и задумалась. — Я бы хотела… — снова перевела взгляд на окно. — Выйти отсюда. Парень озадаченно прикусил губу. — Выйти? Ну да, ты же никуда не выходила из своей комнаты… — он помолчал и неуверенно продолжил. — Если ты так хочешь погулять, я могу спросить у мистера Ти Спирса… Нет! Я спрошу! Обязательно! Он был решительно на это настроен. *** Ты стояла как вкопанная посреди шикарного изумрудного поля, усеянного яркими бриллиантами разных цветов. Над ними, легко кружа, летали пестрые большекрылые бабочки; трудолюбивые пчелы и другие насекомые. Капельки воды после недавно прошедшего дождя алмазами сияли на теплом весеннем солнце. Ты, не в силах пошевелиться, смотрела на все это великолепие, затаив дыхание. Ты словно боялась сделать шаг навстречу этому чуду, поэтому продолжала неподвижно стоять, судорожно и неизменно сжимая плюшевого медведя в руках. В аквамариновых глазах был детский восторг, смешанный со страхом. Неужели в мире есть что-то настолько прекрасное? Темноволосый жнец стоял позади тебя и наблюдал за твоей реакцией. Почему ты ничего не говоришь? Неужели… — … Тебе не нравится? — обеспокоенным голосом спрашивает он. — Нет, — еле слышно отвечаешь, мотнув светловолосой головой. Белые пряди всколыхнулись. — Это прекрасно… Ты боязливо ступила на изумрудно-зеленую свежую траву босыми ногами. Они утонули в ее мягкости и безупречности. Прикрываешь глаза и глубоко вдыхаешь свежий воздух. Чудесно. Игрушка выскальзывает из ослабевших рук и падает во влажную после дождя растительность. Но ты этого, кажется, даже не заметила. Следующие пару часов прошли за увлекательным изучением душистых цветов и яркокрылых бабочек. Впервые за это время ты чувствовала себя свободной, освобожденной от тугих пут, сжимающих сердце в призрачных нитях. На губах появляется легкая и нежная, как лепесток цветка яблони, улыбка. И эту улыбку ты сейчас даришь единственному дорогому существу, что сейчас находится рядом с тобой и пораженно разглядывает твое счастливое лицо. На его тонких губах сама рисуется ответная улыбка. — Спасибо, что привел меня сюда, — тихий шепот слетает с нежных губ. — Алан. *** Через пару дней Алан Хамфрис освободился раньше обычного. Сейчас он со всех ног спешил к той единственной, что уже давно на веки вечные поселилась в его душе и сердце. Оно трепетало, предвкушая встречу с любимой. Подлетает к заветной двери, поправляет неизменный галстук-боло и стучит. Ответа нет. Подождав немного, снова стучит. Тишина вновь была ему ответом. Мысленно извинившись перед тобой, он осторожно входит в помещение. Увиденное поразило его до глубины души. Ты сидела на простынях, сжавшись в комочек и уткнувшись лицом в колени. Казалось, ты даже не заметила присутствия постороннего. До ушей парня доносились тихие надрывные всхлипы вперемешку с тяжелым, рваным дыханием. Тонкие пальцы до побеления сжимали края рукавов платья. Ты плачешь? Но почему? Что тебя так опечалило? Жнец впервые видел тебя плачущей. Что делать? Надо утешить… Да. Утешить. Хамфрис медленно пересек комнату и опустился на краешек постели. Аккуратно дотронулся до белоснежных прядей, волнами стекающими по твоей спине и плечам на простыни. Почувствовав невесомое касание прохладных пальцев, не спешишь поднимать лицо, а лишь сильнее сжимаешь плечи руками. — Дора, — прошептал Алан, увереннее гладя тебя по голове. — Дора, подними лицо. Подними. Ты судорожно вдыхаешь воздух и поднимаешь заплаканное личико. На нежных щеках застыли дорожки от соленых капель. Смотришь на юношу, а кристаллы горьких слез не дают четко разглядеть его обеспокоенное, или скорее даже испуганное, лицо. Молодой жнец отбросил последние сомнения и накрыл твои щечки своими прохладными ладонями; его пальцы осторожно вытирают бриллианты слез. Покрасневшими глазами смотришь на него, а губы двигаются, пытаясь сказать что-то, но с них не срывается ни звука. — Не плачь, — мягкий и бархатистый голос юноши дрогнул, будто он сам хотел заплакать. Что произошло потом, навеки останется в его памяти. Ты резко подалась вперед и обхватила его талию руками, утыкаясь ему в плечо. Бледные пальцы смяли темный пиджак на его спине. Дрожа, ты жалась к нему всем телом, будто всей душой желая согреться. Отбросив неуместное сейчас оцепенение, парень боязливо, но крепко сжимает твое тело в объятиях. Он чувствовал, как глаза его жгут непролитые слезы. Он почти физически ощущал твою боль. Отчего же сейчас твои очи наполнены горькой грустью и безысходностью? Что ему сделать, чтобы вновь увидеть блеск в любимых омутах глаз и скромную улыбку на губах? Его сердце так сильно колотилось, что казалось, будто оно пыталось опередить бегущую вперед, как взмыленные кони, вереницу мыслей. Он сильнее сжимает тебя в своих надежных руках и прижимает голову к своей широкой груди. Слезы бегут по твоим щекам и пропитывают влагой рубашку на груди Алана. Но вскоре успокаивающий стук сердца убаюкивает тебя, словно колыбель на ночь нежным маминым голосом. Продолжаешь обнимать юношу, даже не думая отстраняться. — Мне так страшно… — надрывный шепот срывается с покусанных уст. — Так страшно! — Т-ш-ш, все хорошо, — жнец щекой прижимается к беловолосой макушке, ласково гладя ладонью по спине. — Все хорошо. Я здесь. Я больше не позволю тебе плакать. *** Алан приоткрывает сонные глаза и оглядывает незнакомую комнату. В просыпающееся сознание вливаются картины произошедшего недавно. Точно, он успокаивал тебя, а потом он… заснул? Кошмар, тебя надо было успокоить, а он уснул! Молодец, Алан… — ♫♪♪♫♪… — тихое пение донеслось до его ушей. — ♫♪♫… Ты почти лежала на кровати, придавленная сверху телом юноши. Его голова уютно лежала у тебя на груди, а ты нежно перебирала темные и шелковистые пряди тонкими пальцами. Напевая только одной тебе известную песню, ты глядела в потолок. Ровно вздымающаяся грудь говорила о том, что ты уже полностью успокоилась. — Doushite watashi namida ga deru no? Eien wo tada inotteiru noni Mirai wo shinji aruiteitai Tsuki ga nankai michite ha kakete mo anata to… Тихий голос бережно разрывал ночную тишину, будя в душе неземные чувства. Он продолжал лежать в твоих неожиданно теплых (ведь у тебя нет земной оболочки) объятиях и слушал эту песню, вливающуюся в уши как сладкий мед. Твои губы тронула легкая улыбка, когда ты почувствовала, что руки Алана крепче обхватили твой стан… *** Ты как обычно сидела в предоставленной тебе комнате и думала о чем-то, рассматривая свои руки. Мишка лежал рядом, блестя изюминками глаз. Ты глубоко вздохнула и съежилась от холода. Нестерпимый мороз, идущий из пустых глубин, обжигал плечи, заставляя тебя чувствовать холод несуществующим телом. Откуда он? Разве духи могут чувствовать жар и холод? Самочувствие ухудшалось. Неизвестный страх вдруг снова начал давить, ломая волю и желание жить. Сознание помутилось сизым туманом неопределенности. Почему так нестерпимо болит в груди? Зажмуриваешься и кусаешь губу, дабы не выпустить болезненный стон, норовивший слететь с бледных губ. — Алан… — еле слышно срывается шепот. Нужно найти его… Он сможет помочь. Но не сумев сделать и пары шагов, падаешь посреди комнаты, даже не пытаясь двигать онемевшими конечностями. … Молодой темноволосый жнец по обыкновению после миссии направился проведать цветок своей души. Как ты там без него? Вчера вечером тебе было так плохо… А вдруг и сейчас ты плачешь, сжавшись в комочек, казавшийся таким невинным и испуганным зверьком? Соленые капли вновь текут ручьем из прекрасных глаз, в которых, казалось, печаль поселилась навсегда? Он заходит в комнату и видит копну густых волос, покрывавших пол словно первый снег. — Дора?! — испуганно крикнул Хамфрис и кинулся к тебе. — Дора! Твои глаза болезненно зажмурены, скрывая в своей аквамариновой глубине нити страдания. Руки прижаты к груди; они будто стараются освободиться от чего-то ужасного, что мешает сделать вдох. Желто-зеленые глаза жнеца пораженно распахиваются. На тонких устах замирают несказанные слова беспокойства. Ты была… будто полупрозрачной. Сквозь твое призрачное тело он видел часть комнаты. Почему? *** — Так я и думал, — все, что сумел сказать Уильям на сбивчивый рассказ Алана. — Странно, что этого не случилось раньше. — Раньше? — бессильный шепот губит остатки надежды в душе. — Она ведь у нас довольно давно… — Пожалуйста, — парень склоняется в глубоком поклоне. — Пожалуйста, мистер Ти Спирс! Расскажите мне все! Жнец строго поправляет очки и отводит взгляд, пряча в омутах очей сожаление. — Я ведь предупреждал, чтобы ты не сильно к ней привязывался. Ну что ж. Теперь уже ничего не изменить. Видишь ли, — Уилл приготовился к долгому рассказу. — Души не могут долго жить без оболочки. Без нее они зачахнут, увянут, словно цветы без воды. Эта душа слишком долго пробыла в этом мире. Если бы она стала призраком, проблем было бы меньше и у нее и у нас. Она не смогла уйти в другой мир. Значит, ее там не ждут. — Что это значит? — Я доложу начальству о произошедшем. Они должны вынести решение как можно скорее, — Уилл встал с места и пошел к двери. — Что будет с Дорой? — Алан сжал ладони в кулаки. В душе он уже знает ответ. — Если не поторопиться и не помочь ей, то она просто исчезнет. Она уже испытала на себе первые признаки потери связи с этим миром. Она чувствует беспокойство, потерянность. Ей невыносимо больно не знать, куда ей идти. Бедная, потерянная душа… А теперь она начинает медленно терять остатки воспоминаний и форму прежней оболочки. Юноша чувствовал, как глаза жгут подступающие слезы. Как же так? Как же так?! Закусывает губу до крови, чтобы не расплакаться прямо здесь. *** Алан сидел на коленях у твоей кровати, опустив голову. На его сжатые кулаки капали горькие капли слез. Ты сидела на постели и во все глаза смотрела на него, не зная, что и делать. Нутром ощущая, что сейчас ты видишь его в последний раз, ты прикрыла глаза. Грустная, полная безнадежности и слепой смиренности, улыбка появилась на твоих губах. Ты протянула полупрозрачные ладони к нему и погладила по голове. Осторожно приподнимаешь его лицо и начинаешь стирать слезы, все также нежно улыбаясь. Совсем как он вчера. — Дора… Как же так? — Прости меня, — тихо говоришь ты, большим пальчиком гладя его щеку. — Прости, Алан. — За что? — За то, что я причиняю тебе такую боль… Не стоит. Я недостойна твоих слез. — Это не так! — вдруг закричал он, вскочив. Ты испуганно посмотрела на него, удивленная столь резкой переменой настроения. Но липкие щупальца страха отпускают, как только ты чувствуешь на спине его горячие руки. Юноша, казалось, совсем потерял над собой контроль. Его крепкие объятия уже почти причиняли боль, но одновременно и сонную радость. Губами касается виска. — Это не так. Ты важна мне, как никто другой. Я не… Он замолкает не договорив, а ты кривишь лицо от поступающей волны печали, накрывающей с головой. Ужасно осознавать, что ты больше никогда можешь не почувствовать тепла его стройного тела. — Я не хочу тебя терять… Молча продолжаешь гладить его темные волосы, уже полностью смирившись со своей судьбой и колющей болью где-то внутри. *** Хамфрис бежит по коридорам Департамента с немыслимой скоростью под удивленные взгляды коллег. Грелль прикрыл глаза и грустно покачал головой после того, как рассказал Алану, что тебя увели куда-то несколько минут назад. Радостный не к месту день пробивался солнечными лучами в окно, освещая твою почти прозрачную хрупкую фигуру. Медленно шагая босыми ногами, ты смотрела в пол, не видя ничего перед собой. Пора прощаться? Это… … конец? Двое мужчин, идущих по сторонам от тебя, бросали на тебя сочувствующие взгляды. Топот приближающихся шагов заставил идущего впереди тебя Уильяма досадно вздохнуть и поправить очки. Он остановился перед большой массивной дверью. Боязливо оборачиваешься, а в потухших глазах отражается запыхавшийся юноша. Оглядывая твой почти прозрачный стан, он физически ощущает, как стальные путы горести окутывают его измученное сердце ледяными тисками. Яркие лучи пробиваются сквозь тебя, делая твой облик неземным, божественным. Белоснежные, длинные по самого пола, локоны колышет призрачный ветерок. Уголки бледных губ поднимаются, образуя ангельски нежную улыбку. Ее ты могла подарить только ему. Легонько киваешь ему, мысленно благодаря его за все счастливые моменты твоих утекающих как песок Сахары часов. Сожалея только о том, что посмела вместо счастья подарить ему боль, ты отворачиваешься и проходишь в дверь, которую любезно открыл для тебя Уильям. Она захлопнулась, навсегда разбивая на мелкие осколки его надежды на счастливое продолжение. Ноги подкашиваются и Алан падает на пол. На плече он чувствует чью-то тяжелую ладонь. Печальными глазами, снова наполненными горючими слезами, парень видит сочувствующий взгляд Эрика. Правильно. Только он теперь может подтупить вселенскую скорбь и боль от огромного шрама на сердце. *** Он сидел в опустевшей без тебя комнате и смотрел в окно. Ты любила рассматривать сквозь ажурное стекло лазурное небо днем и яркие холодные звезды ночью. Парень опускает ноющую голову на руки и до тянущей боли сжимает свои короткие волосы. За его мучениями, с застывшей навечно улыбкой на игрушечной морде, наблюдал плюшевый медведь. Его черные, похожие на блестящие оливки, глаза смотрят на него неподвижным взглядом. Алан молча смотрел на него и думал: скучает ли мишка по своей навечно ушедшей хозяйке? Протягивает руку и касается мягкой шерстки. Обнимает игрушку так же крепко, как это делала ты совсем недавно. Катящиеся по юношеским щекам капли влаги прячутся в плюшевой шерсти, от которой, казалось, исходил тонкий и легкий запах ромашки и белого клевера… *** *Несколько дней спустя* — Давай скорее, Алан, — торопил друга Эрик, смотря на часы. — Ты хочешь получить выговор за опоздание от начальства? Двое парней бок о бок идут по коридору третьего Департамента Жнецов. Постучав в дверь, Эрик проходит в кабинет первым. Как только Хамфрис поднимает глаза, его ноги будто прирастают к полу. До боли знакомая девушка стоит прямо перед ним. Открываешь аквамариновые глаза и смотришь прямо на него. Озорная улыбка сама собой рисуется на лице. — Гхм, — Уильям кашлянул, привлекая внимание. — Это Дора. Она новичок, с завтрашнего дня готова приступить к обучению. Назначаю вас двоих ее наставниками. А теперь идите к Мастеру и подберите ей пару очков. *** Алан крепко обнимал тебя за плечи, уткнувшись лицом в пряди цвета ангельского крыла. Он ощущает безмерную радость и счастье, снова касаясь тебя. Это сон? Злая шутка судьбы? Но под крепкими пальцами он замечает знакомые черты любимого тела и мягкое тепло. Шумно вдыхает запах волос, а на твоих щеках рисуется легкая степень смущения. Улыбаясь такой родной его сердцу улыбкой, ты притягиваешь его к себе и прижимаешься своим лбом к его. Ваши лица очень близко, но души — еще ближе. Теперь они связаны крепкими серебристыми нитями влюбленности и умиротворенности. Из таких любимых им очей наконец-то исчезла вся боль и безысходность, оставляя после себя лишь бледную тень. Но вскоре исчезает и она под яркими лучами соединившего вас благословенного поцелуя.