never ever.

Йен не знает, зачем она соглашается спуститься вниз в чужую квартиру. Это опасно, в конце концов, вряд ли Джебом с Джексон оценят ее поступок. Скорее, ей потом выкатят нотацию, что делать вот так - верх человеческой тупости. Она даже спорить не собирается. Даже гипотетически. Квартира у Бэмбэма не такая, как ей почему-то представлялось. Очень чистая. В морских тонах, с аккуратно расставленными книгами на полках и стареньким макбуком. Комната-студия, микроскопическая кухня с допотопной газовой плитой, которая смотрится откровенно чужеродной в этом интерьере. Марк цепляется за нее взглядом. И почему-то чувствует себя максимально такой же. Лишней. Испачканной. Испорченной. От этого тянет липким страхом под ребрами, локализируя все чувства в компактную черную дыру (сантиметров пять в диаметре, ничего сверхъестественного). Она почти хочет вернуться обратно. И всё-таки сброситься с крыши. Но. Парень зажигает спичку и включает плиту на все четыре конфорки, только после этого отходя к заправленной кровати. - Я мёрзну. От новых плит никакого толку, а так тепло. Марк цепляется взглядом за ровный рядок баночек с лекарствами: иделалсиб, ритуксимаб, ибрутиниб. Она знает их назначение. Слишком много времени провела с бабушкой, которая стойко и упрямо боролась с раком, медленно, но верно убивавшего ее. От этого становится дурно. Йен дёргается, рефлекторно сжимая в тонких пальцах пачку сигарет. - Может, ты скажешь, как тебя зовут? - Бэм смотрит испытующе и темно, и все это напоминает какой-то наркотический трип, приход от дешёвых спидов. Марк хрипло дышит и делает два шага к кровати, медленно оседая на пол. Она тупо разглядывает чужое лицо. - Йен. Какая у тебя стадия? Это нетактично. Невоспитанно. Так нельзя. Но у Марк белеют губы, а Бэмбэм безмятежно пожимает плечами, осторожно касаясь ее щеки. - Первая, ну. Иногда хорошо иметь родителей параноиков. Они лежат всю ночь до рассвета на бэмбэмовой кровати, переплетая пальцы. Марк рассказывает про Парагвай. Про Калифорнию. Про самолёты. Жизнь на чемоданах, рвущиеся, словно паутинка на ветру, отношения. Взросление в дороге. Бэм говорит, что ему двадцать семь. Йен напрягается на долю секунды, мышцы живота сводит судорогой от страха. И это не получается контролировать. Она отпускает его ладонь и ищет свой телефон взглядом по комнате. - Я тебя ещё увижу? - Мне восемнадцать. Я так не могу. Марк выпаливает это раньше, чем осознает, что она именно имела ввиду. И сбегает.