Палич встретил мужчин тёплым дождём. Погода была осенняя, несмотря на то, что на дворе была зима. Хабенский предложил остановиться в небольшом уютном отеле, где на каждом этаже было по два апартамента.
Здесь, в тихом городке, вдали от шумной Москвы, где сейчас активно развивалась пиар-кампания против Кости, мужчины сразу же зарядились спокойствием. Первые два дня отпуска они почти не вылезали из постели, наслаждаясь любовными утехами, а потом настало время погулять по городу и посетить местные заведения. Поскольку Константин и Сергей отключили смартфоны, чтобы никто их не беспокоил, нервная система обоих получила хорошую разгрузку.
Мужчины прогулялись по старинным сонным улочкам и съездили на реку Палич, затем Хабенский предложил отправиться в Суботицу, что находилась в семи километрах. Там Костя и Серёжа засели в кафе «Мирослав», где заказали пршут и сарму. Порции были большими, поэтому мужчины вышли из-за стола объевшимися. Потом они сидели в баре, а когда вышли на улицу, началось нечто странное, заставившее Безрукова испытать горечь и боль.
Не совсем трезвый кардиолог, выпив два незнакомых коктейля, вдруг начал наезжать на возлюбленного. Он упрекал его в том, что Серёжа поступил как скотина.
— Ты просто кинул меня! По телефону!
— Мне казалось, мы закрыли эту тему, — опешил Безруков.
— Я ничего не забыл. Мне, сука, было так больно, — Костя сжал локоть мужчины и затолкал его в такси.
В отеле ссора разгорелась ещё сильнее. Хабенский матерился и смеялся, выглядя не совсем адекватным. Находясь в состоянии, близкому к бешенству, он срывал всё своё раздражение на Сергее.
— Давай завтра вернёмся в Москву, — мрачно сказал Безруков, когда Хабенский замолчал. Мужчина был ранен до глубины души.
— Хорошо, — ответил тот и ушёл спать.
Утром они не разговаривали. Молча выпив кофе, мужчины поехали в аэропорт. Костя понимал, что виноват и думал, как загладить свою вину. Он видел, что Безруков очень расстроен и ему нужно время, чтобы пойти на мировую. Также кардиохирург пытался понять, что на него нашло. Обычно даже в подпитии он не впадал в столь дикое состояние.
Когда они приехали домой, Безруков ощутил, что обида настолько велика, что он не в состоянии строить диалог. Поэтому, взяв только карточку и смартфон, он пошёл в магазин. Хотелось купить шоколадных батончиков и ещё каких-нибудь вредностей. Костя с трудом подавил желание спросить, куда тот направляется.
Москва была готова к Новому году, в витринах сверкали ёлочные игрушки и гирлянды, уличные ёлки были ярко наряжены, тихо падал снег. Сергей свернул с шумной улицы и оказался в тихом переулке. Позади него послышались шаги. Обернувшись, мужчина с удивлением увидел Бориса Олеговича.
— Серёжа, надо поговорить, — запыхавшись, выпалил он.
— Что случилось? — тупо спросил Сергей.
— Расскажи мне, кто она. Ну та, к которой ты ушёл.
— Давайте не будем начинать? — закипая, отозвался Безруков. — Оставьте меня в покое!
— Да не ори ты, нормально говори. Я не могу оставить дочь в беде, что тут сложного?
— Я вас понимаю, но не намерен это обсуждать.
— Уверен?
— Да.
Артамонов скрипнул зубами и, вытащив из кармана куртки кирпич, ударил им Сергея по голове. Тот мгновенно провалился в темноту.
...Открыв глаза, Безруков увидел белый потолок с лепниной. Привстав на локтях, он осмотрелся. Незнакомая комната, мебель с облицовкой под грецкий орех, широкое окно, за которым тихо падает снег. С кухни донёсся аппетитный аромат блинов. Сергей пытался вспомнить своё имя, кто он и как здесь оказался, но в голове словно стоял туман.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошла женщина с медным каре и родинкой над верхней губой. Мягко улыбнувшись, она подошла к Сергею и, сев рядом, нежно обняла его.
— Ты очнулся! Слава Богу!
— Где я? — прохрипел тот.
— Дома. Ты меня помнишь? — поглаживая Безрукова по щеке, мягко спросила Вера.
— Нет…
— Я твоя жена, Вера. А это, — она посмотрела на дверь, — наша дочь Леночка.
— Привет, папочка, — улыбнувшись, пятилетняя девочка забралась на кровать и обняла мужчину, припадая щекой к его груди.
Как рассказала Вера, они переехали в Самару, поскольку их московское жильё сгорело, а здесь у них оставалась квартира её родителей. Прописаться они пока не успели.
— Случился несчастный случай. Вы с Леной были на катке и ты упал, ударился головой о лёд, две недели пробыл в беспамятстве, а потом пришёл в себя, но с амнезией, — поглаживая Сергея по колену, говорила Вера.
Со временем Безрукову начало казаться, что он припоминает эту женщину, но всё остальное оставалось для него большим пробелом. Он ходил с перевязанной головой, и если и покидал квартиру, то только, чтобы погулять с Леной.
***
Хабенский не находил себе места.
Каждый день он мысленно просил небеса, чтобы его Сережёнька был жив. Его очень пугала мысль, что они больше не смогут быть вместе, а вина за ту ссору, на волне которой Сергей молча ушёл из квартиры, просто разрывала сердце.
Сперва он обратился в полицию, те приняли заявление и на этом всё закончилось. Хабенский каждый день давил на следствие, но дело не двигалось с мёртвой точки. Тогда Костя решил нанять частного детектива. Спустя пять дней появились первые результаты.
Курагин сообщил, что жена Сергея, Вера, тоже пропала, и произошло это после выписки Безрукова из больницы.
— Из больницы? Что с ним? — с трудом вымолвил Костя.
— Амнезия. Полная потеря памяти. Куда он отправился дальше — пока что вопрос.
— Работайте.
Хабенский был готов отдать все деньги, лишь бы Курагин нашёл Безрукова. Хоть где. В любом состоянии. Главное, чтобы его Серёжа был жив.
И спустя несколько дней детектив принёс новую порцию информации.
— Вера и Сергей живут в Самаре, вот адрес, — мужчина протянул Хабенскому конверт. — Вместе с ними проживает пятилетняя Елена Круглова, бывшая воспитанница детского дома. Вера удочерила её в кратчайшие сроки, дав крупную взятку директору заведения. Это произошло, когда Сергей лежал в больнице.
— То есть, она знала, что у него амнезия и наспех состряпала эту аферу… — голос Кости дрожал от переизбытка эмоций.
— Боюсь, что так.
***
Безруков и Лена лепили снеговика. Девочка была в восторге от этой зимней забавы, а Сергею нравилось находиться на улице и дышать морозным воздухом.
— Ручки из веток будут? — спросил мужчина.
— Да! — радостно ответила Лена.
Сергей отошёл в ту часть двора, где росли деревья, и начал отрывать ветки. Он не сразу услышал дыхание у себя за спиной. Обернувшись, мужчина увидел Его. Вспышка. Воспоминание об их встречи. Костя наехал на него. Первый секс. Безумие, но какое сладкое!
— Серёжа, — прошептал Хабенский. На его глазах выступили слёзы. — Я нашёл тебя…
Воспоминания градом обрушились на Сергея. Выдыхая облачка пара, он подался вперёд и крепко обнял кардиолога.
— Ты вспомнил? — прошептал Костя, гладя мужчину по спине.
— Боже, да…
— Прости меня. Я не должен был так разговаривать с тобой. Это всё чилийская водка, оказалось, она была в составе коктейлей, её побочное действие — агрессивное поведение и…
— Всё номально. Не было никаких ссор, — шептал Безруков, утыкаясь лицом в грудь Хабенского, — Поехали домой. Пожалуйста.
— Да, конечно, — прошептал Костя, беря его за щёки и начиная страстно зацеловывать холодное лицо.
Через две минуты тот позвонил в дверь. Вера открыла её и взяла Лену за руку:
— Проголодались?
— Интересно, есть ли хоть что-то, что способно тебя остановить? — усмехнулся Безруков.
Вера побелела, не в силах пошевелиться.
— Не попадайся мне больше, — выплюнул Сергей и захлопнул дверь.
***
Ввиду всех криминальных событий, Веру и Серёжу развели на первом же слушании. Квартира была поделена между бывшими супругами. Вместе с тем на женщину завели уголовные дела за похищение и подделку медицинских документов, а также усыновление путём взятки должностному лицу.
Борис Олегович обвинялся в нанесении тяжкого вреда здоровью. На втором слушании у него случился сердечный приступ, и старик мгновенно скончался. Как оказалось, после удара Сергея по голове, он осознал, что натворил, погрузил мужчину в свою машину и отвёз в больницу. Когда тот пришёл в себя, ничего и никого не узнавая, Артамонов позвонил Вере и рассказал об этом. Та ухватилась за возможность удержать возле себя мужчину.
Также было возбуждено дело против экс-директора детского дома, получившего взятку.
***
Закат окрасил небо розоватыми красками. Сергей положил голову на колени Кости и прикрыл глаза. Хабенский вплёл пальцы в его волосы и улыбнулся.
— Теперь ты только мой. Даже на бумагах.
— А ты — мой, — сладко прошептал Безруков.
Всё было так, как должно было быть.
Наклонившись, Костя поцеловал мужчину в губы. Это был поцелуй со вкусом прошлогоднего лета. Лета, когда они познакомились.
