Что за злая игра — заставлять меня так страдать. Что за коварство — заставлять мечтать о тебе. Stone Sour
Питеру пятнадцать, когда он знакомится с Лори. Угрюмая, болезненно бледная девочка в радужном свитере заходит в класс и садится прямо перед ним. Ветерок, проникший в кабинет через открытое окно, доносит до обостренного обоняния Паркера запах кофе и мятной жвачки. Питер наклоняется ближе, почти вплотную к затылку новенькой и жадно вдыхает. Девочка оборачивается и, нахмурившись, смотрит на одноклассника из-под белесой челки. — Чего тебе? — Голос у нее тонкий, но резкий, схожий с голосами мальчишек-сорванцов из пятого класса. Питер умиляется, но тут же смущенно отводит взгляд. — Ничего. Питеру шестнадцать, когда Лори садится с ним и Недом за один столик во время обеда. Они уже хорошо общаются, делают вместе домашку, ходят в кино, проводят выходные в парке развлечений. Лори — гуманитарий, и потому пишет превосходные эссе и сочинения. Но больше всего Питеру нравится читать ее маленькие рассказы, которые она доверяет только ему. — Я тут написала кое-что. Посмотришь? Питер принимает из ее рук чуть помятые тетрадные листы и убирает их в учебник. После школы, в перерывах между патрулированием города, он жадно вчитывается в строчки, написанные размашистым круглым почерком. Лори не пишет о проблемах современного общества и не рассказывает о сложной судьбе героя-одиночки. Она пишет исключительно о своих чувствах и ощущениях, ярко и сочно. И когда она спрашивает, понравилось ли ему, Питер, не лукавя, пророчит ей большое будущее. Питеру семнадцать, когда в их скромную компанию вдруг врывается Лиз, оставляя за собой шлейф цитрусовых духов и сомнений. Абсолютные противоположности, тем не менее, Аллен и Филипс нашли общий язык, и вскоре стали лучшими подругами. Нед убежден в том, что Питер и Лори предназначены друг другу судьбой, и дает ему советы. Лори убеждена в том, что Питер влюблен в Лиз, и всячески пытается подтолкнуть его к первому шагу. Лиз без умолку трещит о своей безумной любви к Дилану, капитану школьной команды по футболу. А Питер пьет кофе и покупает мятную жвачку, пока их маленький мир обрастает недоговоренностями. Питеру восемнадцать, но его запястье по-прежнему не украшает ничего, кроме россыпи маленьких родинок. Он обнимает Лори при встрече, закатывает рукав кофты, и внутри у него все переворачивается, когда кожа по-прежнему остается чистой. Как назло тема соулмейтов вдруг становится самой обсуждаемой среди старшеклассников. Класс разбивается на три лагеря: те, у кого уже появилась метка, те, кто ей еще не обзавелся, и те, кому было наплевать. К третьему лагерю относились Нед и Лори. Когда Лиз в очередной раз заводила разговор о том, как важно найти свое предназначение, Лори закатывала глаза и демонстративно затыкала уши. — Это брехня. А если ты уже полюбил кого-то до совершеннолетия? Вы уже распланировали совместную жизнь, а потом оказывается, что тебе предназначен другой человек. Как тогда быть? Лиз, принимая вызов, выпрямляет спину и с видом знатока начинает вещать. — Да, встречаться с непредназначенными людьми можно. Но соулмейты — это не просто название. Каждому из разделенной пары будет физически плохо. Некоторые даже умирали. Тут Лори бить нечем. Она смиряется с поражением, но сохраняет скептичный настрой. Питеру по-прежнему восемнадцать, когда Лори исчезает из его жизни. День сменяет ночь, но от нее по-прежнему нет ни словечка. Питер не ее соулмейт. Но ему плохо без нее морально и физически. Когда спустя месяц его терпению приходит конец, он снова звонит в штаб. На этот раз не Хэппи, а напрямую мистеру Старку. К удивлению Питера, тот берет трубку. — Малец, если ты звонишь порадовать меня своими успехами, сейчас не лучшее время. — Голос Железного человека пропитан усталостью, раздражением, и Питер готов поклясться, что даже через телефон чувствует запах дорогого виски. — Мистер Старк, пожалуйста, разрешите мне прийти в штаб… — Слушай, я понимаю, у тебя пубертатный период и все такое, но со своей подружкой ты сейчас никак не пообщаешься. Питер чувствует, как внутри все закипает от злости и впервые повышает голос на своего наставника. — Мне нужно ее увидеть, как вы не понимаете? В ответ тишина длиной, кажется, в целую вечность. Затем тяжелый вздох. — Она в отключке. Попала под раздачу. Питер уже не слушает, что говорит Тони. Он вдруг понял, что разрешение ему не так уж и нужно.***
Лори отчаянно не хочет просыпаться. В этот раз ей ничего не снится. Она просто зависла в кромешной безмолвной тьме, но здесь ей нравится больше, чем в реальности. В реальности, в которой открываешь глаза, и тебя сразу же выворачивает наизнанку. — Тихо-тихо, все хорошо, вот так… — Чья-то рука заботливо подставляет тазик и придерживает волосы. Желчь, покинувшая желудок, раздирает горло, и Лори закашливается. Еще никогда ей не было так плохо. Голова гудела так, будто кто-то, пока Филипс спала, использовал ее черепушку вместо барабана. Очень хотелось есть, но при этом тошнило. Глаза слезились, а веки отказывались раскрываться полностью. Вдобавок ко всему метка, скрытая сейчас под слоем пластырей и бинтов, горела огнем. Из транса Лори выводит тихий женский голос. Рядом сидела Наташа. Судя по бронежилету и мокрым от дождя волосам, она только вернулась с очередной миссии. — Как ты себя чувствуешь? Лори вдруг стало смешно. Неужели, по ней не видно, как она себя чувствует? Девушка сделала попытку сесть, но цветные искры, ударившие в глаза, заставили ее передумать и вернуться в объятия мягкой постели. Тут она увидела торчащие из обеих рук трубки капельниц и загипсованную ногу. Воспоминания обрывками доходили до сознания, с громким звоном разбивая желание жить. Лори снова посмотрела на Наташу и задала единственный волнующий ее сейчас вопрос. — Как Клинт? Романофф смотрела на посеревшее скуластое лицо взглядом, полным умиления. Три долгих дня ее собирали по кусочкам, пичкали лекарствами и чудодейственными препаратами, а Лори, очнувшись, спрашивает не о себе, а о Бартоне. — Он цел и невредим. Навестит тебя вечером, как только уладит кое-какие дела. Лори едва заметно кивнула и зашипела сквозь зубы, когда очередная волна жара настигла левую руку. По сравнению с этой болью, зуд и резь в сломанной ноге казались укусами комара. Но больнее всего было от осознания собственной обреченности. Перед глазами встал образ возвышающегося над ней мужчины с пустым взглядом. Ее соулмейта. — Наташа, я не хочу… не могу… почему все так? — Слезы неконтролируемым потоком хлынули из глаз, попадая в уши. Лори снова почувствовала, как сжался желудок, и как ноет поврежденная нога. — Эй, тише… — Романофф осеклась, не зная, какие подобрать слова. А Лори тем временем уже билась в истерике. — Почему все так? За что? Почему он? Вдова за секунду оказалась рядом и прижала голову девушки к своей груди. Филипс, уткнувшись мокрым лицом в бронежилет, содрогалась и всхлипывала. Так они просидели полчаса, пока Лори не успокоилась, и новый приступ тошноты не заставил ее склониться над тазиком. — Ты была без сознания три дня. Мы отслеживали твое состояние. — Наташа замолкает, опуская взгляд. Она вспомнила, как несла искалеченное худое тельце. Как посмотрела в абсолютно дикие глаза Барнса и, не сдержавшись, с размаху ударила его по лицу. Солдат же, сплюнув кровь ей под ноги, лишь ухмыльнулся. Его удалось скрутить общими силами и доставить в штаб. Клинт рвался к нему в камеру, чтобы нашпиговать стрелами. Но Роджерс, взяв на себя роль адвоката дьявола, не дал никому и близко подойти к его любимому Баки. Сейчас его держат здесь. Обследуют, пытаясь выбить программу "Гидры" из подсознания. Вот только с каждым днем Барнса все сложнее контролировать. Сыворотка суперсолдата дает ему фору, но головные боли, тошнота и ослабление иммунитета скоро настигнут его так же, как настигли Лори. — Но все только хуже, да? — Филипс грустно улыбнулась, и ее сухие белые губы треснули в нескольких местах. — Мне не станет лучше, пока он не будет рядом, да? Какая же все это херня! — Последние слова она выкрикнула, и голос ее сорвался. — Сентиментальная параша! Предназначение, судьба… убей меня, пожалуйста. — Так, стоп. — Романофф взяла Лори за здоровую руку и требовательно стиснула ее. — Хватит. У тебя паника. Все скоро наладится. К делу подключится Старк. Он-то уж точно что-то придумает. Наташа лгала. Она фальшиво улыбнулась, погладила Лори по голове, и Филипс проглотила наживку. Для нее, как и для любого «простого смертного» фамилия Старк ассоциировалась с чем-то абсолютным, даже божественным. Если говорят, что Старк возьмется — значит, все будет хорошо. Но если бы Тони не надевал броню, все б увидели, что под ней находится обычный человек. Сломленный последними событиями, с тяжким грузом ответственности на плечах. — Я позову врача, он даст тебе успокоительное, или что там он тебе дает… — Женщина покачала головой, не выпуская хрупкую руку. — В тебя заливают столько всего, я уже не помню, что конкретно. Лори прикрыла глаза. Метка пульсировала так сильно, что хотелось отгрызть к чертям собачьим эту руку. А двумя этажами ниже, в непроницаемой камере корчился от боли Зимний солдат.