Зимний Принц

      — Собрался на прогулку или снова на вечер к Отерисам? — голос Дени вывел его из равновесия. Дейенерис Таргариен, юный восьмилетний ангел. Самая несносная из титулярных принцесс на этой странной планете, но при этом — милейший белокурый ребенок.       — Собрался прогуляться. В тех местах, куда маленьким девочкам гулять нельзя. Посмотреть на кораблики можно и днем, и ничего плохого для юной принцессы в этом я не вижу. В тавернах Мусорной Гавани — вижу.       — А не ты ли, — голос Дени выдавал юную шантажистку, — намедни клялся септе, что уроки фехтования — благочестивый способ порадовать Воина, а не способ сложить голову на дуэли?       — Я иду в Мусорную гавань не в первый раз. И я знаю, чего от этого ожидать. Во всяком случае, хочу думать, что знаю. И «нарываться на драки с брави» в этот список не входит, сестренка. Будь умницей — и после сезона праздников мы, возможно, поедем в Андалос — это недалеко от южных поместий браавосского побережья, пусть путь на Малую Ройну сейчас и опасен. Но не Таргариенам бояться этих краев!       «Семиконечная звезда» была действительно довольно специфичным чтивом — рассуждения об этике и прочих вещах там присутствовали, но в целом это было… что-то вроде ветхозаветной Книги царей или Книги судей. Семеро жили среди людей во плоти…были пророками, ставшими богами? Умница Елизавета, отмучавшаяся за два года до него (и уж точно попавшая в рай, а не в какое-то мутное чистилище) легко бы разобрала все это с точки зрения теософских и философских аллегорий — но уж явно не он сам, сбегавший с уроков теологии и схоластики ради лишнего часа в лодке под парусом в каналах Лейдена!       Видимо, теологическая муштра была во всех мирах этаким испытанием для юных неокрепших мозгов. Если не везло, эти мозги костенели, а вбитое в них деградировало до уровня простых бытовых представлений — или наоборот, видоизменялось во что-то уж слишком странное и неясное, судя по всему, и самим написавшим эти труды святым отцам. Или вбитое принималось как должное, а бонусом к мучению мозгов шла способность запоминать большой объем информации и оперировать им — вполне светский навык, пусть и наработанный зубрежкой религиозных текстов и идей.       При этом было понятно, что прогулки в районе порта стали для Дени «запретным удовольствием» — пусть «Визерис» и старался разделять любование кораблями, которому с удовольствием предавался и сам, и прогулки по портовым тавернам — уж явно лишнее для принцессы. Девочка не оставляла мечту стать морячкой, и более того, даже изыскала аргумент о том, что первая Черная Жемчужина была капитаном собственного корабля. Однако, традиции Летних островов и Железных островов имели мало общего с таковыми Дома Таргариенов, даже принимая во внимание аргумент, что «принцесса может летать на драконе — почему бы ей не повелевать драконом морским?». Опыт отца маленькой капризной «принцессы» из прошлой жизни («Интересно, как она там? Что с ней? Нашли ли Крэйвен и Пег ей достойного жениха и сдержал ли Карл слово?») показывал, что девочка скоро найдет себе новое увлечение — хотя более яркие впечатления, чем корабли из дальних стран и пестрота языков, особенно на фоне занудства септы, было сложно найти.       Он погладил висящий на поясе под плащом мирийский арбалет. Подарок Беллигеры. Ложе, отделанное перламутром и ляпис-лазурью…подарок королю, причем королю из династии драконов. И просто очень любопытная штука.       «Когда появится возможность — найму себе искусного мирийского механика. А лучше двух…»       Эти арбалеты были не просто игрушкой дворянина. Мать и дочь Отерисы явно бы обиделись на то, что ложе искусно сделанного оружия «Визерис» ласкает даже сладострастнее, чем их прелести, но…       «Интересно, если бы на Земле порох на стадии первых бомбард проиграл конкуренцию греческому огню, и если бы теории некоторых французских оригиналов, утверждавших, что из пушек выжато все, и что необходимо вернуться к механике античности в поисках совершенства, оказались верны — развились бы механизмы арбалетов до такого уровня?»       Эта штука была фактически верхом развития торсионного оружия — и возможность попадать из нее в браавосскую железную монету с пятидесяти ярдов искупала с лихвой отсутствие привычного нарезного огнестрельного оружия. Впрочем, Руперт на данный момент не сомневался в искусности местных механиков — вопрос в правильной постановке задач конструктором или заказчиком. У одиночки-прожектера без влиятельных покровителей шанс остаться непризнанным куда больше, чем шанс продвинуть науку — собственно, хотя разночинцы в Королевском Обществе были зачастую чрезмерно несносны по отношению к своим коллегам с дворянским достоинством, цель «сбора умов» организация выполнила великолепно. И, если удастся найти нужного механика…       «Ряд вещей в этом мире, по сути, оружейная мысль отбросила на раннем этапе, не пытаясь развивать. Только чудак будет играть с порохом, когда есть такая штука, как дикий огонь… пусть производство последнего и защищено цеховыми секретами. Но разве фламандские пушечных дел мастера не берегли свои секреты столь же ревностно?»       Единственный минус арбалета по сравнению с пистолетом заключался в относительной сложности скрытного ношения — впрочем, игрушки дворян (а подарок Беллигеры был именно из этой категории) и не слишком стремились к этой цели. Арбалет скрывался под плащом, куда более броская штука, чем меч. Правда, надо сказать, клинок «Визерис» выбирал себе сам, и выбирал скорее по утилитарным соображениям, чем по декоративно-эстетическим. Дорого выглядящий меч на поясе худощавого мальчишки — приманка для брави, которые не прочь поживиться легкой добычей. Забирать оружие убитого противника местный дуэльный кодекс не запрещал.       Тренировки — как с инструктором, так и самостоятельные — уже позволили рассчитывать на довольно высокий фехтовальный уровень, хотя ввязываться в случайные поединки на улицах он не рвался. Владыка, конечно, пообещал негласную охрану, и соблюдал это обещание, но если подопечный стремится использовать недавно обретенное умение махать клинком, чтобы ввязаться в каждую вторую драку, не считая каждой первой — как такого охранять, дракона легкокрылого?       Портовые кабаки Мусорной гавани, впрочем, были местом, посещение которой следовало обосновать простейшей и не вызывающей подозрение подростковой глупостью — в конце концов, мальчишке был пятнадцатый год, и владению оружием он обучался едва ли не с тем же маниакальным упорством, что и старший брат Рейгар. Да и вообще, если заменить музыку на картины, в поведении братьев проскальзывало все больше общего. И Руперт пока что не хотел опровергать подобное впечатление о схожих проявлениях драконьей крови в обоих поколениях, но и пятнадцатилетнее тело… требовало острых ощущений, схожих с игнорированием приказов двоюродного деда «не лезть на рожон» в одной из первых военных кампаний в схожем возрасте в прошлой жизни. Кабацкая драка — не штурмовой отряд в проломе вражеской крепости… в некоторых ракурсах это даже гораздо опаснее. К счастью, подобные задачи у предоставляемой Морским Владыкой охраны возникали редко.       Но сегодня в «Захмелевшем мерлинге» было достаточно любопытное зрелище, чтобы принц, надвинув на лицо плащ с капюшоном, решил двинуть стопы своя туда. Белые локоны немного выбивались, но в Браавосе было достаточно лиссенийцев, а дорогую игрушку «Визерис» успел спрятать под плащ до того, как решил переступить порог заведения. Так, типичный юный браво, ищущий неприятностей или приключений — или того и другого в комплекте.       Центром зрелища был мужчина весьма примечательной внешности. Прежде всего, он был огромным — причем огромным даже с точки зрения человека, который в прошлой жизни имел рост шесть футов и четыре дюйма. В рыжем бородаче, похожем на людоеда из страшных сказок на ночь, росту было футов семь как минимум, а то и пара дюймов сверху. Ширина плеч вполне соответствовала. Еще немного людоедскому образу добавляли куски окорока, запутавшиеся в нечёсаной бородище, и потёки вина, которым этот окорок запивали. Судя по тому, как этим вином от громилы разило, пил он уже достаточно давно. Правда, бородач все же не настолько нетвердо стоял на ногах, чтобы нуждаться в поддержке двух своих товарищей — тирошийцев, которые по обычаю своего города красили волосы и бороды в яркие цвета — в данном случае кричащий бирюзовый в чистом виде в случае одного наемника, и бирюзовый с зелеными полосами в бороде в случае другого.       Его собеседник, судя по всему, как и сам «Визерис», имел причины прятать лицо под плащом. Однако, ни повадки опытного воина, ни длинный меч — причем вестеросского, а не браавосского образца — таким образом спрятать было невозможно. Тем более что мужчина — куда менее монструозных габаритов, лишь на дюйм-два выше шести футов — к вину притрагивался мало, явно считая трезвость в подобной ситуации тактическим преимуществом.       — И какого хрена ты вернулся, щенок заморский? — негодовал бородач. — Тем более имел наглость припереться в МОЙ ГОРОД. Я же сказал — найду — убью.       — Ты не был моей целью, — голос был спокойным, а акцент напоминал таковой Арибеллы. Дорниец? — Просто когда я узнал, что отряд со столь славной репутацией, как «Младшие сыновья», будет втаптывать в дерьмо такой ублюдок, как ты… Тебя прозвали «Бастардом Титана» за твой рост, а следовало бы звать ублюдком по немного другим причинам, и вне зависимости от того, в какой канаве тебя родила твоя мамаша, Меро.       — Ну, принцам лучше знать о бастардах, да? У тебя как у местных шлюх — в каждом порту по мужу, так у тебя по жене?       — Слушай. С кем я сплю — это мое дело. Я ушел потому, что в отряде нравы начали катиться совсем уж под откос. Я дорниец, и мы ценим хитрость. Но мы не ценим всовывание ножей в спину заказчику, или другие подобные гребаные проявления самодеятельности, которые нормальные люди называют «мне насрать на контракт». За пять лет вы скатились до беспринципной дешевки, готовой дважды или трижды в ходе одной кампании перепродаться за бочку вина. Если ты думаешь, что за Узким морем твои подвиги в Спорных Землях год назад остались неизвестны — заблуждаешься.       — У такого любимца шлюх, как ты, щенок заморский, всегда был остро заточен язык — говорят, когда баба холодна в постели, этой штукой ее неплохо можно разогреть!       — Ну, ну, не горячись — ты все равно не в моем вкусе ни под каким соусом. В Браавосе я предпочитаю девиц, ну, на крайний случай мальчиков куда посвежее тебя. Мне важно одно, коль уж я оказался в твоем сомнительном обществе — получить удовольствие от того факта, что после полутора лет позора со скатыванием под откос Младшие сыновья наконец получат нормальное командование. А не жирного борова, который сам бежит на мой вертел!       Тут рыжебородый уже не выдержал и пнул стол на собеседника — вот только тот уже вскочил на ноги, и клинок был готов к бою.       Пока что «Визерис» только наблюдал. Сейчас рука легла на арбалет сама.       Оберин Мартелл, а в том, что дорнийцем был именно он, Руперт не сомневался, был отличным бойцом. Но в одиночку против троих — пусть даже этот великан Меро и представлял сейчас собой винную бочку на двух ногах — это было бы… кровавое зрелище. Но пока что — это лишь честная дуэль, ну, условно честная, но опять же не терпящая вмешательства посторонних. Если, конечно, не хочешь рассориться с возможным союзником сам.       В тесном помещении трактира габариты Меро, делавшие его, судя по всему, опасным в открытой схватке, играли против него. Оберин же уходил от неуклюже-размашистых ударов пьянчуги, и уже сделал несколько весьма чувствительных попыток прощупать оборону — завершившихся ранами. Похоже, Красный Змей был в настроении слегка поиграть с едой перед ее убийством. Но несмотря на это, дрался он довольно экономно — нанося раны, и в остальном парируя или уклоняясь от ударов, давая алкоголю и кровопотере сделать свое дело. Об Оберине ходили слухи, что он использует отравленное оружие — однако, раз уж принц изображал неофициальный визит — зачем тратить свои излюбленные трюки на какого-то наемника?       Еще один финт, подсечка — и вот рыжебородая туша растянулась на полу. А вот двое тирошийских дружков Меро кинулись на дорнийского принца с боков. Один получил с левой руки кинжалом в солнечное сплетение, а вот второй…       Арбалетный болт вошел в шею тирошийца со свистом. Мужчина рухнул ничком. Двухцветная борода превратилась в трехцветную из-за потеков крови, хлынувшей на нее.       — Что за…? — Оберин обернулся со странным выражением на лице. Помощи в кабацкой драке принц Дорнийский явно не ожидал — особенно от подростка, не слишком хорошо прятавшего под капюшоном свою валирийскую внешность.       — Говорят, Узурпатор не прочь подстрелить или зарезать кабана-другого. Тут кабанов нет, разве что двуногие свиньи по кабакам…- «Визерис» пожал плечами. — Впрочем, это ваша свинья, милорд — поступайте с ней как пожелаете.       — Из писем Дарри парень выглядел немного не таким… — пробурчал Оберин, аккуратно перерезая упавшему Меро горло. — «Младшим сыновьям» все равно необходим новый командир, а эту падаль чуть больше поводов не оставлять в живых. А сейчас трупы уберут, из местного вина будет возможность выбрать наименьшую кислятину, а позднее поговорить в чуть более подходящем для этого месте… милорд.