***
— Хван Хенджин! Перестань летать в облаках и начни уже работать! — ох уж этот старший. Минхо-хён постоянно на меня кричит, а я и так работаю. Ну, задумываюсь я иногда. Что теперь? Тут любой бы задумался. Снятся какие-то странные сны про чужую жизнь уже месяц. Сегодня загадочный Феликс впервые покрасил свои волосы. Подростковый максимализм, знаете? Каждый, думаю, через это проходил, я уж точно. Теперь Феликс яркий блондин. И если честно, выглядит он просто шикарно. Я, конечно, не в первый раз вижу его лицо и тело, но его улыбка всё так же кажется мне удивительной. А эти прекрасные веснушки, которые австралиец почему-то не любит, разбивают мне сердце. Ах, да! Я узнал, что он из Австралии. Тогда мне приснился двор школы, в которой он учится. Феликс осваивал скейт. Этот сон долго не выходил из моей головы. И я сразу узнал этот парк, когда парень Минхо, тоже из Сиднея, показывал свои старые фотки. В общем, Ликс все-таки научился кататься на скейте, но без ссадин и синяков не обошлось. Я так переживал за него, а этот парень жутко радовался свободному времени и безбашенным поступкам своих друзей. И как я был рад, когда мама ругала его за необдуманные поступки. Не осуждайте её. Она удивительная женщина. Но каждый имеет право беспокоиться о любимом человеке. Да и сами попробуйте быть настолько терпеливой с таким непоседливым сыном.***
— Ты не можешь так поступить, Феликс! — кричал отец на парня. Я, если честно, не очень люблю о нем вспоминать, потому что он мне не нравится. Но Феликс его уважает, по-настоящему. — Почему? Дедушка часто рассказывает о своей молодости! Он же говорил… — Нет! Я сказал, что ты не посмеешь сделать это! — интересно, что же все-таки происходит? Что так сильно желает сделать Феликс, что даже прямо сейчас готов просто взять и сбежать? — Мама! Ты ему скажи! Вы же знаете, что я давно этого хочу! И я клянусь вам, даже если вы запретите, я все равно уеду! — он куда-то хочет уехать? Куда же ты собрался, Ликс? — Ли Ёнбок… Не смей перечить своему отцу! — ох, как же Феликс ненавидит, когда его так называют. Это его корейское имя, и так называл его дедушка, раньше. А в последние годы лишь отец так его называет, когда ругается с ним. Вот и сейчас тоже. А ведь по моим подсчетам, Феликсу уже восемнадцать. По-моему, он уже может самостоятельно принимать решения. — Мне плевать! Я улетаю, и никто не сможет меня остановить. А если вы попробуете, то можете считать, что я больше не ваш сын! — ужасно. Буквально, ужасно. Так себя сейчас чувствует Феликс. Он собирает вещи и уходит из дома. Оказывается, у Феликса уже были куплены билеты. Он летит в Сеул. Боже…***
— Простите? Вы не могли бы подсказать мне? — этот глубокий низкий голос. Не может быть. Моя смена только что закончилась, и теперь за кассой Минхо-хён. Но в подсобке плохая звукоизоляция, и я слышу всё, что происходит в магазине. — Да, Вас что-то интересует? — не могу представить лицо Минхо. Я прекрасно помню, как сейчас должен выглядеть Феликс, а в сочетании с таким голосом это создает удивительное впечатление. Сегодня мне снилось, как Феликс прилетел в Сеул и устроился в отеле. А потом он искал в интернете магазин, в котором я работаю. Я думал, что это совпадение. — Мне нужен Хван Хенджин. — Простите, но его смена уже закончена. — Все в порядке, хён, — я не выдержал. Я давно мечтал в живую его увидеть. Этого великолепного паренька из Австралии, который с пяти лет спокойно наблюдал за бушующим морем, а в тринадцать научился кататься на скейте. И вот он передо мной, со своими замазанными тональником веснушками, в третий раз крашеными волосами. В рваных джинсах и длинной черной футболке. Кажется, он тоже ждал этого момента. — Хенджин… Ты… И правда такой высокий, — о боже, этот смех, кажется, будет вечность звучать в моей памяти.***
— Это смешно, получается, мы оба во снах проживали жизни друг друга, пока наконец-то не встретились. Джинни говорит, что после нашей встречи ему больше не снится моя жизнь, а мне иногда снится, но по большей части те моменты, которые мы проживали уже вместе. — Ликс, а ты не мог нам с папой сразу сказать, из-за чего полетел в Корею? — Не мог, вы бы меня не поняли. — Да, ты прав, прости нас. — Ничего страшного, мам. Теперь все хорошо. Хван Хенджин! Ты там долго с нашим чаем? — Иду-иду, Боки…