Глава 4
1 октября 2019 г. в 08:46
Избегать Лексу проще, чем ограбить слепого. От своего расписания она отклоняется только в экстренном случае, масштабы бедствия которого должны быть как минимум размером с природный катаклизм. Что облегчает тебе жизнь.
Если бы, усмехаешься ты под нос и выпиваешь залпом очередной шот.
Ты можешь избегать ее физически, но сколько бы ты ни кричала, чтобы она оставила тебя в покое – ты не можешь выкинуть ее из головы. Тебе от нее не скрыться, и да, ты перепробовала кучу занятий и людей за последнюю неделю. Ничего ни к чему не привело.
Но, кажется, перешла дорогу не тому человеку; кто-то что-то подсыпал тебе в стакан. Ты усмехаешься, вваливаясь в уборную Финна и закрывая за собой дверь. Дилетанты. Одной дозы рогипнола недостаточно, чтобы свалить тебя с ног.
Ты вспоминаешь первый и единственный раз, когда отключилась от подсыпанного в напиток снотворного. Что иронично – это тоже произошло на вечеринке у Финна. Не удивительно, что Рэйвен и О они не нравятся. На вечеринках у Финна всегда полно неправильных событий, наркотиков и людей.
И поэтому ты здесь, только в этот раз – случайно или преднамеренно – потеряла бдительность и чуть не поплатилась за это. Всегда следи за своим стаканом, вспоминаешь ты слова Рэйвен, мрачно произнесенные во время твоего первого визита к Финну. Всегда следи за своим стаканом. И ты следила – ты усвоила урок тогда, год назад. Ты прекрасно понимаешь – тебе чудом повезло, что ничего не произошло, что тебе не пришлось выносить этот урок на горьком опыте. Тебя долго тошнило, Рэйвен много кричала, а взгляд Финна был как у виноватого щенка. Этот дурацкий взгляд виноватого щенка. Он вытащил Финна из кучи передряг.
И помог залезть в твою постель, но сейчас ты не хочешь об этом думать.
(Зеленые глаза всплывают в твоей голове, яркие и серьезные, и Финн вдруг становится не таким плохим объектом для размышлений. Но уже слишком поздно.)
Всегда следи за своим стаканом – и сегодня ты не уследила. Сегодня – ровно неделя с того момента, как ты видела Лексу дольше пары секунд, и уж тем более как говорила с ней, и сегодня ты хотела забыть. Безответственно. Глупо. Инфантильно.
Просто глупая сводная младшая сестра.
– Нет, – бормочешь ты под нос, сжимая в ладонях голову и сползая вниз по стенке. Ты тянешь себя за волосы. Боль – хорошо. Не дает отключиться. Помогает собраться. Но твои конечности тяжелеют, как и твои веки, и хоть ты и знаешь, что сейчас тебе важно оставаться в сознании – ты совершенно этого не хочешь.
Ты понятия не имеешь, когда ты успела набрать Лексу. В один момент ты лежишь на полу и переворачиваешься на спину, ощущая божественно холодную плитку на горящей коже, а в следующий слышишь сонно бормочущую в трубке Лексу.
Так вот какой у нее голос по утрам.
Ты отгоняешь мысль, тряся головой. Не сейчас. Точно не сейчас.
В идеале никогда, но в особенности не сейчас.
– Можешь меня забрать? – говоришь ты не так невнятно, как себя чувствуешь, и на долю секунды в твоей груди вспыхивает гордость.
Лекса, конечно же, не разочаровывает.
– Поздно, Кларк.
А говорят, что рыцарей больше нет, горько думаешь ты. Господи, и в эту девушку ты-
Нет.
– Дерьмо, – бормочешь ты в ответ предательским мыслям, стараясь сесть прямо. – Я знаю. – Твой язык кажется посторонним предметом. Он не помещается у тебя во рту, и тебе странным образом хочется его проглотить, чтобы он не мешал.
Блять. Похоже, та хрень была сильнее, чем ты думала.
– Я- мне нехорошо.
Ей, блять, наплевать, грубо напоминаешь ты себе. И даже если это не так – она никогда этого не признает. Почему ты не позвонила Рэйвен?
Твой язык, эта тяжелая, лишняя, неудобная штука, явно не соглашается.
– Лекса, – выдавливаешь ты. – Пожалуйста.
На том конце линии слышен шорох. Возможно. Ты не уверена. Пол такой приятный и холодный, а твои веки тяжелее всего твоего тела, и, возможно, ты принимаешь желаемое за действительное – что Лекса одевается, чтобы тебя забрать.
– Оставайся со мной на линии. – Голос Лексы такой же холодный, как и плитка под твоим телом, но лишь от одной из этих вещей тебе становится легче. Ты дрожишь. Снотворное, напоминаешь ты себе; но тянущее чувство в груди говорит об обратном. – Где ты?
Ты не хочешь отвечать.
– У Финна.
Она вообще знает Финна? Злится ли она из-за того, где ты сейчас? Ты представляешь четкие линии ее сжатой челюсти и изумрудную искру в глазах. Было бы неплохо, отвлеченно думаешь ты.
Задается ли она вопросом, что ты делаешь у него дома? С ним? Представляет ли она вещи, которые ты могла бы позволить ему с собой делать; наполняется ли ее сердце тревогой и злостью так же, как твое, когда ты представляешь ее в раздевалке после тренировки, потную, усталую и совершенно не замечающую голодных взглядов ее сокомандниц?
– Кларк, – резкий голос Лексы рассеивает туман в твоей голове. – Оставайся со мной на линии. И больше ничего не пей.
Как будто ты и сама этого не знаешь.
//
Она здесь. Она пришла тебя забрать.
Почему? Сестринская обязанность? Если вам чего-то не дано, так это быть сестрами. Она тоже это знает. Старая привязанность к ее подруге для секса? Ты чувствуешь укол в груди, и поэтому сжимаешь зубы и гасишь эту мысль, оставляя пустоту в голове.
Вот только Лекса здесь. От нее сложно избавиться даже когда она присутствует только в твоих мыслях. Когда она стоит прямо перед тобой – это практически невозможно.
Лекса заходит и беглым взглядом осматривает тебя с ног до головы, но не останавливается на этом. Она резковато кладет руки на твои плечи. Ты закусываешь губу, когда понимаешь, что она делает. Она, возможно неосознанно, слегка касается пальцем той части тела, которую закончила проверять. Молнию на твоем платье. Твои ладони и руки. Твою шею.
Когда она нежно обхватывает твое лицо ладонями и мягко поглаживает большими пальцами щеки – ты оказываешься слишком занятой попытками не потерять сознание от внезапного нежного жеста, чтобы заметить ее темнеющий взгляд.
– Тебя стошнило?
Ты киваешь, все еще пытаясь оправиться от ее прикосновений.
– Думаю, я почти все вывела.
Лекса кидает в твою сторону резкий и вопросительный взгляд. Значит, она тоже поняла. Что ж, она умная девочка. Неудивительно. В ответ ты слабо улыбаешься.
– Мне не впервой. К середине стакана я поняла, что меня чем-то накачали. Пыталась найти Финна, – ты шмыгаешь носом. – Позвонила тебе.
Ты не пыталась найти Финна. Его ты даже не рассматривала в качестве кандидата, когда добралась до ванной – но Лекса этого не знает. То ли из-за гордости, то ли из-за упрямства, то ли из-за внезапного желания заставить ее ревновать, ты не хочешь признавать, что она была твоей первой мыслью. Твоим первым вариантом.
Ты чувствуешь неприятное послевкусие во рту – даже хуже, чем желчь – и поэтому отходишь от нее и садишься на унитаз. У тебя кружится голова, и это не очень хороший знак, но ты решаешь ей не говорить. Все, что тебе сейчас нужно – это твоя кровать, теплое одеяло и бутылка воды. И ничего больше.
Пошла она нахер, со злой усталостью думаешь ты, когда она не дает тебе снова упасть на пол – твои руки вдруг оказываются слишком слабые, чтобы поддерживать голову. Пошла она нахер. Почему она такая?
Почему она такая, какая тебе нужна?
– Кто это сделал? – тихо спрашивает Лекса. Она выглядит спокойной, собранной. Но ты знаешь куда смотреть. Твой взгляд падает на ее кулаки, поднимается к дрожащим мускулам ее сомкнутой челюсти, и затем ты, наконец, встречаешься с бушующим зеленым морем. Ты знаешь этот взгляд. Не сулит ничего хорошего.
Ты сжимаешь ее предплечье в попытке удержать и себя, и ее на одном месте.
– Лекса, не надо. Я не знаю, кто это был. Мне в любом случае стоило внимательнее следить за алкоголем. – Тебе не нужна резня, и даже если у тебя есть парочка предположений – оно того не стоит.
Ты не сомневаешься, что Лекса более чем способна надрать предполагаемому обидчику задницу, и чувствуешь, как от этой мысли вниз по спине спускается приятный разряд. По твоей груди растекается тепло, и в этот раз твое сердце сжимается уже не болезненно.
Она здесь. Она пришла за тобой. Она пришла о тебе позаботиться.
Что-то с щелчком встает на место, словно ключ, поворачивающийся внутри замка, и ты моргаешь, глядя на ее лицо.
Лекса все еще напряжена. Взволнована.
– Это не твоя вина, – резко говорит она, и если бы ты ее не знала – ты бы оскорбилась. Она не срывается на тебя. Она злится из-за ситуации.
Тепло в твоей груди растекается по венам.
– Я знаю, что это не моя вина, – отвечаешь ты. – Но быть осторожней никому не вредило. – Ты пытаешься придумать, как ее отвлечь, потому что, насколько тебе известно, Лекса порой бывает крайне упертой. И, может, известно тебе не так много, но ты способна разобрать, когда Лекса на что-то твердо настроена.
Ты вздыхаешь и облокачиваешься на руку Лексы, поглаживающую твои волосы. Тебе редко выдается провести время с Лексой вот так, и ты не собираешься терять эту возможность. И этого жеста оказывается достаточно, чтобы ее отвлечь.
Зеленые глаза не совсем мягкие, но что-то в них бродит. Что-то, что заставляет Лексу вздохнуть и оставить желание мести.
– Пойдем домой.
Весь путь до машины тебя поддерживает теплая и твердая рука Лексы, и когда тебя усаживают на заднее сидение – тебе изо всех сил приходится сдерживать желание потянуться за ее ладонью.
Тебе предстоит хорошо все обдумать.
//
– Прости.
К этому тебя приводят размышления. Лекса была права, и как бы тебе ни было неприятно это признавать – ты должна. Она права, и тебе пора взять на себя ответственность и встретиться с сопутствующим ей отвращением к себе.
Ты ее использовала. Ты ей манипулировала, чтобы затащить в кровать. Ты все это делала, и даже сейчас, осознав сущность своих ненормальных действий, ты все еще не уверена, что ты действительно сожалеешь.
У тебя была она. Мельком, не полностью, но у тебя была она, и ты не уверена, что когда-либо будешь об этом жалеть.
Но ты жалеешь о том, что накричала на нее. Ты жалеешь, что сбежала от нее, избегала ее и навязывала ей чувство вины, и ты чертовски жалеешь о прошлой ночи.
Ах да, еще ты жалеешь, что перевела кучу ее любимого чая. Это не твое.
Последние прошедшие двадцать четыре часа просто кишат озарениями.
Лекса смотрит на кружку в твоих руках. До нее не дошел смысл твоих извинений, которые ты только что вывалила на нее после ее утренней пробежки. Ты пожимаешь плечами.
– Я пыталась заварить чай, – объясняешь ты. – В благодарность за, эм, вчерашнее. Не пей его.
– Хорошо. – Лекса кивает и проходит мимо тебя к холодильнику. – Я прощаю тебя за твои скудные навыки в приготовлении чая.
Ты наблюдаешь, как она начинает свой ритуал в приготовлении ингредиентов для завтрака.
– Я не из-за этого извиняюсь, – поясняешь ты. Лекса, естественно, лишь вскидывает брови.
– Оу, – отвечает она и выливает чай в раковину, щурясь от горького запаха. Как грубо. Но неправа сейчас ты, так что в этот раз ты готова ей это отпустить. Возможно, тебе удастся привить ей любовь к кофе. Ты уверена в своих навыках приготовления кофе.
Ты вздыхаешь. Похоже, Лекса ждет нормальных извинений. И она их вполне заслуживает. Поэтому ты продолжаешь – и, боже, как это сложно.
– Я серьезно, знаешь ли. Прости меня за… За давление на тебя. Это было хреновым поступком. Если ты хочешь разорвать наш договор, я понимаю. Ну, на самом деле нет. Но ты не обязана отчитываться передо мной в своем решении. Не то, чтобы…
Боже, Лекса, почему ты на меня не смотришь?
Тебе едва удается себя остановить от продолжения этой фразы. Не то, чтобы… что? Не то, чтобы мы встречались? Не то, чтобы мы были женаты?
Не то, чтобы ты была моей?
И все это – правда, поэтому ты глотаешь слова, фокусируясь на извинении.
– Эм. Так вот, мне жаль. Я не должна была на тебя срываться.
– Ты не срывалась. – безэмоционально отмечает Лекса. – Ты просто послала меня в жопу и ушла.
О, Лекса. Тебя бесит, что тебе прямо сейчас хочется ее поцеловать.
– Да, вообще-то это был мой срыв.
– Оу. Я всегда представляла процесс срывов более продолжительным.
Ты все еще хочешь ее поцеловать. Она пристально изучает пакет молока на предмет срока годности – тебя это должно раздражать, верно? Эта излишняя педантичность. Но в Лексе это… это не то, чтобы мило. Это не похоже на какую-то причуду, скорее… Скорее просто Лекса такой человек.
В ней есть что-то такое…
– Крайне маловероятно, что оно испортилось со вчерашнего дня, – говоришь ты, не успев прикусить язык. В подобные моменты тебе особенно сложно сдерживать глубокое любопытство в отношении Лексы, зародившееся в первый день вашего знакомства.
– Я знаю, – отвечает Лекса, не поднимая на тебя взгляд.
– Но ты все еще проверяешь его на свежесть. – Ты не знаешь, к чему ты ведешь.
Лекса моргает.
– Да.
Ты задумчиво опускаешь взгляд на кружку.
– Хм.
Может, это просто привычка. Лекса из тех людей, которые им ревностно следуют. Своим привычкам. Своей рутине.
Что-то глубоко в твоей голове не дает тебе покоя – что-то, чьего названия ты не можешь вспомнить, что-то знакомое. Ты просто должна вспомнить.
– Спасибо. – Ты испуганно поднимаешь взгляд, когда Лекса подает голос, прерывая твою цепочку мыслей. – Я принимаю твои извинения. Мне тоже жаль. Я была слишком резка в своих словах. – Как ожидаемо от Лексы. Почему она просто не может принять извинения?
– Ну, – ты сухо улыбаешься. – Правда должна быть горькой, верно?
Взгляд Лексы встречается с твоим, и в комнате резко начинает не хватать воздуха. Тебе нравится.
– Ты мной не манипулировала. Я тоже тебя хотела.
О да. И поэтому ты выбрала ее своей жертвой.
– Я знаю. От этого было проще. – Еще одна ложь. Лекса просто тебя хотела какое-то время. И все.
Проще не стало. Напротив. Ты вздыхаешь, борясь с бушующими эмоциями, и с силой ставишь кружку на стол. Не самый лучший показатель внутреннего спокойствия. Ты задумываешься, не заметила ли Лекса.
– Как я и сказала. Я принимаю твои извинения. – В зеленых глазах мелькает что-то резкое, но через секунду исчезает, когда Лекса переводит взгляд на настенные часы. – Я не хочу опоздать, так что… – она неясно жестикулирует, показывая, что должна идти.
Естественно.
– Естественно. Так что, мир?
– Конечно.
Ты обещала себе, что не станешь об этом говорить. Обещала. Это все – нездорово. Но Лекса поворачивается к выходу, и ты в панике выпаливаешь единственную вещь, которая, как ты надеешься, способна ее задержать.
– Я не встречаюсь с Найлой, к слову. – Спина Лексы застывает, и ты спешно продолжаешь. – Никогда не встречалась. Она хорошая подруга. У нас всегда все было несерьезно. И сейчас мы даже этим не занимаемся.
Ты просто… ты просто хочешь, чтобы она знала. Перспектива того, что Лекса считает, словно ты встречаешься с кем-то еще, почему-то невыносима. Это больше не будоражит. Только не после того, как она тебя отметила, а затем ушла от тебя. Эм, то есть от вашего договора.
Естественно.
Ответ Лексы неудивительно прост.
– Хорошо. Мне… жаль об этом слышать?
Жаль ли?
Ваши взгляды встречаются, когда она бросает на тебя взгляд через плечо, и ее глаза как всегда нечитаемы. Ты завидуешь этому ее навыку настолько же сильно, насколько он тебя бесит. В ее тщательно слепленной маске нет ни единой трещины, и тебе, как и всегда, остается лишь гадать о ее чувствах и мыслях. Иногда она впускала тебя под нее. Но не сегодня.
Ты вздыхаешь и пожимаешь плечами, оттягивая края клетчатой рубашки.
– Не стоит. Это ничего не значило.
– Мне было интересно, почему ты не попросила ее забрать тебя вчера. – говорит она. – Полагаю, теперь я знаю ответ.
Ты бы не позвонила Найле, даже если бы все еще с ней спала, и ты даже думаешь сообщить об этом Лексе, но ее голос вновь прерывает твои размышления.
– Извини, я должна…
– Точно. – Ты киваешь, но… блять ,почему так сложно просто дать ей уйти? – Но, еще кое-что. Мне правда очень жаль, и я правда очень благодарна за вчерашнее.
Безэмоциональный взгляд Лексы не покидает ее лица.
– Я никогда не указываю людям, что им делать, Кларк. – говорит она. – Но прошлая ночь была чистым продромом.
Ты морщишься.
– Продромом. – Хотите скрасить беседу ботанской терминологией – положитесь на Лексу.
– Предупредительным знаком, – поясняет Лекса. – Я знаю, ты и сама можешь о себе позаботиться, но… Всегда неплохо иметь рядом друзей. Помогать друг другу. Очевидно, Финн не лучший кандидат. – Ты замечаешь ее завуалированную насмешку, но, что ж, ты не станешь с ней спорить. От мыслей о Финне у тебя закатываются глаза. Ты до сих пор не знаешь, как ты могла быть такой дурой.
– Я знаю. – Лекса кивает, когда ты отвечаешь. – Ты права. Люди – козлы, и лучше иметь своих собственных козлов при себе. Так, стоп… не самое лучшее сравнение. – Лекса сказала тебе все то, что ты уже знаешь, и чего придерживалась до этого – по крайней мере до встречи с ней.
Но.
– Однако ты вчера обо мне позаботилась, – ты чувствуешь нужду сказать ей это. – Кто знает, может, из нас выйдут приличные сводные сестры.
Только когда ад замерзнет, думаешь ты. Но Лексе не надо этого знать.
И, судя по хмурому виду Лексы, она с тобой согласна.
– Да, думаю, поезд уже ушел
Ты пожимаешь плечами.
– Никогда не говори никогда. – Ты бросаешь взгляд на часы и понимаешь, что Лекса опаздывает. Ей скоро сдавать эссе, а сегодня у нее урок литературы – она скорее всего хочет его обсудить с учителем. Однажды ты наткнулась на нее в глубокой задумчивости над работой – она ритмично щелкала ручкой с идентичными интервалами. – Тебе надо шевелиться, если хочешь успеть в школу пораньше.
Тебе едва удается сдержать смех, когда на лице Лексы тяжелой тенью появляется страх.
– Хорошо. До скорого?
Легкая полуулыбка касается твоих губ, и ты киваешь, глядя, как она бежит вверх по лестнице.
Как ей удается делать это так тихо?