***
Леди Лука Соен ее леди Шима вошли в их большой люкс, который был красивой смесью апельсина и крема. Комната была неудобно большой. Она напомнила им о фойе в гостинице, и не только в пространстве, но и в художественных произведениях. Шима сканировала характерные черты, и предположила, что наемный дизайнер выбрал его. Ничего; пол послужил полированный бетон, стены белые, а мебель была выбрана дизайнером высокого класса, но его имя никто не знал. Здесь было место для десятков детей, хотя, несомненно, даже здесь можно было бы приветствовать, так как это была только комната для гостей. Это было идеальное место, но имело холодное спокойствие. Мягкий джаз, слышимый только как фоновой шум, и в том же объеме в каждой комнате, не делал её менее личной. Они не чувствовали себя будто просто вошли в торговый центр. Не было никаких личных фотографий, как будто место было выставлено на продажу. Это было не так, — он был украшен лично для них, и это было прекрасно. Лука посмотрела на Шиму и сказала: «Я думаю, мы должны поесть, а потом ты сделаешь мне ванну, потом я буду красавицей. Я хочу выглядеть лучше перед Канаме-сама завтра». Шима кивнула, и отправилась готовить ванну — приготовить воду; она думала о своей королеве Луке, у которой была такая застенчивая внешность, какую часто носят молодые женщины, но она никогда не была угрюмой. Всегда за этими слегка поджатыми губами была улыбка, ожидающая искушения? Она ей нравилась. Иногда она рассматривала свой жизненный путь, и Шима обычно притворялась, что не проявляет слишком большого интереса, и горничная подумала, что она бы сбежала. Но когда Лука возвращалась, Шиме приходилось пытаться улыбнуться, это было естественно. В те моменты она слегка краснела, и Шима подумала, что они вместе. Говорят, что некоторые люди стоят ожидания, и королева Лука была из них. Но даже Шима знала, что им невозможно быть вместе, потому что ее Королева была влюблена в Курана Канаме, и она хотела выйти за него замуж, и Шима верила в цитату «если вы любите кого-то, освободите его, если они вас полюбят, они вернутся", конечно, она верила в это; потому что она была когда-то человеком.***
Леди Рима Тоуя и ее рыцарь Такаши вошли в большую комнату. Комната была как идеальная обложка журнала. Можно было бы бояться сидеть на случай, если они морщат ткань или окрасят ее тем, что они даже не знают, на моих штанах. Диван был кремовым, но инкрустирован тонким зеленым шелком; листья вышиты так деликатно, что они, возможно, приземлились там весной и просто застыли, и это было очевидно, оба они знали, что им бы потребовалось сотни часов, чтобы вышить это. Занавески были белыми, белыми, нетронутые руками и лишенные пыли. Беглый взгляд справа показывает им почти скрытые шнуры, которые используются для их открытия и закрытия. Не было ни телевизора, ни книжной полки, ни обеденного стола, только стулья, расположенные вокруг камина, который пылает газовым пламенем. Фотографии были черно-белые, а не случайные семейные снимки, и организованы так, что кажется, будто они являются профессиональными. Любые из них не выглядели бы неуместными в приветственной комнате. Пол был сделан из высокой полированной древесины, темной и свободной от пыли или беспорядка. Все было изысканно и сделано для этого места. Рима посмотрела на свои ноги, и грусть переполнила ее глаза, она опустила голову в поражении. Такаши посмотрел на свою королеву и поддержал её. Он взъерошил темно-каштановые волосы, которые были густыми и блестящими. Его глаза были завораживающего глубоко-синего цвета, будто океаном, пятна серебристого света исполняли балеты повсюду. Лицо парня было сильным и четким, его черты были сформированы из гранита. У него были темные брови, которые скользнули вниз в серьезном выражении. Его обычно игривая улыбка натягивалась на лицо; идеальные губы созрели для поцелуев. Сильные руки парня, слегка грубые от работы, держали Риму,глубоко глядящую в глаза. Она не могла не покраснеть. Улыбка парня снова озарила его лицо. Его тело было теплым и тренированным, когда он обнял ее, утешая прикосновением. Голос Такаши был глубоким, с серьезным тоном. Его губы коснулись ее уха, и он заговорил: «Я действительно люблю тебя». После этих слов девушка сломалась и начала плакать, но мужчина держал свою королеву и поглаживал ее спину, нежно стряхивая ее слёзы, только стены были свидетелями.