***
Леди Сайори Вакаба и ее рыцарь Кайто Такамия вошли в красивую комнату в итальянском стиле периода империи — красивые старые выцветшие и слегка красноватые панели гобеленов, какая-то мебель цвета золочёной бронзы и другие вещи, смешанные в скорее конгломерат, но приятный, очень приятный. Он был большим, не слишком пустым, и, казалось, предназначен для человеческой жизни, не для того чтобы не показывать и закрывать. Женщина с более меньшим ростом посмотрела на темноволосого мужчину и сказала: «Почему я должна это делать? Я имею в виду, что я человек… почему домашний скот должен быть здесь, чтобы произвести впечатление на короля всех существ?» Кайто посмотрел на маленькую грустную женщину и сказал: «Потому что, моя дорогая, ты наша единственная надежда.» Она посмотрела на Кайто с грустью в глазах и кивнула — она сама выбрала эту участь, и теперь не было пути назад.***
Леди Цукико Айдо и ее брат сэр Ханабуса Айдо вошли в свою комнату, и Айду посмотрев на свою младшую сестру, сказал: «Теперь Цуки… не делай ничего, чтобы завтра смутить лорда Канаме Саму… покажи лучшее поведение… и это действительно неважно, если тебя не выберут в качестве его жены, но так как ты настолько совершенна… не беспокойся.» Маленькая блондинка вопросительно посмотрела на брата и сказала: «Ну, ты мог хотя бы подбодрить меня… хотя я выйду замуж за того, кого вы выбрали мне для замужества, но все же… мог ты хотя бы попытаться на минуту не испортить мою прекрасную жизнь… идиот и бесполезный мой брат.» Она плюхнулась на кровать, и Айдо посмотрел на свою грубую сестру… он сжал кулаки и подумал с болью в сердце: «Если бы только я был тем, кто мог производить потомков для неё.» Закрыв глаза… он глубоко вздохнул и ушел на свою кровать… надеясь, что его сестра умрет или на неё упадёт метеор или, может быть, она уйдёт в кому во сне…». Что угодно, чтобы снять эту боль.***
Леди Мария Куренай и ее тетя госпожа Хио Шизука вошли в комнату, и Шизука уложила племянницу на кровать, с целью спеть колыбельную, чтобы успокоиться. Когда она закрыла глаза, Шизука выглянула из окна — в ее ауре появилось озорство, когда она сказала: «О, дорогой Ридо… время возвращать долги», небо загорелось красивым красным, когда она закрыла окно, чтобы скрыть заключённый грех.***
Леди Юуки Кросс и ее Рыцарь Зеро Кирию вошли в комнату, приготовленную для Юуки, и она осмотрелась; сказать, что это было красиво, было преуменьшением. Мебель была высокой и на заказ. Каждый кусок был из лиственных пород и возвращал к викторианской эпохе, но каждому клочку в доме было больше года. Ткани были безупречными и цветами связывались в приглушенных естественных оттенках. Это выглядело удобно и практично — все вещи были пышными и плюшевыми; достаточно легко представить сидеть там для вежливого разговора, но затонуло кресло с хорошей книгой. Это было прекрасное место, чтобы развлечь вежливую компанию. Юуки заинтересовалась, есть ли другая комната с более случайными вещами, местом, где можно снять обувь и отдохнуть. Она собиралась быть здесь целый месяц и очень надеялась, что ей не понадобиться выглядеть лучшим образом. Но опять же — искусство обмана было ее лучшим качеством. И скоро все будут в одиночестве… и никто не сможет этого у неё отнять. Она усмехнулась и посмотрела на Зеро, показывая ему, чтобы он пошёл вперед. Девушка погладила его по щеке и сказала: «Мой дорогой Зеро, скоро твоя королева будет управлять всем этим, и ты останешься рядом со мной?». «Да, я буду рядом, Юуки-сама». Ответил Зеро монотонно. Она засмеялась и сказала: «Удостоверься, чтобы никто не мешает мне… или ты не знаешь, что происходит, когда ты не слушаешь меня, моё маленькое домашнее животное?». «Неповиновение не допускается.» Он снова заговорил. Юуки улыбнулась и сказала: «Ну, иди исследовать дворец и найди хорошие места для меня, чтобы встретиться с моим Каной наедине, это твоя задача… пообщаться с вампирами и людьми… тоже задание; тебе не разрешено отдыхать. Понял? — приказала она. Зеро поклонился и сказал: «Да, моя королева». Как только он это сказал, он оставил Юуки одну в большой комнате. Она плюхнулась на кровать, глядя на полуночный синий потолок, украшенный красивой люстрой, и тихо сказала: «Очень скоро Кана… очень скоро ты будешь в моих объятиях, и я буду там, чему принадлежу.» Напевая эти слова она погрузилась в глубокий сон.