Дочь короля-трубадура

Ричард прислал нам письменное разрешение располагаться на постой в королевских замках и приказ, чтобы нас снабдили приличным эскортом. Ехали мы с максимально возможной скоростью, останавливаясь только на ночлег. Очень хотелось узнать подробности, ведь всего в официальных письмах не напишешь. В Дувре нас ждал адмиральский корабль Ричарда. Кале встретил орудийным салютом. Герцог Глостер лично поднялся на борт и для начала принял из рук Мадлен маленького Эдмунда. Произнес слова признания и высоко поднял ребенка, демонстрируя его всем. Поцеловал других детей и крепко обнял Мадлен. - Я так соскучился, бабочка! Если бы ты знала! Он похудел, но глаза горели все той же энергией и решимостью. - Я тоже соскучилась, - смущенно улыбнулась Мадлен. Да, именно рядом с ним мы чувствовали себя в полной безопасности. На берегу нас встретил епископ Анжера, который собирался сопровождать все семейство на встречу с Рене. Наконец, мы остались одни… Лежа в постели рядом с любимым мужчиной, думать не хотелось совершенно. Вот только поговорить было проще именно так. Не подслушают. - Почему ты взяла всех детей? – тихо спросил Ричард. - Они тоже скучали, Дикон. И… так будет лучше, правда. - Моя мать? – спросил он после небольшой паузы. – Она в Миддлхэме? Тебе было очень тяжело? - Не так чтобы очень, но уехала я с удовольствием. Тут уж ничего не поделаешь, Дикон. Не любит и ладно. Лучше расскажи мне, что тут происходит? Война продолжается? - И да, и нет, - он перевернулся на бок и подпер голову рукой, - это полное сумасшествие. Армия стоит в Сен-Кантене. Французы несут сегодня одно, завтра другое. Нэд злится. Так, похоже, Эдди решили прокатить с денежками. Пустячок, а приятно. Дальнейшие новости были неожиданными. Оказалось, как только был заключен союз нашего короля с герцогом Бретонским, Джаспер Тюдор, до этого отсиживавшийся под защитой последнего, решил, что становится опасно, подхватил племянника и рванул во Францию. Король Луи, естественно, был рад принять под покровительство таких перспективных гостей. А вот граф Дюнуа, который очень не хотел что-то платить английскому королю, решил того задобрить, выдав претендентов на английский же престол. При встрече с Эдвардом Джаспер держался дерзко, видимо поняв, что терять уже нечего, и наговорил гадостей. Ответил ему герцог Кларенс. Если Джорджа как следует довести, то он вывалит все. Плохо стало всем… Собственно, происхождение братьев Тюдоров было секретом Полишинеля. Отцом их был не безвестный уэльский дворянин, а вполне себе англичанин Эдмунд Бьюфорт, за которого вначале и собиралась выйти замуж вдовствующая королева Катрин де Валуа. Брак не разрешили, королеву отправили с глаз долой, и Оуэн Тюдор просто прикрыл ее грех. Братья же внаглую пользовались гербом Бьюфортов. Так что Джаспера обозвали ублюдком и сыном недостойной женщины. Да, еще и сумасшествие французского деда ему попомнили. Мол, ясно, откуда ноги растут у претензий на престол. А потом наступила очередь Генри, который держался далеко не так храбро, как дядюшка. С его происхождением все было еще веселее… Дело в том, что не была запрошена диспенсация на брак Маргарет Бьюфорт и Эдмунда Тюдора. Единственной отмазкой могло быть незнание о родстве, но она точно не могла прокатить: Эдмунд пользовался гербом Бьюфортов, и ему никто слова поперек не сказал. А вот это была бомба. Даже странно, что неглупая Маргарет так протупила. Хотя она тогда была очень юной, а потом слишком быстро стала вдовой. Без папской же диспенсации брак был недействительным, плюс Генри оказывался плодом инцеста. Да, не зря его Ричард называл дважды ублюдком. Фактически, инцестом можно было назвать многие браки того времени, только вот разрешение папы снимало обвинение в грехе. Джордж пощады не знал. Все-таки жаль, что в моей реальности всю эту грязь не выставили на всеобщее обозрение. От Кларенса и Стенли досталось. Типа от жадности женился на распутной падшей женщине. Да уж, инцест - это вам не трусы. Генри от унижения разрыдался, а Джаспер попытался наброситься на Кларенса. Мне вспомнилась одна из версий гибели Эдварда Ланкастеркого, там тоже фигурировали скандал и Кларенс. Эдвард, которому все это уже надоело, и который давно искал, на ком бы сорвать дурное настроение, приказал судить обоих. Вина Джаспера была очевидной - мятеж и государственная измена. Он и в казни Вудвилла-старшего с сыном отметился. Смертная казнь без вариантов. Генри обвинили в измене и бегстве от правосудия. Еще одна голова с плеч. Вот это да… - Дикон, - Мадлен положила руку ему на грудь, - а это не опасно для Эрве? Ведь теперь у Ланкастеров никого нет… Твой брат… - Он знает, - ответил Ричард, - тихо, не бойся! Мадлен испуганно прижалась к нему. - Ничего не бойся! Я тебя в обиду не дам. Мать возмущалась, что Харви приписывают мне, мол, это твои происки. Вот Нэд и сложил два и два. Я сказал ему, что сам приму меры, чтобы мальчика не использовали в интригах. Ему будет безопаснее в Анжере под защитой прадеда. Твоему отцу придется сказать, думаю, он поймет. А после того, как мы обвенчаемся, никто не сможет тебя тронуть. Ты мне веришь? - Верю! Только тебе и верю! Больше никому! Он поцеловал ее в макушку. Задерживаться в Кале смысла не было, так что вскоре мы отправились в Анжер. Передвигаться по французской территории было небезопасно, но тут здорово помогало присутствие епископа. Ричард строго следил за дисциплиной среди охраны, чтобы избежать возможных стычек. К Луаре мы вышли через несколько дней. Осень уже вступила в свои права, леса и виноградники радовали яркими красками. Крестьяне собирали остатки урожая. - Не похоже на ваши родные края, милорд? – насмешливо спросила Мадлен у Ричарда. Он улыбнулся, тоже вспомнив нашу первую прогулку. Джон и Кэти в полном восторге таращились по сторонам. Виноград и фрукты нам охотно продавали, так что дети буквально объедались. И как еще расстройство желудка не заполучили! Впрочем, лекарство у нас с собой, ничего страшного. А вот и Анжу. - Родина Плантагенетов, - напомнила я. - Да-а, - оценил Дикон. Как человека военного, его больше интересовали крепости, но он оценил и прекрасные виды, очаровательные городки и старинные монастыри. Приближался Анжер. Нас встречали недалеко от города. - Пресвятая Дева! – пробормотала Мадлен, разглядев впереди процессии своего отца. – Как же он постарел! А ведь… - Вашему отцу все это далось нелегко, - вздохнул епископ, - он переживал и из-за вас с сестрой, оплакивал внука. И сильным ударом оказалось вероломство покойного короля Луи. Но времени на разговоры уже не осталось. Торжественно пропели трубы, вперед выдвинулись герольды. А все-таки что-то в этом было. Несколько лет назад мы покидали этот город в свите сестры, и до нас никому не было дела. Теперь же все это великолепие было ради нас. Ради нас звонили колокола и развивались штандарты с гербами и символами. Перед нами склоняли головы. Приятно. После торжественной мессы в соборе все, наконец, направились в замок. - Как я рад снова видеть тебя, Мадлен, - улыбнулся король Рене, - и счастлив познакомиться с вами, ваша светлость. Надеюсь, что вы извините нас с женой. Мы не так давно вернулись сюда, и наш дом оказался разоренным. По-английски он говорил хуже, чем Марго, но понять его было несложно. Рене знал несколько языков, а английский выучил по необходимости. - Не стоит извинений, ваше величество, - улыбнулся Ричард, - я все прекрасно понимаю. Мне тоже доводилось возвращаться к разоренному очагу. Ваш замок очарователен, и я счастлив посетить родину моих предков. Ведь именно здесь останавливались английские короли, когда посещали свои владения в Аквитании? - Да, это было здесь, - кивнул Рене, - хотя с тех пор и прошло много лет. Замок довольно сильно перестроили. Очень важный и секретный разговор состоялся после ужина. Ричард решил не тянуть. К тому же, в любом случае нужно было обсудить брачный контракт Мадлен и остальные условия. При разговоре присутствовал и епископ. - Вот, значит, как, - нахмурился Рене, - но я очень благодарен вам за откровенность. И за помощь этому ребенку, жизнь которого действительно в опасности. Мы с женой рады принять его. Кто еще знает о том, чей он сын? - Посвященных не так много, - ответил Ричард, - и мой брат согласен, чтобы Харви остался за пределами Англии. Вы ведь понимаете: нужны гарантии, что он не будет участвовать в интригах и претендовать на престол? Это может стоить ему жизни. Я бы в любом случае позаботился о мальчике, но то, что предложили вы, подходит лучше всего. Вы получаете наследника родной вам крови, а я гарантирую помощь и поддержку. - Это очень благородно с вашей стороны, ваша светлость, - задумчиво проговорил Рене, - далеко не каждый мужчина согласится делить наследство своего сына с чужим ребенком. - Он крестник Мадлен, так что и для меня не чужой, - отрезал Ричард. Рене склонил голову. Такие вещи он понимал. К тому же он чувствовал и знал, что ему самому осталось не так уж и много, а потом судьба его потомков и наследия будет полностью зависеть от этого англичанина. Не так уж и плохо, что в его жилах течет кровь давних владетелей Анжу, хоть и сильно разбавленная. Свадьба состоялась через два дня. В приданое Мадлен уходило несколько приличных поместий в Анжу и Провансе. Рене с женой усыновляли Эрве и Эдмунда и получали двух наследников. Ричард становился регентом вместе с женой, в случае смерти Рене до достижения мальчиками семнадцати лет. Можно было, конечно, и до четырнадцати, но так было спокойнее всем. Так же было решено добиться от Эдварда возвращения на родину несчастной Марго, чтобы она дожила оставшиеся ей годы в тишине и покое. А еще Глостер брался получить для местных торговцев отмену или значительное снижение английских пошлин. Взамен снимались ограничения для английских товаров. Конечно, все равно оставались расходы при пересечении французских земель, все-таки Анжу не имел выхода к морю, но через порт Марселя велась очень активная торговля со всем Средиземноморьем и не только. Поделиться доходами с англичанами ради еще большей прибыли было выгодно. Шерсть и изделия английских мастеров ценились очень высоко. Вообще, учитывая родственные связи Рене и то, что сейчас творилось во Франции, можно было и помародерствовать. Англичане не так уж и давно лишились очень даже лакомых кусков на Континенте. Это Эдвард хотел денег, денег и еще раз денег. Ричарда интересовали земли, крепости и порты. Лично я хотела бы Гиень. Хотя это уже очень большая наглость с моей стороны, понимаю. Но ведь всего пара лет прошла после смерти бездетного племянника Рене, брата короля Луи, который и унаследовал имущество. Но имелась маленькая лазейка: Луи обвиняли в отравлении родного брата. Можно ли на этом сыграть? А хрен его знает. Но попробовать-то можно. Подумаешь, королевская собственность. Даже в моей реальности, где Луи сумел добиться большего, после его смерти некоторое время царил бардак, закончившейся Безумной войной. Французам сказочно повезло, что старым врагам было не до них. Но сейчас-то все было по-другому. И английская армия присутствовала, и у короля Эдварда с братьями дома все поспокойнее было. Да и никаких обязательств перед французами не имелось. А учитывая живых, здоровых и наглых союзничков, королевство сейчас начнут рвать по полной программе. Не стоит забывать, что единой Франции, которую можно увидеть на картах позднего времени, тогда не существовало. Луи сколачивал единое государство, часто вкривь и вкось сшивая по живому. Даже в XXI веке хватало местечкового сепаратизма, сейчас же он цвел во все поля. Север и Юг едва терпели друг друга и с большим трудом понимали. Языки ок и языки ойль разделяли людей не хуже границ. При этом если сюзерен чем-то не устраивал, то не считалось зазорным перейти к другому. И далеко не все видели что-то плохое в переходе под руку английского короля. Главной причиной были более высокие французские налоги и довольно жесткие методы управления, вводимые королем Луи. К тому же все прекрасно понимали, что сейчас грядет в стране, где на троне оказался малолетний король, а крупнейшие феодалы спали и видели, как бы избавится от верховной власти или хотя бы побольше ослабить ее. Более мелкие землевладельцы понимали, что смогут или хорошенько поживиться в надвигающихся беспорядках, или потерять последнее. Стоило как следует подумать, кому предложить свой меч. На герцога Глостера в качестве возможного вождя многие посматривали с интересом. На свадьбу прибыл граф Мэна и другие соседи. - Тебя еще не подбили воевать за корону Неаполя? – спросила Мадлен с моей подачи накануне свадьбы. Ричард рассмеялся. - Им нужен брат английского короля, - сказал он, вытягиваясь на кровати, - обычная история. Стоит посмотреть, что тут можно сделать. Потратиться придется, но здесь можно многого достичь. Не знаю, что там с Неаполем. Мадлен расчесывала волосы. - Неаполь – это место, откуда все выгоняют друг друга. Очень может быть, что придется забросить все остальное. - Думаешь? – Ричард с удовольствием наблюдал за ее движениями. – В любом случае, это дело будущего. Иди уже сюда! Кто бы отказался… Занятно, что родня смотрела на Мадлен в полном потрясении. Они-то помнили серую мышку в скромных платьях простушки. Красивая молодая женщина в роскошных нарядах, со светящимися от счастья глазами, на которую влюбленно поглядывал могущественный герцог, произвела фурор. К тому же она привезла для отца мясорубку, венчик для взбивания и несколько перьевых ручек. Больше всего Рене понравились чудесные перья. Но за ужином он оценил и новые блюда. И каково же было удивление присутствующих, когда Ричард с улыбкой сообщил, что все эти замечательные вещи придумала и сделала Мадлен, и что благодаря именно ее идеям, он сумел сам создать интереснейшие вещи. - У нас в Йорке теперь есть много всего интересного, - рассказывал Ричард, - это нравится людям и даже приносит прибыль. Епископ тоже получил в подарок перо. - Никогда бы не подумал, что такое возможно, - пробормотал он, - восхитительная вещица. «Дурочкой считали», - тихо злорадствовала я, - «вот вам, гадам!» И плевать, что танцевать не умеет. Кстати, Ричард из солидарности с Мадлен тоже не танцевал. Только сказал, что обязательно займется ее образованием в этой области, чтобы она по праву царила на всех праздниках. Никто не понимал в изысканных увеселениях больше, чем король Рене, так что ему нашлось, чем удивить и поразить зятя. Ричард старательно мотал на ус, явно собираясь все использовать при своем дворе. Мадлен интересовалась своими новыми поместьями. Лично мне больше понравились те, что в Провансе. Лучшее в мире лавандовое масло – это что-то. Стоило договориться о доставке через купцов как его, так и трав, а также настоянного на пряностях оливкового масла. И разжиться запасом. Лавандовое масло стоило дорого, а тут свое. А еще были апельсины и лимоны, с которых тоже не только плоды получали. И шелк… - Я слышала, что кузен Луи начал производить шелка, отец, - сказала науськанная мной Мадлен, - может и нам попробовать? Стоит все как следует разузнать и послать людей, чтобы они пригласили хороших мастеров. Конечно, придется вложить деньги, но я думаю, что состоятельные люди в Анжу и Провансе нас поддержат. Это же так выгодно. Все хотят одежду из красивых тканей. А если снизят пошлины, то можно будет продавать шелк в Англии. Рене страшно удивился, но задумался. - Можно будет и тех мастеров, что нашел и нанял кузен переманить, - продолжала Мадлен, - сейчас будет не до них. Хотя это и вряд ли получится. Но попробовать-то можно. - Это действительно выгодно, - согласился Ричард. Было решено, что задумку попробуют начать на землях Мадлен. Она оставляла деньги для этих целей. Праздники кончились. Было ужасно грустно расставаться с Эрве и крошкой Эдмундом, но тут уж ничего не поделаешь. В Анжере они были в безопасности, особенно Эрве. Джон и Кэти возвращались с нами. Им очень понравилось гостить у французских родственников. - Такие смышленые дети, - похвалил их Рене, - и очень правильно, что ты, дочь, учишь их нашему языку. Кто знает, как жизнь повернется, может, они потом будут жить у нас. От такого родства никто не откажется. Приезжай, как только сможешь, мы все будем рады. Очень не хотелось уезжать, если честно. Тем более что направлялись мы в Сен-Кантен, где все еще торчал английский король. Но Ричард и так слишком долго отсутствовал, стоило узнать состояние дел на месте. И представить брату законную жену. Перед отъездом Мадлен поинтересовалась своим домиком. Все-таки с ним было многое связано. Как оказалось, он сгорел. - Сгорел? – удивилась Мадлен. – Но как? Что случилось? - Его никто не хотел покупать, - ответил епископ, с которым мы вспоминали прошлые годы. – Все-таки там долгое время жил ученый, а многие невежественные люди считают таких, как фра Джероламо, колдунами. А вот с королем Луи приехал один человек - астролог. Точно, он сказал, что его зовут… Галлеотти, кажется. И он расспрашивал о фра Джероламо, переживал, что не успел с ним встретиться. И в доме он точно был. Вот тогда все и загорелось. - Но там ничего такого не было, - удивилась Мадлен, - я все забрала. Только алхимическая печь в подвале, но зачем она астрологу? Хотя если не знать, как ей пользоваться, то дом мог сгореть. Этот астролог пострадал? - Успел выскочить, - ответил епископ. - Слушай, - спросила я потом, - это не защита на тайнике сработала? - Она самая, - ответила Мадлен, - ты же сама сказала, что если эти книги найдут, то нам будет очень плохо. Вот я и добавила руну. Да, хорошо все закончилось, хотя если этот Галлеотти знал что-то про фра Джероламо… Но в любом случае никаких доказательств не осталось. А вскоре мы распрощались с родственниками и взяли курс на север. В Сен-Кантене царил полный раздрай. Ричард с трудом нашел приличный дом для нас и детей. Ох, чует мое сердце, придется делиться захваченным из Анжера вином и апельсинами. Как бы еще масло и приправы припрятать. Эдвард был любезен, поздравил нас с Ричардом, задал несколько вопросов о здоровье Рене и прочей родни. Кларенс выглядел странно рассеянным. Вроде бы ничего такого… Но вот несколько избыточная любезность епископа Мортона привела меня в ужас. Знает, тварь, он знает про Эрве. Ему нужен кто-то на замену Тюдора. Он даже то обстоятельство, что мальчик будет расти вдали от Англии, наверняка рассматривает как плюс для своих планов. Господи! Всего ничего времени прошло, а этот козел уже перестроился. Черти бы побрали Сесили с ее злобой и длинным языком. Всю эту историю с заменой Энн на Мадлен можно было очень легко раскрутить, если начать интересоваться. А у Мортона имелись отличные возможности для шпионажа. И что теперь делать? Ответа на этот вопрос не было. А еще присутствовала проблема Кларенса, который нажил себе смертельных врагов и подставил под возможный удар себя и свою семью. А мне было их жалко. К тому же в другой реальности все обошлось без особой жестокости: Изабель и малышу дали яд. Там не было ничего личного, просто расчищали дорогу к трону. А теперь могут и оторваться по полной. Были яды, вызывающие долгую и очень мучительную смерть. Да и черно-магических ритуалов хватало. Тех же зомби натравить, например. Леди Стенли терять нечего, ее лишили смысла жизни, а прощать она не умела. К тому же Джордж уничтожил ее репутацию, которой она явно дорожила. А денег на то, чтобы нанять, что отравителя, что черного мага у нее хватало. И ее нынешний муженек ей охотно поможет. Уж не знаю, спали они друг с другом или нет, но гнилое нутро было у обоих. Отличный тандем. В таких случаях говорили, что горшок нашел крышку. Корона не была нужна Ричарду, он принял власть просто потому, что больше некому. Наша семья вполне могла довольствоваться тем, что мы получили. В этой реальности Дикону не пришлось отдавать часть земель в обмен на наследство Энн, а теперь появилась возможность что-то получить во Франции. - Ты действительно хочешь Гиень? – спросил у нас Ричард как-то вечером, с интересом наблюдая, как Мадлен с помощью своего набора инструментов изготавливает веточку дрока с серебряными листьями и золотыми цветами. - Всю нам не дадут, - показательно вздохнула Мадлен, - но ведь помечтать можно. У нас есть еще и Джон с Кэти, и могут родиться другие дети. - Ты думаешь, что я не смогу обеспечить наших детей? – усмехнулся Ричард. - Конечно, я так не думаю, - ответила Мадлен, - но выделять что-то придется, дети быстро растут. А зачем делить, если можно взять себе что-то еще? Я желаю кузену долгой жизни, но у него нет прямых наследников, а графство Мэн граничит с Анжу. Это для начала. Ричард рассмеялся. - Какая ты у меня практичная! Но я тебя понимаю, земель много не бывает, главное, чтобы дети их потом удержали. Прости, что об этом говорю, но судьба твоего отца очень нравоучительная. - Да, - согласилась Мадлен, - он потерял почти все. Лотарингия вряд ли когда-нибудь вернется, как и Бар. Но знаешь, мне показалось, что за то время, что мы гостили в Анжере, отец несколько оправился. - У него даже появились интересные идеи, - кивнул Ричард, - все-таки Прованс граничит с Дофине, и так можно нанести очень серьезный удар. И до Тура от Анжера не так уж и далеко. Король Луи очень сильно обидел твоего отца, так что он не против того, чтобы часть его наследства получили наши дети. Хм… а вот это уже очень интересно. Впрочем, Рене не только стихи писал, по молодости он очень даже много воевал, так что ничего удивительного. А Луи действительно остатки совести потерял, нельзя так с дядюшками. Теперь за вероломство папаши будет расплачиваться дофин. Причем шансов у пацана практически нет. Луи из-за своей подозрительности извел и разогнал всех, кто действительно мог что-то противопоставить врагам. Сейчас не было второго Бертрана дю Геклена. Граф Дюнуа в подметки не годился своему блестящему отцу. Да и новой Девы Жанны не предвиделось. Пьера де Боже никто не слушал, а еще и граф де Сен-Поль снова начал плести интриги и даже помирился с Эдвардом. Родственничек… Дядя нашей королевы Элизабет. Я вообще охреневала от такого переплетения родственных связей. Хорошо, что Мадлен в этом отлично ориентировалась. Тот же Шарль Бургундский приходился нам каким-то там кузеном, при этом считался братом Луи XI из-за первого брака, а теперь еще и считался братом Ричарда и остальных, так как был женат на Маргарет Йоркской. Ужас… И вся эта кодла дорогих родственников спала и видела, как бы вцепиться кому-нибудь в глотку, чтобы урвать кусок послаще. Животные инстинкты в действии – расширяли свою территорию как могли. Веточка была готова, и Мадлен, убрав инструменты, протянула ее Ричарду. - Жалую тебе, о мой рыцарь, эту ветвь Planta Genista в знак моей любви! Ричард, принимая условия игры, опустился на одно колено и почтительно поцеловал руку своей даме. - Благодарю, о прекраснейшая, клянусь защищать этот знак нашей взаимной любви ото всех, кто на него посягнет, и носить его с честью! И прикрепил его к броши на своей шляпе. Смотрелось, кстати, очень даже ничего. И сразу видно, кто тут у нас Плантагенет. Наконец, переговоры сдвинулись с мертвой точки, а в Сен-Кантен прибыла герцогиня Бургундская. Королева-мать, по слухам, категорически отказывалась встречаться с Эдвардом, который нанес смертельное оскорбление Савойскому дому, женившись на своей жене. А мы познакомились с сестрой Ричарда. Маргарет Йоркская очень красивая. Она похожа на своих братьев и на мать. И в отличие от Сесили у нее приятное выражение лица. Но на Мадлен она взглянула достаточно враждебно, хотя и удержалась от каких-либо жестов или высказываний. Надеюсь, что и Ричарду ничего не скажет. Как же надоела эта вражда! Марго и Сесили стоили друг друга, да и покойный герцог Йоркский кротким нравом не отличался. Мог ли он притормозить супругу или предпочитал ее поощрять? Король Генри на Марго влияния не имел. Хотя, насколько я понимаю ситуацию, именно этот блаженный и был источником жуткого и кровавого конфликта. Мадлен прекрасно помнила, что ее сестра поклялась родственникам, что ее сын от Генри. И как бывшая королева Англии сорвалась на крик, проклиная ненавистное семейство Йорков. Потом немного полегчало. Мадлен же оказалась случайным свидетелем. Ее тогда еще не отдали жуткому наставнику, и какое-то время держали в замке. Ребенок испугался, но запомнил то, что его напугало. А потом она смогла показать это мне. Марго д’Анжу в Англии пришлось несладко. Нет, она была готова к трудностям, но не к тем, что на нее свалились. Разбираться в ее отношениях с различными придворными группировками было довольно сложно. Конфликты вспыхивали по разным поводам. Больше всего сложностей вызывало то обстоятельство, что долго не появлялся долгожданный наследник. А как прикажите забеременеть, если муж избегает супружеских обязанностей? Меня даже заинтересовала ориентация Генри, все-таки он слишком доверял и тесно общался с Сомерсетом. Только вот больше похоже, что эта сторона жизни его вообще не интересовала. Бывает. Но окружающим от такого не легче, особенно жене, на которую косо смотрят эти самые окружающие. Ну да, что бы ни происходило, обвинения в бесплодии вначале всегда достаются женщинам. Настоящий нервный срыв у Марго спровоцировало решение Генри назначить своим наследником герцога Йоркского. Ведь ребенок волне мог родиться, зачем принимать такие решения? Но кто спрашивал Марго? А потом до нее стали доходить слухи, что Сесили принимает гостей, сидя на троне, и изображает из себя королеву. Собственно, и прозвище - «гордячка Цис» - появилось именно тогда. Наверное, Йорки считали, что имеют на это право, их назначили наследниками. Вот только получилось как у Рене с племянником. Завещание в силу еще не вступило, а наследство уже потребовали. Зная Марго, можно было легко предугадать реакцию. Да и понять можно. Они с Генри вполне могли произвести на свет ребенка, это раз. А два, королем Генри оставался пожизненно. И, что совершенно естественно, королевой все это время была бы Марго. Ох, зря Сесили поторопилась. Не стоит унижать королев из рода Валуа. Рвануло так, что всю страну кровью забрызгало. Нет, я не упрощаю, там много факторов сработало, но спусковым крючком ненависти королевы к Сесили Йоркской и ее семье послужило именно это. И, к сожалению, не нашлось никого, кто мог хотя бы притормозить двух сцепившихся баб. Полетели головы… Чудовищный случай в Ладлоу, когда с Сесили сотворили что-то страшное на глазах ее детей, очень резко выделялся даже на фоне военных действий. Дам такого ранга не трогали. И я не верю, что это был приказ Марго, слишком уж мерзко. Другое дело, что она могла заявить, что на ее врагов обычаи не распространяются, и что Сесили не стоит ждать, что к ней отнесутся как к королеве. А дальнейшее явилось следствием дурости и излишнего усердия. Господи, там же и Маргарет была, не только Ричард и Джордж! И что теперь делать? Хорошо еще, что Ричард сумел отделить Марго от других членов семьи. Поэтому и нашел свое счастье в Мадлен, а потом сумел понять Рене. От других такого ждать не приходится. Не все так проницательны, да и времени у Ричарда было намного больше. Хм… а может постоянные щелчки по самолюбию матери со стороны Эдварда – это следствие его понимания ситуации. Он ненавидел Марго, но не мог не разглядеть и роль своей матери во всем этом. Кто знает… В любом случае, появление дам означало, что переговоры подходят к концу. Эдвард договорился о браке своей старшей дочери с герцогом Орлеанским. Дофин его не впечатлил. Хотя у Эдварда еще дочки есть. Похоже, что принцесса Жанна отправится в монастырь сразу же. Бургундия становилась королевством, сбылась мечта местных герцогов. Бретонцы хотели наложить лапу на графство Мэн, но Ричард отстоял имущество родственников. Прибрали Пуату. Англия возвращала себе Нормандию и Гиень. Королю Франции очень мало что осталось. Герцогство Гиень помахало нам ручкой, у нас тут еще и Кларенс есть. Но Эдвард выделил для младшего брата Гасконь и графство Арманьяк. И то хлеб, хотя и нет общих границ с Анжу. Ричард философски заметил, что его жена расстроится, ведь обидно платить пошлины за собственное вино, масло и прочее. Все-таки у нас очень умный муж, и мы не зря его любим. Для герцогини Глостер тут же королевским указом отменили пошлины на все, что она производит в своих личных поместьях. Ха! Вино, говорите, масло… Шелк! И арманьяк, ха-ха. Что, нам и там что-нибудь не подарят? Так можно и купить. К тому же там водятся отменные вояки, которые тоже пригодятся. Дикон только посмеивался. Он давно оценил сокровище, доставшееся ему в жены. А потом случилось это. Сама по себе история выглядела очень странно. Нет, я могу поверить, что некто, не знающий восточных языков, счел незнакомые буквы колдовскими знаками. Помнится Дикон при первой встрече тоже подозрительно отнесся к арабскому. Но чтобы додуматься, что само присутствие неких книг поблизости может навредить королю Англии и его союзникам… Для этого нужно иметь очень богатое воображение. На придурка, притащившего в Сен-Кантен мешок с книгами и хваставшего, как он победит англичан, донесли моментально. На конфискованные книги с опаской ходили смотреть все. Дикон же опознал арабский и предложил, чтобы все это богатство осмотрела его жена, которая знает кучу языков и точно скажет, есть тут колдовство или нет. Местный епископ задумался, но когда ему сказали, что герцогиня Глостерская переводила с арабского книги Авиценны, проникся и согласился. Это было нечто. Начнем с того, что тут присутствовали все высокие персоны, а страницы книг, на всякий случай, переворачивал паж в перчатках. Причем он еще и щипчиками пользовался. Это придурок сказал, что книги не просто заколдованы, но и отравлены. Может, поэтому Коран и не опознали. - Эту книгу мусульмане считают священной, - голос Мадлен отчетливо разносился по большому залу, - она еретическая, но не колдовская. А это… Ой, это волшебные истории, святой отец. Вот тут рассказ о том, как человек летал на волшебном ковре. А тут история про то, как заключенный в масляную лампу дух помог юноше жениться на дочери халифа. Это просто сказки. Все внимательно слушали. - Здесь язык фарси, - продолжала Мадлен, - на нем говорят в Персии. Это вот любовный роман в стихах про королеву Вис и принца Рамина. А вот здесь сказания про правителей Персии - «Шахнаме» или «Королевская книга». Блин, как бы присвоить… Редкость неимоверная! - А вот здесь… О, это язык коптов. Это христиане, которые живут в Египте. Они приняли веру еще при императорах Рима, а сейчас страдают под властью мусульман. Я слышала от наставника, что правители Египта не пускают христиан из других стран посещать святые места и поклоняться древним реликвиям. Вот здесь жизнеописания некоторых святых отшельников. А вот это… - Что там? – напрягся Эдвард. Ни фига себе! - Сир, тут написано, что это Благовествование Иуды, - ответила Мадлен. – Но это так странно… «Сокровенное слово откровения Иисуса в беседе с Иудой Искариотом на протяжении восьми дней, за три дня до того, как Он празднует Пасху»… Апокрифическое Евангелие! Но как?! Как такие редкости попали в руки какого-то полудурка?! Хотя… именно так и погибли многие древние рукописи. А другие наоборот – сохранились. В зале все замерли, потом послышался гул голосов. Ричард, который и так сидел поблизости, встал и подошел вплотную. - Там так и написано, дочь моя? – пришел в себя представитель церкви. - Да, святой отец, я могу подтвердить свои слова под присягой. Наверное, это и есть самое опасное. Тут должны разбираться сведущие люди. - Пусть эту книгу немедленно закроют, - приказал Ричард, - ни к чему подвергать леди опасности. Паж в ужасе захлопнул книгу и отскочил на безопасное расстояние. Да, а ведь в XX веке нашли свитки, насколько я помню. Значит, переписывали. - Что я могу сказать, - развел руками представитель Святого Трибунала, - возможно, нам всем грозила большая опасность. Кто знает, что там в этой книге. Скажите, дочь моя, какие книги на этом языке вы читали и откуда они у вас? - Эти книги мне достались от фра Джероламо, моего наставника, святой отец, - ответила Мадлен, - он сам знал намного больше, но я помогала ему. Мне досталось три книги. В одной подробно расписаны астрологические расчеты для определения времени разлива Нила. В другой – описываются растения и животные. А в третьей – рецепты лекарств и средств красоты. Только вот они мне не пригодились, эти животные и растения есть только в Египте. Я пользуюсь рецептами из книг великого Авиценны, они многим помогли в Анжу и Йоркшире. - Могу это подтвердить, - тут же сказал Ричард, - лекарства, приготовленные моей супругой или лекарями по переведенным ею рецептам, помогли многим. Я сам ими пользуюсь, как и очень уважаемые люди. И переводы книг Авиценны мы передали братьям-целителям, которые содержат госпиталь в Йорке. Прочие книги еретическими не являются, они содержат описания инструментов, сложных расчетов и астрономии. Это может подтвердить и архиепископ Йоркский. - Что вы, что вы, ваша светлость, - чуть не замахал руками священник, - у меня и в мыслях не было в чем-либо обвинять ее светлость. И мы все чрезвычайно признательны миледи за то, что она помогла нам - ведь не пришлось искать переводчиков. По крайней мере, одна из этих книг точно опасна, и теперь известно, в каком направлении пойдет дальнейшее следствие. Ясно, что спереть Фирдоуси и Гургани точно не получится. Обидно… Но может и не пропадут книги. Самое смешное заключалось в том, как «страшный колдун» собирался использовать эти книги. Пробираться тайком в дом, где находится король, и читать все подряд. Незнание языков, на которых написаны книги, «колдуна» не останавливало, ведь тексты якобы несли некий заряд «страшной черной магии» и сами научили бы «мага», как правильно действовать. Мадлен попросили поприсутствовать при «сеансе», чтобы проверить последнее утверждение. Ее сопровождал Ричард. Что показательно, король решил не рисковать. Ай да ведьмин зять! Боится все-таки… «Колдун» бормотал что-то невообразимое, периодически начиная размахивать руками и подпрыгивать на месте. Выглядело это на редкость нелепо. - Нет, святой отец, - сказала Мадлен, - он ни одного слова не угадал. То, что говорит этот человек, это даже не слова - просто сочетание каких-то звуков и фырканья. Если хотите, я прочитаю вам те же страницы, которые открывал он. И переведу текст. - Прошу вас, дочь моя. Присутствующие, затаив дыхание, слушали чеканные строки. А вот когда пошел перевод, обалдели. Позвал ее, подобную луне, Повел беседу с ней наедине, И усадил на трон, и преподнес Красавице охапку свежих роз. Игриво, мягко, властно и учтиво Сказал: "Ты удивительно красива! Хочу, чтоб ты всегда была со мной, Любовницей мне стань или женой. Как хорошо прильнуть к твоим устам! Тебе я всю страну мою отдам. Как все цари покорны мне повсюду, Так я тебе навек покорным буду. Владея всем, избрал тебя одну. Ни на кого с любовью не взгляну. Твое желанье будет мне приказом, И сердце принесу тебе, и разум. Исполню все, чего б ни захотела, Тебе и душу я отдам, и тело. Хочу и ночью быть с тобой, и днем: Ночь станет днем, а день – блаженным сном!" Первым пришел в себя Дикон. - Этим собирались заколдовать моего брата? – переспросил он. – В самом деле? - Это не правда, - пробормотал потрясенный «колдун», - этого не может быть… - Могу подтвердить под присягой, - тут же сказала Мадлен, - это «Вис и Рамин» - поэма, которую написал Гургани. И никакого колдовства. Все последующие дни только это и обсуждали. Нашему королю очень не повезло с этим «колдовством», так как кое-кто из шутников уже намекал, что тут не все просто, и имелся именно такой интерес. На Мадлен смотрели с интересом и уважением. Что показательно, даже герцогиня Бургундская. Не факт, что она приняла жену младшего брата, но это уже большой шаг вперед. - Маргарет спрашивала про нашу машину, - сказал Ричард, - а Нэд мне заявил, что если еще раз ее увидит или услышит, то за себя не ручается. - Дома будем ездить, - вздохнула Мадлен, - но твоей сестре тоже могло понравиться. Как-то дела в Йорке и Миддлхэме? Наверное, уже лодку с паровым двигателем построили. - Домой хочется, - улыбнулся Дикон, - но нужно в Уорик завернуть, давно не были. А ведь еще с новыми землями разбираться. Как оказалось, он переговорил с Кларенсом, по поводу возможной мести от Стенли. Братец Джордж информацию обдумал и решил проконсультироваться с Мадлен. Логично, такие вещи лучше обсуждать с родней, а жена брата кое в чем явно разбирается. Кларенс - личность довольно интересная. Раньше мы почти не общались, но вот в Сен-Кантене деваться некуда. Он поздравил нас со свадьбой и быстренько оценил запасы неплохого вина. Так что заглядывал в гости. У них с Ричардом хорошие отношения. Все-таки они росли вместе. И вместе переносили горести и неприятности, свалившиеся на семью. При этом Джордж к Мадлен неприязни не испытывал, что интересно. Похоже, что, как и младший брат, он отделял отдельных людей от их родственников. К тому же он тоже женился вопреки воле семьи и сумел отстоять свою избранницу. И, кстати, единственный из братьев не обзавелся внебрачными детьми. - Хорошо, - сказал он тем вечером, - я допускаю, что меня могут захотеть отравить. Но что тут можно сделать? Заставлять всех пробовать мою еду? А от отравленной книги как уберечься? Вроде тех, что этот сумасшедший принес. - Эти книги не были отравлены, - ответила Мадлен, - ведь если бы страницы чем-нибудь пропитывали, то они бы покоробились. Могли пятна появиться, страницы бы склеились. А те книги чистые. Разве что действительно какое-то колдовство, но я про такое ничего не знаю. Вообще, если есть сомнения, стоит оторвать уголок и сжечь. Если появится странный запах, или пламя изменит свой цвет, то примеси есть. Дикон кивал. - Помнишь те книги, что промокли при перевозке, а потом их высушили, Джордж? Там и страницы покоробились и чернила расплылись. Мадлен права, если бы страницы книг чем-то пропитывали, это было бы заметно. - А от остального как защититься? Мы разговаривали, сидя в небольшой гостиной. Прислугу отпустили, так что вино разливал Ричард. - Я только слышала какие-то истории, - ответила Мадлен, отпивая глоток, - ваша жена не пользуется притираниями с ртутью и свинцом? Ходили слухи, что кузен Луи так отравил любовницу своего отца. Ей добавляли ртуть в притирания, ее там оказалось слишком много. Ну, а если ядом пропитан фитиль свечи или его добавили в масло для светильника, то необходимо следить за изменением цвета пламени. И еще… точно… запаха может и не быть, но голова заболит. Или будет такое ощущение, как от тесного обруча. Фра Джероламо рассказывал иногда страшные истории, но я никогда ядов не видела. Ну, кроме яда змей, конечно. Мы такого не готовили, только лекарства и мази для ухода за собой. Кларенс задумался. - Притирания жены я не рассматривал, - сказал он, - но проверю, если что. И прикажу обращать внимание на свечи. Но я вообще не понимаю, причем тут моя жена. - Чтобы причинить боль, - тихо ответила Мадлен. - Смерть любимого человека – это страшно. - Это подло, - заметил Ричард, - но для людей без чести и совести нет ничего святого, ты права. Ты поэтому говорила тогда в Анжере, что твою сестру было бы милосерднее убить, чем оставлять в живых? - Да, - кивнула Мадлен, - ты же сам видел, что с ней стало, когда она услышала о смерти сына. Это как нанести смертельную рану и забыть про удар милосердия. Можно сказать, что сестра тоже погибла под Тьюксбери. Кларенс задумчиво приподнял бровь. - Никогда об этом не думал, - сказал он, - но вам виднее, ведь это ваша родня. Дикон задрал нос, что он теперь настоящий Плантагенет и даже носит веточку дрока. - Ты ничего не понимаешь, - ухмыльнулся Ричард, - это подарок моей дамы. И меня признали Плантагенетом в Анжере. Там замечательный замок. Кларенс ухмыльнулся в ответ. А у меня появилась робкая надежда, что он и его семья останутся в живых. Окончание переговоров и подписание мирного договора отметили турниром и праздником с танцами, и, наконец, все собрались восвояси. В этот раз Мадлен танцевала. Ей понравилось. Занятно, но некоторые дамы скопировали прическу герцогини Глостер и ее украшения для кос. А по слухам, кое-кто приобщился и к белью. Английские приспособления для приготовления еды пользовались большим спросом, а подписи на документах высокие договаривающиеся стороны ставили золотыми перьями. Неплохо. Другое дело, что некоторые моменты откровенно действовали на нервы. Придворный этикет с его нарочитой, навязчивой куртуазностью и даже некоторой эротичностью сильно провоцировал на приключения определенного рода. А некоторые личности сочли молодую, красивую и явно неискушенную в таких вещах герцогиню Глостер подходящей дичью. Так что иногда приходилось в буквальном смысле слова спасаться бегством и прятаться за мужа. Хорошо еще, что Дикон бдил. Он сам по себе ревнивый собственник, если что. К тому же он понимал, что Мадлен может влипнуть в историю исключительно по неопытности. Пару раз и Кларенс выручил. И герцогиня Бургундская, что особенно порадовало. Хотя, может быть, она действовала в интересах брата. Так что Сен-Кантен мы покидали с огромным удовольствием. А потом долго смотрели на удаляющийся Кале, стоя на корме корабля.