Как избежать любви?!

— Эмили? — не сразу я обратила внимание на это обращение, точнее не сразу до моего сознания дошло, что это не просто фоновые звуки, а обращение непосредственно ко мне. И неудивительно — я всё ещё была слишком погружена в свои мысли и впечатления от встречи с родственницей, так что ожидать от меня быстрой реакции не приходилось. — А?.. Я немного задумалась. Так… ты, то есть Вы… Вы Элизабет? — Ну да, разумеется, — тоже удивлённо, но менее, чем я, ответила эта девица… э-эм, то есть моя тётушка. — Так что, Эмили? — продолжила она. — Пойдём в комнату, а то мы так весь вечер можем в прихожей проболтать. «Да, с ней это и впрямь вполне возможно», — не могла не согласиться я и, сделав глубокий вдох (чтобы вновь обрести немного потерявшуюся от неожиданности уверенность в себе), отправилась за выступившей в гостиную тётушкой. Хм. Нет, всё-таки тётушкой у меня её язык не поворачивается называть, даже мысленно. Просто не идёт ей это как-то совсем. Но и «эта девица» тоже явно не вариант… Что ж. Придётся обходиться именем, пока не придумаю что-нибудь более остроумное. Хотя-я… «тётушка», если подумать, в данном случае само по себе звучит довольно иронично. Да и мне уже привычно. Решено — будет и дальше тётушкой. За такими моими размышлениями мы добрались до гостиной. Ей оказалась, как ни странно, большая (даже очень) светлая комната (в такой час — засчёт большого количества светильников, расположенных на стенах, а в утренние и дневные часы засчёт нескольких огромных, от пола до потолка, окон). Вся мебель в диапазоне цветов от алебастрового до бежевого. Сразу же привлекает к себе внимание раскинувшийся на полу пушистый и очень мягкий белоснежный ковёр, а из мебели взгляд просто-таки наталкивается на занимающий весь центр комнаты кожаный жемчужно-белый диван, кажется, рассчитанный на десять человек. Но самое главное, что здесь было, — камин. Куда же в таком доме без этого классического элемента… Я бы очень удивилась, не будь его тут. Вообще, хоть я пока ещё и не жила в таком шикарном доме, как этот, но камины и для нашего городка не редкость. Наоборот, обычное дело. Почти в каждом доме есть. Но данный камин и впрямь заслуживает внимания. И своими значительными габаритами, и всеми этими коваными решеточками, и светло-сливочным камнем, которым он облицован (похож на мрамор, но без разводов), и бессчётным количеством безделушек на каминной полке. Наверное час уйдёт, чтобы их все рассмотреть. В общем и вся остальная мебель, находящаяся в этой комнате, тоже выглядит современно и красиво, но не притягивает к себе взгляда так, как то, что я отметила. А потому не буду отвлекаться на её разглядывание, чтобы опять не пропустить слов своей вновь обретённой родственницы, когда та заговорит. Мы с Элизабет расположились на диване и она нажала кнопку на каком-то маленьком пульте, лежавшем на кофейном столике. Почти сразу же после этого действия в комнате возник мой первый провожатый. Тётушка, то есть Элизабет, обратилась к нему: — Джастин, принеси нам, пожалуйста, пирожные, фруктовый чай и… что ты будешь пить, Эмили? — это уже ко мне. — Пожалуй, то же, что и Вы, — ответила я рассеянно, ибо мои мысли были заняты размышлением о том, почему же у моей тётушки такой странный персонал работает. — Ой, нет! — воскликнула моя родственница, а парнишка, получив распоряжение, споро растворился в коридоре. — Пожалуйста, никакого больше «Вы»! Это так взрослит… Да и вообще мне и так каждый день приходится выслушивать все эти «Вы», «Вы», «Вы» от Джастина и других. И я мирюсь с этим, потому что субординация и всё такое. А ещё плюс к тому эти их правила и этикет балов… — «хм-м, балы? Это интересно». — Но от тебя, Эмили, это уж чересчур, — продолжала Элизабет. — Мы же родственницы. И я хочу, чтобы мы стали как сёстры. Не такие, конечно, какими мы были с Шарлотт, моей кровной сестрой, с ней мы никогда друг друга не понимали, — «и храни Небеса, стать такими сёстрами, как мы с Лили», — в свою очередь мысленно содрогнулась я. — Но с тобой у нас гораздо больше общего. Я чувствую, что помимо очевидного, мы с тобой похожи ещё очень-очень много в чём, Эмили, — с воодушевлением говорила между тем Элизабет. — Может быть, — осторожно согласилась я. — Так что прошу тебя, никаких больше «Вы», — закончила она. — Хорошо, — согласилась я. Мне это несложно, тем более что обращаться к тётушке на «Вы» я начала скорее от неожиданности, чем от избытка вежливости. А так-то, конечно, живя в одном доме и будучи роднёй, обращаться друг к другу так церемонно было бы мягко говоря нелепо. — Вот и отлично! — радостно воскликнула родственница. — Сейчас Джас принесёт нам кофе, а пока прошу, расскажи мне что-нибудь о нашей семье, о западном Роверионе. Мне очень интересно послушать, как там сейчас живут. Наверное, многое изменилось с тех пор, как я покинула те края… — Эм, ну судя по тому, как долго мне пришлось отстаивать своё право жить, где мне хочется и поступить так, как я считаю лучшим для себя… — не могла не припомнить всех своих мучений на пути к осуществлению мечты я. — Думаю, за прошедшие несколько сотен лет наш старый-добрый западный Роверион не особо-то сильно изменился. — Неужели всё те же предрассудки? — эмоционально воскликнула моя собеседница. — Но ведь тебя родные отпустили и даже помогли с переездом сюда! Значит всё не так уж плохо и наши земляки наконец-то осознали, что в выборе бессмертия нет ничего противоестественного, как считалось во времена моей юности, и тем более абсолютно ничего плохого! — Отпустили это да, — не могла не согласиться я. — Но сколько же нервных клеток и сил было мною потрачено для того, чтобы этого добиться… Это разрешение на переезд, принятие моего выбора далось мне совсем не так легко, как, казалось бы, это должно было произойти в современном цивилизованном обществе. Так что и хотела бы я сказать, что в западном Роверионе всё и впрямь изменилось в лучшую сторону, но… — я оставила это многозначительное умолчание висеть в воздухе, ибо не люблю говорить о грустном, но и соврать об истинном положении дел в наших краях тоже не могла, так как обманывать вообще не в моём характере. — Так значит, западное общество по-прежнему подвержено своим заблуждениям о том, что правы могут быть только они, и продолжает коснеть в своих глупых предрассудках?.. — мои слова заметно опечалили тётушку. Но мне нечем было её порадовать и я лишь мрачно кивнула. — Что ж… К большому огорчению, я уже не раз слышала о том, что запад осуждает нас и продолжает держаться отдельно, никоим образом не соприкасаясь с нами, от многих неофитов. — Нео… Что? — переспросила я. Пусть думает, что я просто не расслышала, а не не знаю значение этого слова. — О! Так мы называем новичков здесь, в восточном Роверионе, — пояснила Элизабет. — То есть всех новых желающих жить на побережье и жить вечно. Да и кстати, ты ведь сама сейчас к ним относишься! — хлопнула она в ладоши. — Ты новичок у нас, но, в отличие от большинства, тебе не нужно устраиваться самой, искать работу и заниматься прочими скучнейшими вещами, которые только отвлекают от главного и существенно мешают наслаждаться жизнью! Тебе повезло, что я уже давно здесь живу и всё-всё-всё тебе покажу и расскажу. А жить ты будешь, конечно же, со мной! Да, это действительно значительно облегчает моё устройство в восточном Роверионе и в этом вопросе я полностью разделяю радость тётушки — я тоже абсолютно довольна тем, что ни о жилье, ни о пропитании, ни даже об экскурсоводе мне думать не придётся. Вот только по поводу самой Элизабет у меня ещё не сложилось мнения, однако, очень надеюсь, что её неуёмная восторженность пробудилась от долгожданной встречи со мной, а не присутствует постоянно. — Я тоже очень рада, что у меня есть родственница на востоке княжества, — вежливо ответила я. — И, надо сказать, для меня это стало полной неожиданностью и огромным сюрпризом. Я бы никогда не подумала, что в моем консервативнейшем роду найдется кто-то, кто рискнёт пойти против воли семьи, невзирая на ожидания окружения, нарушить наши традиции, поступить по-своему вопреки всем и всему… Когда я узнала об этом, то очень захотела познакомиться с человеком, который всё это сделал ради той же мечты, что и у меня. Это потрясающее, Элизабет! — абсолютно искренне воскликнула я (по всей видимости, заразившись восторженной манерой общения от своей родственницы). — О, Эмили, спасибо! — растрогалась тётушка. — Только прошу, лучше зови меня просто Элли. — Элли? — вряд ли я смогла скрыть лёгкое изумление в голосе. — Ну да. Это не совсем привычное сокращение от Элизабет, но само это имя… во-первых, у меня оно ассоциируется с тем временем, когда я ещё жила не здесь… А во-вторых, звучит слишком длинно и официально. Громоздко. Фу. Да и вообще «Элизабет» давно устарело. А Бетти, Бетси, Элиз, Элизой и Лиззи меня уже звали за всё то время, что я в восточном Роверионе. И все они мне успели порядком надоесть. Поэтому с недавних пор я Элли. Красиво же? — не без гордости спросила моя тётушка кхм Элли и я поспешно кивнула в ответ. Нет, на самом деле ничего против этого имени не имею и оно довольно миленькое, но… Никак я не думала, что моя легендарная, бросившая вызов закостенелым традициям запада тётушка, фактически героиня-воительница, борющаяся за освобождение от семейного и общественного принуждения, за свободу и независимость, зовётся Элли и выглядит как солистка очередного гёрлз-бэнда для подростков… Н-да-а. — Что касается моего поступка, — щебетала моя собеседница, пока я пыталась переварить новую открывшуюся мне информацию и увязать это как-то с тем образом, что пусть и нечётко, но всё же вырисовывался у меня, когда я слушала рассказ праба о побеге нашей родственницы на восток княжества. — Я лишь следовала за своей мечтой, несмотря ни на что. Да и простая жизнь западной роверионки тех лет была для меня поистине ужасна! Я много меньше боялась рискнуть и попытаться сбежать, чем той участи, которую мне заботливо уготовали родители, да и весь западный Роверион! Где жизнь ужасно коротка и в ней нет и десятой доли той свободы, что есть здесь. В той жизни я была должна многое, но я не понимала почему и кому я это всё должна… Я должна была выйти замуж. Представь себе, мне уже собрали приданое и даже подыскали свадебный наряд! Дождаться не могли, когда же мне исполнится двадцать пять и, если мой избранник постарше, то он нашёл бы меня едва ли ни на следующий день после совершеннолетия, если же его двадцать пятый день рождения ещё не наступил, то сразу после него! А когда бы это произошло, нас тотчас же обручили бы. Затем, вскоре после этого я должна была стать женой своей второй половинки, своего суженого. А тогда уже мне предписывалось вести дом, заниматься хозяйством и детьми (да, конечно, у нас должны были быть дети, минимум двое), а в свободное время посещать светские мероприятия, благотворительные балы и дома таких же счастливых замужних дам, какой была бы и я сама… Но разве кто-нибудь хоть когда-нибудь спрашивал меня, хочу ли я этого всего?! — кажется, у Элизабет, простите, у Элли накипело на душе и сейчас её эмоции, так созвучные моим, выплескивались наружу. — В общем, я не была бы счастлива, живя такой жизнью, и очень хорошо это понимала ещё задолго до своего совершеннолетия. Но если бы только я могла поговорить с семьёй так, чтобы они меня услышали и поняли, Эмили, я бы так и сделала, я бы поговорила с ними, так же как ты со своей семьёй… Но я знала, что они и слушать ничего не захотят. Не сомневаюсь, что если бы я хоть раз заговорила о бессмертии и восточном Роверионе, с меня бы глаз не спускали до самой свадьбы и тогда все мечты о вечной жизни так бы и остались мечтами… — Я всё это прекрасно понимаю! — сочувствие к моей вновь обретенной родственнице росло с каждым её словом и совсем меня затопило. — Слава Небесам, мне никогда не приходилось скрывать свои мысли и мечты, но говорить о них с западными роверионцами всё равно что со стеной! Никто из них не разделял моих взглядов… Полнейшее непонимание и… — я прервалась, потому что в комнату вкатился юный работник Элли. Точнее, он вошел, толкая перед собой небольшой столик на колёсах, на котором расположилось внушительных размеров блюдо с возвышавшейся на нём горой пирожных и фарфоровый чайничек с чашками и тарелочками. — Спасибо, Джас, — мило улыбнувшись пацану, кивнула Элли, когда он сгрузил всё, что привёз, на кофейный столик и налил нам в чашки чай. Покончив с этим, парень удалился под дребезжание своего подноса на колесах. — Наконец-то! — моя тётушка в предвкушении потерла руки. — Сейчас поедим пироженки и настроение влёт улучшится! И не будем больше сегодня говорить ни о чём таком грустном и заставляющем переживать, хорошо, Эмили? — Согласна, — ответив, я принялась изучать богатый ассортимент пирожных и перекладывать особо притягательные экземпляры к себе на тарелочку. Вспоминать о днях гонений и невзгод больше и не хотелось. Ведь всё это в прошлом. И для меня, и для моей вновь обретённой тётушки. А впереди беззаботная и счастливая жизнь в благословенном Небесами крае, который, как я надеюсь, станет моим новым домом на долгую-долгую вечность. Проведя в молчании некоторое время, что мы были заняты вкуснейшими пирожными, и немного подкрепившись, я всё-таки решила прояснить заинтересовавший меня вопрос: — А кстати, этот Джас, он же работает здесь? — Да, он один из моих помощников, — кивнула Элизабет. — А что? — Да так. Просто его возраст… он ведь ещё несовершеннолетний? Или просто выглядит слишком мелким?.. — задумчиво добавила я. — Ты права, Джасу девятнадцать, — подтвердила мою догадку тётушка. — Неужели он сын кого-то из восточных роверионцев?! — моё любопытство жаждало ответов. Как-то он не слишком похож на избалованного ребёнка бессмертных, какими их рисуют пресса и общественное мнение. Но кто его знает… — О нет! — заливисто рассмеялась Элизабет. Не понимаю, что такого странного в моём предположении? По мне, так гораздо более странно, иметь таких сомнительных слуг… — Он один из тех, кто хочет присоединиться к бессмертным. Джастин планирует остаться на восточном побережье навсегда. — И что, ему настолько надоел его родной город, что он заранее решил переехать? — странно, как мне самой такая мысль в голову не приходила… А ведь могла бы уже несколько лет как жить в этом раю. — Возможно, дело также и в этом, но вообще Джас и другие наши юные однорасцы приезжают в восточный Роверион за несколько лет до совершеннолетия в том случае, если их ничего не держит дома, они уже точно для себя всё решили и хотят подзаработать, чтобы скорее встать на ноги и насладиться вечной жизнью в полной мере. Такое очень распространено в последние несколько лет. Десятков лет, я имела в виду, — добавила тётушка. — Молодые люди семнадцати-двадцати лет приезжают к нам из всех частей княжества и устраиваются работать в магазины, прачечные, доставку еды и прочие различные службы или, вот как Джас, нанимаются к кому-нибудь помогать по дому. — Хм-м-м, — признаться, о таком я даже не слышала, а ведь информация о восточном побережье меня интересовала с ранних лет и я её усердно собирала. — Я знаю, что жильё тут недешёвое, да и всё остальное тоже… Но неужели, чтобы человеку присоединиться к своим же однорасцам, близким ему по духу и мировоззрению, нужно идти на такие жертвы и работать с утра до ночи годами, чтобы смочь жить там, где хочется, и не голодать??? — я аж разволновалась от таких новостей. — Эмили, — ласково произнесла моя родственница, — восток княжества обладает лучшим климатом и местоположением. Ещё здесь очень ухоженно и красиво, власти местных городов и поселков стремятся обеспечивать полный комфорт и безопасность граждан… А к тому же в последние годы полным ходом идёт благоустройство и реконструкция старинных зданий и памятников нашей истории и культуры. Новых домов строится тоже довольно много и все они должны выглядеть достойно на фоне остальных, отсюда естественно получается что они просто не могут стоить дёшево. Да и никто ведь не заставляет людей, избравших бессмертие, непременно жить в восточном Роверионе. Это когда-то давно нам дозволялось жить мирно только на этих землях. Думаю, чтобы не заразили своим безумием остальных, — хихикнула тётушка. — Сейчас же всё княжество, ну кроме, пожалуй, западной его части, может стать отличным домом для бессмертного. А можно не жить в одном месте, а путешествовать, переезжать, может даже обосноваться в иностранном государстве. Так, кстати, многие и стали делать. В общем, я хотела сказать, что этих ребят, ожидающих совершеннолетия, не принуждают быть здесь и работать на нас. Они сами делают такой выбор. — Значит, в Сансилите должно быть очень много таких детишек… — в задумчивости протянула я. — Но мне по дороге сюда ни один не попался. Те ребята из поезда и водитель показались мне вполне себе взрослыми. — Да, скорее всего им есть двадцать пять, — согласилась Элли. — Но они тоже работают на не самых престижных должностях, — заметила я. — Значит, приехали сюда после совершеннолетия и ещё не обустроились, — сделала логичный вывод. Однако тётушка опять заулыбалась. — На самом деле, Эмили, кто-то из них возможно уже довольно давно живёт в восточном Роверионе. Просто ещё не накопил достаточно, чтобы можно было устроиться так, как коренные жители этих мест. Ну точнее, приближенно к ним. Для этого молодым людям надо какое-то время работать там, где спрос на их услуги высок. Как правило, это те вакансии, которые коренные восточные роверионцы не занимают. А часть заработанного вкладывать в банк или какие-нибудь там ценные бумаги, ну, или что-то подобное. Извини за эти нудные подробности, Эмили. Вообще я не люблю говорить о финансах, это же скука, но тут мне приходится всё это пояснять, для того чтобы ты поняла, как у нас всё устроено. — Да ничего, — успокоила я родственницу. — Вот только я не поняла, где же живут все эти вновь прибывающие и чем питаются, если жизнь здесь им не по карману? — вообще я много чего не поняла и от пояснений Элизабет лишь возникали новые вопросы. — О, во всех городах есть специальные районы, где можно остановиться в общежитии для неофитов или же снимать отдельное жилье. Там же есть и магазины со всем необходимым по более низким ценам, чем в других частях города. Наша администрация заботится о том, чтобы все желающие остаться бессмертными и жить в нашем чудесном уголке, могли воплотить свои мечты в реальность. При этом она также заботится и об эстетических чувствах граждан и о красоте наших городов, благодаря чему все здания в таких районах выглядят ничем не хуже остальных и органично вписываются в остальной пейзаж, — с гордостью возвестила тётушка. — Это хорошо, — вежливо согласилась я, а сама всерьёз задалась вопросом, сколько же лет требуется этим, так называемым, неофитам, чтобы стать здесь своими? И такая участь ждала бы меня, не будь здесь Элизабет?! — Если бы я по примеру некоторых своих друзей переехала заграницу, то тебе скорее всего довелось бы увидеть эти районы изнутри, — как будто мысли мои прочитала! — Но к счастью, — продолжала Элли, — я здесь и переезжать никуда не собираюсь. Я обожаю наше побережье! Это лучшее место в мире. Мне некуда больше стремиться и незачем уезжать. Особенно теперь. Когда приехала ты. Предвкушаю, как нам будет весело! Я покажу тебе наш город и, конечно, Сансилит и другие восточные города, да и не только. Наши поселки у моря тоже заслуживают внимания. И ещё как! Возможно, там тебе понравится даже больше, чем в столице. А ещё я непременно познакомлю тебя со своими друзьями! Для начала устроим небольшой приём. Ну, вечеринку. Там будут только мои старинные приятели и соседи, — похоже, Элизабет вновь вернулась в режим неумолимой трещотки… У меня аж голова кругом пошла, то ли от её быстрой речи, то ли от открывающихся перспектив. — Что скажешь, Эмили? — тётушка вопросительно смотрит на меня. — Да, я совсем не против вечеринки. И познакомиться с местными жителями мне бы хотелось, — ну а что? Я так давно не была ни на одной вечеринке… В моей жизни так давно не было праздника… Только серые, унылые будни, тяжёлая работа и смертельные опасности… А я, между прочим, люблю веселье и вечеринки! А уж если она ещё и устраивается в мою честь, то я «за» эту идею всем, чем только можно! — Отлично! — обрадовалась Элли. — Но я спрашивала про поводу стиля… В каком стиле ты бы хотела оформить всё к нашей дружеской встрече? Лично я хотела бы что-то в вампирском стиле. Эта их готика и мрачность такие привлекательные. Или мы можем устроить вечер в стиле Опасных виражей, ну знаешь этот фильм про гонщиков? А может стилизуем всё под космический корабль? Хотя нет, — сама же отвергла свою идею тётушка, — это не слишком подходит для знакомства. Нужно что-то поуютнее. Ну так что, Эмили? — Ну-у, — протянула я не слишком-то решительно. Вообще у нас редко когда так заморачивались с организацией, поэтому вечеринки были довольно простые. Бывало только, что гости должны были одеться в одежду определенных цветов, помещение также украшалось в определенных тонах. А ещё как-то раз мы в школе устраивали праздник, подражая студенческим вечеринкам, как мы их себе тогда представляли… Иногда на празднование Начала нового года в академии или в клубе проводились вечеринки, где приветствовались оригинальные костюмы. Ах да, ещё, конечно, мне довелось посетить достопамятный бал-маскарад у вампирского князя! Ну и на этом всё. Так что мне сейчас ничего не приходит в голову. Но однозначно — только НЕ вампирская вечеринка. Мне более чем хватило предыдущей! — Ладно, — видя, что я зависла, Элли вновь взяла бразды разговора в свои руки. — У тебя есть ещё достаточно времени, чтобы выбрать. Кроме того, сначала тебе нужно обустроиться, посмотреть город и, конечно же, побывать на моей супер-экскурсии по лучшим магазинчикам Сансилита! — Хорошо, — согласилась я. — Я подумаю над темой вечеринки. — Вот и чудесно! А пока расскажи мне о своих родных. Пожалуйста! Как вы живёте, кто чем занимается, как сначала отнеслись к твоему желанию остаться бессмертной? А ещё мне говорили, ты успела немного попутешествовать? Расскажи мне и об этом. Я кстати тоже пару сотен лет назад хотела отправиться в путешествие, но тогда международная обстановка была куда как менее спокойная, чем сейчас. Так что я раздумала. Но зато потом, ещё через полтора века, я всё же побывала кое-где. Обязательно расскажу всё об этом, но чур в другой раз. Сейчас твой рассказ. Я так долго его ждала! И вообще хоть каких-нибудь новостей о прежнем доме… Что ж. Пришлось мне долго, подробно и обстоятельно рассказывать своей новой-старой родственнице о маме, папе, бабушках-дедушках, праба и даже о Лили с племяшками. И о том, как мы жили, кто чем занимается, увлекается и т.д. А потом дошёл черёд и до всех остальных обитателей западного Ровериона. О них я, конечно, рассказывала не так подробно. Только лишь в общих чертах передала царящее у нас консервативно-упёртое, абсолютно несправедливое отношение к бессмертным жителям восточной части княжества и ко всем желающим к ним присоединиться. Элли слушала всё это с большим вниманием, порой принимая ещё более удивлённый, чем обычно, вид или же в порыве негодования на неизбывную зашоренность наших земляков потрясая своими яркими хвостиками. В конце концов, я выдохлась и захотела спать, а мой рассказ подошёл к концу. При этом, само собой разумеется, у меня тоже есть о-о-очень много вопросов к тётушке. Но их приходится отложить до следующего дня. А сейчас Элизабет проводила меня до одной из комнат на втором этаже, куда уже доставили наши со змеенотиком вещи. Там мы и распростились до утра, пожелав друг другу спокойной ночи. После чего меня хватило лишь на то, чтобы выпустить из переноски змеенота, переодеться, почистить зубы и, не разглядывая интерьер своего нового жилища, провалиться в сон на мягонькой кроватке.