***
Наконец-таки я смогла лицезреть подругу в собственноручно сшитом мною платье, да ещё и с так романтично уложенными волосами и в украшениях, полученных от правителя вампиров, — по столь торжественному поводу Анна решилась надеть подарок Заслава Пятого. Да-а. Выглядит невеста выше всяческих похвал. В первое мгновение у меня даже все слова пропали от восхищения. Нежная воздушная прическа, собранная невидимыми глазу шпильками, с выпущенными локонами, увенчанная диадемой, которая переливается всеми гранями своих многочисленных камушков. С левого плеча Анны струится атласная ткань — жемчужно-белая, при определенном падении света переливающаяся от холодного голубого до нежно-розового. О да, я специально подобрала оттенки под комплект украшений Анны, знала ведь, что она его наденет. А если бы ей отчего-то вздумалось этого не делать, то я всё равно её заставила бы! Ведь если не сегодня, то когда?! Атлас мягко охватывают торс девушки, достаточно скромно прикрывая грудь, но оставляя спину открытой. Сзади от плеча и далее по вырезу на спине я пристрочила длинный отрез той же струящейся и переливающейся ткани, который, начинаясь как ниспадающий с одного плеча плащ, также служит невесте шлейфом. Спереди же, по линии талии, чуть левее центра ткань украшена изысканной брошью, инкрустированной россыпью мелких голубых топазов (ещё одно «мерси» тётушке за финансовую помощь в подготовке подарка). Эта брошь здесь не только для красоты — собирая ткань так, что вокруг неё во все стороны расходятся небольшие складки, она изящно подчеркивает тонкую талию невесты. И дополняя всё это нежное очарование, на ключицах Анны, посверкивая розовыми алмазами, покоится золотое колье, в ушах покачиваются длинные сережки, запястье охватывает тонкий, искусно украшенный камнями браслет, а палец украшает кольцо, выполненное в виде цветка. Сегодня колец у Анны должно поприбавиться… Вот только радости на лице невесты я что-то не вижу. — Эмили? — голос обернувшейся при моём появлении Анны показался мне слегка испуганным. — Ты прекрасно выглядишь. Как, впрочем, и всегда, — оценила мой наряд подруга. — Спасибо, но вообще-то сегодня, в порядке исключения, комплименты в мой адрес не принимаются. Тем более что на фоне тебя никто и не обратит внимания на кого бы то ни было ещё. Это ты прекрасно выглядишь. Да нет — просто потрясающе! Сногсшибательно! — искренне сказала я. — Спасибо, — со скромной улыбкой ответила Анна и, вздохнув, окинула взглядом свой наряд. — Вижу, ты уже готова, — заметила я, чтобы прервать начавшее затягиваться молчание. — До регистрации ещё достаточно времени, но если ты хочешь, чтобы всё прошло гладко, то лучше нам уже выдвигаться. Ещё ведь надо успеть сделать хорошие кадры у Дворца бракосочетания. Анна как-то нервно смяла в руках накидку, которую за время моей речи успела достать из шкафа, и после вновь возникшей в нашем разговоре паузы, наконец, ответила: — Нет… Я не могу. — Если ты не хочешь оказаться там раньше Адама и гостей, я прекрасно тебя понимаю, не дело, чтобы невеста дожидалась у алтаря жениха. Но мы можем написать ему, чтоб поторопился. Наверняка он тоже уже готов, вот и пусть встречает тебя. Зато есть надежда, что в такую-то рань, там будет не много парочек, жаждущих запечатлеться на фоне места, где создаются новые ячейки общества, и, соответственно, никто не помешает нам провести качественную свадебную фотосессию. Давай я позвоню фотографу, чтобы тоже подъезжал пораньше, — предложила я. — И не думай, что после официальной части у вас будет так уж много времени на это и — что более важно — возможностей без помех в виде других желающих сделать хорошие кадры, — назидательно сказала я. Дворец бракосочетания в городе только один и принимает он под свои своды возжелавших сочетаться узами брака только лишь раз в три недели. Казалось бы, при том, что Анна живёт не в мегаполисе, можно ожидать, что там никого, кроме трёх-четырёх готовых сочетаться узами брака парочек, будет не встретить за весь день, однако их каким-то очень странным образом обычно бывает гораздо больше. Анна отрицательно покачала головой: — Дело не в этом… — А в чём тогда? — удивилась я и предположила: — Хочешь переделать причёску или макияж? — Нет, нет, — подруга замялась, избегая встречаться со мной взглядом. — Да что такое, Анна? — не выдержала я, гадая, что означает её странное поведение. — Я думаю, — тихо и осторожно начала подруга, — надо отменить… Я не могу. Надо всё отменить, — более твёрдо договорила она. — Что?! — поразилась я. — Я не могу выйти замуж, — с болью в голосе проговорила Анна. — Да почему?! Почему вдруг? — ей удалось привести меня в полное недоумение. — Что могло измениться за те часы, что я тебя не видела? — Ничего, ничего не изменилось, просто я думала, что смогу, но сейчас понимаю, что ошибалась… — абсолютно непонятно пояснила моя собеседница. — Анна, я ничего не понимаю! Ты ведь так мечтала об этом дне! — воскликнула я. — И ты же так любишь своего Адама! Он — твоя половинка, но даже если бы я не знала этого, всё равно не смогла бы не заметить ваших чувств друг к другу, когда увидела вас вместе! И я просто не могу себе представить, что на тебя нашло. Если это просто мандраж перед свадьбой, то он пройдет, стоит тебе оказаться перед алтарём. Надеюсь… Но это уж точно не повод всё отменять! Возьми себя в руки, Анна. Всё ведь хорошо. — Нет, всё совсем не так просто, Эмили, — она, наконец, посмотрела на меня и в её глазах я увидела какую-то отчаянную печаль, отчего мне стало очень не по себе. Неужели случилось что-то ещё, о чём я не знаю и что может помешать этим двоим несчастным наконец-то стать одной семьёй?! — Что всё-таки произошло, Анна? — тихо и даже робко спросила я. — Нет-нет. Ничего не произошло. Всё по-прежнему. Только вот… — подруга ненадолго умолкла. — Я и раньше сомневалась, что стоит всё это затевать. Просто гнала от себя такие мысли прочь. А теперь… Теперь не могу больше, — потупив взгляд, с болью в голосе договорила она. — О чём ты говоришь? — я всё никак не могу понять, в чём дело. Анна вновь посмотрела на меня и в её глазах отразилось колебание. А потом она, видимо, решилась поделиться со мной своими переживаниями и, отвернувшись к окну, заговорила: — Ты ведь помнишь, где и при каких обстоятельствах мы познакомились? — О, ещё бы! — оживилась я. — Такое я не забуду даже за всю свою вечную жизнь! — Я тоже не смогу это забыть, — задумчиво прибавила Анна. — Хотя я пыталась. Много раз пыталась после того, как вернулась домой. И потом у гномов. И по возвращении… Но всё тщетно. Конечно, я имею в виду не само наше знакомство, Эмили, — помолчав немного, спохватилась она. — Это лучшее, что случилось со мной за всё время пребывания на вампирских землях! Но то, что ему предшествовало… Хвала Небесам, ты не пробыла во владениях Драго достаточно долго и он не успел навредить тебе. А я… Ты знаешь, что мне довелось пользоваться гостеприимством нашего знакомого значительно дольше и… — подруга тяжело вздохнула и продолжила более жёстким тоном: — И в полной мере ощутить на себе, каково это — быть чьей-то игрушкой, живой куклой. Да ещё и кормом заодно. Да, не спорю, мне повезло значительно больше, чем всем предыдущим девушкам Драго. Хотя бы потому, что я всё ещё жива, — с горечью прибавила она. — Но там, в его доме, в моей клетке, кажется, умерла какая-то часть меня. Всё то, с чем я там столкнулась, всё моё существование там убило во мне что-то светлое, доверчивое и наивное. В последние месяцы до нашего с тобой знакомства я мечтала о смерти, но даже для того, чтобы умереть была слишком опустошена и слаба! — я слушала Анну, затаив дыхание, боясь, что она может умолкнуть прежде, чем выскажет всё, что тяготило её и о чём я даже не догадывалась! — Ты пришла и сумела воскресить во мне надежду, — слабая улыбка появилась на губах девушки, когда она повернулась и посмотрела на меня. — И ты сумела сделать то, что казалось мне невозможным. Ты нас спасла! Ты правда вытащила нас из этого логова жуткого хищника. И я была так счастлива появившейся возможности вернуться домой и вновь увидеть любимых людей, что поначалу и не думала ни о чём другом! Но ещё в резиденции графа, а, может, даже и раньше — в лесу — мысли о моём воссоединении с Адамом начали скорее пугать меня, чем радовать. Ведь он ничего не знает… Мы не виделись полтора года и вот я возвращаюсь домой, но я ли это? Та, которую он знал, та, с которой вместе планировал прожить всю свою жизнь? Или уже другая? Сломленная, опустошённая, с осквернённым телом и изувеченной душой… — тут уж я не могла смолчать и открыла было рот, чтобы убедить Анну выкинуть такие глупые мысли из головы раз и навсегда, но, предугадав моё желание, она перебила меня: — Нет, Эмили! Не говори ничего. Послушай! Я ощущала себя так много дней и месяцев! И это нельзя просто вычеркнуть из жизни и из памяти! Всё не так просто… Это похищение и жизнь пленницей вампира… Они были и изменили меня… и я не могу никуда от этого уйти! — после отчаянного возгласа Анны на какое-то время воцарилась тишина, а затем она продолжила тише и спокойнее: — Когда я вернулась домой, не описать словами, какое это счастье встретиться с родными, когда уже была уверена, что больше не увижу их! Первое время я наслаждалась этим счастьем, но мысли о любимом, конечно, не оставили меня полностью. Я не понимала, почему мне ничего не говорят о нём, беспокоилась из-за этого, но в то же время и испытывала некое облегчение от этой неизвестности и от того, что момент нашей с ним встречи ещё не наступил и не определён… Но я всё-таки не смогла долго выносить неведение в его отношении и выяснила, что с ним сталось. А дальше ты и сама знаешь. Я просто не могла бы жить, не узнав, как он, всё ли с ним в порядке, и, кроме того, я чувствовала, что обязана сообщить ему о том, что я жива и со мной всё хорошо. Ведь он решился уехать только из-за меня! И не представляю, думать не хочу, что бы со мной было, если бы с ним у гномов случилось что-то плохое… что-то похуже перелома ноги. Я должна была разыскать его и вернуть в родной город! Вернуть домой. Мысль о том, что с ним может случиться какая-то беда и желание найти его, на время вытеснили все остальные мои мысли и тревоги. И мне удалось, я верю — только благодаря помощи свыше, мне удалось отыскать его! В тот миг, когда я увидела его, не существовало ни прошлого, ни будущего. Только один счастливейший момент всей моей жизни и как жаль, что он не мог длиться вечно! Я и вправду тогда не помнила ни о нашей размолвке, ни о моём путешествии, ни о вампирах, только осознавала, что вновь обрела его после долгой разлуки и всё… Но вот этот миг прошёл, а мы вернулись домой и мои прежние сомнения и страхи вернулись ко мне… Адам предложил пожениться в самое ближайшее время ещё там, в день нашей встречи у гномов. И в тот момент я не могла ответить на это предложение ничего, кроме «Да»… — И правильно! — не выдержала я. — Теперь я думаю, что неправильно, — упрямо сказала на это Анна. — Это было неправильно и слишком эгоистично с моей стороны. Той девушки, на которой Адам собирался жениться, уже нет и её не вернуть, но он просто ещё не успел понять это… А сегодня, уже сегодня(!) нас сочетают узами брака и… Я не могу, Эмили! Не могу! Не хочу, чтобы он страдал! Он заслуживает гораздо лучшего, чем я могу ему дать… И он поймёт это, позднее. Если я не выйду за него сегодня, позже он сам поймёт, что это к лучшему, — по всей видимости, убеждая саму себя, горячо проговорила Анна. Ох-ох-ох. Ну что за горе луковое! И как я могла поверить, что Анна, которую я знаю, сможет обойтись без самокопания и всеразрушающего чувства вины? Похоже, если я сейчас не вмешаюсь, то вместо новой ячейки общества Роверион пополнится двумя вдрызг разбитыми сердцами! — То есть, — начала я, сделав глубокий вдох, — ты хочешь отменить свадьбу ради счастья Адама? — Да, ради его блага, — кивнула подруга. — И ещё потому, что мне тяжело находиться рядом с ним, когда я вспоминаю своё недавнее прошлое… Я рассказала Адаму больше, чем знают родители о моей жизни у вампиров. Он знает, что всё не ограничивалось одним только питьём моей крови… Я не могла не рассказать ему, раз уж мы собрались пожениться, но только взяла обещание, что он не попытается что-то предпринять в отношении Драго и вообще вампиров… И хотя после моего рассказа он был в ярости, верю, что он не нарушит этого обещания. — И ты ещё что-то говорила о том, что перестала быть доверчивой! — воскликнула я. — Вот видишь, Анна, это значит, что ты прежняя и все твои качества и черты при тебе, — улыбнулась я, но подруга в ответ лишь укоризненно на меня посмотрела. — Я верю, что Адам не пострадает от кровопийц ещё и потому, что он не знает о Драго никакой информации, которая позволила бы ему его найти, — уточнила она. — Но да, я верю его обещаниям, потому что Адам не бросает слов на ветер и всегда держит их, если это возможно. В общем, он знает, только, конечно, без каких-либо подробностей, говорить об этом с ним выше моих сил, да и ни к чему… — И что же? — решила уточнить я. — Адам ведь не передумал жениться на тебе из-за этого? — Нет, — тихо ответила моя собеседница. — Только разве это что-то меняет? Ведь я всё это время, что мы готовились к свадьбе, даже объятий со своим женихом избегала! Потому что слишком живо в памяти, как Драго меня касался! Потому что это встаёт у меня перед глазами, когда я с Адамом, и отравляет счастье настоящего момента! Потому что меня мучают воспоминания и мучит чувство вины перед тем единственным, кто мне действительно нужен, за то, что со мной происходит и за то, что произошло по моей вине, из-за моего отъезда после нашей ссоры! Я молчала, потому что, признаться, не сразу смогла найти слова, которые могли бы хоть как-то утешить мою бедную Анну и главное, помочь ей в этой ситуации. — Я не хочу мучить ещё и его… — тихо и обессиленно договорила Анна, переводя дыхание. — Потому что, конечно, ты права — я люблю его. И ещё больше, чем прежде, — она прикрыла глаза и из-под опущенных ресниц беззвучно заструились дорожки слёз… И у меня тоже защипало в носу… О Небо, и как же мне поступить?! Ведь я не могу допустить, чтобы самая заслуживающая счастья в любви во всём этом мире девушка вот так вот отказалась от этого самого счастья, стоя в шаге, в самом последнем шаге от него! Не могу и не допущу! — Прости, что я не понимала, насколько всё серьёзно и думала, что ты готова отменить свадьбу из-за какого-то волнения… — начала я, искренне испытывая неловкость за свои предположения и за то, что в упор не хотела замечать, что моя подруга в последние дни была не особо-то весела и похожа на счастливую невесту, а скорее наоборот — переживала, изводила себя и всё больше страдала. — О, Эмили, ты ни в чём не виновата. Ты же не знала, я не рассказывала тебе обо всём этом раньше… И зря. Да, лучше бы я поговорила с тобой раньше. И с родителями, и с Адамом… Ни к чему было доводить до самого дня регистрации. Гораздо правильнее было бы отказаться от этой затеи раньше. А теперь гости приглашены, наши семьи так потратились на свадебные приготовления, и это прекрасное платье… И все ожидают совсем не того, что я им скажу… Но я не смогла решиться раньше. Всё сомневалась и надеялась на что-то. Только сегодня утром я в полной мере осознала, что дольше тянуть некуда и надо остановить всё сейчас. — Анна, — решительно начала я, — я понимаю, у тебя есть причины сомневаться, у тебя есть причины всерьёз задуматься об отмене свадьбы, но послушай меня. То, что ты говорила о себе… Я не знала тебя до этого года, не знаю, какой ты была до поездки в Морфилин, но та, какая ты сейчас — ты прекрасна. И я не только о внешности, хотя и с ней Адаму очень повезло. Я о твоей душе. Ты — самая светлая и добрая, романтичная и нежная, кого я когда-либо знала! Уверена, тебе только кажется, что из-за белобрысого ублюдка ты потеряла какие-то черты, которые любил в тебе твой Адам. Всё, что ты пережила, не убило в тебе ничего из того, что делает тебя собой! Скорее наоборот, ты смогла вернуться от вампиров ещё лучшей версией себя. И стала сильнее, с этим ведь ты не поспоришь? И мудрее — теперь ты больше понимаешь, больше ценишь те чувства и отношения, что есть у вас с твоей родственной душой, и не будешь принимать поспешных решений из-за ссор и обид. Ты сохранила свою душу светлой и чистой в таком мерзком месте, находясь рядом с конченым моральным уродом, это было почти нереально, но ты сделала это! Я не люблю врать, так что можешь уж мне поверить — я говорю искренне, то, что вижу. Мне повезло узнать тебя, Анна, и я смело могу сказать, что твоему жениху очень повезло, что его вторая половинка именно ты! — Эмили, я… — как мне показалось — растроганно, начала моя подруга, когда я остановилась, чтобы перевести дух. — Спасибо за твои слова… Я счастлива, что ты такого мнения обо мне, но… — Так, — сурово остановила её я. — Никаких «но» здесь нет и быть не может. В противном случае, получается, что я знаю тебя лучше, чем ты сама. Что, в принципе, вполне может оказаться правдой, — задумчиво прибавила я. — Ты к себе слишком строга, а сейчас ещё и в таком состоянии, что не можешь судить здраво. Так что, прошу, предоставь это мне. А вот по поводу того, что упырятина и по сей день смеет омрачать твою жизнь… Это, конечно, совсем не хорошо, но и не так безнадёжно, как тебе кажется. Если разобраться, ты ещё не так давно вернулась с вампирских земель и потому ничего удивительного в том, что воспоминания тебя до сих пор терзают, нет. Тебе просто нужно время оправиться ото всего этого. — Твоим словам как обычно хочется верить… — задумчиво произнесла Анна. — И всё же я вовсе не уверена, что когда-то смогу полностью оправиться ото всего случившегося. — А я ни капли не сомневаюсь в том, что чуть больше времени и любимый человек рядом сумеют тебе помочь отойти от того кошмара так далеко, что он покажется тебе просто плохим сном, — твёрдо стояла на своём я. — И, к счастью, у тебя есть такой человек. — Но Эмили! — воскликнула Анна. — Я же сделаю его несчастным! Только и всего! Что если со временем не станет лучше? Тогда я буду лишь мучить себя и его. И всё равно мы не сможем жить так, как когда-то мечтали! Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня! — с отчаянием в голосе воскликнула она и тихо добавила: — Ещё больше, чем до этих пор. Ведь он и так немало пережил из-за меня. — Думаешь, без тебя ему станет значительно лучше? — чувствуя, что начинаю распаляться, с иронией вопросила я. Некоторое время Анна молчала, размышляя над моим вопросом, а потом начала говорить и её голос звучал обессиленно, но и, что не могло не порадовать меня, уже не столь уверенно: — Я понимаю, мы с ним — родственные души, но… Ох, Эмили, ведь и это не всегда гарантия для «жили они долго и счастливо». Может быть, мы были предназначены друг другу, но я всё испортила и теперь это не так важно… Он ведь может встретить другую девушку… Которая по каким-то причинам тоже не смогла быть со своим соулмейтом и, вполне возможно, что они найдут своё счастье друг в друге и не будучи родственными душами… Разве такого не может быть? — посмотрела на меня с вопросом во взгляде и, очевидно, поиском поддержки своим неразумным словам Анна. Ну уж этого она точно не дождётся! — Значит, так и поступим? — спросила я невинным тоном. — Адама пристроим в хорошие руки. Можно дать объявление в городском чате, думаю, кто-то да откликнется, всё-таки он не безнадёжен… — тут подруга вскинула на меня возмущённый взгляд, собралась было что-то возразить, но передумала и промолчала. — А ты? — тем временем продолжала я. — Что будешь делать сама? Поедешь доживать свои деньки ко мне на побережье или это недостаточно трагично-драматичный вариант для тебя? Наверное, тебе будет лучше отправиться к местным культистам* в какую-нибудь холодную пещеру или дикое лесное поселение и там провести остаток жизни, молясь Высшим о прощении за… За что, кстати? В чём ты постоянно себя винишь, Анна? — я запальчиво смотрела на подругу, понимая, что мои слова резки, но… надеюсь, хоть они помогут привести в чувство эту дурынду. Сама же дурында тяжело вздохнула и устало произнесла: — Ты же знаешь, о чём я… Я повела себя очень глупо и неправильно после нашей с Адамом ссоры. Я поступила необдуманно, импульсивно, эгоистично. Я совершила ошибку уехав и ещё худшую — выбрав своим пунктом назначения Морфилин. И из-за моих ошибок всё случилось так как случилось… Теперь уже прошлого не вернёшь, но думать о том, что могла поступить по-другому, я не могу перестать… Я жива и вернулась к семье — это уже величайшая милость, на которую я не смела рассчитывать. Быть с Адамом, как ни в чём не бывало, как будто ничего и не было — мечта. Но… разве я бы так смогла? Разве это возможно? Боюсь, что нет. И мне кажется правильным, лучшим для него отпустить его сейчас, освободить от всех обещаний и… Не знаю, что буду делать я, но знаю, что смогу прожить сколько мне отпущено без него… Это не будет легко, но мысль, что так для него лучше, мне поможет, — о-о-о нет, в голосе Анны засквозило её безрассудное упрямство. Дело плохо… Небеса знают, что я явно не лучший кандидат на роль уговаривающего кого-то вступить в брак (да и когда это было, чтобы я вообще стала таким заниматься!), однако, по всей видимости, сейчас именно на мою долю выпало это ответственное задание свыше… Что ж, Небеса мне свидетели, я не подведу. — На самом деле, — начала я, — я понимаю тебя, Анна. И твои намерения. Ты и вправду хочешь как лучше. И готова пойти на жертвы ради счастья тех, кого любишь. И я, и, уверена, все остальные тоже, поймём, если ты отменишь свадьбу и расстанешься сегодня со своим суженым. Никто не вправе тебя осуждать за это. Только тебе самой решать такие личные и такие важные вопросы. Не буду больше на тебя давить. Просто… Почему ты не хочешь дать ему шанс? — О чём ты? — удивилась Анна. — О твоём Адаме, конечно же, — пояснила я терпеливо. — Ты хочешь отказаться от ваших отношений ради него, пусть мне не очень-то легко понять такую жертвенность, но всё-таки я могу это сделать. Вот только я всё равно не понимаю, почему ты не поговорила с ним прежде, чем решить всё окончательно? Его ведь это касается ничуть не меньше! И что хуже — если ты поставишь его перед фактом и решишь за него или если вы честно поговорите обо всём этом и ты дашь ему возможность тебя понять и поддержать?! Анна не торопилась мне что-нибудь возразить, я же, почувствовав её неуверенность и воодушевившись этим, продолжила: — Если ты так любишь его, а он тебя, то разве не должно у вас быть доверия? А если доверяешь, то зачем хочешь отстраниться, не узнав даже, что он думает? Ты ведь уже решила, что ему не нужна жизнь с тобой из-за временных небольших трудностей, что у вас возникли! И ты заранее уверена, что у вас не получится преодолеть всё вместе! — ну вот, я правда не хотела больше давить на неё и выходить из себя, но ведь Анна с её бескомпромиссной и явно излишней жертвенностью и упёртостью любого доведёт! — А настоящая жестокость не в том, чтобы быть счастливой, несмотря ни на что, она в том, чтобы выйти сейчас к так долго ждавшим этого момента, любящим тебя родителям и объявить им, что ты передумала выходить замуж и намерена страдать до скончания своих дней! И, конечно, она в том, чтобы вместо того, чтобы стать сегодня его женой, бросить своего соулмейта, разбить все его надежды и планы на вашу совместную жизнь, отказаться от него после всего, что вы сделали ради того, чтобы быть вместе! По мне, вот это всё действительно жестоко, Анна… — выдохнувшись, закончила я свою горячую речь. Подруга же молчала, вновь отойдя к окну. Так прошло несколько минут за которые я успела полностью успокоиться и взять себя в руки и уже продумывала, что ещё я могу сказать ей, чтобы переубедить, чтобы остановить от совершения самой огромной ошибки в её жизни, но тут до меня донёсся тихий всхлип. Я тут же бросила все свои размышления и, приблизившись к Анне, осторожно взяла её за плечи и развернула к себе. По несчастному лицу девушки второй раз за утро двумя непрерывными потоками текли слёзы. Я молча обняла её и так мы простояли… хм… да понятия не имею, сколько мы так простояли, наверное, пока у Анны не кончился запас слёз. А потом ещё немного, пока она не успокоилась и не приняла решение. После же девушка мягко высвободилась из моих дружеских объятий и, всё ещё с сомнением взглянув мне в глаза, уточнила: — Так ты думаешь, мне нужно поговорить с ним сейчас? — я не успела ответить — лишь мой взгляд красноречиво выразил всё, что я по этому поводу думаю — как Анна продолжила: — Ну да. Конечно… Ты права, Эмили. Бросить его безо всяких объяснений прямо в день свадьбы… Как я могла всерьёз собираться так поступить? Просто мне страшно. Этот разговор… Он нужен, я понимаю, но… Страшно его начать, и я не знаю, как он отреагирует, и свадьба… Мы ведь уже точно не успеем на регистрацию сегодня… — «Отлично!», — я мысленно потёрла руки. Раз Анна забеспокоилась об опоздании во Дворец бракосочетания, значит, её намерение не выходить замуж уже далеко не столь непоколебимо. Вот и прекрасненько. Только на регистрацию к десяти с учётом предстоящего разговора с женихом, мы и впрямь никак не успеем, но это ерунда. Главное, чтобы эти голубки не испортили всего сегодня. Я очень надеюсь, что Адам найдёт нужные слова, чтобы окончательно убедить свою любимую в надобности всей этой бракосочетательной процедуры, пусть я и сама такой надобности вовсе не понимаю… Но я, со своей стороны, сделала уже почти всё, что смогла. Почти, потому что осталось ещё кое-что — пойти и объяснить всю сложившуюся ситуацию родителям моей дорогой подруги. Без подробностей, конечно, и так, чтобы они не переживали сильно. В общем, дело ответственное. Анне же я сказала: — Ты хочешь поехать к нему домой? Или позовём его сюда? — Ох, нет! У Адама придётся столкнуться с его семьёй и они, конечно, спросят, почему я там, а не во Дворце бракосочетания… а я не готова к объяснениям сейчас, — снова занервничала подруга. — А у нас родители… я не знаю, — руки Анны беспомощно опустились и она вновь повернулась к окну, устремив взгляд за стекло. «Зачем я всё это затеяла?» — шёпотом спросила она у зимнего пейзажа за окном. — Кажется, вам двоим нужно спокойное, уединённое место, где никто не помешает поговорить обо всём, — резюмировала я. — Жаль, я не так хорошо знаю этот город, но мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, Анна простит мне, что без спроса взяла её по счастью незапароленный телефон. Ну не настолько я хорошо знакома с её женихом, чтобы у меня был его номер! Зато теперь он у меня есть и, тихо выскользнув из комнаты подруги, я вернулась в свою гостевую комнатку и набрала виновнику сегодняшнего находящегося под угрозой торжества.***
Уже больше получаса прошло, как Анна и Адам встретились. Как же всё-таки хорошо, что Розингсы-старшие такие чуткие и понимающие люди. Не стали устраивать никаких допросов с пристрастием и тем паче истерик по поводу зря потраченных на свадьбу денег, а, быстро оценив ситуацию и состояние своей дочери, последовали моему совету и поехали домой к Адаму, дабы дать детям возможность спокойно поговорить, а заодно и успокоить родителей жениха и гостей. В общем, объяснения с семьёй Адама они взяли на себя, а самому ему я настоятельно порекомендовала в самые кратчайшие сроки прибыть к Анне домой, ибо его семейное счастье буквально висит на волоске — ведь хоть мне и удалось заставить подругу усомниться в её фатальном решении, всё же она ещё чего доброго может вновь передумать и ото всего отказаться… Адам не подвёл — оказался здесь поразительно быстро, я же тактично удалилась прогуляться в этот погожий зимний денёк по близлежащему парку. Хорошо хоть, тут есть небольшое кафе, где я и коротаю сейчас время — от местной зимы я, оказывается, уже успела отвыкнуть, согретая теплом и гостеприимством побережья. Надеюсь, вся эта чудесная, незримая связь родственных душ что-то да значит и Роверион не потеряет ещё одну счастливую семейную пару… * Культисты Высших — те, кто ещё верит в старые легенды о том, что некогда на планете жили сами её создатели, много столетий назад сотворившие также и все существующие расы, после чего даровавшие каждому из своих созданий возможность обрести настоящую любовь или бессмертие. Культисты обычно объединяются с единомышленниками и живут обособленными общинами вдали от больших городов, ближе к природе, однако немало среди них и отшельников-одиночек. Они проводят свои жизни в служении Высшим — создателям, которое выражается в молитвах, уходе за старинными храмами и алтарями, посвящёнными им, и хранении всех имеющихся о них знаний.