Пятьдесят на пятьдесят

«Ну что за соска?» — написал Даня. Руки заведомо затряслись. Он нервно сглотнул, отправляя комментарий. Сидящий в этот момент напротив Гриша, получив уведомление, заржал и кинул в него подушку. Вообще Гриша тогда и правда был охуенен. Даня помнил его усталый взгляд, немного лихорадочную тряску — температурил немного. Однако для фото Гриша позировал четко, будто в крови у него не хип-хап, а стремление быть моделькой. Моделька всеми силами старался не подавать виду, что он больной, но Даня, стоя рядом, ощущал исходящий от него жар. Гриша тяжело дышал, пытался ровно стоять. Киреев сначала подумал, что Парагрин угашен чем-то, но потом включил голову и вспомнил, что видел тут рядом где-то аптеку. Гриша благодарно улыбнулся, когда ему протянули коробочку ТераФлю. — Должен чего? — спросил Даню Гриша. — Да хуйня! Не кашляй! Даня хихикнул, отходя ближе к своим. Ему вдруг резко неловко стало от того, как на него посмотрели. Точнее от того, как на него посмотрел Гриша. У него были нереально огромные глаза, которые странно лихорадочно блестели. Хотелось схватить мужчину под руку, утащить на квартиру, закутать в плед и долго и интенсивно лечить, растирать холодные ступни в руках, проверять температуру, коснувшись лба губами. Казалось, болеет не Гриша, а именно Даня. Киреев беспрестанно смотрел на Парагрина, думая, что Дед не настолько и дед, раз о важных вещах не смог позаботиться. Даня в этом плане был практичнее: он всегда пинал всех больных друзей, силой вынуждал лечиться. А тут Гриша стоит и носом шмыгает, чуть вбок заваливаясь, но тут же обратно становясь. Отсняли все, что планировали. Снимали нереально долго, и Даня уже такси вызвал, когда поймал Гришу у уборной. — Ты как вообще? — спросил Киреев, сомневаясь, что мужчина в порядке. — Выглядишь хуево. — Спасибо, — лишь улыбнулся Гриша. Хрен знает, почему Рябков не обратился к друзьям, но у стены он гасился один. Даня косился на парней, перекидывая, могли ли они посраться по дороге. — Они мне пизды дадут, — пояснил Гриша. Как ребенок — ей богу. Дед Григорий, блять, напоминал мальчишку, который заболел и боится, что мамка пизды даст. Звучит смешно, но ситуация страшная. Парни сказали, что собрались тусить дальше. Словно не устали ни грамма. Гриша, ссылаясь на возраст, сказал, что уже якобы вызвал такси. — А ты вызвал? — тихо спросил Даня. Гриша отрицательно мотнул головой. В данином такси Гриша как-то быстро вырубился. Он часто извинялся поначалу и благодарил Даню, а потом уснул, завалился вбок. Гриша что-то бормотал во сне. Даня всю дорогу смотрел на него, прислушивался к беспокойному дыханию и горячечному бреду. — Ну что за соска? — спросил Гриша в воздух, а потом резко открыл глаза. Даня заржал. — Мне очень приятно, спасибо, — ответил Киреев. Гриша и сам прыснул. — Такая бородка, ух! — добавил Рябков, замечая, что они уж больно близко сидят. Таксист громко прокашлялся. Даня предлагал помощь, когда они подъехали к съемной квартире Гриши, но тот отказался. — И на это спасибо, — сказал Парагрин. — За мной должок. — Просто позавтракаем как-нибудь вместе, — пошутил Даня. — Думаю, до завтра я отойду, — решил Гриша. — Знаю тут одну неплохую кофейню. Таксист громко прокашлялся. Даня озадаченно кивнул. Кажется, не только он заметил странное состояние Гриши, но и Гриша заметил, что с Даней что-то не то.