Никуда не денешься, влюбишься и ... хм...

POV Денис Зима пролетела, как единый миг. Был ли снег - и не припомню даже. Хотя, конечно же, был, как не быть… Просто лично у меня зима выдалась ураганной. Все заботы и мысли были исключительно об апрельском соревновании по фитнесу, которое в этом году постановили проводить в моем клубе. Как мне для этого извернуться пришлось – о… это была незабываемая битва титанов, эпическое противостояние добра и зла, достойное того, чтобы быть на веки вечные запечатленным для потомков. Роману пришлось забросить свое необременительное тренерство, вспомнить о том, что тоже, вроде как, совладелец, и вместе прогрызать путь к славе. Он зашивался хлеще меня, потому как это действо требовало море рекламы, пиара и прочих маркетинговых фишек. Встречи, тусовки, интервью… почувствуй себя звездой, называется. Лично я никогда не любил подобного, быть в центре всеобщего внимания – не для меня, а подобный ажиотаж и подавно был настоящим испытанием. А вот Ромка же оттягивался на всю катушку, с умом и выгодой пользуя свою внешность и звание мастера спорта по вольной борьбе. Блистал медальками и лучезарно улыбался, завлекая народ. Ужас, вот что это было. До текучки руки просто не доходили, все не требующие моего непосредственного вмешательства дела пришлось свалить на Ритулю, секретаршу, присвоив ей официально статус помощницы, с подобным она и раньше неплохо справлялась, так что против возросшей нагрузки не роптала. Даже расширил ей права, позволив принимать некоторые решения, касательные несложных дел клуба. Если и подарит всем своим родственникам и друзьям годовой абонемент на посещение – не оскудею. Но всё равно оставалось достаточно много вопросов, решить которые мог только я, а времени на них не было. Так что я все равно начинал переживать, что к тому моменту, как этот долбаный конкурс пройдет, и мы будем пожинать заслуженные лавры, по миру пойду. Не знаю, что сыграло большую роль, общественная позиция воплощения здорового образа жизни по имени Роман, или же мои какие потуги, но конкурс мы выиграли и в январе начали готовиться к проведению соревнований. Ромка все чаще на людях стал появляться с зазнобой своей, Лизонькой-лисонькой. Красивая из них пара вышла, просто глаз не оторвать: здоровенный мужик-красавец, натуральный славянин, и изящная невысокая темноволосая девушка, немного на японку смахивающая. Но не лицом, нет, глаза у Лизоньки огромные, и зеленые настолько, что неестественными кажутся. Манерами своими, негромким голосом, неторопливыми вкрадчивыми движениями… Если по секрету пошептаться, то от этой милой, очаровательной, душевной, чудеснейшей девушки у меня мороз по коже. Потому как - мило улыбается, смотрит участливо, головой соглашающе кивает… Вот только через пару месяцев тебе припомнит твои же слова, даже интонацию верно передаст. И заодно перескажет, кто с кем был, кто во что был одет, как ярко солнышко светило, и сколько птичек по небу летало. Правда, именно она помогла нам разобраться с одной капитальной проблемой, а конкретно – стало известно, что в клубе кто-то наркоту толкает. Слава богу, об этом наша служба охраны узнала, а не кто посторонний, и мы надеялись справиться своими силами, потому как камеры в клубе были на каждом шагу, даже в сортирах и сауне, правда, это не афишировалось, кому станет приятно узнать, что их на толчке кто-то видит. Так вот, сначала парни из охраны просмотрели все записи. Ничего. Потом мы с Романом лично все пересмотрели. Ни-че-го. Будто невидимка какой. И когда мы уже отчаялись и были готовы в службы соответствующие обратиться, Лизонька, которая с Романом была и записи смотрела, задала вопросик: неужели у нас посторонние вроде курьеров дальше приемной заходят. И разве у нас курьеры каждый раз разные? На наше недоумение она пояснила, что вроде служб доставки не так много, и этих парней она запомнила. А посторонних у раздевалки видела. Вот так! Мы на них внимания не обратили, потому как народу в спортивных костюмах у нас пруд пруди, всех на лицо не упомнишь. А Лизонька запомнила. Такая вот дивная девушка. Новый год запомнился как худший в моей жизни. Не из-за того, что нажрался, как последняя скотина, нет… Просто мои знакомые барышни внезапно прозрели, расчухали, что гражданин Пантелеев Денис Максимович уж полгода как одинок, и кинулись меня срочно сватать. Еще бы, такой жених пропадает. Шумная гулянка пронеслась стороной, я как-то в общем веселье поучаствовал да сбежал. Только и радости было - с Олежкой по телефону поговорить. Жаль только, что каждый день мы не могли разговаривать, то у него занятия, то у меня переговоры или встречи. Зато если начинали – то не могли остановиться. Даже не помню, о чем таком сверхважном мы говорили, только и остался в памяти его смех, фырканье забавное, тембр голоса, низкий шепот, от которого мурашки по коже бежали. Порой до самого утра говорили, говорили… Мне его так не хватало… Этого солнечного пацаненка, который в единый миг всю мою жизнь с ног на голову перевернул и свалил. Никогда не имел феноменальной памяти, а ту, первую нашу встречу запомнил. Каждое мгновение, каждый взгляд, каждый жест, каждое слово, каждое движение… Как он хохотал, голову закидывая, эти его ямочки на щеках, как солнце играло в волосах, золотом рассвечивая… Яркий, неземной, смешливый, искренний, задорный, озорной малец… Я неспешно возвращался в город. Спешить было чревато, потому как начало марта было не по-весеннему морозным и холодным, снегу навалило столько, что проехать местами было невозможно. Уехал я только по одной причине: годовщина смерти родителей, которую я не мог пропустить, каждый год возвращаясь в родной город. Пусть давно прошла боль и тоска, но я их до сих пор помню и люблю. В городе проехал по знакомому маршруту, который проложил, когда узнал адрес Олега. Да, я не смог отказать себе в малости и почти всегда старался проехать как можно ближе к его дому, даже зная наверняка, что его там и быть не может. Просто… мне так надо было. Словно маленькое напоминание, что такой человечек был, есть и сюда он вернется. На мосту невольно сбавил скорость. Мало того, что возвращался уже затемно, так еще и метель разошлась не на шутку, видимость на нуле. Слететь к чертям собачьим мне не хотелось совершенно. Парень на мосту. Просто чудом его заметил. И обратил внимание, что паренек-то никуда не торопится, в перила вцепился, вниз смотрит… Самоубиться решил? Идиот! Вот и чего им в жизни не хватает? Не могу, увы, мимо пройти. Надеюсь, что я ошибся, и он сигать совершенно не собирается, но и любоваться в такую погоду не на что. К тому же, дороги пустые, шансов, что его еще кто заметит – ноль. - Эй, пацан, погода нынче нелетная. Ты уверен, что именно сегодня надо полетать? – поинтересовался я, выходя из машины, зябко кутаясь. Парень на мои слова никак не отреагировал. Даже не шелохнулся. Что-то мне это не нравится, похоже, и впрямь убиться решил, глупец. Подошел ближе, за плечо его дернул, к себе резко разворачивая. Господи, Олежка… На мосту и впрямь стоял Олег, только какой-то тусклый, потерянный, бледный, с синяками под глазами, в жуткой неопрятной хламиде, глаза красные, опухшие… Я смотрел на него и не мог поверить своим глазам. Олег? Но как он может быть тут? Он же только через три дня приехать должен? Я даже от родни вернулся пораньше, хоть и зазывали остаться на выходные. Хотел все подготовить, чтобы рыжику своему праздник устроить. А он вот тут стоит… Как же так… - Олег? Олежка? Ты? Олег лишь молча на меня пялится. Столько тоски в глазах, того и гляди, хлынет через край, затопит бренный мир… Куда делся тот озорник и шалопай, который так задорно хохотал в моей спальне? Куда ушло солнце из его ясных глаз? Какой урод посмел прикоснуться к нему и обидеть? Ведь обидели, смертельно обидели, вон, до сих пор отойти не может… - Олег, не молчи… – потряс его. – Олег! Не пугай еще больше… – схватил его в охапку, тереблю, вот только мальчик мой никак вообще не реагировал. – Это же я, Денис… Не стой тут, замерзнешь. Давай, пойдем со мной, тебе согреться надо… Олежка стоит, вообще меня в упор не замечает. Вот честно, мне страшно стало. Что такого могло произойти, что он до сих пор в ступоре и отойти не может. Ведь нормально все было еще позавчера, когда созванивались в последний раз. Промолчал, негодник, что раньше приедет. Хотел сюрприз сделать? А меня и в городе-то нет. Расстроился из-за этого? Не думаю, что он из-за такого пустяка на мост полезет. Недолго думая, подхватил его на руки, к машине понес. Рядом остановилась патрульная машина, старшина вышел, к нам пошел, от снега лицо прикрывая. - Нарушаете, гражданин? Чего на мосту забыли? - Да, нарушаю, согласен. Только причина важная. Этого парня с моста снял, сейчас домой отвезу, авось оклемается, скажет, что такого случилось у него. Мужик нахмурился. Я поспешил добавить: - Слушайте, давайте я его хоть в машину посажу, потом и оформите по всем правилам? - Так точно снял? - Да, повезло ему, что заметил. Хрен знает, может, точно бы сиганул, кабы не заметил. - Черт с вами, давай, валите побыстрее, – смилостивился он, – только чтоб впредь не нарушал! - Спасибо! Конечно же, просто так на мосту не стою обычно. - Не хохми. Вали давай, я вас не видел. - Спасибо. Я поспешил пристроить Олежку на заднем сидении и поехал домой, костеря всячески погоду, из-за которой я был вынужден плестись, как беременная черепаха. В машине Олежка пригрелся и уснул. Не стал его будить, вынес аккуратно на руках, кое-как подъезд открыл, в квартиру поднялся. Олежка не проснулся, даже когда я его раздевал. А я, скрипя зубами, разглядывал здоровенный кровоподтек на спине, ссадину на скуле, синяки на запястьях, следы зубов на шее. В довершение всего на затылке кровь запеклась, волосы в колтун сбились. Не выдержав, раздел его всего и облегченно выдохнул, когда следов на бедрах и ягодицах не нашел. Не изнасиловали, хвала небесам… А синяки заживут. Олег не проснулся, даже когда я его влажным полотенцем обтирал и ссадины обрабатывал. Укрыл одеялом. На тумбочке кроватной таблетки и мази приготовил, чтобы с утра дать. Уйти спать в зал я не смог, так и устроился с ним рядом, обнимая горемыку своего. Так и уснул. POV Олег Как же задрала меня эта Германия, кто бы знал… Эта учеба долбанная… Никакой радости от нее я не получил, только сплошные проблемы и расстройства. К концу февраля на все был готов, лишь бы свалить уже от достопочтенных бюргеров… Меня ожидаемо пригласили продолжить обучение, но я смог только пообещать подумать, ежели что – до августа у меня время есть. Сейчас же все мысли были только о скорейшей встрече с Денисом. Как же я соскучился, словами не передать, наши телефонные разговоры меня только дразнили, их было катастрофически мало. Меня, безусловно, радовало, что Денис, в принципе, был рад меня слышать, согласен был разговаривать со мной, а уж его поддержка, ободрение, шутки давали сил пережить очередной день. Так бы и слушал, и слушал, и слушал его голос… И почему мы не могли созваниваться каждый день? Моя учеба, его работа… А так бы было здорово постоянно его голос слушать! А ещё лучше – видеть каждый день! Свое прибытие я решил обставить по полной программе, я решил, что Денис должен будет этот день на всю жизнь запомнить! Сюрприз хотел сделать. Да, Денис знал, что приезжаю в начале марта, но точную дату я ему не называл, потому как, честно, и сам во время нашего последнего разговора еще не знал. Все как-то слишком стремительно у меня получилось. Освободилось место в поезде, на который мне ранее отказали именно по причине отсутствия мест, и я, конечно же, согласился. Вот так и получился мой сюрприз. Даже родителям только в Бресте уже позвонил, правда, они меня встретить не могли, потому как мама на какой-то семинар укатила в Сочи, а у бати дела на весь день. Ну так я не маленький, сам доберусь. К тому же в поезде я ехал с Кешкой, Аркашей, точнее, с одним из парней, с кем вместе учились. Его встречали, и меня взялись подбросить. Подбросили меня прямиком до подъезда, чему я был чрезмерно благодарен. Устал в дороге просто жутко. Только сил и хватило, чтобы душ принять да спатеньки завалиться. С утра с Лизкой созвонился, и она меня обрадовала, что сюрприз делать пока некому, потому как Денис Батькович отсутствовать изволят, а конкретнее – в область уехал по каким-то семейным делам. Будет только к концу недели. Я расстроился, но не сильно, будет время все лучшим образом подготовить. А что? Я же переживаю, как там Дениска, захочет ли быть со мной… ни минутки не сомневаюсь, что в своей кроватке он меня счастлив будет видеть, вот только мне одной кроватки мало… как-то очень хочется ни на секундочку не расставаться, быть рядом всегда. Да, не спорю, аппетит у меня всегда хороший был, тем более, аппетит на таких вкусных товарищей… Как бы то ни было, до конца недели у меня были целых три дня, и мне надо было переделать кучу дел. Начать я планировал с парикмахерской, потом – планомерно пройтись по магазинам, деньги у меня были, ведь в Германии со всеми теми заморочками я практически не тратился, разве что подарки купил родне и Лизавете. Мой заход по магазинам подружка поддержала, покомандовала в парикмахерской, указывая мастеру, что делать. Я не спорил, она практически всегда права оказывается, и вкус у нее отменный. Так что день был просто зашибительным, мы протащились по всему торговому центру, отменно вкусненько посидели в кафешке. К вечеру сдал Лизу на руки Ромке, оказывается, они уже вместе живут. Шустрый, однако, товарищ Рома оказался, своего не упустит, да и подружайка моя, по ходу, не против была статус сменить на замужний и обзавестись новым паспортом. Вечером я решил насладиться ванной и перемерить новый гардероб. Я должен быть настолько неотразим, чтобы Дениска просто рухнул у моих ног. Гостей я не ждал, и уж тем более, не ожидал увидеть Аркашу. Но, как гостеприимный хозяин, впустил. На кухне чай пили, он все какие-то глупости рассказывал, не меньшие глупости про учебу вспоминал. А как еще назвать то, что он взялся мою глупость полугодичной давности вспоминать? Ту ебучую вечеринку, после которой я с криками ночью просыпался. Он и еще так… нехорошо стал смотреть, что я сильно напрягся. Кроме того жуткого события я никому не давал повода заподозрить, что парни мне нравятся, Лизка приезжала ко мне, чтобы вместе со мной и одногруппниками Новый год встречать, опять-таки, как моя девушка, никто на меня больше не покушался. Про меня, казалось забыли, я же просто счастлив был, что так. А этот говнюк, значится, вспомнить решил… Я разозлился да на дверь ему указал. Вот только, дурак, спиной к нему повернулся, когда с кухни выходил. Он меня со всей дури в стену шмякнул, так, что искры из глаз посыпались. - Ты чего, придурок, творишь! – зашипел от боли. - Что, сладенький, не нравится? А в Берлине не прочь был с мужичками поразвлечься! - Совсем сбрендил? Какие мужики! – он руку мне вывернул, к стене прижимая. – Пусти, мне больно! - Зачем пускать? Там мне не дал, все королем мимо ходил… На соотечественников не встает, да? – злобно прошипели мне в ответ. – Ничего, тут-то не отвертишься! - Ш-што? – я аж замер, никак не мог поверить, что Кешка, единственный, с кем я более-менее нормально общался, такой сволочью окажется. – Пусти! Ты за кого меня держишь! - Хо-хо… сладенький, я тебя сейчас за все подержу… Не отвертишься… Он потащил меня в спальню. Я брыкался изо всех сил, вот только Кешке это было как мертвому припарка, даже не замечал моих трепыханий. - Кеш! Пусти! Ты чего творишь! Не надо! Я с силой дернулся, вырвался-таки из его рук. - Сученыш! – он вмазал мне по лицу, я отлетел и на угол шкафа напоролся. От жуткой боли аж дыхание перехватило. Пока я в себя приходил, он мне футболку порвал да за штаны принялся. А я и пошевелиться не могу, мне дышать больно, куда там дергаться ещё… Хлопнула входная дверь, раздался бас папы: - Вы что творите, пиздюки! Кешку смело с меня. А у меня туман в голове, слова сказать не могу. - Вот каких мужиков мой мальчик предпочитает! Ну надо же… А в Германии все на других западал! – раздался ехидный смешок Аркаши. – Ну, не буду вам мешать! Хлопнула дверь. Тишина. Папа молчит. А я так рад, что он вовремя вернулся, словами не передать. Кабы не он, этот так называемый друг сделал бы то, чего я успешно в Берлине избежал. Кое-как по стеночке поднялся, хотел его обнять, к груди прижаться, сказать, что так люблю его… - Пап… – улыбнулся, руку к нему протягиваю. - Не прикасайся ко мне, тварь! – закричал он. – Так ты в Берлине учился, да? Такие точные науки изучил! В жизни сильно пригодится! - Папа… – удивленно протянул я, не могу поверить, что мой папа может на меня так смотреть, будто бомжа обосравшегося увидел. – Пап! Ты чего? - Не называй меня так! Не может быть, чтобы мой сын в пидоры подался! – возмущенно кричал он, слюной брызгая. – Нет у меня сына такого! Пошел вон, сученыш, к ебарям своим пиздуй! Мой папа матерится? Да он никогда голоса на меня не повышал! - Пап! – к нему шагнул, а он меня в охапку схватил и за порог вытолкнул. Дверь захлопнулась. Я минут пять стоял столбом и никак не мог поверить в то, что сейчас произошло. Мой папа меня выгнал? Как же так… Немного придя в себя, я позвонил в дверь. Минут десять звонил. Наконец-то дверь распахнулась. - Пап, погоди, ты не так понял! – зачастил я. - Вам кого, молодой человек? - Папа, это же я, Олег, ну, ты чего… - Нет у меня сына Олега, иди, парень, откуда пришел… Дверь захлопнулась. Я все стоял и никак не мог решиться позвонить снова. Ведь папа наверняка погорячился. Надо время ему дать, сейчас он остынет и пустит меня домой, и я ему все расскажу, что вышло глупое недоразумение, и что он мне очень помог, и что я люблю его. Наконец, решившись, я позвонил опять. Дверь распахнулась, меня окатили с ног до головы ледяной водой, вслед полетело ведро, меня с ног сшибло. - Пошел вон! – дикий рев. Хлопок двери. Поворот ключа. - Па-а-апа… – я сидел, силясь слезы сдержать, кусая губы. Как же так… Произошедшее не укладывалось в голове. Мой папа такой замечательный, умный, добрый… он же ошибся… Чего он так расстроился… Вот только звонить еще я побоялся. Папа сейчас зол, вдруг ударит меня… Подумав, я решил прогуляться, а утром вернусь, еще поговорим, он успокоится, я все ему объясню. В тамбуре подъезда какая-то тряпка валялась, я, недолго думая, на себя накинул. Замёрзнуть я не хочу. Не придумав ничего лучше, пошел по улице. Темно, тихо. Редкие машины только мимо катят, фарами глаза слепят. Одиноко и пустынно. Спокойно. Хорошо, что никого нет, можно спокойно подумать о том, что же такое случилось, что папа так расстроился. Я немного устал, куда-то прислонился, стою, вниз смотрю. Я к мосту дошел? Надо же… Он же далеко, вроде… Надо домой идти… Вот сейчас передохну и пойду. А здесь красиво. Снизу словно белое полотно изгибается, ни единого темного пятнышка… Вот бы в моей жизни было бы так же бело и спокойно… Все какие-то дурацкие приключения со мной случаются. Рядом остановилась какая-то машина. Мужчина что-то спросил. Я даже не понял. Он еще что-то говорил и говорил, такой голос знакомый, на Дениса похож… Как жаль, что его тут нет… к нему хочу… Мужчина меня на руки подхватил, а я даже возмутиться не смог. Так тепло стало… А в машине я совсем пригрелся. Интересно, когда это я так замерзнуть успел? Проснулся я как от толчка. Резко подскочил на кровати. За окном темень кромешная, пурга метет, и воет ветер, деревья гнет. Весь кошмарный вчерашний вечер перед глазами стоит. Аркашка, мудак… папа… Моя прогулка безумная… Как вообще в голову пришло ночью гулять отправиться? А сейчас я где? Это же не моя комната. Рядом кто-то завозился. У меня в груди все замерзло. Смотрю на темную макушку, шелохнуться боюсь… - М-м-м… ты чего встал? – спросил кто-то знакомым голосом. Одеяло откинулось. Денис! Такой помятый, такой родной! - Денис? – шепчу, а сам поверить не могу. Слишком много всего произошло за последние часы. Так и умом тронуться недолго. Как я с ним оказался? Он и вправду тут? Мне не снится? - Олежка… – он руку вытащил из-под одеяла, меня по голове потрепал, – я это, я… Ты кого-то еще хочешь увидеть? Я только головой замотал. Денис, и правда, Денис! Какое счастье, Господи! Он здесь! Я с ним! - Олежка, родной мой, давай еще спать! Рано совсем… – он зевнул, руку у меня на шее задержал. А мне так хорошо, словно солнце в мою жизнь вернулось. Никуда не уйду больше, даже если гнать будет! – Ложись, путешественник, после поговорим. Лады? - Аха! – разулыбался, к нему под бочок залез, руками крепко-накрепко перехватил. Денис засмеялся тихонько: - Да тут я… никуда не уйду… Все хорошо теперь, ты со мной, спи, рыжик мой… - Я не рыжик! – для порядка возмутился я. - Конечно! Солнечный мой, спи. Вот и позади все переживания! Совсем немножко осталось!